Не только Беня Крик
В одном из своих рассказов о легендарной Касриловки Шолом-Алейхем утверждал:Наше местечко, Касриловка, — а я сам касриловский, — местечко, стало быть, наше маленькое, бедняцкое. Воров у нас не водится. Никто не ворует, потому как не у кого и нечего. Да и вообще, какой из еврея вор?! То есть, даже если еврей и вор, так не такой вор, чтобы полезть в окно или всадить нож. Закрутить, выкрутить, окрутить ближнего — это завсегда пожалуйста! Но запустить руку в чужой карман, чтоб тебя — не ровен час — схватили да повели в кандалах — такое подходит Ивану-злодею, еврею это не к лицу…(1)К сожалению, в реальной жизни, в отличие от литературы, дело обстояло несколько иначе. О том, что среди евреев встречались не только раввины, купцы и ремесленники, но и воры, налетчики и конокрады, знает, наверное, каждый культурный человек, читающий по-русски. Ибо кто из нас не помнит Беню Крика, короля бандитов из Одесских рассказов Исаака Бабеля? Большинство из нас так же знает, что прототипом Крика послужил Мойше-Яков Вольфович Винницкий, более известный как Мишка Япончик – налетчик, начальник еврейской самообороны, а в конце жизни – командир сформированного из еврейских уголовников 54 полка в составе бригады Котовского. (После того, как уголовники самочинно покинули фронт, Япончик был задержан и расстрелян.) (2)
Винницкий-Япончик был самым известным, но далеко не единственным еврейским уголовником Одессы-мамы. Некоторые из них происходили из весьма приличных семей – к примеру, вор Лев Беркович был сыном богатого купца. В городе «работал» скупщик краденного «по-крупному» и вор по-совместительству Исаак Перельман. Один из его сыновей пошел по стопам отца, а два других... учились в Сорбонне (Франция). Промышляли в Одессе вор-карманник международного масштаба М.Розенберг, аферист Гофман и «пальтовый» вор Розенфельд, «работавший» по ресторанам и кафе города, а также «на выезде» - в Москве, Петербурге, во Франции и Скандинавии.(3)
Интересные воспоминания об уголовном мире Одессы оставил сыщик Виталий фон Лампе. Еврейских воров и налетчиков в этой книге, правда, нет. Зато постоянно встречаются фальшивомонетчики, аферисты, изготовители подложных бумаг, нарушители казенной винной монополии и прочие жулики.(4)
Однако еврейские уголовники были далеко не только в Одессе. Так, уже в начале XIX века некоторые евреи активно занимались конокрадством, порой даже конкурируя в этом деле с цыганами. Поэтому в Сибири ссыльных евреев и цыган нередко селили вместе, что отмечал в своих дневниках граф Сперанский: «Каинск - маленький городок, ныне только в план приведенный. Множество жидов и цыган»(5). Правда, если верить одесскому сыщику фон Ланге, позже евреи занимались преимущественно скупкой украденных животных: «Конокрады преимущественно русские, цыгане, молдаване и редко евреи, но покупщики краденого скота и лошадей исключительно евреи».
