Никита Рифель

От автора:

Первые идеи, которые затем привели к написанию труда Чарльза Дарвина «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь», были зафиксированы в его дневнике в 1837 году, а первые его очерки на эти темы опубликованы в 1842. Изданная в 1859 году книга содержала размышления Дарвина (подтвержденные собранными им данными) на многие темы: от доместикации и природы инстинктов до анализа геологических данных.

Хотя более чем за полтора века теория Дарвина стала общепринятой в научной среде, до настоящего момента сохранилось немало приверженцев других сценариев развития жизни. Кроме того, в справедливость этой теории не верит большая часть населения Земли, что для нас может выглядеть настоящим безумием. Даже в Великобритании, на родине Дарвина, в том, что теория эволюция "определенно верна", уверены лишь 25 процентов – четверть (!) опрошенных, а 50 процентов заявили, что являются противниками эволюционной теории или сомневаются в ней. Связано это с недостатками системы образования, или же виновато что-то другое, решать не нам и не в рамках данного произведения.

Мы же отправимся в сравнительно современную версию Нью-Йорка, где познакомимся с некоторыми противниками теории эволюции, их аргументами, а, возможно, и разрешим некоторые противоречия.

Написание «Происхождения видов» было лишь первым шагом. Идеи, заключавшиеся в нем, еще нужно было отстоять…

Еще один день в этом городе. Я видел его истинное лицо – бедность, пороки, страдания. Город стоит на краю пекла, готовый соскользнуть в безумие, лишь бы не признавать очевидного. Десятки людей понимают, что я пытаюсь до них донести. Единицы – верят мне и поддерживают. Ради них – таких, как Чарльз Лайель и Джозеф Гукер – стоит продолжать борьбу. И во имя простых людей, в чьих жизнях пока что не появилось понимание Теории эволюции.

Этот город боится меня – человека, знающего правду. Слишком многие здесь объявили на меня охоту за мои убеждения. Позвольте же мне в нашей беседе развенчать некоторые из самых распространенных и, к сожалению, вполне обычных мифов, в которые верят люди, не готовые изменить свою точку зрения перед лицом неопровержимых доказательств, которые я представил в своем труде (я полагаю, что, раз уж мы с Вами сейчас разговариваем, Вы читали это скромное произведение и заинтересовались некоторыми из моих идей). Начнем с представлений сторонников идеи разумного замысла, крайне распространенной в наши дни. Хоть я не отрицаю существование Бога (и сама моя Теория лишь позволяет увериться в величии Его замысла), хоть и начинаю со временем задаваться некоторыми вопросами по этому поводу, некоторые из связанных с верой аргументов, вроде создания Земли за 6 дней в наше просвещенное время не выдерживают никакой критики. Высказывания о сравнительной молодости Земли, выдвинутые лордом Кельвином и другими физиками также, очевидно, ошибочны. Оценка возраста Земли с использованием образцов метеоритов и метода радиологического анализа представляется мне несколько заниженной относительно реальной, но сам факт описания этого был воспринят мной с глубоким удовлетворением.

Согласиться же с утверждением, что все организмы созданы Им совершенными, было бы несправедливо. В этом случае видообразования бы очевидно не происходило. Однако, его можно наблюдать и в наши дни. Вы, полагаю, уже знаете, что сравнительно недавно, пару лет назад, группа исследователей под руководством мистера Sangeet Lamichhaney из университета Упсалы вновь пронаблюдала и описала видообразование среди вьюрков, названных в честь вашего покорного слуги «дарвиновскими». А изменение видов с течением времени не согласуется с представленной выше гипотезой. Вряд ли в отношении эволюции имеет смысл говорить о каком-либо стремлении к совершенству особей. Изменения, вызванные отбором, лишь позволяют организму приспособиться к сиюминутным, постоянно меняющимся условиям его существования. Согласно новомодной теории Красной Королевы, данные адаптации необходимы постоянно.

Среди прочих возражений хотелось бы отметить гипотезу часовщика, с формулировкой которой вы наверняка уже знакомы. С одним из сторонников ее я беседовал перед встречей с Вами. Не волнуйтесь, вы меня не отвлекаете, мы с добрым господином Пейли закончили. Полагаю, мои контраргументы его наконец переубедили. Впрочем, мы еще поговорим об этом чуть позже.

Друг мой, употребляете ли вы нюхательный табак? В наши дни мы с моей верной табакеркой, должно быть, выглядим старомодными. С некоторым стыдом вынужден признать, что это пристрастие – один из немногих пороков, от которых я избавиться так и не смог. С удовольствием выкурил бы трубку хорошего табака, но дела не ждут, а у меня сегодня вечером еще есть дела.

