Татьяна Позмогова

Здравствуйте, уважаемый мистер Дарвин.

Я – Ваша большая поклонница, и я буду Вам очень признательна, если Вы отложите на минутку ваши инструменты для анатомирования усоногих раков и уделите внимание моему письму. Здесь, в будущем, некоторые вещи, о которых Вы рассуждаете, воспринимаются иначе – все-таки почти за 2 века человечество немало продвинулось в науке и накопило много знаний. Но тем удивительнее то, насколько точно Вы предсказали многие тезисы, даже если и не могли их объяснить.

Наиболее интересной главой вашей книги мне показалась глава об инстинктах. И начинаете Вы её с того, что пытаетесь дать определение инстинкту: «действие, для исполнения которого от нас самих требуется опыт, исполняемое животным, особенно очень молодым, без опыта, или исполняемое одинаково многими особями без знания с их стороны цели, с которой оно производится, обычно называют инстинктивным». Однако Вы сразу оговариваете, что ни одна из этих характеристик не может считаться универсальной, и здесь я с Вами совершенно согласна. Что ж, и в наши дни точного и однозначного определения инстинкта так и не сформулировано. Согласно Википедии (это как Оксфордская библиотека у нас, в будущем), инстинкт – это «совокупность врождённых тенденций и стремлений, выражающихся в форме сложного автоматического поведения». Но ближе к вашему определению, пожалуй, будет определение Даниловой и Крыловой из «Физиологии высшей нервной деятельности»: «Инстинкт — комплекс двигательных актов или последовательность действий, свойственных организму данного вида, реализация которых зависит от функционального состояния животного (определяемого доминирующей потребностью) и сложившейся в данный момент ситуации. Инстинктивные реакции носят врожденный характер, и их высокая видовая специфичность часто используется как таксономический признак наряду с морфологическими особенностями данного вида животных». Пока это наиболее полное определение, которое мне удалось найти. Как видите, в обоих современных определениях инстинкт характеризуется как нечто врождённое.

Кстати о врождённости - в своей книге Вы размышляете о сходстве инстинкта с привычкой. Вы указываете, что многие привычки, как и инстинкты, могут оставаться постоянными всю жизнь. Взять, например, такую вредную привычку, как курение. Но здесь Вы задумываетесь – может ли привычка наследоваться? И Вы утверждаете то же, что наука утверждает и в наши дни – нет, не может, и этим она отличается от инстинкта. Вы приводите пример с Моцартом и скрипкой, мой же пример будет менее романтическим и более печальным. Если отец, дед и прадед ребенка курили всю их жизнь, это не значит, что ребенок вместо соски будет тянуться к сигарете. Хотя современными исследованиями доказано, что существуют врождённые и возможно наследуемые изменения мозга, которые поражают центр удовольствия в мозгу. В этом случае вероятность того, что человек будет употреблять алкоголь, наркотики или начнёт курить намного выше – больной будет пытаться получить удовольствие хотя бы таким образом. Но даже при таких изменениях мозга ребенок унаследовал бы лишь предрасположенность к привычке, а не саму привычку.

Таким образом, инстинкт, в отличие от привычки – это наследуемая схема поведения. Рассуждая об этом, я вспомнила ещё 2 понятия, которыми мы сейчас оперируем – условные и безусловные рефлексы. Условные рефлексы вырабатываются у нас в течение жизни, когда мы регулярно повторяем одно и то же действие – например, щелкаем выключателем слева от двери, входя в комнату. Но эти автоматические действия могут со временем угасать, если их не повторять. То есть это практически то же самое, что Вы назвали привычкой. С безусловными рефлексами дело немного сложнее. Они наследуются и они врожденные, но можно ли их назвать инстинктами? Я думаю, можно решить это следующим образом. То, что мы отдергиваем руку от чего-то горячего или поворачиваем голову в сторону неожиданного звука – это безусловные рефлексы. Они предназначены для нашей защиты – чтобы мы не обожглись и чтобы вовремя заметили врагов. Так что я думаю, что эти рефлексы – это часть инстинкта самосохранения. То есть в какой-то мере можно считать, что инстинкты частично состоят из совокупности врождённых рефлексов.

