Ульяна Дрозд

«Если вы думаете, будто мы нашли достаточно окаменелостей,

чтобы составить рассказ о эволюции, то вы ошибаетесь»

Фрейд Грайн.

2016 год, мир невероятно преобразился, люди изобрели невообразимое множество технологий и сделали потрясающие открытия во всех областях науки, которые раньше представить было просто невозможно. Подумать только, на что способна человеческая мысль, где ее границы и пределы, но еще сложнее представить, как человек стал способен на это. Наша гениальная мысль пытается объяснить саму себя, как она возникла.

Чарльз Дарвин основал теорию эволюции, сформулировал мысль о том, что все многообразие и сложность природы, в том числе человек, порождение не божественного творения, а медленного процесса преобразования одних форм в другие. В качестве одного из доказательств своей теории Дарвин приводил палеонтологические находки ископаемых видов, коих в его время было сравнительно мало, и представлялось возможным делать возражения против теории эволюции на этом основании.

В настоящее время в теории эволюции сомневаются лишь те, кто не знаком с наукой. После того, как была открыта молекула ДНК и то, что она является носителем генетической информации, стало возможным не только определять родство современных видов, но и искусственно моделировать процессы мутагенеза и эволюции в целом прямо в лаборатории.

Однако что мы знаем о том, что происходило задолго до нас? Мы не можем придумать некого общего предка двух современных видов. Мы точно знаем, что он был, но какой он был, мы можем только воображать. Более достоверные знания мы черпаем лишь в палеонтологии. Сам Дарвин отчетливо понимал, как много факторов влияет на то, сохранятся ли образцы, отпечатаются ли почти навечно в камне или развеятся, словно надпись на песке. Однако большую роль во всем этом играет тот факт, что большинство «нужных» находок еще просто не найдены. И даже сейчас некоторые находки могут переворачивать все наши сформировавшиеся представления о эволюции конкретного вида.

В сентябре 2013 года два спортсмена-спелеолога исследовали неисхоженный маршрут в системе пещер в Южной Африке. Некоторые участки были шириной не больше 20 сантиметров, и будь спелеологи хоть немного толще, мир бы никогда не узнал о еще одном звене в эволюции человека, которое сейчас называют самым загадочным. Кости, найденные спортсменами приехала изучать группа ученых, в итоге было извлечено более 1,5 тысячи фрагментов, принадлежащих по меньшей мере 15 особям, и это лишь с одного участка в квадратный метр. Часть костей просто лежали на поверхности дна пещеры, другие уже были плотно слежавшиеся, самые старые находились на глубине 15 см. Все это свидетельствует о том, что эти особи умерли не одновременно. Дальнейший морфологический анализ останков показал, что они принадлежат ранее неизвестному виду человекообразной обезьяны, которому присвоили название Homo naledi. В нем примитивные черты соседствуют с современными: плечи, туловище и таз похожи на те, что были у более древних человекообразных, тогда как кисти ступни и череп больше напоминают человеческие, хоть и объем черепной коробки меньше раза в два, чем у нас с вами. Это и можно было бы назвать пресловутой «промежуточной формой между человеком и обезьяной», однако все далеко не так просто. Сам Дарвин писал, что промежуточной формой можно считать только то, что стоит между современным видом и его предком, но никак не между двумя современными видами. Но является ли Homo naledi промежуточной формой между австралопитеком и современным человеком, да и вообще, является ли он нашим прямым предком, а не боковой ветвью, можно определить с помощью радиоструктурного анализа, определив возраст находки, а так же секвенировав его геном.

Палеогеномика особенно продвинула нас в понимании того, как шла эволюция. Сравнивая митохондриальную ДНК, к примеру, неандертальцев, найденных в Европе, с находками из Алтая, было выяснено, что они так же являются неандертальцами, а значит ареал их расселения был значительно шире, чем считалось до этого. Таким образом, с помощью генного анализа можно делать выводы о степени родства не только ископаемых видов, но ископаемых с современными.

Кроме этого, имея возможность секвенировать геном находок мы можем делать выводы о их фенотипе, расшифровывая их генотип. Например, было установлено, что те же неандертальцы были рыжими и светлокожими — у них имелась мутация в гене меланокортинового рецептора. При том, что у современных людей данный фенотип связан с совсем другой мутацией этого же гена, то есть эти признаки развились независимо. Все эти знания совершенствуют нашу картину о эволюции.

Да, о таких методах во времена Дарвина нельзя было и предположить, не то что мечтать. Во времена Дарвина вообще говорить о том, что человек произошел от «обезьяны», значило значительно предвосхищать будущие открытия. Он сам пришел к такому выводу лишь с помощью сравнительной анатомии и эмбриологии. Он понимал, что палеонтологическая летопись крайне далека от того, чтобы быть полной, и учитывая это обстоятельство, на самом деле не очень и рассчитывал на то, что ископаемые предковые формы человека будут когда-то найдены. В то время уже были найдены кости неандертальца, но никто еще не пришел к выводу о том, что это может быть эволюционный предок человека.

Наука в этой области значительно продвинулась лишь в 20 веке, было найдено много находок, построена «линейная» эволюция гоминид. А в последние 20 лет было обнаружено еще несколько вымерших видов, после чего был сделан закономерный вывод о том, что эволюционная ветвь человека была кустообразной.

Приведенные здесь примеры относятся только к эволюции человеческого рода (видимо, из-за чрезмерного антропоцентризма автора), но все это справедливо и для других видов и таксонов. Постоянно совершаются открытия, которые дополняют нашу картину о том, как происходила эволюция, некоторые из них перечеркивают предыдущие гипотезы, после чего создаются новые, более правильные в соответствии с новыми фактами. Но так же есть вероятность того, что дальнейшие находки опровергнут и эти домыслы. Это будет продолжаться до тех пор, пока мы не составим полный «рассказ о эволюции».