Embedded Files
В 1937 году еврейский писатель, фотограф и этнограф Менахем Кипнис опубликовал в варшавской газете Хайнт заметку «Знаменитые евреи». В ней он писал, что самым популярным евреем Польши, безусловно, является Шепсл Ротхольц – прославленный еврейский боксер, ныне практически забытый, а следом за ним – Дан Волкенбрат, служка скромный служка варшавского раввинского суда. «В самом деле, кто из нас не слышал о реб Дане?», - спрашивал Кипнис.
Каким образом скромный служка удостоился такой славы? Чтобы ответить на этот вопрос, потребуется небольшой экскурс в историю еврейского права.
Когда речь заходит о еврейской свадьбе, сразу вспоминается красочная традиционная церемония (хупа), которую обычно проводит раввин. Однако по букве закона, участие «духовного» лица при этом совершенно необязательно. Более того, формально можно обойтись и без самой церемонии: достаточно, чтобы жених, в присутствие двух еврейских свидетелей, передал невесте кольцо (или любой другой предмет минимальной ценности) и произнес при этом положенную фразу: «Этим кольцом ты посвящена мне по закону Моше и Израиля». Поэтому многие, особенно бедняки, предпочитали жениться «частным образом».
Однако развод – совсем другое дело. Независимо от того, как был заключен брак, для того, чтобы развестись, муж должен был явиться в раввинский суд, оформить написанное по всем правилам разводное письмо (гет), и вручить его своей жене. Соответственно, если семейная жизнь не складывалась, и супруги хотели расстаться, волей-неволей им приходилось идти к раввинам.А разводились евреи не так уж редко. Профессор Шауль Штампфер из Еврейского университета в Иерусалиме, изучивший несколько чудом сохранившихся архивов еврейских судов, пришел к печальному выводу, что, судя по документам, на каждые три-четыре заключенных брака приходился один развод.(1) Скорее всего, эти цифры несколько завышены – как уже было сказано, многие браки, в отличие от разводов, оставались незарегистрированными. Тем не менее, развод не был чем-то из ряда вон выходящим, а человек, разведенный даже дважды, считался подходящей партией даже для девушки из богатой и известной семьи знатоков Торы ((2) ситуация, в наше время практически немыслимая).
В межвоенной Варшаве раввинский суд размещался в здании еврейской общины на улице Гжибовской, 16. И первым, кто встречал здесь разводящихся, был местный служка Дан Волкенбрайт, которого все называли просто реб Дан. Худой седобородый еврей с мудрыми глазами, он объяснял пришедшим подробности процедуры. Лишь побеседовав с ним, супруги могли предстать перед раввинами.
Однако реб Дан не ограничивался юродическими консультациями. Прежде, чем допустить супругов к судьям, он прилагал все усилия, чтобы убедить их передумать – и довольно часто преуспевал в этом нелегком деле. Миротворческие таланты реб Дана были настолько известны, что он стал любимым персонажем еврейских карикатуристов, изображавших Волкенбрата мирящим постоянно грызшихся друг с другом депутатов Сейма и других политиков. Один журналист даже шутливо предложил выдвинуть реб Дана на Нобелевскую премию мира.
Реб Дан не только мирил разводящихся супругов – нередко ему приходилось вмешиваться в ссоры и даже драки, то и дело вспыхивавшие в раввинате. Подобные скандалы происходили столь часто, что еврейские газеты держали в раввинском суде постоянных корреспондентов, регулярно радовавших читателей интересными историями. Первым «судебным» репортером стал известный журналист и юморист Бер Кучер; вскоре его примеру последовали братья Зингеры, будущий Нобелевский лауреат и его старший брат. Репортажи выходили столь скандальными и пикантными, что в феврале 1927 года раввины решили не допускать газетчиков на свои заседания.