Далее Вы отмечаете, что любому инстинкту присуща некоторая степень вариации. Вы приводите в пример птиц с их различиями в миграциях и форме гнёзд у одних и тех же видов. Я тоже могу привести Вам пример эксперимента, который я и мои одногруппники проводили не так давно. Мы взяли 2 линии мышей – 10 белых и 10 черных, и по очереди помещали каждую мышь в пустую коробку метрхметр (39,4х39,4 дюйма) и наблюдали за ней в течение 3 минут. Белые мыши оказались гораздо пугливей черных – они почти всё время сидели в углу, изредка отваживаясь на небольшие прогулки, тогда как чёрные активно бегали по всей коробке и обнюхали каждый угол. Вот оно, проявление врождённой разницы в поведении. Но и вариации инстинктов мы тоже наблюдали. Были и трусливые черные мышки, которые скромно отсиживались по углам, и были белые мыши, не боящиеся исследовать коробку. Я думаю, внутривидовые отличия в поведении так же важны для выживания вида, как и отличия в строении тела. Если условия жизни вдруг изменятся – кто знает, какое поведение будет выгоднее? Вариабельность также помогает действию естественного отбора, и Вы это тоже упоминаете.

Что касается наследования признаков у домашних животных, я не вполне согласна с некоторыми вашими утверждениями, либо, возможно, я просто не совсем Вас поняла. Вы пишете, что домашних животных можно отучить от следования врожденным инстинктам, таким как нападать на кур, дрессируя их и наказывая, и называете это вынужденной привычкой. С этим я согласна, у меня у самой большой опыт в приучении кота не помечать территорию, пусть и не всегда удачный. Но затем Вы пишете несколько фраз, которые утверждают, что эти вынужденные привычки могут стать наследственными. Вот некоторые из этих фраз: «Отсюда мы можем заключить, что при доместикации некоторые инстинкты были приобретены, природные же инстинкты были утрачены отчасти вследствие привычки…», «В некоторых случаях одной вынужденной привычки были достаточно, для того чтобы произвести наследственные преобразования…». Но ведь чуть выше мы с Вами разобрались с привычками и решили, что они не являются наследственными! Ведь любого котенка нужно учить хорошим манерам заново, неважно насколько воспитанными были его родители. Возможно, Вы подверглись влиянию некоторых ваших коллег, когда писали это. В любом случае, с этой частью ваших рассуждений я не могу согласиться.

Однако я согласна с Вами в том, что инстинкты доместицированных животных появились благодаря отбору, проводимому человеком. Человеку понравилась определённая черта в поведении животного, и вот он стал отбирать особей с наиболее выраженным таким признаком. Я могу привести пример такого отбора – лисья ферма недалеко от моего города. На этой ферме проводили отбор лисиц - взяли вид, наиболее близкий к собаке, и отобрали тех, кто не агрессивно реагировал на человека. Тот же отбор проводили и в последующих поколениях. Возможно, Вы будете удивлены, узнав, что получившийся в результате вид не только характером, но и внешним обликом напоминает собаку. Как видите, Вы были правы и тут – искусственный отбор действительно сработал!

Что касается специальных инстинктов, которые Вы описали, я немного могу к этому добавить. На самом деле, я узнала из этого раздела для себя много нового. Поведение птиц и насекомых, которое Вы описали, сейчас называется гнездовым паразитизмом. Этот вид паразитизма открыт также и у рыб, а конкретно у сомов, которые подбрасывают свою икру цихлидам. Цихлиды интересны тем, что инкубируют икру в ротовой полости. Мальки сома вылупляются раньше мальков цихлид и съедают икру цихлид. Также к насекомым с гнездовым паразитизмом теперь можно добавить муравьёв. У некоторых их видов оплодотворенная самка-матка может внедриться в муравейник другого вида, убить царицу и встать на её место . Таким образом захваченный муравейник постепенно заселяется особями вида-паразита. Я думаю, что гнездовой паразитизм – очень полезный инстинкт, который позволяет паразитам экономить энергию и ресурсы на постройке собственного гнезда, а также вскармливании и выращивании потомства.

О рабовладельческом инстинкте известно сейчас немногим больше, чем в ваши дни. Он по-прежнему обнаружен только у муравьёв, и механизм его возникновения до сих пор полностью не описан. Рассуждая о пчёлах, Вы в первую очередь задумываетесь о форме сот. Признаю, и меня всегда поражала такая ровная шестигранная форма. Видя соты в детстве, я думала, что их производят на заводе и уже потом заполняют мёдом. Вы приводите весьма интересные рассуждения, пытаясь разгадать, как пчёлам удаётся создавать соты такой идеальной формы. В наши дни также существует несколько теорий. Одна из них – то, что пчёлы при строительстве сот ориентируются на электромагнитное поле Земли, однако данных об эксперименте, подтверждающем эту теорию, я нигде не нашла.

На примере специальных инстинктов я увидела, насколько сложными и удивительными бывают структуры поведения, и насколько хорошо могут быть приспособлены виды с высоко развитыми инстинктами. Безусловно, изучение инстинктов – это очень важная составляющая современной этологии и других наук, даже таких, например, как психология. Поэтому я хочу Вас поблагодарить за то, что внесли такой большой и неоценимый вклад в изучение инстинктов.

До свидания!

Позмогова Таня, ученица группы 0405