Эсхатология систем управления

Решая задачи анализа различного рода организованностей (в том числе - систем управления), мы, естественно, хотели бы получить некоторый универсальный механизм, который позволил бы нам относительно оперативно и с необходимой точностью определять состояние исследуемой организованности и прогнозировать ее эволюцию, в том числе, как результат различных  воздействий на нее.

При этом мы используем различные подходы, среди которых одним из наиболее прогрессивных является системный анализ. Опираясь на фундамент системного анализа, мы стремимся увидеть объект исследования через призму элементов и связей между ними с тем, чтобы уже с помощью достаточно отработанных методик, инструментов, технологий изучать ключевые характеристики объекта исследования в таком его представлении.

В более сложных случаях, когда объект исследования условно суверенен, мы используем намного более сложный и мощный подход к его анализу – мы исследуем витальность объекта. То есть рассматриваем его не просто как систему, а именно как живую систему - систему, включающую механизмы саморегулирования и переносим на них значительную часть нашего внимания.

Другими словами : мы исследуем то, как объект живет. В случае использования системного анализа, мы изучаем объект скорее, как механизм - неживое, а в случае витального анализа – как нечто живое.

Однако кроме науки о жизни объектов существует еще и «наука о смерти». В полном смысле этого слова наукой ее назвать несколько затруднительно, поскольку в той предметной области, в которой она развивалась, слишком много догматизма, допущений и т.п.. Я имею ввиду эсхатологию – учение о конце сущего. Или о конце Мира – апологеты этого учения еще сами не до конца определились с тем, чем они заняты.

Но если отбросить различного рода идеологические наслоения, то мы увидим, что эсхатология – это есть попытка взглянуть на нечто через призму того, как это нечто прекратит своё существование. Почему такой подход может быть интересен? Дело в том, что рассматривая некоторые объекты исследования и пытаясь понять их внутреннее устройство для решения определенных задач, мы вынуждены всегда «играть» с границей этого исследования. И далеко не всегда нам понятно, где рационально ее провести. Особенно эта проблема критична для таких гигантских систем, как общество, экономическая система, политическая и т.п. И здесь как раз может помочь «эсхатологический подход».

Если спроецировать идею этого подхода на кибернетическую парадигму, то мы должны сделать следующее:

• Определиться с тем, что есть объект исследования – определиться с его границами.

• Определиться с ключевыми границами фаз эволюции объекта исследования.

• Определить критические состояния объекта исследования.

• Выявить «ужасы» объекта - определить ключевые риски.

Границы объекта.

Казалось бы, это просто. Перед нами стоит задача исследования, например, определенной системы управления – и какие тут еще могут быть вопросы? Вот же она - перед нами! Всё, что в нее входит и всё, что участвует в управлении – это и есть система управления! Однако, далеко не всегда это так. Граница объекта исследования определяется, в первую очередь, характером и степенью связи некоторых элементов с той системой целей (нескольких среди многих), которые мы рассматриваем как присущие объекту в ракурсе конкретного исследования. И решая одну прикладную задачу, мы выделим  часть действительности как объект с одними границами и имманентными целями, а решая даже формально чуть отличающуюся задачу, мы вынуждены будем уже выделить совершенно другой объект и другие его  цели. Очень ярко это проявляется, например, при решении задач анализа социально-политическо-экономических систем. Границы объекта и даже само наличие тех или иных объектов там крайне размыто. Чего стоит даже вопрос о наличии и характере организованной преступности в органах государственной власти. Выделить реально существующие объекты исследования в таких ситуациях является весьма нетривиально задачей сродни задаче отделения конспирологических вымыслов от существующих в действительности, но тщательно скрываемых феноменов.

Или возьмем намного более простую (казалось бы) проблемы - определение границ конкретной системы управления. Представим себе некоторое крупное предприятие и задачу - повышение эффективности его системы управления. Очевидно, что границы реальной системы управления (элементов участвующих в выработке управленческих решений) и формальной - той которая обозначена в соответствующей организационной структуре - не совпадают. И первое, что вынужден сделать исследователь - определить границу объекта для конкретного исследования. При этом необходимо отчетливо провести границы между собственно системой управления и теми системами которые с нею взаимодействуют для решения задач управления.

Какой критерий здесь может быть взят за основу ?

Одним из наиболее эффективных критериев является критерий обратного влияния. Причем, прямое влияние здесь - это влияние на результат. То есть в какой степени тот или иной элемент влияет на конечные решения. А обратное влияние - возможность изменения функционирования исследуемого элемента со стороны элемента конечного (например, ЛПР) для адаптации этого исходного элемента к новым задачам и условиям их решения. То есть это вопрос непосредственной (директивной) управляемости. И не важно, какое место в формальной структуре управления занимает элемент - важна лишь реальная возможность директивного управления им со стороны принимающего на себя ответственность за конечное управленческое решение. И не важна значимость участия элемента в конкретном решении. Если он неуправляем, значит - он не часть системы - максимум - смежник.

Скрупулезный анализ границ объекта управления в некоторых случаях достаточен и для того, чтобы определить ключевые проблемы объекта и для того, чтобы получить варианты необходимых решений.

Границы фаз эволюции объекта.

Категорически необходимо провести отчетливую границу между объектом исследования и тем, что им еще или уже не является – тем, во что он превращается в ходе своей эволюции так, что его уже нельзя рассматривать как изначальный объект исследования.