Не составите мне компанию? В баре неподалеку меня ждет мой старый товарищ Томас Гексли, мы собирались обсудить с ним некоторые шаги нашей кампании по просвещению жителей города. В других условиях я бы, скорее всего, решил отговорить его, но видя страдания простых людей без стройной картины мира, я не могу поступать иначе. Думаю, что и вам с мистером Гексли стоило бы поговорить, в положениях Теории он разбирается прекрасно – как и в методах переубеждения несогласных.

Пока же… Почему бы нам не прогуляться. Вдалеке уже виднеются огни подземного перехода, пройти пару кварталов, и мы на месте.

Признаться, я чувствую некоторую ответственность за судьбу мистера Пейли. Несостоятельность его возражений исходит из непонимания принципов природы, это свойство он разделяет со многими критиками Теории. Случайные изменения, мутации, дрейф генов, если угодно – лишь часть нашего существования. Неторопливый, постоянно нарастающий, позволяющий направлять шаги организмов на пути адаптации к конкретным условиям существования жизни, естественный отбор – вот то, что позволяет отрицать доводы о невероятной и неконтролируемой случайности развития.

Гораздо более интересны мне доводы господина Эдварда Копа, ставшего основателем так называемого «неоламаркизма». Хотел бы отметить, что из главных гипотез самого мистера Ламарка, а именно наследования приобретенных признаков и внутренней тяги всех существ к самосовершенствованию, я в своем труде отрицал лишь второй, предложив концепцию отбора как важной движущей силы в меняющемся мире. Приобретенные признаки же, по словам и моих современных коллег, похоже наследоваться могут. Горизонтальный обмен генами (более распространенный у эукариот), наследование эпигенетических меток, вирусный перенос информации и прочие события наталкивают на такие мысли. Полагаю, сейчас утверждать что-то определенное рано.

Отсюда уже недалеко, выход уже виден. Если нам никто не помешает, через полчаса мы уже увидимся с Томасом.

Мне кажется, или я слышу чей-то знакомый голос?

- Простите, мистер Дарвин? Вас было сложно найти. Вы помните нас? Я и мои уважаемые коллеги хотели бы задать Вам пару вопросов… относительно вашей Теории.

С нашей последней встречи прошло достаточно много времени. Ваши аргументы стали намного солиднее, как я погляжу. Впрочем, думаю, и у меня найдется чем вас удивить. Разрешите вас представить моему спутнику?

Эти господа – одни из первых, кто аргументировал свою критику моей Теории. Генрих Бронн – серьезный специалист-зоолог и палеонтолог, хоть он и не был согласен со всем, что я отметил в «Происхождении видов», счел, что это произведение заслуживает перевода и издания его на немецком языке. Мистер Джон Майварт когда-то был одним из самых верных защитников идеи естественного отбора и другом Томаса. Однако, в скором времени он добровольно отказался от своих утверждений, в труде On the Genesis of Species и последующих он открыто критиковал некоторые основополагающие принципы Теории, неправильно трактуя и перифразируя мои высказывания. Господин в пиджаке – один из самых известных английских полиматов Флеминг Дженкин. В свое время его остроумная статья повергла меня в шок. Думаю, с моими новообретенными знаниями, я найду, что ответить.

- Позволите мне начать?

Почему нет, мистер Бронн. О чем бы вы хотели поговорить?

- Как вам удалось разрешить вопрос с очевидной бесполезностью и даже вредностью многих эволюционных приобретений. Не должны ли они были отсеяться отбором?

На мой взгляд, вы чересчур упрощаете ситуацию.

Во-первых, не стоит забывать о множественности действия генов – плейотропии, а также возможной сцепленности вредных генов и признаков с очень важными и высокоадаптивными.

Во-вторых, адаптивность признака – вещь не такая уж очевидная. Многие признаки, связанные с половым диморфизмом, вроде яркой окраски и неудобного огромного хвоста павлинов, могут мешать особи скрываться от хищников, охотиться и выживать в целом. Однако, согласно концепции форы (или гандикапа), итоговая польза превышает неудобства, возможность оставить больше потомства становится в некоторых случаях важнее долгой жизни. Это может достигаться несколькими способами – демонстрацией лучших генов, привлечением особей противоположного пола необычностью фенотипа (до тех пор, пока фенотип необычен

- Гхх. Не могу не признать вашу правоту.

- Мистер Дарвин, у меня есть вопрос.

Да, мистер Дженкин?

- Все тот же, знакомый Вам. Растворение признака в ряду поколений. Как вы это объясните теперь? Ранее Вы, кажется, затруднялись найти ответ.

С одной стороны, принцип дискретности генетической информации говорит, что мутации могут сохраняться в рецессивном состоянии в популяции, особенно, если в силу некоторых причин наблюдается преимущество гетерозигот по имеющемуся гену. Однако из-за дрейфа генов, особенно в небольших популяциях, некоторые аллели могут закрепляться в популяциях, время этого зависит от их частоты, полезности для особей в данных условиях и других параметров. В больших популяциях раньше или позже слабополезные или даже нейтральные аллели зафиксируются (разумеется, это упрощение). В качестве примера можно привести «митохондриальную Еву», чей гаплотип закрепился через некоторое количество поколений и сейчас считается предковым для всех современных людей. Ослабление отбора в человеческом обществе снизило шанс избавиться от слабовредных мутаций, но отбор не исчез, проявляя себя в том числе и на уровне гамет и зигот. Все это – вопросы популяционной генетики и статистики.