Работы реб Дану и раввинам хватало. В межвоенный период раввин развели тысячи еврейских пар. Причины развода были самыми разными: от супружеской измены и двоеженства до политических и идеологических разногласий. Некоторые пары являлись в раввинский суд еще до свадьбы – чтобы расторгнуть заключенную помолвку. В подобных случаях речь чаще всего шла о возвращении приданого и возмещении различных ущербов, как моральных, так и денежных.
Поскольку газетчиков и их читателей интересовали, в первую очередь, скандалы и сенсации, было бы в высшей степени неверным судить о довоенной еврейской жизни только по нижеприведенным газетным заметкам. Скорее всего, большая часть разводов проходила достаточно тихо, не привлекая внимания репортеров. Тем не менее, эти пожелтевшие страницы также являются ценным «перископом», позволяющим увидеть исчезнувшую еврейскую жизнь в неожиданном ракурсе.
Скандал во время слушанья бракоразводного дела в раввинском суде
Момент, 12 апреля 1926
Вчера, после долгого перерыва, раввинат снова начал рассматривать бракоразводные дела. И уже в ходе первого заседания произошел скандал, от которого тряслись стены раввината.
Еще до того, как реб Дан, служка, приготовил все необходимое к слушанию, около 15 человек ворвались в комнату с громкими криками. С большим трудом раввины успокоили толпу и попытались понять, что произошло.
43 года назад Фишл Цукерт женился на своей нынешней жене Гендл. Видимо, ему не суждено было наслаждаться спокойной старостью – когда супруги состарились, в доме начались бесконечные ссоры. Впрочем, постепенно они привыкли к этим ссорам, и не пытались покончить с ними.
Однако вчера страсти накалились, и дело дошло до мордобоя. По словам жены, Цукерт набросился на старшего сына с ножом, после того, как получил от него пощечину, Затем он обвинил старшую дочь, акушерку, что она делает аборты. Со слезами на глазах Гендл Цукерт умоляла раввинов пожалеть ее и дать ей развод.
Цукерт, естественно, все отрицает и слышать не хочет о разводе. Внезапно кто-то из толпы схватил стул к кинулся на старика. Раввины поспешно покинули комнату, оставив толпу на милость Всевышнего. Полетели стулья, один из них разбил печь…Тем временем кто-то выхватил бутылку купороса, и начал поливать направо и налево. Никто не знал, кому предназначалась кислота – ведь каждый приходился старику сестрой, зятем или сыном.
Чудесным образом купорос не причинил почти никакого вреда. Только старику немного плеснуло на шею. Пострадавший от тумаков и купороса, он остался лежать на полу раввината. Большую скатерть на раввинском столе полностью сожгло кислотой.
Прибывшая под конец полиция не нашла никого, кроме лежащего на полу старика. Избитого Фишла Цукерта доставили в участок, где он подал жалобу: старик обвинил детей, что они хотели его сжечь. Полиция начала следствие.
Перед судом
Момент, 21 января 1927
43-летний Цалке Камашмахер 3 года был счастливо женат на Рейзл. Все у них ладилось, и поскольку Цалке – большой любитель рыбы, Рейзл кормила его рыбой до отвала. Тем временем, у них родился сын.
Вчера Рейзл прибежала в раввинат, плача, что муж ее выгнал. При этом она поведала такую историю:
Прошлую субботу, когда она подала ему рыбу, он стал жаловаться, что рыба невкусная, и начал угрожать ей, говоря, чтобы она и ее ребенок убирались из его дома.
- Вечером я вернулась домой, а он меня не пускает, говорит, что я ему больше не нужна.
- Что значит «ты ему больше не нужна»? – спросил раввин.
- Он познакомился с нашей соседкой Аней, и поставил с ней хупу.
- У раввина?
- Кому нужен раввин? – сказала она, вытирая слезы, - Он пошел к Гершлу Трегеру, и Гершл их поженил. Теперь я оказалась на улице с ребенком, и больше ему не нужна.