Надо сказать, что даже решение этой задачи – проведения отчетливой границы между условно-живым объектом и его «останками», является зачастую очень непростым и, как ни странно, достаточным действием, чтобы решить задачу конкретного практического исследования. Например, целью практического исследования является выработка стратегии повышения качества функционирования некоторой конкретной системы управления. Но в ходе анализа границы фаз развития систем управления выясняется, что объект исследования уже не является системой управления – он уже давно преследует цели радикально отличающиеся, а зачастую и прямопротивоположные, тем, ради которых он когда-то создавался как система управления. Другими словами, нам необходимо определить категорию «смерть» в отношении объектов определенного типа, соответствующего объекту конкретного исследования.

С кибернетической точки зрения, смерть объекта – это переход объекта в такое состояние из которого невозможно достижение состояния целевого, или иначе -  из которого не существует путей перевода его в такое состояние, из которого целевое состояние достижимо. Как следует из этого определения, категория «смерть» не является абсолютной, а только условной в контексте конкретных целей и, соответственно, конкретного исследования.

Тут надо заметить, что исследователя часто сбивает с толку то, что исследуемый объект представляется ему якобы живым, однако любые попытки решить конкретную задачу поиска, например, вариантов достижения определенной цели, неизбежно заходят в тупик. Проблема тут в том, что исследователь зачастую смешивает контексты объекта. Да, в одном контексте он всё еще жив и даже процветает, а в другом – уже безнадежно мертв. С системами управления такое – сплошь и рядом. И не попасть в ловушку множественности контекстов поможет только отчетливое определение целей объекта.

Критические состояния объекта исследования.

Критические состояния – те состояния, попав в которые объект еще сохраняет некоторую достижимость целей, однако его эволюция неизбежно, и что самое главное – в границах конкретного исследования (в обозримой в рамках конкретного исследования перспективе) приведет объект к фатальному состоянию.

Выделяя критические состояния, мы аргументированно сокращаем область исследования, поскольку предопределенность эволюции от критического состояния к фатальному не требует детальной проработки этих частей области исследования, или позволяет эту проработку отложить на будущее – для более детального в целом исследования.

Выделение критических состояний - достаточно нетривиальная задача, но эффект, который мы получаем за счет аргументированного сокращения области исследования, как правило, значительно превышает затраты на само сокращение, поэтому этой фазой не следует пренебрегать. Более того, зачастую, сопутствующим результатом этой фазы исследования являются различного рода достаточно простые индикаторы, позволяющие затем очень оперативно отсекать различные ветки исследования вариантов, например, стратегий развития.

Примером такого индикатора может быть следующее : если, рассматривая объект исследования как витальный, мы увидим, что нарушается механизм саморегулирования так, что одно из терминальных его состояний перестает уравновешиваться другим за счет, например, исключения из системы адаптации регламентов решения задач выработки управляющих решений тех механизмов, которые обеспечивают комплексную оценку последствий или механизмов, обеспечивающих оперативное реагирование на изменения, то мы даже не будем рассматривать дальше это ветку синтеза, поскольку уже заранее понятно, к чему приведет нас такое решение.

В некотором смысле абсолютизацией этого подхода является метод «ветвей и границ», который активно применяется в математике при решении задач нелинейной оптимизации. Эффективность этого метода определяется, в первую очередь, наличием именно таких эвристических отсечений веток исследования, которые позволяют как можно раньше отбросить (отложить временно в сторону) наименее перспективные варианты.

«Ужасы» объекта.

Раз уж речь идет об эсхатологии, то нельзя обойти стороной и то, что является для объектов исследования «ужасным». А по сути, речь идет о тех ключевых рисках, которые здоровый объект будет всеми силами избегать. Отчетливое выделение некоторых рисков как определенных состояний позволяет исключить из рассмотрения значительные области исследования, которые связаны с этими рисками, например, при формировании стратегии, предполагая, что эти риски объект будет избегать на более низком уровне управления, например – тактическом и/или ситуационном. Теория рисков в настоящее время более-менее проработана, во всяком случае основные положения этой теории известны практически каждому, поэтому я тут не буду на ней детально останавливаться. Но я должен заметить, что выявление ключевых рисков и использование их для отсечения частей фазового пространства объекта исследования должно применяться очень аккуратно, поскольку  само понятие «риск» всё еще достаточно размыто, несмотря на то, что мы его используем давно и практически постоянно. Надо понимать, что объект иногда целенаправленно идет на риск, поскольку, с одной стороны этот риск может превратиться в ущербы, а с другой - в существенный выигрыш.

Заключение.

Эсхатологический ракурс исследования сложных систем позволяет достаточно «технологизировать» методологию исследования сложных организованностей, суть которой (методологии) в постоянном сужении области исследования – в постоянном отсечении от нее тех областей, в которых гарантированно не находится искомое решение. Как правило намного эффективнее по затратам найти надежный критерий отсечения той или иной области, чем прорабатывать ее детально на предмет поиска в ней искомого решения, которого там нет.

Этот подход эффективно используется при формировании стратегий, при выработке решений в конфликтах, выработке решений в сфере военного управления, политического и т.д. и т.п.. Для каждой сферы существует своя «эсхатология». При этом являясь в своей основе подходом, с помощью которого осуществляется «предварительная подготовка» области исследования, этот подход зачастую позволяет настолько сузить эту область, что этого становится вполне достаточно для практического применения результата.

Если же «эсхатологический» подход эффективно комплексируется с ключевым в области стратегического управления подходом – управлением резервами, то может быть получен значительный системный эффект. А этот эффект может заключаться в том, что за счет достаточно высокой оперативности эсхатологического подхода и эффективной компенсации оставшихся неопределенностей резервами, мы можем существенно расширить изначальное пространство поиска решений, а следовательно  - увеличить вероятность выработки наиболее эффективных решений.