В книге воспоминаний, написанной в Америке выходцами из белорусского местечка Крынки (Крыник, как называли его евреи) мы находим такой рассказ:
В Крынике жили двое братьев, которые были атаманами всех воров в округе. Их называли Ахим («братья»), и все купцы, крестьяне, землевладельцы молочники и арендаторы должны были заключить договор с Братьями и «вознаграждать» их. Они так же оказывали им уважение: стоило Братьям появиться в округе, их всюду принимали с большим почетом. Нужно было договориться с ними, чтобы обезопасить себя от краж.(6)
О том, как работали еврейские воры, пишет другой мемуарист, сын богатого еврейского торговца из Радома:
Мы все время боялись краж, случавшихся время от времени. После ограбления мы, как и все прочие жертвы, шли в известный шинок… Там мы ждали, пока к нам не подсаживался кто-нибудь из завсегдатаев, который спрашивал, какой товар мы разыскиваем. Нас сразу узнавали, поскольку обычные граждане заходили туда лишь по такому поводу. Мы сообщали, что было украдено, и нам говорили вернуться завтра. Когда мы возвращались, происходило «обсуждение» с представителями воров, и мы договаривались о цене, которую должны были заплатить за возврат товара.(7)
Мишка Япончик, как уже сказано, был налетчиком. Этот промысел был весьма популярен в Одессе и не только. Как вспоминал Жаботинский в своем романе «Пятеро»,
Когда все мы, два года назад, читали о первых героических налетах из подполья на конвои казенного золота, никто не подозревал, до чего постепенно демократизируется эта система финансирования безденежных начинаний. Теперь она в Одессе кратко называлась "экс" и применялась уже просто и открыто для пополнения личной кассы налетчиков. Первое время, подкидывая письмо с угрозами или подставляя
револьвер, они еще ссылались на какую-то непоименованную "партию"; но вскоре и это бросили и стали просто грабить без вуали. В смысле размаха аппетитов отличались спартанской скромностью: хоть и были еще редкие попытки сорвать толстый куш с отдельного пугливого богача, но обычным типом "экса" был визит вдвоем в бакалейную лавочку и конфискация утренней выручки в размере двух рублей с копейками. Всего любопытнее было то, что свирепствовал "экс" у нас в городе только среди евреев: евреи были все объекты его, жирные и тощие, и, как божились потерпевшие, все без исключения субъекты.(8)
Еврейские криминальные сообщества существовали не только в Одессе, но и во многих больших городах, например, в Варшаве или Вильно. В 1923 году одна из таких банд, так называемая шайка золотого флага под руководством некого Зелига Левинсона, прогремела на весь еврейский мир, похитив Йоселе Лейбовича, ученика ивритской гимназии в Вильно, сына богатого ростовщика. Непосредственными похитителями стали Абба Виткин и Реувен Кантор: мальчика схватили, когда он вышел из школы, и увезли на простой крестьянской телеге. В качестве выкупа похитители потребовали 15 тысяч рублей, а так же золото, бриллианты и жемчуг, однако после того, как преступление возмутило всю Литву, вернули мальчика родителям.(9)
Меньше чем 20 годами раньше в том же Вильно произошло громкое ограбление, жертвой которого стал знаменитый кантор Гершон Сирота. Впрочем, вскоре преступники объявили, что вернут все до последней запонки, если кантор выполнит два условия: заплатит 25 рублей и дважды выступит в синагоге в будний день. Нет, воры не были меломанами. Просто когда Сирота пел по субботам, публика приходила без кошельков (еврейский закон запрещает пользоваться в субботу деньгами), и карманникам было нечем поживиться, а так они могли рассчитывать на богатый улов – слушая Сироту, люди забывали все.(10) В общем, блистательно сыгранный Евстигнеевым вор в законе из «Мы из джаза» ничего нового не придумал.
Рабби Яаков Авигдор был раввином Дрогобыча, где в межвоенные годы находилась одна из крупнейших польских тюрем. Как вспоминал его сын рабби Ицхал Авигдор, среди сидельцев этой тюрьмы было немало евреев, о которых его отец неустанно заботился.
О еврейский ворах не забывали о них и литераторы – например, классик идишской литературы Ицхок-Лейбуш Перец, сделавший героиней одного из рассказов жену не слишком удачливого еврейского вора.
Куча тряпья заместо подушки. Женская голова. Преждевременно выцветшие губы часто приоткрываются, испуская горестный вздох. «Тяжелый промысел» у мужа ее. Нет ему удачи... Не везет... С риском для жизни стянул он на прошлой неделе медный котел, зарыл его в песке за городом, — а все же нашли... Кто знает, с чем-то он вернется сегодня.
— Тяжелый промысел... Нет удачи... — шепчут выцветшие губы. — К тому же остерегайся соседей. Все спрашивают, допытываются: «Чем занимается твой муж, что так поздно приходит?..».(11)
Уголовному миру довоенного Вильно посвятил значительную часть своего творчества литовский, а затем израильский писатель-идишист Авром Карпинович («Родословная уголовного мира Вильно», «Забастовка виленских уличных девок»). Много и часто упоминал о них Башевис-Зингер, выросший на Крохмальной улице, где, по его словам, «жили в основном бедные лавочники и разнорабочие, но попадались среди местных обитателей и образованные, как, впрочем, и уличная голытьба, воры и мошенники».(12) Даже в советской литературе у Бени Крика нашелся коллега-соплеменник – каверинский Шмерке Турецкий Барабан, который в молодости даже «учился на раввина».(13)
В числе героев романа «Пятеро» фигурирует журналист Штрок, который вел отдел полицейской хроники. Свои штроки были практически в каждой еврейской газете. Причем писали они не не столько о громких преступлениях, сколько о любых происшествиях с участием соплеменников. Причин этому было минимум две. Во-первых, еврейскому читателю было приятно и интересно читать про своих, а во-вторых – в этом случае можно было не бояться, что материала окажется мало.