- Приведи сюда своего мужа, - сказали ей – приведи его, и мы спросим, что он имеет против тебя.
- Привести? Как? А если он не пойдет?
- Ничего другого мы предложить не можем.
Женщина ушла из суда в слезах. Трагедия. Ей нужно его привести.
Перед судом: Цалке все-таки привели
Момент, 23 января 1927
Рейзл притащила в раввинский суд своего муженька Цалке, любителя рыбы, вместе с его новой женой Аней. Любовный треугольник, и особенно Рейзл с ее пронзительным сопрано, произвел такой шум, что женщину пришлось вывести.
Сначала она не него кричала, потом плюнула. Но Цалке тоже не сосунок, и принялся ее тузить, да так, что их едва растащили.
- Почему ты выгнал ее и женился на Ане? – спросил раввин.
- Она мужеубийца: у нее уже было четверо мужей, и все они умерли. Она злодейка.
- Ты должен развестись со второй женой и вернуться к первой, - говорит раввин.
- Не могу. Моя жена переписала квартиру на свое имя.
- Которая?
- Аня!
- Евреи, сыны Израиля – кричит Рейзл- куда же пойду я и мой ребенок?!
Они уходят. Цалке доволен – он сможет избавиться от «злой жены» и остаться мужем Ани.
Бес попутал
Момент, 26 апреля 1927
Вся Гжибовская потрясена ужасной историей: член правления синагоги, состоящий также в многочисленных религиозных организациях, не сумел устоять перед искушением.
Сорокалетнего героя нашей истории зовут реб Мойшеле, но поскольку каждую субботу и праздник он стоит у бимы и раздает почести и вызовы к Торе, его называют реб Мойшеле Габай. Его маленькая жена Ханеле младше реб Мойшеле на восемь лет, и уже родила ему четверых детей.
Несколько лет назад Ханеле наняла христианку в качестве домашней прислуги, чтобы та водила детей гулять. Тем временем Ханеле, которая снова была беременна, отправилась в больницу рожать, и дом на три недели остался без хозяйки.
И то, что должно было случиться, случилось.
Несколько месяцев спустя Ханеле плакала, рыдала и билась в истерике: «Что делать? Ты, Мойшеле, мой муж, опозорил меня в моем доме с христианкой!».
Драма закончилась только тогда, когда служанка, бывшая уже на поздних месяцах, взяла у реб Мойшеле деньги и ушла. Правда, время от времени она продолжала появляться в доме реб Мойшеле, чтобы попросить о новом «пожертвовании», но это всегда происходило тайно.
Несколько лет в доме реб Мойшеле не было женской прислуги. Но так продолжаться не могло. Ханеле измучилась с пятью детьми, поэтому они наняли новую служанку, на этот раз еврейскую девушку.
В доме реб Мойшеле девушка проработала несколько месяцев, и все было в порядке. Однако внезапно нечистый дух вновь овладел реб Мойшеле, и девушка, которая оказалась той еще штучкой – ее звали Сальше – воспользовалась «пристрастием» реб Мойшеле, и «вынудила его». Прошло несколько идиллических месяцев, и разверзлись хляби небесные: Сальше пожаловалась, что хозяин оставил ее «в интересном положении». Реб Мойшеле клялся бородой и пейсами, что не понимает, о чем она болтает, и что она понапрасну его изводит.
К несчастью, это оказалось ложью. И один из «приятелей» Сальше пообещал, что как-нибудь навестит ее дома и повидается на кухне с реб Мойшеле.
Словом, для реб Мойшеле все пошло не слишком гладко. Они заговорили о «сделке», однако Сальше запросила такую сумму, какой у реб Мойшеле попросту не было.