- На этот раз вы меня убедили, мистер Дарвин. Вы подготовились к встрече с нами.

Рад был помочь. Надеюсь, теперь мы можем продолжить путь? Боюсь, мы торопимся.

- Всего пару минут, Чарльз. Вы многое рассказываете о развитии признаков, но как они приобретаются? Расскажите о начальных стадиях.

Я ждал этого вопроса, мистер Майварт. Появление нового полезного признака связано с дестабилизацией фенотипа – появлением случайных мутаций. Некоторые из них приводят к нежизнеспособности гамет или зиготы, другие - к появлению целого набора альтернативных аномальных фенотипов. Если один них окажется удачным, в популяции будут сохраняться отбором мутации, способствующие выбору и реализации связанного с фенотипом пути развития. Скорость и вероятность этого зависит от интенсивности отбора. Так новые признаки появляются через промежуточный вариант, затем закрепляются. Проявление многих таких генов зависит от пенетрантности признака и других факторов.

Но в ваших словах о начале развития скрывается очень важная идея. Показано, что мутации, вмешивающиеся в программу развития на ранних этапа, имеют больший шанс привести к нейтральному или даже полезному результату, чем похожая мутация, оказывающая влияние на результат этого развития. Примеры – дестабилизация развития у фага лямбда (опыты К. Петри по оптимизации способов заражения E.coli) и спорообразование у B.subtilis (схожие ошибки в системе спорообразования после внесения разных мутаций. Одним из вариантов стало появление полезного признака – образование спор-близнецов, похожие механизмы наблюдались у бактерий из родственной группы клостридий, где, похоже, зафиксировались ранее).

Другой пример способа изменения фенотипа – совместная работа стресса и высвобождаемой им скрытой изменчивости. Показано, что при нарушении нормального функционирования шаперона Hsp90, например, из-за роста давления, в популяции рыбок тетр более чем на 80% увеличивается изменчивость. Это в итоге приводит к появлению особей с очень крупными и очень маленькими (эволюционно выгодными) глазами. В природе закрепляется второй признак, после чего в результате отбора пределы изменчивости снижаются.

- На этот раз победа за вами, мистер Дарвин. Ваша позиция ясна. Ни я, ни мои коллеги не можем Вас более задерживать. И… благодарю.

Благодарю, мистер Майварт. Я с нетерпением ожидал этого момента. Желаю Вам найти свой путь. Надеюсь, мы еще поработаем вместе, как когда-то.

Друг мой, не останавливайтесь. Нас еще ждут великие дела. Еще множество людей находятся в затруднениях. Возможно, с Вашей помощью мы сможем разобраться с невежеством и слепотой людей, так распространенными чертами в наши дни.

Прошу Вас, следуйте за мной.

Список источников

· https://lenta.ru/news/2009/02/02/britons/

· http://www.talkorigins.org/faqs/evolution-fact.html

· http://www.talkorigins.org/indexcc/list.html

· Ричард Докинз. Слепой часовщик. Издание на русском. 2014.

· А. Марков От Ламарка к Дарвину... и обратно. «Экология и жизнь» №1, 2008

· Э. Колчинский . Единство эволюционной теории в разделенном мире XX века. 2014.

· А. Марков, Е. Наймарк. Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий. 2014

· А.В.Марков Эволюция человека. Т.2 Обезьяны, нейроны и душа. 2011.

· Nicolas Rohner, Dan F. Jarosz, Johanna E. Kowalko, Masato Yoshizawa, William R. Jeffery, Richard L. Borowsky, Susan Lindquist, Clifford J. Tabin. Cryptic Variation in Morphological Evolution: HSP90 as a Capacitor for Loss of Eyes in Cavefish // Science. 2013.

· Avigdor Eldar, Vasant K. Chary, Panagiotis Xenopoulos, Michelle E. Fontes, Oliver C. Loson, Jonathan Dworkin, Patrick J. Piggot, Michael B. Elowitz. Partial penetrance facilitates developmental evolution in bacteria // Nature. Advance online publication 5 July 2009.

· Katherine L. Petrie, Nathan D. Palmer, Daniel T. Johnson, Sarah J. Medina, Stephanie J. Yan, Victor Li, Alita R. Burmeister, Justin R. Meyer. Destabilizing mutations encode nongenetic variation that drives evolutionary innovation // Science. 2018.

· Sangeet Lamichhaney, Fan Han, Matthew T. Webster, Leif Andersson, B. Rosemary Grant, Peter R. Grant. Rapid hybrid speciation in Darwin’s finches // Science. 2017.