Павел Никулин

В этой работе будет произведена попытка рассмотреть некоторые возражения выдвигаемые людьми неприемлющими теории естественного отбора; но обзор всех возражений данного характера видится мне крайне затруднительным, так как авторы многих из них взялись выдвигать возражения, не изучив сам предмет.

Как пример можно привести представление противников эволюции об отсутствии переходных форм животных в геологической летописи, хотя на самом деле таких форм найдено достаточно много, а для существ переходных между водными и сухопутными формами(например предков китообразных) вследствие более частого возникновения условий окаменения летописи наиболее полные.

Было бы бессмысленно рассматривать многочисленные теории

обосновывающие невозможность происхождения видов путем естественного отбора через различные факторы абиотической природы и якобы свидетельства не многомиллиардного, а восьми-десяти тысячелетнего возраста земли. Такие утверждения противников естественного как то, например, распад геомагнитного поля, отсутствие многометрового слоя пыли на луне и черезчур быстрое перерождение звезд(например Сириуса, который древними описывался как красная звезда, а ныне классифицирован как белый карлик), не могут быть мною опровергнуты, в силу моей некомпетентности в вопросах геофизики, астрофизики и теоретической физики.

Представления о процессе абиогенеза как о крайне маловероятном или маловероятном событии не могут быть освещены мной так как не являются субъектом теории естественного отбора.

Как не имеющие должной доказательной базы не будут рассмотрены и возражения религиозного характера, несмотря на свое главенствующее положение в современном обществе.

Очень частым возражением против действия в природе естественного отбора является концепция биохимика Майкла Бахи о нередуцируемой сложности. Сам Бахи изучая сложность взаимодействия компонентов клетки и ее биохимических реакций, выдвинул идею, что невероятная сложность и комплексность многих систем в живом организме или в клетке должны говорить нам о том, что эти комплексные системы не могли произойти от слабых модификаций, так как отсутствие любого из элементов комплекса приводит к потере его функции. Бахи в своей книге «Черный ящик Дарвина» писал:

«Научное сообщество парализовано перед лицом огромной сложности, открытой в клетке биохимией. Никто не может объяснить, как ресничка, свертывание крови, биохимия зрения или какие-либо другие сложные процессы могли эволюционировать»

Однако такие взгляды являются достаточно поверхностными, ведь они предполагают, что комплексные системы должны получаться в процессе естественного отбора за счёт объединения частей комплекса появляющихся «снуля» исключительно для своего функционирования в комплексе, забывая о том, что эволюционный процесс идёт за счёт небольших преимуществ одних вариантов организации над другими, а также игнорируя способность каких либо элементов менять свою функцию или обладать несколькими функциями.

Самыми частыми приводимыми примерами систем, сложность которых «нередуцируема» являются бактериальный жгутик и глаз. Однако если исходить из утверждения что даже минимальное преимущество будет закрепляться, то вполне возможно получить через ряд переходных форм такой сложный орган как глаз современных высших животных. Сначала он мог появиться в качестве светочвуствительной пластинки, дававшей организму возможность отличать свет от тени, затем естественный отбор мог закрепить пластинку вогнутой формы так как она позволяет не просто определять наличие или отсутствие освещения, а ещё и даёт возможность определять расположение источника света относительно организма. С течением эволюционных процессов кривизна пластинки и количество чувствительных элементов в ней могли увеличиваться, это могло способствовать появлению различных фокусировочных элементов глаза, дальнейшее увеличение кривизны глаза могло вылиться в то, что проходя через узкий зрачок свет проецировался на широкую воспринимающую поверхность(такое возможно даже без хрусталика, как например в camera obscura), а дальнейшая эволюция могла уже происходить по пути более тонкой настройки глаз, появления регулирующих структур, механизмов зрительной адаптации.

