Поймай меня, если сможешь

Hillel Halkin. Yehuda Halevi

Schocken, 2010

Иегуду Галеви представлять русскоязычному читателю не нужно — его философско-полемический трактат «Кузари» был по меньшей мере трижды издан по-русски в двух разных переводах, неоднократно переводились и издавались его стихи. Однако о жизни великого поэта и талантливого философа большинство из нас знает немного: родившись в мусульманской Испании, Галеви на старости лет отправился в Палестину, где и умер при невыясненных обстоятельствах. Новая книга англоязычного израильского публициста и переводчика Гилеля Галкина, написанная в лучших традициях российской серии ЖЗЛ, пытается восполнить пробелы, по крайней мере, для тех, кто читает по-английски.

Сведений о Галеви, правда, сохранилось немного, и автору по большей части приходится извлекать их из намеков, разбросанных в его стихах, и частной переписки его современников, обнаруженной в знаменитой Каирской генизе. Даже дата и место рождения Галеви достоверно не известны – в разных манускриптах его родной город называют то Талитала (Толедо), то Татила (Тудела). Относительно хорошо документирован лишь последний год жизни Галеви, когда по пути из Испании в Палестину он почти на полгода задержался в Египте. Тем не менее, Галкин смог, просеяв груды исходного материала, реконструировать относительно связную биографию своего героя.Разумеется, для этого неизбежно пришлось делать лирические отступления, посвященные обстоятельствам места и времени. Почти целую главу Галкин посвятил истории еврейской поэзии Испании. Но без этого, наверное, понять жизнь Галеви было бы невозможно.Галеви родился в одну из самых поэтичных эпох в истории. Когда, к примеру, в один прекрасный весенний день Шмуэль а-Нагид решил устроить вечеринку для близких друзей, он послал им стихотворное приглашение, призывающее их «запомнить, поспешить, и, не обманув моих ожиданий, собраться у меня в саду». Гости в свою очередь тоже написали ему ответы в стихах. Некоторые, перешагнув порог, еще и преподнесли поэмы в подарок; и тосты и речи на на вечеринке тоже произносили в стихах. Все игры, в которые играли приглашенные, включали соревнование в стихосложении — участников просили написать стихотворение на заданную тему и заданным размером. Наконец, после прекрасно проведенного вечера, друзья в стихах благодарили хозяина. Это был мир, где в образованном обществе не происходило ни одного события, которое не было бы запечатлено в стихах.Вскоре после смерти имя Галеви стало обрастать легендами, сегодня известными лучше реальных фактов его биографии. Самая популярная версия его смерти, например – что поэт погиб во вратах Иерусалима под копытами арабского всадника, рассвирепевшего при виде молящегося еврея. А вот легенда о том, как зятем Галеви стал другой великий еврейский поэт Авраам ибн Эзра:

Иегуда Галеви, писал Гедалия ибн Яхья, был богатым человеком, у которого росла «единственная красавица-дочь». Мать докучала ей поисками мужа, и девушка, не выдержав, поклялась, что выйдет замуж за первого холостяка, который переступит порог ее дома. Этим холостяком оказался Авраам ибн Эзра, который выглядел, как нищий бродяга. Галеви, к ужасу жены, настоял, чтобы дочь исполнила обет, и лишь после свадьбы к огромной своей радости узнал, что его нищий зять – прославленный поэт и знаток Торы.

Галкин, насколько возможно, сумел отделить зерна от плевел. Например, он достаточно убедительно доказал, что зятем Галеви, скорее всего, был не Авраам ибн Эзра, а его сын Ицхак, впоследствии бросивший жену и ставший вероотступником.

Последние главы Галкин посвятил своим многочисленным предшественникам, писавшим о Галеви на протяжении двух последних столетий. О самом поэте в этих главах говорится мало — ведь каждый автор, подобно Богу-Творцу, лепил образ поэта по своему образу и подобию. Для Генриха Гейне Галеви был прежде всего поэтом-романтиком, для историков-сионистов Динура и Баэра — «протосионистом», призывавшим к массовому возвращению в Сион, для р. Авраама-Ицхака Кука и его сына Иегуды-Цви – одним из предтеч религиозного сионизма, и то же мнение разделял Иешаягу Лейбович, после Шестидневной войны ставший последовательным противником современного ему религиозного сионизма. Эти страницы читаются как краткий очерк еврейской мысли Нового времени.

Пожалуй, единственной неприятностью стала главка «Хронология», где Галкин на пустом месте делает несколько нелепых ошибок. Тит, разрушивший Второй Храм, назван императором (в действительности императором был его отец Веспасиан), основание города Фустат датировано 623 годом, Первый Крестовый поход — 1093-м… Но эта глава в конце книги, и ее можно просто опустить.

Стихи Галеви, еще при жизни прозванного Королем поэтов, конечно, тоже вошли в книгу. К сожалению, перевод не может в полной мере передать средневековую еврейскую поэзию, где огромное значение имеет размер, а едва ли не в каждой строчке – аллюзия на Библию или мидраши. И тем не менее, кажется логичным закончить рецензию на книгу о великом поэте его стихами в переводе Шломо Крола:

Где тот картавящий олень, и куда

благоуханный убежал без следа?

Луна затмила звезды в небе – взошел

мой друг: луна сокрыла лик от стыда.

Как воркованье нежен говор его,

как щебет ласточки и трели дрозда

Он не «раскаешься» – «ласкашесья» рек,

и что сказал он, то я сделал тогда,

Хотел сказать он «что за речь?» - молвил:

«лечь», и я возлег туда, где лилий гряда.

Евгений Левин

по заказу проекта Booknik

(опубликовано 26 июля 2010 г.)