И вот, прошло уже две недели, как реб Мойшеле исчез. Сальше ежедневно является к своей хозяйке, и поет ей «песенку», от которой весь дом дрожит от криков. В минувшую пятницу скандал достиг пика. После того, как Сальше явилась и исполнила двухчасовой концерт, состоявший из ругательств и обвинений, дверь внезапно отворилась, и появилась наша старая знакомая: прежняя служанка-христианка реб Мойшеле с ребенком на руках. Теперь все были в сборе.
Две «соблазненные» женщины начали бить тарелки и окна, и если бы кто-то не побежал за полицией, дом реб Мойшеле был бы совершенно разгромлен. Явившиеся полицейские препроводили обеих героинь в участок, где был составлен протокол о нарушении общественного порядка и уничтожении чужого имущества. Теперь эта история закончится в суде. А тем временем, жителям Гжибовской есть о чем поговорить во второй день праздника.
Ривка Цадик хочет доказать раввинскому суду, что умеет готовить картошку и куриный бульон
Момент, 26 августа 1927
Вчера в раввинский суд явилась Ривка Цадик из старого города, и попросила вызвать в суд ее мужа Бейниша, поскольку тот не желает с ней жить. Маленькая женщина, еще совсем молодая, поведала следующую необычную историю.
Ее муж – ремесленник, тихий и кроткий человек. У него всего один недостаток – ему не нравятся обеды, которые она стряпает. Если она готовит ему картошку и бульон, он кричит, что хотел картошку и борщ. Стоит ей приготовить картошку и борщ, он требует картошку и бульон… Слово за слово, начинается скандал, и муж уходит из дома с пустым желудком.
- Впрочем, говорит женщина, я бы ему простила. Наверное, это моя судьба – страдать. Но мой муж ходит по ресторанам. Он идет на работу и тратит все, что зарабатывает, в ресторане, где обедает.
Ее соседи, говорит женщина, могут подтвердить качество ее стряпни. Или же она готова подвергнуться испытанию, чтобы стало ясно, может она приготовить хороший обед или нет.
Однако поскольку раввинов не было, Ривка Цадик подала жалобу и вернулась домой – ждать, пока раввины позовут ее на проверку ее готовки.
Муж отправился искать работу, а тем временем снова женился
Момент, 30 июля 1928
Вчера в раввинский суд пришла Гитл Акерман, и рассказала такую историю.
Шестнадцать лет она прожила с мужем, портным Авромом, по закону Моше и Израиля. У них даже имеется польское брачное свидетельство о свидетельства о рождении двух детей.
Она осталась работать в Радоме, в то время как ее муж отправился искать работу в большой город, Варшаву, где нужны ремесленники.
И там его быстренько окрутили. Мадмуазель Фейга с улицы Генша, 63, девица-золотоискательница, искала себе в мужья солидного мужчину, не из тех юнцов, что отплясывают чарльстон. Такого мужчину она нашла в лице Аврома, который повел себя как солидный человек и настоящий джентельмен.
Когда Гитл увидела, что прошло уже несколько месяцев, как муж позабыл ее адрес, она оставила двоих детей у соседей, и поехала в Варшаву. Наведя справки в адресном бюро, она отправилась на улицу Генша. Найдя нужный адрес, она поняла, что приехала всего через час после того, как ее мужа повели под хупу.
Не желая портить свадебную вечеринку, Гитл вежливо сказала мужу: «Авром, возвращайся домой».
- Что? Да кто ты такая? – закричал он, - Глядите, приперлась какая-то сумасшедшая!
Никакие ее доводы не помогли, и Гитл вытолкали взашей.
Поскольку Аврум отказался идти к раввину или к кому-либо другому, реб Дан посоветовал ей взять польское свидетельство о браке и идти прямо к государственному комиссару.
Гитл покинула раввинат в расстроенных чувствах: как можно сделать мужа несчастным и начать против него уголовный процесс!
Черная суббота на Крохмальной улице. Ссора между Берлом Трегером и его женой из-за Соры, ощипывающей кур
Момент, 21 августа 1928
Еще не все раввины вернулись из летнего отпуска. Официально раввинский суд не рассматривает никаких дел. Но дверь уже хлопает.