Возможность происхождения бактериального жгутика подробно разобрана например в работе Николы Мацке Evolution in (Brownian) space: a model for the origin of the bacterial flagellum(2003г.), но основная идея его труда заключается в том, что большая часть элементов бактериального жгутика имеет сильную гомологию с другими бактериальными системами:

С транспортными каналами, с филаментами, с секретинами.

Мацке предположил, что Жгутик образовался на основе секреторного канала обладавшего АТФ-азной активностью(который сам по себе является достаточно полезным для клетки образованием), сначала получившего способность создавать длинные филаменты адгезии(полезно для клетки, как механизм прикрепления к субстратам) , затем приобретшего способность слабо двигать жгутиком(увеличивая тем самым шанс «найти» субстрат и прикрепиться к нему), и вдальнейшем эволюционировавшего как двигательный агрегат.

В итоге можно сказать, что даже если некая система в организме кажется безумно сложной и неспособной возникнуть эволюционным путем это не является доказательством возникновения этой системы сразу в своём исходном виде, а лишь указывает на несовершенную природу человеческого разума зачастую не признающего за биологическими структурами способности менять своё функциональное назначение и забывающего о том, что даже в своём несовершенном виде полезная функция будет отбираться в силу того что она даёт организму преимущество, как бы мало оно ни было.

Достаточно частым возражением против признания эволюционной теории(по крайней мере в современном «синтетическом ее виде») является утверждение, что мутационный процесс(В современной эволюционной являющийся фундаментальным механизмом возникновения изменчивости) является исключительно повреждающим генетическую информацию фактором, пусть и способным «выключать» гены организма и поэтому влияющим на изменчивость, но все же неспособным создавать генетическую информацию наделенную смыслом. В качестве доказательства подобной точки зрения обычно используется утверждение, что в лабораторных условиях никогда не были получены организмы с увеличенным за счет мутаций количеством ценной генетической информации, и как следствие с возникновением новых признаков без прямого вмешательства человека в геном организма.

Такая позиция является в высшей степени безграмотной, поскольку учеными была зафиксирована масса примеров возникновения полезных свойств у организма за счет действия случайного мутационного процесса, например выработка микроорганизмами устойчивости к антибиотикам – регулярно наблюдаемое в микробиологии и клинической медицине явление, зачастую имеющее огромные негативные последствия для организмов пораженных резистентными микроорганизмами, результирующее в том, что принятие антибиотика не наносит вред инфекционному агенту, но вредит симбионтной микрофлоре организма.

Еще одним интересным примером возникновения полезного признака за счёт случайных мутаций являются результаты Долговременного эксперимента по эволюции E. Coli(E. coli long-term evolution experiment) проводившегося в Университете Штата Мичиган под руководством Ричарда Ленски, а точнее возникновение популяции клеток E.Coli способных к перевариванию цитрата натрия.

Суть эксперимента заключалась в том, что двенадцать отдельных популяций клеток E.Coli длительное время выращивались на среде DM 25(минимальная питательная среда Дэвиса) характерной низким содержанием глюкозы(И в двадцать раз большим содержанием цитрата).

В ходе эксперимента исследователи заметили странное, аномально-высокое количество размножившихся бактерий в одной из популяций. Исследовав бактерий, они пришли к выводу, что Форма бактерии E.Coli эволюционировавшая в среде бедной глюкозой, но богатой цитратом, приобрела способность использовать цитрат в качестве питательного вещества(Тот факт, что это не загрязнение культуры другими бактериями был проверен посредством анализа на генетические маркеры). Способность поглощать цитрат дала клеткам такое огромное преимущество, что они полностью вытеснили «нормальных» бактерий в колбе где росла их популяция. Это примечательно, так как предковая форма этих бактерий абсолютно не обладала способностью к потреблению цитрата(хоть и использовала его для связывания железа) посему это является совершенно новым признаком развившимся под действием внешних факторов отбиравших самые приспособленные виды.