Вот несколько заметок, опубликованных в разное время в варшавских еврейских газетах.
Простыня, приносящая удачу и вор-неудачник
Момент, 27 февраля 1926
Прохожие рядом с 37 домом на улице Павия были взбудоражены криками: «Держи вора! Держи вора!». В тот же миг они увидели молодого человека, бегущего по улице с простыней в руках.
Юношу быстро схватили и доставили в участок. Это оказался некто Йосл Шленкер с Низкой улицы, 62. Он рассказал следующее:
В жизни у него ничего не ладится. За что бы он ни брался, все заканчивается болезненной неудачей. Цыганка погадала ему на картах и сказала, что удача переменится, если он подержит в руках простыню, на которой спала 14-летняя девственница. Однако поскольку удачу нельзя купить, нужно заполучить ее, не заплатив.
Долгое время этот шлимазл искал свое счастье – пока не понял, что сможет найти его в квартире Мойше Швигмана. Пробравшись в квартиру, он и в самом деле обнаружил 14-летнюю девочку, оставшуюся дома с бабушкой.
Недолго думая, он разворошил кровать, схватил простыню и бросился бежать. К сожалению, удача вновь от него отвернулась – его схватили.
Конец истории: приносящую удачу простыню забрали у вора и отдали потерпевшим. Того же, кто хотел украсть свое счастье, препроводили в тюрьму.
Предпасхальная кража стирки
Момент, 3 апреля 1927
На этой недели у Ханы Блеер (Налевки, 17) украли стирку на 400 злотых; у Аврома Юсмана – на 800 злотых; у Софии Патсяк – на 160 злотых.
Подобного рода кражи стирки происходят все чаще, поскольку шайки, знающие, что накануне Песаха происходит большая стирка, устраивают накануне праздника специальную «мобилизацию».
Дамская любезность в отношение предпринимателя из Лодзи
Момент, 26 апреля 1927
Ехавший в 14 трамвае предприниматель из Лодзи Берл Лифшиц очень удивился, что некая дама проявляет к нему повышенный интерес и ведет себя с ним слишком уж «куртуазно»..
Дама сошла с трамвая на Гранишной улице, и тур Лифшиц понял, что вместе с дамой исчез и его кошелек. Не долго думая, Лифшиц выскочил из трамвая и с помощью полицейского задержал женщину.
Задержанная оказалась хорошо известной карманницей Товой Шахнович. Когда Тову обыскали, при ней нашли украденный кошелек, бритву и несколько банкнот – возможно, с предыдущего «представления».
Заверяем читателей, что воровку с почестями препроводили в камеру.
Исроэль Рубин приехал в Варшаву на гастроли из Вильно
Момент, 23 июня 1927
Жандармский сержант Ян Вошинский ехал на 18 трамвае, когда внезапно почувствовал в своем кармане чужую руку. Он сразу же схватил ее. Какого же было его удивление, когда, обернувшись, чтобы понять, у кого это такие длинные руки, он увидел седого старика, едва стоящего на ногах.
Старика препроводили в участок, где выяснилось, что это 72-летний Исроэль Рубин, заслуженный, хорошо известный ветеран воровского мира Вильно. Будучи «пенсионером», Рубин получает регулярные гонорары от виленских воров. Однако хотя этих денег достаточно, чтобы вести честную жизнь, старый карманник, судя по всему, не в силах сопротивляться своей природе, и просто не может жить без «работы». Поэтому время от времени от отправляется в Варшаву на «гастроли».
В Варшаве он живет на Виленской улице, 7.
Ветерана передали следственным органам.