В воскресенье в раввинат вломилось несколько человек, мужчин и женщин, тащивших за собой детей. Все говорили разом; стоял страшный шум, и никто ничего не мог понять.
Что же произошло?
Берл Тригер и его жена Матл явились в раввинат, чтобы подать жалобы друг на друга. Все прочие – родственники с обеих сторон, а также соседи, пришедшие «помочь».
Реб Дан приветствовал всех присутствующих, и услышал следующую историю.
Берл и Матл женаты 17 лет. До этого года все было прекрасно. Берл был идеальным мужем и хорошим отцом. Все, что зарабатывал, он отдавал жене, и на него нельзя было пожаловаться. Однако с тех пор, как Берл устроился работать грузчиком на одном из варшавских рынков, счастливой семейной жизни пришел конец.
На этом рынке сидит женщина, ощипывающая кур, по имени Сора. Она сразу же зажгла огонь в сердце Берла, и вместо того, чтобы возвращаться после работы к жене и детям, он стал «пропадать» у Соры на Крохмальной.
Родители Берла – на стороне невестки, и не скупятся на трехэтажные проклятья. 15-летняя дочь Берла так же заявила, что как-то застала отца с Сорой в не самом скромном виде.
Берл, однако, все отрицает, утверждая, что Сора – просто хорошая приятельница. Реб Дан попытался всех успокоить, но Берл непреклонен: «Я буду и дальше видеться с Сорой. Если Матл хочет быть моей женой, прекрасно. Если нет, то и не надо. Я дам ей развод, и баста».
Прошлую субботу вся семья, включая родителей Берла, отправилась на Крохмальную, чтобы устроить Соре веселую жизнь. И когда на Крохмальную опустилась ночь, все только и говорили, что о черной субботе, которую они устроили Соре, Берл был так взбешен, что схватил жену и избил ее до посинения с головы до ног. Жена разделась – на синяки, которые наставил ей Берл, действительно страшно смотреть.
Берл, однако, не успокоился, и с криком и бранью выбежал из раввината.
Поняв, что с Берлом ничего не сделать, его отец отправился в полицию. Матл прямо из раввината пошла к доктору, который перевяжет ей раны. Затем она тоже пойдет в полицию.
Народ с Крохмальной подрался в раввинате
Момент, 2 ноября 1928
В среду в раввинате слушали дело с Крохмальной улицы: жених и невеста появились в компании пятнадцати человек, настоящих хулиганов, пришедших в качестве свидетелей.
Увидев целую «армию», сходящую в суд, раввины Ришвол, Познер и Шенграс затрепетали и начали поглядывать на дверь.
Жених и невеста познакомились около 8 месяцев назад, устроили помолвку и даже договорились о дате свадьбы. Однако жених не хочет идти под свадебный балдахин, поскольку «невеста непорядочная».
И вот они пришли к раввину искать справедливости.
- Что значит «непорядочная»? – спросил раввин.
- Я уверен, что у нее уже есть ребенок.
Услышав слово «ребенок», невеста залепила жениху увесистую пощечину. Жених не остался в долгу и отплатил ей той же монетой. Раввинат наполнился криками. Свидетели принялись лупить друг друга, и раввины, видя, что происходит, поспешили удалиться.
Реб Дану вновь пришлось бежать за полицией. Однако к тому времени, как явились полицейские, все успокоилось. Обе стороны обратились к реб Дану с просьбой уговорить раввинов рассмотреть их дело, поскольку прежде они были слишком «возбуждены», и обещали больше не «ссориться».
Но все было напрасно. «В раввинате не дерутся. Приходите в другой раз», - сказал им реб Дан.
Компания ушла с твердым намерением вернуться.
Крохмальная не признает этих фокусов: или женись, или нет, но не смей обижать еврейскую девушку!