Также хорошими примерами возникновения у вида признаков не характерных дикой форме могут служить примеры бактерий способных переваривать современные материалы – нейлон, некоторые виды пластиков. Поскольку в живой природе не встречаются подобные виды высокополимерных веществ существа, специализированные исключительно на их переваривании, не могли существовать до появления этих материалов в окружающей среде. Посему напрашивается вывод о появлении этих бактерий значительно позже появления субстрата используемого ими в качестве питательной среды.

Посему не существует никаких причин считать, что мутационный процесс не способен, вкупе с естественным отбором, приводить к возникновению новых, обладающих смыслом, генетических конструкций.

Периодически, в дискуссиях между эволюционистами и их противниками, последними используется аргументация неэволюционного происхождения современных видов через тот факт, что «настройка» всех физических констант нашего мира идеально подходит для функционирования жизни и что любое отклонение от значений имеющихся в нашей вселенной сделало бы функционирование живой материи невозможным, что предполагает наличие некого демиурга «настроившего» вселенную для того чтобы в ней могла существовать жизнь. Такие взгляды достаточно парадоксальны и упускают из виду саму идею естественного отбора. Даже если предположить, что вселенная способна функционировать с другими физическими константами, естественный отбор предполагает выживание наиболее приспособленных, значит при условии существования структур способных к саморепликации и испытывающих на себе действие отбора, в конечном итоге должны выживать и давать потомство те структуры, которые наиболее приспособлены к окружению, то есть в том числе и к физическим законам и константам. В данном случае противники эволюции меняют местами причину и следствие. В их понимании жизнь определяет свойства вселенной, а не вселенная определяет свойства жизни.

В качестве возражения против теории естественного отбора иногда приводится утверждение, что живые организмы не имеют способности к макроэволюции, которую исследователи наблюдать неспособны, а лишь незначительно модифицируются в процессе своего приспособления за счёт изначальной вариабильности и микроэволюционного процесса, что оставляет некий простор для видообразования, однако сводит к нулю возможность живых существ к дивергенции на таксоны более высокого порядка.

Эта точка зрения, на данный момент, достаточно распространена среди противников теории эволюции хотя она не имеет под собой ни доказательной ни философской базы.

Таксоны систематики живых существ являются понятиями придуманными человеком, а потому не имеющими физического воплощения. Рода живых существ объективно никак не разделены между собой и только решение комиссий систематиков может по тем или иным причинам определить некую группу существ в отдельный род(не существует никаких «родовых факторов» в организмах существ способных детерменировать и ограничивать существо в пределах какого либо рода/семейства/трибы). То же самое можно сказать и про макроэволюцию, нет никаких оснований считать, что макроэволюция является чем-то отличным от микроэволюции растянутой на огромные промежутки времени, а ароморфозы и прочие комплексные приспособительные наследуемые факторы чем-то что получилось не в результате постепенных изменений.

Разобранные выше соображения антиэволюционистского характера и попытки ответить на них еще раз демонстрируют, что даже в вещах которые могут показаться сомнительными на первый взгляд, учение о происхождении видов путем естественного отбора не встречает неразрешимых парадоксов. Даже если игнорировать обширную доказательную базу собранную при анализе генетической информации, геологическую летопись, физиологические представления о гомологичных органах и системах и сосредоточиться исключительно на доводах противников теории, она все равно продолжает функционировать не смотря ни на какие попытки найти в ней элементы категорически не реализуемые в реальности.

Стоит отметить, что в настоящее время практически не осталось противников теории предлагающих ей альтернативу, основанную на некоей доказательной базе, по большую часть современных противников теории происхождения видов методом естественного отбора составляют сторонники теории творения, априоси неспособные собрать доказательную базу для своей теории, они пытаются скомпрометировать теорию эволюции.

Посему вопрос недоказанности и различные возражения к теории эволюции в настоящее время являются предметами не столько научных дискуссий, сколько предметами политико-социальных операций, а в серьезных биологических изысканиях эволюционная теория признается за единственную верную, в контексте которой обретают смысл многие закономерности устройства живых организмов.