Мария Башкатова

Многоуважаемый Чарльз Дарвин,

Моё письмо к Вам, имеет неожиданный и весьма дерзкий характер, за что прошу заранее меня извинить. Наверное, достаточно смело со стороны студента обращаться за помощью в понимании эволюции к самому создателю первоначальной её теории. Но, я искренне надеюсь, что Вы всё же не оставите без внимания человека, только начинающего свой путь в науке.

Дело состоит в новом понимании вопросов, которые затронуты в десятой главе Вашего знаменитого труда "Происхождение видов". Хотелось бы услышать Ваше мнение по поводу последних открытий, которые дополняют общепринятую классическую концепцию. Вполне возможно, что в некоторых вещах я глубоко заблуждаюсь, тогда в Вашей воле спасти меня от невежества.

Наиболее серьёзным возражением против теории эволюции, Вы считали отсутствие непрерывной цепи переходных форм организмов в геологических формациях. А основным объяснением таковой ситуации являлась неполнота геологической летописи и палеонтологических коллекций, собранных ко времени написания книги. К сожалению, хочу отметить, что они недостаточно полны и на сегодняшний день. Тем не менее, ряд открытий только подтверждает наличие таких форм в истории Земли и окончательно исключает все предполагаемые раннее парадоксы.

Вы говорили о том, как важно правильно представлять, какого рода промежуточная форма когда-либо существовала. Сейчас предложенное Вами определение используется, и промежуточной формой называется ряд переходных форм от предков к потомкам, а не формы непосредственно связывающие два рассматриваемых вида. Как когда-то Вы строили родословную домашних голубей, для многих (и в том числе диких) организмов с помощью молекулярного генетического анализа разработаны филогенетические деревья на основе которых можно предсказать, какие промежуточные формы могли существовать, а каких не может быть и искать не стоит. На самом деле, найти настоящего предка двух групп кажется мне мало возможным, скорее всего, найдётся похожий на него, рано ответвившийся потомок. Но такую форму, совмещающую в себе некоторые признаки дочерних групп или имеющую промежуточное состояние сложного признака также в приближении можно назвать переходной формой.

Итак, важной проблемой в непонимании эволюции при обрывистых на то время находках, вы отмечаете определение продолжительности геологического времени и особое место уделяете огромной толще осадочных пород, которая за долгое время существования была подвержена сдвигам, атмосферным воздействиям, покрыта водой. Действительно, такие подозрения были неспроста. Ныне учёные намного увеличили предполагаемые промежутки времени, как существования Земли, длительности различных периодов, так и появления различных организмов. Может быть это время до сих пор приуменьшено? Хотя данные на сегодняшний день выглядят намного правдивее. Теперь любую окаменелость можно датировать с помощью физических и химических методов. Широко распространён изотопный метод, основанный на расчёте периода полураспада. Таким образом, мы можем судить о времени существовании различных форм, предположить их возникновение и вымирание даже при параллельном исследовании различных географический местностей!

В кратком обзоре десятой и одиннадцатой главы, Вы также сожалеете о том, как мало частей Земного шара ещё изучено. Тяжело искать наобум иголку в стоге сена. Несмотря на это со времени написания "Происхождения видов" 200 известных видов ископаемых превратилось в 250.000! Получается новые подходы сыграли большую роль? Законы тафономии помогают предсказать места, слои и породы, в которых стоит искать интересующие объекты. Да и проблема, возникающая при определении, как расценить новое ископаемое, решается проверкой молекулярного родства (но, конечно, не для всех организмов сохранилась ДНК)

В своей главе Вы также приводите много примеров, не дающих Вам покоя. Например, о внезапном появлении целых родственных групп организмов. Как можно объяснить кембрийский взрыв без вмешательства Творца? Особенно не давали покоя усоногие раки, ископаемые формы которых не находились в ранних пластах. Исследователям Вашего времени могли представиться организмы уже в готовом виде, членистоногие и моллюски с развитыми сложными органными структурами. Вы явно задавались вопросом, как обнаружить древние беспозвоночные формы спустя годы эволюции. Но и данные об их существовании были найдены. Не только сохранившийся скелет, но и прекрасные отпечатки, могут позволить реконструировать ранее живущие организмы и даже увидеть строение различных систем органов.