Пикантная и трагическая история
Момент, 16 ноября 1928
Всеобщее внимание привлекла вчера в раввинате двадцатилетняя шикса, баюкавшая маленького мальчика с красивыми черными еврейскими глазами.
Тем временем в раввинском суде шло слушанье дела, затянувшееся на два с лишним часа. Все это время она терпеливо сидела в приемной, глядя на дверь судебного зала и дожидаясь «раввина».
Никто из сотрудников раввината не сказал ей ни слова. По муке, застывшей в ее глазах, и так было ясно, что она в отчаянии.
Наконец, дверь открылась, и показался рабби Канал. Девушка вскочила, кинулась к раввину и заговорила:
- Меня соблазнил молодой еврей, актер, служащий в одном из еврейских театров Варшавы. Одно время этот актер, отец ребенка, немного помогал нам деньгами. Но в последнее время он совсем ничего не платит, и я готова броситься в Вислу.
Она просит немного: чтобы соблазнитель платил ей 15 злотых в месяц, а она уж разберется, что с ней делать.
Девушку послали в Женскую группу взаимопомощи на Панской, 20. Если Женская группа взаимопомощи не заставит соблазнителя платить, дело вернется в раввинат и будет здесь рассмотрено.
Слова, что в случае необходимости раввинат займется этим делом, были встречены с благодарностью. «Огромное спасибо, огромное спасибо», - благодарила она по-польски.
Из-за двух злотых
Момент, 16 ноября 1928
Нобелевскую премию [мира] следует вручить реб Дану из Варшавского раввината.
Сколько поссорившихся супружеских пар помирил этот еврей, сколько семейных проблем уладил!
Вчера ему пришлось потрудиться с парой, помолвленной около двух лет. Восемь недель назад они так разругались, что едва не вернули друг другу подарки с помолвки.
Из-за чего? Невеста, симпатичная девица 22 лет, услышала от подружек, что ее жених плохо знает польский; он говорит «две злотых». А ей не нужен муж, с которым невозможно появиться «в обществе».
Реб Дан не сдавался. Отведя невесту в сторону и объяснил ей, что в наше время парни, особенно те, что могут тебя обеспечить (жених делает кошельки и зарабатывает 100 злотых в месяц) – на вес золота. А ему не нравятся твои подруги – так что с того?
Однако невеста не хотела слушать: что это такое – не знает польского? Что это такое – «две злотых»?!
В конце концов реб Дан предложил, что ей придется отдать, в качестве штрафа, половину приданого. И это помогло. Парочка тут же помирилась, и они договорились пожениться уже в конце недели.
Горячий день в раввинате
Момент, 12 февраля 1934
Вчерашний день в раввинате выдался жарким и кровавым. Хорошие манеры были забыты, кровь лилась как вода, раввинам приходилось убегать посреди слушания. Все ссоры были связаны с разводами, которые, увы, в последнее время случаются слишком часто.
Первая драка произошла между владелицей ресторана «Сад», 45-летним Машей Бекер, и 25-летним Ицхаком Лернером, служащим этого ресторана. Пять лет назад, когда умер первый муж Маши, она вышла замуж за официанта Лернера. Однако в ресторане она по-прежнему относилась к нему как к лакею. Лернеру это не понравилось, и он притащил жену в раввинат, потребовав переписать дело на его имя. Начались взаимные обвинения, и Лернер закатил жене пощечину. Ничтоже сумняшеся, она вылила ему на голову содержимое чернильницы. Стороны так и не договорились.
Вторая пара подралась из-за более горячей темы. Некто Лейб Найман был частым гостем у своей невесты, где он ел и иногда даже ночевал – пока невеста не осталась с «пирогом в печке».
Однако стоя перед раввином, он заявил, что ничего об этом не знает.
-Что? – завизжала девица, - Ты ничего не знаешь? Ну, сейчас узнаешь. И она треснула его по зубам с такой силой, что об выплюнул два зуба и был весь в крови.
