Арина Лепешко

Эта глава удобно разделена на темы. Я решила пройтись по некоторым из них и посмотреть на них с точки зрения современных методов изучения эволюционной биологии.

Классификация.

«…наши классификации предполагают связь более глубокую, чем простое сходство. И я думаю, что они представляют собой нечто большее; я думаю, что общность происхождения, единственная известная причина близкого сходства организмов и есть та связь между ними…»

Дарвин абсолютно верно подмечает, что простое морфологическое сходство между организмами отнюдь не является доказательством их родства. Конечно, в некоторых отдельных случаях, мы можем рассматривать сходство организмов, опираясь на их морфологию. И сейчас делается это с помощью методов молекулярной биологии. Некая «глубокая связь» между организмами действительно существует и известна как последовательность нуклеотидов в молекулах ДНК и РНК живых организмов. Сейчас на основе сиквенса таких последовательностей осуществляется корректировка существовавшей до нашего времени классификации живых организмов.

Дарвина удивляет, насколько бессознательно систематики пользуются общностью происхождения при классификации столь «разных» (в морфологическом плане) организмов: самцов и самок, личинок и имаго, уродства и разновидности живых существ.

«Географическим распространением также часто пользовались, хотя, быть может, не вполне логично, при классификации, и особенно обширных групп, обнимающих много очень близких форм».

Конечно, географическое расположение и климат влияют в той или иной степени на фенотип организма. Это, как мы знаем, проявления модификационной изменчивости. И тут не нужно забывать про мутации. Да, уровень мутаций низкий, этот фактор эволюции считается очень слабым. Для того чтобы мутации стали заметны, требуются тысячи поколений. За некоторый промежуток времени вследствие миграции можно наблюдать дивергенцию видов. Дарвин как раз подмечает, что такая классификация может быть отчасти удобна, потому что «все виды одного и того же рода, населяющие какую-нибудь отдельную и изолированную область, по всей вероятности, произошли от одних и тех же предков».

Аналогичные сходства.

Еще Ламарк обращает внимание на различия между действительным родством и сходством по аналогии (адаптивным). Как раз эти признаки не стоит относить к наиболее значимым в определении и классификации организма. Они являются лишь проявлением адаптивных способностей организма. «Можно привести многочисленные случаи поразительного сходства отдельных частей или органов, приспособленных для выполнения одних и тех же функций, у совершенно различных существ». Дарвин правильно постулирует, что цель достигается одна и та же, но пути её достижения различны.

«Следуя обычному взгляду о независимом сотворении каждого существа, мы можем утверждать, что это так…очень простое объяснение дается теорией отбора последовательных слабых модификаций …»

Сейчас сформировалась синтетическая теория эволюции, в которой материалом является мутационная и рекомбинационная изменчивость, элементарной единицей эволюции считается популяция, но ключевая идея Дарвина о естественном отборе осталась неизменной. Дарвин, по сути, делал довольно очевидные вещи: проводил различие между простым фактом эволюции и теориями (вышеупомянутый естественный отбор), предложенными для объяснения причин эволюционных изменений.

Развитие и эмбриология.

Дарвин замечает сходство организмов в эмбриогенезе, на ранних стадиях развития, но подчеркивает, что организмы во взрослом состоянии становятся весьма несходными. Все виды в эмбриогенезе развиваются более или менее сходным образом, но в позднем эмбриогенезе и во взрослом состоянии приобретают признаки, присущие конкретному виду. Он считает это еще одним доказательством общности происхождения видов. Дарвин также считает доказательством и рудиментарные органы, ведь они не имеют конкретного назначения, не несут определенной физиологической функции. Они достались нам от предков. В данном разделе современные взгляды и взгляды Дарвина совпадают.

В заключение сказанного – мне было интересно читать книгу в том плане, что я открыла для себя настоящего ученого, кропотливого, аккуратно и внимательно разбирающегося во многих загадках природы, по научному нашедшему доказательства своей теории.