Прекрасным примером служит Халкимерия, шипы который долгое время находились в отдельности и не описывали полной картины существовавшего когда-то вида. Но был найден лагерштетт, в котором имелись те самые шипы и целый отпечаток животного. И перед миром предстал общий предок моллюсков, брахиопод и кольчатых червей! Но кто мог такое представить? Не уже ли мы всегда будем полагаться на подарки природы.

Боюсь, что мои банальные представления об общих законах невероятно скучны Вам. Потому, в завершении письма хотелось бы обсудить те, недавно обнаруженные ископаемые формы, которые своими красочными примерами эволюционного процесса не могли не поразить меня. К слову о Ваших размышлениях насчёт приспособлений организмов к новым условиям жизни, а именно, к полёту. Помните того самого архиоптерикса? Да-да, этот пример до сих пор рассказывают во всех школах. Хотя сегодня найдено большое количество переходных форм между динозаврами и птицами, и теперь архиоптерикс не единственных свидетель их родства.

Самый примитивный из описанных представителей динозавров, приобретающих признаки птиц -эпидексиптерикс относится к группе организмов, называемых "Paraves", он очень маленьких размеров - меньше160 г, хотя позвонки его хвоста и не сливаются в единое целое, они уже уменьшаются в количестве, и часть их напоминает пигостиль. Хотя он на вряд ли летал, у него к месту позвонков крепились перья, длинные, с центральным стержнем, и туловище было покрыто пухом, похожим то ли на пух динозавров, то ли на пух примитивных птиц. То есть первоначально перья могли быть нужны для красоты, а позже пригодились и для полёта. Что также должно было происходить постепенно, помогая бежать или прыгать, благодаря увеличению несущей поверхности передних конечностей. Кроме того существует известный пример - велоцираптор - что был древесным обитателем и жил в стае. Но наиболее удивительные формы - это четырёхкрылые предки! Микрораптор и педоптенна имели перья на ногах, которые были крупные и могли служить для полёта. Чем не пример того, что эволюция откинула не самый удобный вариант, а оставила прекрасных двукрылых представителей?

Серьёзный курьёз, конечно, вызывают эмбриональные данные и результаты сравнительной анатомии. Три пальца в крыле птиц соответствуют второму, третьему и четвёртому пальцу пятипалой конечности, а палеонтология говорит, что оставшиеся пальцы - это первый, второй и третий. Но тут вмешалась генетика, которая утверждает, что согласно экспрессии генов у куриного эмбриона, первый палец крыла, как и говорит палеонтология, является первым пальцем пятипалой конечности (а не вторым). Значит, сомнения по поводу происхождения птиц от птицеподобных динозавров продолжают рассеиваться. И Ваше предположение о становлении крыльев из передних пятипалых конечностей кажется всё более и более верным. Правда осмелюсь заметить, что приведённый Вами пример о пингвинах неверно отражает последовательность событий, так как пингвины достаточно специализированные к плаванию птицы, и современная систематика не относит их к представителям примитивных классов. Их короткие крылья не будут этапом преобразования пятипалых конечностей в крыло, способное к полёту. Такие крылья скорее отражают приспособленность именно этого вида к условиям среды.

Я могла бы ещё долго приводить примеры существ важных в эволюции видов и даже классов, но не хочу более отнимать у Вас время. Если это будет возможно, то огромным удовольствием будет затронуть в следующем письме путь от рыб к сухопутным четвероногим (ведь последняя находка тиктаалика, очень важная и раннее недостающая палеонтологам ступень становления амфибий, вызвала новую бурю обсуждений этого вопроса). Кроме того, особого внимания требуют предки млекопитающих и вопрос о том, по какому пути шло формирование таких развитых структур мозга, которыми сейчас обладает человек. Какие ещё находки понадобятся учёным, чтобы восстановить все эти последовательности? Одно теперь ясно: ничего из вышеперечисленного не произошло внезапно, и Ваша теория постепенно оживает в ряду бесчисленных жизненных форм.

С уважением и благодарностью за прочтение,

Башкатова Мария, студент третьего курса ФЕН НГУ