Положение женщин в традиционных еврейских общинах варьировалось в зависимости от эпохи и региона. В то время как восточные еврейки зачастую сидели дома, практически не выходя на улицу, западные, бывало, разъезжали по торговым делам по всей Европе, пока муж учил Талмуд в своей йешиве. Но при всех этих различиях, вплоть до начала XX века все еврейские общины – от Балтики до Атласских гор – оставались строго патриархальными, то есть управлялись элитой, которая состояла исключительно из мужчин, но устанавливала законы и правила для всех, в том числе и для женщин.
Патриархальный характер еврейской общины поддерживался стандартными механизмами: законодательными ограничениями на занятие руководящих должностей (женщины не могли быть раввинами, религиозными судьями, практически никогда не входили в светское руководство общин и т.п.) и монополией на образование. В отличие от мужчин, женщины не изучали ни Талмуда, ни галахических кодексов, а зачастую и не умели читать и писать на святом языке, что закрывало им дорогу к религиозной карьере. Кроме того, особенности еврейской религиозной практики ежедневно подчеркивали мужское превосходство: женщин не включали в миньян, они не могли быть не только судьями, но и свидетелями в суде, были освобождены от исполнения ряда заповедей и т.д.
По сравнению с нееврейскими современницами, в некоторых областях у еврейских женщин прав и свобод было больше, в некоторых, наоборот, меньше. Однако поскольку и нееврейское общество было в целом таким же патриархальным, то никакой альтернативной модели оно предложить не могло. Иногда еврейские женщины требовали изменений в какой-либо конкретной сфере; классический пример – женский «бунт» в Египте во времена Рамбама, когда женщины массово отказались совершать ритуальные омовения в микве, утверждая, что достаточно ходить в обычную баню, как это делают мусульманки. Но требовать полностью изменить систему никому не приходило в голову.
Как и в других областях, в женском вопросе все глобальные перемены или, по крайней мере, пожелания к таковым начались с эмансипацией евреев в конце XVIII – начале XIX века. Во-первых, рухнули барьеры, отделявшие еврейское гетто от окружающего мира. А во-вторых, в этом «большом» мире женщины на глазах своих еврейских подруг начали бороться за равноправие. Причем довольно успешно: постепенно они добились права поступать в университеты, избирать и быть избранными, занимать правительственные должности. Еврейки, немного подумав, захотели того же и для себя. Некоторые порвали с религией и общиной и, влившись в европейское общество, постепенно приобретали все больше прав и свобод. Сложнее было тем, кто все-таки остался в общине и, соответственно, боролся за свои права изнутри.
Говоря схематично, борьба развернулась на трех основных направлениях:
за реализацию «общечеловеческих» прав (работать, получать светское образование, участвовать в политической жизни государства);
за равноправие в религиозной жизни (право изучения Торы и Талмуда и соблюдения всех заповедей);
за политическое равноправие внутри общины (право участвовать в общинном самоуправлении).
Поскольку идеалы женского равноправия были заимствованы у окружающих народов, успехи женщин в достижении своих целей были прямо пропорциональны открытости общины внешнему миру. Так что на сегодняшний день в реформистских общинах женщины добились полного, а в консервативных – практически полного равноправия во всех вопросах. В ортодоксальном мире все, естественно, обстояло и обстоит совершенно иначе. Ортодоксальные общины наименее открыты внешним влияниям, и у их духовных лидеров, стреноженных галахой, гораздо меньше пространства для маневра. Однако значительные подвижки произошли и там.
Проще всего дело обстояло с «общечеловеческими» правами. Правда, когда в Палестине встал вопрос о создании выборных органов власти, часть раввинов потребовала лишить женщин избирательных прав. Однако когда к их мнению не прислушались, те же раввины погнали своих женщин на избирательные участки, голосовать за "правильные" партии.
Что касается всех остальных вопросов, то здесь ситуация меняется от общины к общине в зависимости, опять же, от открытости внешнему миру. Поскольку подробное обсуждение женского вопроса в современном ортодоксальном иудаизме требует, как минимум, монографии, мы просто перечислим самые дебатируемые моменты:
1. Религиозное образование для женщин. Абсолютно все согласны, что в наши дни еврейская женщина должна получать хорошее религиозное образование. И все же значительная часть ортодоксов решительно возражает против того, чтобы женщины изучали Талмуд.
2. Вызов женщин к Торе. Сегодня есть лишь несколько синагог, позиционирующих себя как ортодоксальные, где женщин вызывают к Торе наравне с мужчинами.
3. Участие в руководстве общины. В более либеральных общинах женщины могут входить в совет общины, занимать руководящие должности, баллотироваться в органы власти по религиозным спискам. В более консервативных все это немыслимо.
4. Исполнение женщинами мужских заповедей (наложение тфилин во время молитвы, ношение цицит, публичное чтение Торы по субботам и Свитка Эстер в Пурим и т.п.). Чем традиционнее община, тем менее это приветствуется и реже практикуется.
Впрочем, даже в архилиберальных ортодоксальных (и в наиболее традиционных консервативных) общинах полного женского равноправия быть не может. Есть пределы, дальше которых галаху не раздвинуть. Просто в одних случаях неравноправие сведено к неизбежному минимуму, который иногда почти незаметен, а в других оно всячески подчеркивается и постулируется как «Тора, заповедованная нам Моше, наследие дома Яакова».
Евгений Левин, Марина Карпова
по заказу проекта Booknik
(опубликовано 2 марта 2010 г.)