Шайка известных уголовников арестована в казино Янкеля Баварника
Момент, 11 декабря 1927
Полицейские следователи объявили, что криминальные элементы занимаются шулерством в хорошо известном «карточном клубе» Янкеля Баварника, используя новое «изобретение» - механические карты. Фокус с этими картами – в том, что, по воле шулера, дамы внезапно превращаются в королей, короли в тузов, а «номерные» карты меняют номинал с более высокого на более низкий.
В ходе следствия несколько агентов посетили четверг вечером заведение Янкеля Баварника, где двадцать шесть человек играли в тертл-мерт(14), используя механические карты.
Всю компанию, включая Янкеля Баварника, препроводили в следственную часть, где выяснилось, что группа состояла из нескольких «сосунков» и профессиональных шулеров. Таковыми оказались: Тувия Млинаж (Генша, 61), приехавший «на каникулы»
в Варшаву из Гамбурга, где он известен как мошенник и медвежатник; Вацлав Бартинский, скупщик краденного; Шмуэль Барш, известный специалист-карманник; Янкев Торма, отсидевший за мошенничество; Шия Пильц и Бер Юдашка, известные мошенники; Ицхок Бронштейн и Лейб Рафес, которых шесть раз задерживали за грабеж; Мойше Залевский (Литвин), до недавнего времени считавшийся лучшим взломщиком; Арен Шнайдерман, медвежатник; и Лейзер Флокштром, домушник.
Однако самым неожиданным персонажем среди арестованных оказался трамвайный вор Авром Вайсбой, известный как Золотая ручка. В уголовном мире Вайсбом известен не только как прекрасный специалист, но и тем, что убегал ото всех городских следователей Поэтому полицейский, осуществлявший арест, приказал надеть на Вайсбойма наручники.
Все шайка остается в заключении под покровительством следователей.
Трагикомическая погоня за говяжьей тушей
(Полицейский спас вора)
Момент, 9 января 1929
Арен Бернхайм, оптовый торговец мясом, привез вчера телегу мяса на Вокзальную улицу, 19. Когда работники разгружали телегу, подбежавший вор схватил с телеги говяжью тушу, и бросился наутек.
Бернхайм бросился на вором вместе с мясниками, разгружавшими телегу. Из за необычного вида преследователей в белых фартуках – не говоря уже о самом «кровавом» ограбление - это зрелище произвело сенсацию среди прохожих.
Вор, сорокалетний мужчина, оказался таким проворным, что никто из преследователей, даже самые крепкие и молодые, никак не могли за ним угнаться. Наконец, когда они уже почти настигли вора и чуть не схватили его за ворот, он бросил мясо им под ноги, из-за чего они попадали друг на друга, перепутавшись руками и ногами. Однако они смогли подняться и продолжить погоню.
Настойчивость преследователей напугала вора, и он стал звать на помощь. На крик прибежал полицейский. Протянув руку, он схватил грабителя, который упал в его объятья, словно увидев в нем своего спасителя.
Преступником оказался 40-летний Йосеф Вшечич, регулярно ворующий товар с телег.
Слепой Янкель открыл воровской университет
(История вора, который на старости лет стал «профессором». Полиция задержала профессора вместе с молодыми «студентами»)
Момент, 3 января 1938
Удачливый, но престарелый карманник Яанкев Померанц (Крохмальная, 11), известный как Слепой Янкель, хорошо известен в воровском мире. Он считается отличным профессионалом, ушедшим на покой и зарабатывающим на жизнь советами, которые он дает молодым, собирающимся на «работу».
Консультативный бизнес процветал. Однако поскольку в нашей дни невозможно получить деньги только за «разговоры», у Слепого Янкеля родилась новая идея. Он открыл школу для молодых воров, где обучает своих учеников не только теории, но и практике будущей профессии. Профессор Янкель даже подготовил урок с манекенами, на которых начинающие тренируются, используя острые бритвы. Затем он ведет учеников на улицу. Уличный практикум происходит на рынке в Муранове, где всегда много шума и суеты.
Вместо того, чтобы взимать плату за учебу, Янкель берет процент с первого «дела» в Муранове.
Школьное дело шло бы просто прекрасно – если бы не полиция. У нее не заняло много времени обнаружить это «высшее учебное заведение». В результате профессор Янкель и два его помощника, Шломе Мандельбойм и Йоэль Пастернак, оказались в тюрьме Павяк. Там же очутились и несколько молодых талантов, учившихся у Слепого Янкеля.
