Кристина Герасимова

Дорогой, мистер Дарвин!

Спешу выразить Вам свое глубокое восхищение вашими трудами, особенно «Происхождением видов», перечитывала его не один раз. Надеюсь Вам будет интересно выслушать небольшие комментарии к вашей работе, а именно ко второй главе «Изменчивость в естественном состоянии».

Но сначала небольшое отступление. Сейчас идет 2012 г. Вам как человеку высокообразованному и любознательному, я уверена очень интересно узнать, каким же является наш мир сейчас, спустя полтора века. Наверняка Вы рассуждали на эту тему, пытались себе представить дальнейший ход развития мира и человечества в частности, а также переживали будут ли признаны Ваши труды, поймут ли всю глубину и новаторство Ваших идей, пусть не Ваши современники, но Ваши потомки. Что ж это одна из немногих вещей, которой я могу Вас порадовать. Несмотря на аргументы, которые приводились против Вашей теории, еще в Ваше время, например «Кошмар Дженкина» и возражения лорда Кельвина , она стала общепризнанной, вошла в массы, про эволюцию знает и более того любит порассуждать о ней любой сколько-нибудь образованный человек. Вашу биографию и Ваши идеи проходят в школе. А люди, которые более тесно связаны с биологической областью, даже празднуют Ваше день рождение каждый год. Открыто множество музеев под Вашим именем.

Можно с уверенностью сказать, что вы стали одним из тех немногих людей, которым удалось изменить мир. Еще один интереснейший факт, что новых возражений против теории эволюции за эти полтора века не появилось, то есть обо всех существующих Вам прекрасно известно. Удовлетворяя Ваше любопытство по поводу устройства мира в наше время, могу сказать, что сейчас идет век информационных технологий, созданы компьютеры, которые могут обсчитывать и хранить огромные объемы информации, стали детально известны механизмы различных сложных процессов, выделились новые биологические дисциплины, такие как генетика, молекулярная биология. В настоящий момент накоплено огромное количество знаний, которые бы Вас потрясли, но к сожалению очень не хватает, таких гениальных людей как Вы, которые могли бы обобщать полученные результаты и делать потрясающие выводы. Это одна из отличительных черт современного общества, вообще удивительным кажется тот факт, что несмотря на такой огромный скачок в развитии, общая масса людей предпочитает информационный мусор, хоть какому-то познанию мира. На этой грустной ноте, с Вашего разрешения, я перейду к непосредственному обсуждению Вашего труда.

Во второй главе, Вы в основном касаетесь проблемы различия вида и разновидности. Вы пишите: «термин «вид» я считаю совершенно произвольным, придуманным ради удобства, для обозначения группы особей, близко собой схожих, и существенно не отличающихся от термина «разновидность», обозначающего формы, менее резко различающиеся и колеблющиеся в своих признаках. Равно и термин «разновидность» в сравнении с чисто индивидуальными различиями применяется произвольно и только ради удобства». Я понимаю ваше скептическое отношение к терминологии, основанной лишь на мнении нескольких компетентных судей, каждый из которых вносил тонкую грань между этими понятиями лишь на интуитивном уровне, привнося свое видение той необходимой степени различий, чтобы данную группу особей определить, как вид, а не как разновидность. Так как проблема вида является одной из важнейших проблем всей биологии, то вполне очевидно, что наука развивалась в этом направлении и был разработан ряд теорий, в которых прописываются четкие критерии для разграничения этих понятий. Ведь ни одна публикация не обходится без указания видовой принадлежности объекта исследования. В результате развития генетики и синтеза ее с теорией эволюции, возникла синтетическая теория эволюции, которая показала огромное значение понятия изоляции популяции, именно она ответственна за внутривидовую дифференциацию, видообразование и дивергенцию (расхождение) близких видов.

Немного отвлекаясь от нашей проблемы, хочу выразить всю степень своего сожаления, что Вам не довелось, в силу каких-то причин, ознакомится с работами Вашего современника Грегора Менделя, который положил начало, столь замечательной дисциплине, как генетика. Хотя я уверенна, что его труды были Вам доступны, возможно Вы их даже читали, но к сожалению они не вошли в круг ваших интересов. Ведь если бы Вы прониклись всей глобальностью открытых Менделем законов, на многие вещи Вы смогли бы посмотреть под совершенно другим углом, мы еще вернемся к этой проблеме, рассматривая вопрос индивидуальных различий.

