Алексей Владыко

Уважаемый Чарльз Дарвин!

В детстве я часто представлял, что из прошлого в мое время попал какой-нибудь ученый. Сократ, Платон или даже Леонардо Да Винчи. И я бы им рассказывал современную картину мира: об атомах, электромагнитных полях, бесконечности космоса, чудесах электричества, о микромире и других захватывающих вещах! А они бы удивлялись, как же мы до этого додумались. Поэтому я пишу Вам письмо из далекого 2014 года, что бы рассказать, насколько ваши работы изменили наше мировоззрение! Пусть моя мечта исполнится у Вас.

До выхода в 1859 году книги «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» биология была лишь скучной, описательной наукой. Но теперь она стала одной из самых развивающихся и полезных для общества. Теория эволюции явилась той нитью, что скрепила разрозненные жемчужины знаний в единую, целостную композицию! Ее стройная логика объясняет самые немыслимые причуды органического мира, его потрясающую сложность и неожиданную простоту. Каждая глава Вашего труда достойна самостоятельного произведения. Больше всего мне понравилась четвертая - «Естественный отбор, или Выживание наиболее приспособленного». В ней, на мой взгляд, находится центральная часть теории эволюции. Но за 155 лет наука шагнула далеко вперед, о чем я и собираюсь Вам поведать.

Первое, о чем Вы пишите - естественный отбор воздействует на организмы, способствуя сохранению благоприятных форм. Сегодня известно, что за каждым признаком стоят единицы наследственности – гены. Фенотип организма складывается из тысяч комбинаций различных генов подобно тому, как из различных лоскутов ткани сшиваются платья. Поэтому особи, подвергающиеся естественному отбору, нужно воспринимать как проявление генетической информации. А любую популяцию удобнее представлять в виде абстрактной совокупности генов всех особей – генофонде популяции. Смотря на вопрос под таким углом легко заметить, что в популяции, где все особи одинаково приспособлены к окружающему миру и не изменяются в ряду поколений, соотношения различных генов в генофонде будет постоянным. В обратной ситуации, когда организмы различны, некоторые умирают, а другие оставляют большее число потомков, соотношение генов в генофонде популяции будет меняться. По существу, процесс эволюции и есть длительное изменение соотношения частоты генов.

Далее Вы описываете явление полового отбора. Очень точно подмечено, что непрерывная борьба ведется не только против постоянной агрессии природы, но и между особями одного вида. Причем такая борьба самая ожесточенная. Как победить противника, который ведет себя точно так же, как и ты? Имеет такие же зубы, толстую шкуру, твою ловкость, силу и скорость? Неудивительно, что даже малейшие преимущества подхватываются в последующих поколениях. Это разновидность отбора значима и по следующей причине. Не важно, насколько ты приспособлен к окружающему тебя миру. Если ты не оставишь потомства, то твои гены канут в Лету, словно тебя никогда и не существовало.

Заслуживает отдельного внимания упоминание гипотетического животного, которое оставляет 200 детенышей, среди которых рождается один с большими шансами на выживание, причем только двое из всего помета дадут потомство. Ваши логичные рассуждения приводят к тому, что даже если именно этот счастливый мутант выживет, его потомство будет иметь меньшее проявление признака, чем его родитель. И в последующем новоприобретение «растворится» в ряду поколений. Располагая современными знаниями скажу, что здесь кроются две ошибки. Во-первых, признаки, кодируемые генами, дискретны. Поэтому их закрепление или исчезновение в популяции зависит только от их приспособительной значимости, а никак не от номера поколения! Во-вторых, для закрепления подобных мутаций достаточно преимущества всего лишь в одну сотую! При условии, что популяция достаточно большая и имеется большой запас времени.

Затем повествование книги касается обстоятельств, благоприятных образованию новых форм. С Вашего позволения, я хотел бы изменить акценты, расставленные в этой части. Если Вы говорите о превращении одной формы организма в другую посредством естественного отбора, то здесь, безусловно, важен большой ареал для увеличения частоты возникновения новых признаков. Однако, когда речь заходит о роли изоляции, в игру вступают другие механизмы. Вспомним о понятии генофонда. А теперь представим, что из-за движения материков случайная часть популяции оказалась отрезана от основной массы сородичей. И генофонд новообразованной островной популяции окажется другим! Такие случайные явления изменения частот генов именуют генетическим дрейфом. И после этого уже начинаются известные нам процессы естественного отбора.

Скажу пару слов о вымирании организмов. И здесь как нельзя кстати подходят слова Черной Королевы гениального писателя Льюиса Кэрролла: «Ну а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте». Окружающий мир постоянно меняется. И если ты хочешь остаться в нем хорошо приспособленным, то должен следовать ее примеру.

Следующим пунктом является дивергенция признаков. Как Вы точно подметили, использование природы происходит более эффективно, если в одном месте обитают самые разнообразные формы организмов. А достигается это очень просто – уходом от конкуренции. Животные стараются питаться разными кормами, быть активными в разное время суток, занимать различные ниши экосистемы. И все это позволяет самым различным организмам сосуществовать вместе и в то же время не мешать друг другу.

И вот мы подошли к ключевому моменту Вашей книги. Дивергенция, естественный отбор и продолжительное время в сумме дают увеличивающееся разнообразие жизненных форм. А вместе с ними и саму эволюцию. Более детально и развернуто раскрыть этот процесс, чем Вы это сделали, навряд ли у кого-то получится. В современном мире ученые думают абсолютно так же.

Напоследок хотел бы рассказать вот о чем. В Ваших работах рассматривается роль эволюции в основном для органического мира, а о том, что эти же механизмы работают и в культурной сфере, Вы лишь вскользь упоминали. Но и эта идея не осталась незамеченной! В 1976 годы вышла книга Ричарда Докинза «Эгоистичный ген». В ней эта идея доведена до логической стройности и целостности. Генами из области культуры стали называть мемы, которые тоже эволюционируют! Таким образом, Ваша теория распространилась на всю область человеческих знаний, помогая ученым глубже понимать бесконечно удивительные проявления окружающего нас мира.

Надеюсь, это письмо будет Вам полезно!

С уважением,

Владыко Алексей, 2014 год.