********
Стоит отметить, что среди героев этих заметок мы не встречаем ни убийц, ни насильников, ни громил. Возможно, еврейские журналисты, опасаясь антисемитизма, просто не хотели привлекать излишнего внимания к подобным героям. Однако статистика так же свидетельствовала, что преступления, связанные с насилием, евреи совершали гораздо реже, чем их соседи.(15) Похоже, даже подонкам европейского еврейства в подавляющем большинстве было присуще инстинктивное неприятие душегубства.
Как утверждал знаток дореволюционной ссылки и каторги Максимов, многие евреи, оказавшись в Сибири, прибегали к фиктивному крещению, а их дети и внуки полностью ассимилируются, и «все следы еврейства в них совершенно сглаживаются». Однако многие еврейские уголовники не только не забывали о своем еврействе, но даже пытались соблюдать те или иные заповеди и обряды. Естественно, эта коллизия стала темой бесчисленных еврейских анекдотов.
Спросили вора: дескать, в Йом Кипур, когда все евреи молятся о пропитании для себя и своих детей, о чем молится он, вор? И вор, улыбнувшись, ответил:
— Так как в Йом Кипур на Небесах подписывается участь всякого, в том числе утверждается список тех, кому в предстоящем году суждено быть обворованным, я молю Бога, чтобы все эти кражи дано было совершить мне.
У одной еврейки выпал кошелек. Шедший за ней человек поднял кошелек, отдал его женщине, потом, продолжая за ней идти и улучив удобную минуту, украл у нее тот же самый кошелек.
Люди, видевшие это, спросили с удивлением:
— Почему это, Мойше, вы поначалу вернули ей кошелек, а потом все-таки украли его?
На что вор ответил так:
— Понимаете ли, возвращение потерянного — это мицва. Если мне случается исполнить мицву — я делаю это с радостью. Ну, а воровство — моя профессия. Одно другому мешать не должно.
В канун Песаха еврейская община послала евреям-арестантам местной тюрьмы мацу, вино и все остальное, что необходимо для проведения Седера. Назавтра синагогальный служка пошел в тюрьму, чтобы узнать у соотечественников, как они справили Седер.
- Слава Богу, как все евреи, по всем правилам, - ответил ему староста камеры. - Местная община заслужила нашу глубокую благодарность. Одного только не хватало.
- Чего именно?
- Когда мы уже дошли до молитвы "Излей гнев Свой..." и хотели открыть двери, это нам не удалось...(18)
Как нам кажется, невеселую тему этого очерка будет правильно закрыть на этой веселой ноте.
********************
(1) Шолом-Алейхем. Что нашли в карманах.
(2) О Япончике см.: В.Савченко. Авантюристы гражданской войны.
(3) Р.Апостол-Рабинович. Дерибасовская шутит. Юмор одесских улиц. Нельзя не отметить, что ФИО автора как нельзя лучше соответствует названию книги.
(4) В.фон Ланге, Преступный мир [воспоминания сыщика].
(5) См.: М.Вайскопф. Покрывало Моисея: еврейская тема в эпоху романтизма. Москва-Иерусалим, Мосты культуры / Гешарим, 2008, стр. 204.
(6) Yehazkel Katyk. From my Contact with Krynik and Krynkers (рage193). Воспоминания были опубликованы в Варшаве в 1913 году.
(7) Jack Werber. Saving Children: Diary of a Buchenwald Survivor and Rescuer, Routledge, 1996, pp. 8-10.
(9) Coby Ben-Simhon. World of Our (God)fathers.
(10) Там же.
(11) И.Л.Перец. В подвале.
(12) И.Башевис-Зингер. Последний Шлемель, или Рассказы мальчика, выросшего в Варшаве.
(13) В.Каверин. Конец хазы.
(14) Популярная у евреев карточная игра, упомянутая во многих Шолом-Алейхема: «Блуждающив звезды», «Что такое Ханука», Письмо Владимиру Вайсблату (А. Геру) и т.д.
(15) КЕЭ. Преступность.
(16) С.Максимов. Сибирь и каторга. Часть первая.
(17) Еврейские народные сказки, предания, былинки, рассказы, анекдоты, собранные Е.С.Райзе.
(18) Песах. Литературно-исторический сборник под общей редакцией М.Барселлы и А.Белова.