И так, наиболее распространенной является «биологическая концепция вида». В которой вид определяется как, совокупность географически и экологически близких популяций, особи которых способны в природных условиях скрещиваться между собой и обладают общими морфофизиологическими признаками, и биологически изолированных от популяций других видов. Эта концепция сформировалась в 30-60 годах XX века. Наиболее детально этот вопрос рассматривается в книге Майера «Зоологический вид и эволюция». Интересно, что вид можно определить только по отношению к другому виду, синхронному с ним, подобно тому, как брата можно определить только по отношению к другому брату или сестре. Отношения вид-отец и вид-сын из рассмотрения исключаются, так как эволюция непрерывна. Невозможно четко провести границу, разделяющую исходный и дочерний виды. Это было бы возможно только в случаях мгновенного видообразования, когда между исходным и дочерним видами одновременно возникают и репродуктивная изоляция и дискретные фенотипические различия по числу хромосом (хромосомы—это структуры, располагающиеся в ядре клетки и несущие всю генетическую информацию в виде дезоксирибонуклеиновой кислоты). При постепенном же видообразовании граница всегда произвольна. Поэтому для выделения отдельных видов нужно рассматривать не их различия, а их обособленность.

Решающим фактором является репродуктивная изоляция популяции, то есть обмена генами с другими популяциями того же вида происходить не должно. Изоляция в природе обычно имеет комплексный характер. Различают две большие категории механизмов изоляции: посткопуляционные и прекопуляционные барьеры. Посткопуляционные барьеры характеризуются несовместимостью геномов родителей. Спаривание при такой несовместимости ведет к непроизводительной трате гамет, что снижает приспособленность спаривающихся особей. Оплодотворения не происходит—спермий не может проникнуть в яйцеклетку, или если он все же проник, то происходит нарушение в развитии потомства, снижение его жизнеспособности, вплоть до летального исхода. Степень посткопуляционной изоляции чаще всего коррелирована со степенью дивергенции. Но есть исключения, например, гибриды черной вороны Corvus coronae и серой вороны Corvus cornix жизнеспособны и плодовиты также, как и их родители. Прекопуляционные механизмы предотвращают спаривание, не снижая приспособленности. Кроме того, при отборе на изоляцию они могут формироваться и усиливаться. Но, увы, мистер Дарвин, это концепция тоже несовершенна и имеет свои малорешаемые проблемы. Например, ее невозможно применить в случае разорванных ареалов современных видов, и в случаях вторичной гибридизации в процессе расселения. Разорванный, разделенный на несколько областей ареал означает невозможность проверки наличия или отсутствия репродуктивной изоляции, а потому даже при идентичных внешних морфологических признаках нельзя с уверенностью утверждать, что отдельные представители относятся в одному виду. Можно проверить в ходе искусственного эксперимента, скажете Вы, но нет, искусственные скрещивания биологическая концепция запрещает. Примером подобной ситуации может служить ареал сетчатой круглоголовки Phrynocephalus reticulates. Этот вид ящериц из семейства агамовых обитает на северо-западе Туркмении, в Узбекистане, между Аму-Дарьей и Сыр-Дарьей и в Ферганской долине. Считается, что каждую территорию населяет отдельный подвид, но подвиду, обитающему в Ферганской долине приписывают все же видовой статус. Как Вы можете видеть, еще остается много случаев, когда все решает лишь мнение нескольких компетентных судей.

Существует также морфологическая концепция вида. Она основана на представлении о дискретности видов, видом определяется популяция, отделенная хиатусом от других сходных популяций. Под хиатусом понимается перерыв в постепенности изменения признаков. Важнейшим требованием морфологической концепции является адекватный выбор признаков, по которым устанавливается дискретность или не дискретность сравниваемых популяций. Дело в том, мистер Дарвин, как Вы наверно уже поняли, что существует четыре типа дискретных различий, свойственных внутривидовой изменчивости и потому не пригодных для различения видов. Каждый из этих типов дискретности может служить источником ошибок.

1. Половой диморфизм—широко распространенное явление. Например, как Вы можете знать, Линней описал как разные виды селезня и утку кряквы Anas platyrhios.

2. Дискретные различия стадий онтогенеза, особенно у представителей, обладающих личиночным размножением.

3. Дискретные модификации: весенняя, более светлая модификация бабочки Vanessa levana-prorsa, вылупляющаяся из зимовавшей куколки, и более яркая модификация, выводящаяся из куколки летом.

4. Дискретные морфы сбалансированного генетического полиморфизма. Например, зеленая и серая морфы жуков-слоников. Вы также упоминали, о известных Вам случаях диморфизма и триморфизма у животных и растений.

Таким образом, в современной теории вида сосуществуют две концепции: биологическая, имеющая ограниченное применение, но хорошо разработанную теоритическую базу, и морфологическая, гораздо более универсальная, но не имеющая разработанного теоритического обоснования. Современные исследователи, также как и Вы, все еще ищут точный ответ на вопрос: «Что же можно считать видом?».

В завершении хочу отметить одну понравившеюся деталь в рассматриваемой главе. Вы пишите об уродствах, которыми называют значительное уклонение в строении, обычно они являются вредными или бесполезными для вида. В современном понимании это мутации, которые действительно чаще всего являются нейтральными, либо вредными для вида, но редко возникающие положительные мутации, которые дают любое преимущество, быстро подхватываются отбором и сохраняются в последующих поколениях.

Надеюсь, столь скромное изложение современного состояния этого вопроса, все же будет Вам интересно.

С уважением, Герасимова Кристина.