В третьем случае дело даже не дошло до судебного зала – все закончилось в приемной. Туда явился молодой человек с четырьмя женщинами – двумя женами и двумя невестами. (Просто праотец Яаков! – прим. переводчика). Дожидаясь суда, они принялись колошматить друг друга, да так, что пришлось вызвать полицию, которой с большим трудом удалось утихомирить бойцов.
Вот такой горячий день выдался вчера в раввинате.
Он хочет развестись, поскольку жена не желает быть марксисткой
Унзер экспресс, март 1935
В числе интересных случаев, произошедших недавно в царстве реб Дана (т.е. Варшавском раввинате), стоит назвать историю некой Ципы Вайнепл, жены Шолема Вайнепла, сапожника. Женщина пожаловалась раввинам, что ее муж безжалостно бьет ее и заставляет держать некошерный дом и нарушать субботу. Этим рассказом она надеялась привлечь внимание раввинов и убедить реб Дана заставить их рассмотреть ее дело.
В прошлую пятницу пара посетила раввинат, однако поскольку никого из раввинов не было, они поговорили с реб Даном, которому и изложили свою историю. Дерзкий муж произнес целую проповедь о марксизме. Он заявил, что ему, социалисту и атеисту, невместно даже переступать порог раввината, однако он сделал это, чтобы изложить свою точку зрения.
Что касается многочисленных жалоб, что он бьет жену – он их не отрицает, однако уверен, что, избивая ее, борется с суевериями. Он так же заявил, что никогда не простит ей, что она опозорила его перед всеми товарищами, заставив обрезать их сына. Кроме того, добавил он, он не желает с ней жить и требует развод по закону Маркса.
Реб Дан сказал им вернуться, когда будут раввины.
Две пары пришли к раввину за разводом, поскольку хотят поменяться женами
Момент, 10 января 1038
Сенсационная «сделка» совершена недавно в присутствие варшавского раввина. История напоминает сюжет романа. Несколько лет назад молодой человек П. М. из местечка приехал в Ломжу и познакомился с местной женщиной Фрумой Г. Молодые люди подружились, и вскоре между ними вспыхнула любовь. П. хотел жениться на Г., однако когда об этом услышал его отец, он приехал в Ломжу и разлучил молодых, отправив сына в Радин, где жил его брат. Некоторое время спустя П. женился на дочери дяди, у которого поселился.
Тем временем Г. нашла в Ломже другого жениха, Мойше Фр., тоже из Ломжи, и выш;а за него замуж.
Прошли годы. И вот, на свадьбе в доме раввина Ошерова, семьи - Г. со своим мужем и П. со своей женой – неожиданно повстречались.
Две пары быстро подружилось, и, слово за слово, начали вспоминать старые добрые дни. После этого напряженного разговора обе пары вернулись к рабби Ошерову, и заявили раввину, что решили поменяться женами, и просят его организовать два развода и две свадьбы.
К их разочарованию им не удалось достичь своей цели: раввин объяснил, что на горячую голову не разводятся.
Читать эти заметки было бы еще веселее, если не помнить, что произошло через несколько лет с большинством их героев – неверными мужьями и брошенными женами, хасидами и атеистами, раввинами и теми, кто приходил к ним на суд. Общей судьбы не избежал и реб Дан: в сентябре 1942 года его схватили в ходе очередной акции в Варшавском гетто. Последний раз легендарного миротворца видели в поезде, уходящем в Треблинку.
**************************
(1) Ш.Штампфер. Семья, школа и раввины у евреев Восточной Европы. Москва-Иерусалим, Гешарим-Мосты культуры, 2014.
(2) См., напр.: П.Венгерова. Воспоминания бабушки, Москва-Иерусалим, Гешарим-Мосты культуры, 2003.
Page updated
Google Sites
Report abuse