Magda Teter. Jews and Heretics in Catholic Poland: A Beleaguered Church in the Post-Reformation Era
Издательство:Cambridge University Press, 2005
ISBN:0521856736, 978-0521856737
Книга Магды Тэтэр названа «Евреи и еретики», но главная тема исследования — «католическая Польша», а точнее, становление польской католической идентичности в непростой ситуации, в которой польская церковь очутилась к концу XVI века.
Конфессиональный состав Речи Посполитой в описываемый период был весьма разнообразен. На пространстве от Эльбы до Днепра жили католики, униаты, православные, иудеи, мусульмане, протестанты нескольких конфессий и представители различных арианских сект. Между религиозными группами не существовало четких социальных или территориальных границ: в отличие от Испании, откуда все некатолики были изгнаны к середине XVII века, или Италии, где они были отделены от католиков, в Польше представители различных конфессий нередко жили бок о бок.
Европа XVI—XVIII вв. еще не знала идеи мультикультурализма. В разнообразии мнений прелаты видели угрозу вечному спасению их паствы. Польская католическая церковь ощущала себя осажденной крепостью в кольце врагов, вынужденной ежедневно сражаться за выживание. С XVII века подобное самоощущение подогревала и непрерывная война Польши с некатолическими соседями: мусульманской Турцией, православной Московией и протестантской Швецией.Польское католичество избрало двойную тактику, одновременно обороняясь и нападая. С одной стороны, церковь старалась оградить паству от внешних влияний: запрещала протестантские книги и публичные богослужения, требовала выселить евреев из польских городов, запрещала евреям нанимать слуг-христиан, не позволяла католикам вступать в брак с некатоликами и т.д. С другой стороны, в XVII - XVIII вв. пришлось несладко всем некатолическим конфессиям: православных всеми правдами и неправдами загоняли в унию, протестантов — в католичество.Контрреформация была направлена и против еретиков-ариан, которые в конечном итоге были изгнаны из Польши, а равно против протестантов и «схизматиков» — православных, которых обращали в католичество. Что же касается евреев, церковь практически не вмешивалась в их религиозную жизнь, особо не старалась их обратить и не требовала изгнать из страны. Но католическая пропаганда никогда не забывала о еврейском вопросе: он всплывал, о чем бы ни говорили прелаты и проповедники. Антиеврейские клише постоянно использовались в борьбе с религиозными и политическими противниками. Церковь боролась с магнатами и шляхтой за власть в стране — и обвиняла их в покровительстве «врагам христовым»; желала упрекнуть протестантов — и напоминала, что, подобно евреям, те не почитают икон и деву Марию; обрушивалась на ариан — и вспоминала, что евреи тоже не признают божественной природы Христа, и т.д.
И самих евреев церковь не забывала. Во-первых, тот факт, что неевреи зачастую оказывались в подчинении евреев, резко противоречил католической картине мира. А во-вторых, церковь всерьез опасалась еврейского прозелитизма, а также сексуальных контактов между евреями и неевреями (как показала Тэтэр, оба опасения были небеспочвенны). Поэтому прелаты и проповедники постоянно требовали лишить евреев экономического влияния и настаивали на максимальной сегрегации еврейского населения.
B отличие от западноевропейских современников, польские пропагандисты не брезговали и такими «преданьями старины глубокой», как кровавый навет. По мнению Тэтэр, во многом это объяснялось отсутствием в Польше гебраистики. Европейские ученые, читавшие еврейские книги в оригинале, не находили никаких доказательств тому, что евреи использовали христианскую кровь — однако в тогдашней Польше практически не было католиков, умевших читать на иврите, а книги западных гебраистов были по большей части запрещены, поскольку их писали протестанты.
В конечном итоге идеологам и практикам Контрреформации решить задачу удалось. Понятия «поляк» и «католик» для многих стали нераздельными, еретиков-ариан изгнали из страны, протестантов вернули в лоно католической церкви, православных лишили политического влияния. Однако победа оказалась пирровой: насильственное окатоличивание украинских православных (и жестокий феодальный гнет), спровоцировали мощное антипольское восстание Хмельницкого — страшный удар для украинского еврейства: казаки Хмельницкого, видевшие в евреях польских агентов и союзников, истребляли их с чудовищной жестокостью наравне с поляками. События, вызванные этим восстанием и впоследствии красноречиво названные «Потоп», — татарское вторжение, война с Московией, а затем со Швецией — нанесли польскому государству удар, от которого оно так и не оправилось, и завершились тремя разделами Речи Посполитой, положивших конец ее существованию.
Hесмотря на то, что книга Тэтэр посвящена в первую очередь польским проблемам, тот, кто возьмет ее «ради евреев», не пожалеет: на первых же страницах читатель обнаруживает многочисленные зарисовки из тогдашней еврейской жизни.
Польское еврейство нередко представляют забитым меньшинством, зажатым между двумя юдофобами, паном (парицем) и казаком. Другой не менее популярный миф гласит, что жизнь польского еврейства, обладавшего судебной и религиозной автономией, полностью регулировалась буквой еврейского закона. Факты, собранные в книге Тэтэр по материалам польских судебных архивов, существенно корректируют эту картину. Разумеется, польские евреи страдали и от дискриминации, и от враждебности окружающего населения, однако не были ни беспомощны, ни беззащитны. Пользуясь покровительством сначала короля, а затем богатых магнатов, польское еврейство было неплохо защищено «привилеями» и «иммунитетами», а кроме того, нередко использовало шляхтичей для прикрытия. Несмотря на притеснения и антисемитскую пропаганду, евреи чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы регулярно судиться с христианскими соседями в польских судах или даже вступать с христианами в вооруженный конфликт (подобно богатой арендаторше Эстер Михелевич, напавшей на имение соседа, шляхтича Яна Волковича).
Согласно учению церкви, евреи не могли властвовать над христианами. Однако польские магнаты, невзирая на каноны, повсеместно сдавали свои имения в аренду евреям, наделяя последних огромными полномочиями, вплоть до права пороть или даже казнить местных крестьян (таким правом, к примеру, пользовался Мойша Рабинович, в середине XVII века арендовавший поместье минского воеводы Ковельского). В православных землях паны-католики нередко отдавали евреям даже ключи от местной православной церкви, так что мужики, не заплатив арендатору, не могли окрестить ребенка, обвенчаться или похоронить умершего.
В XX веке немало религиозных евреев столкнулось с тем, что невозможно найти работу, позволяющую соблюдать шабат. Однако в XVI - XVIII вв. ситуация была прямо противоположной: христианские работники и слуги, нанятые евреями, не всегда имели возможность отдыхать в воскресенье и христианские праздники, которые для их хозяев были обычными рабочими днями. Конфликты на этой почве порой заканчивались трагически: к примеру, в 1646 году пинский еврей Давид Якубович до смерти избил своего работника Конрада Шештелевича, отказавшегося работать в воскресенье (а затем пинский городской суд отказался рассматривать жалобу на Якубовича, поскольку местные евреи имели «привилей» не судиться в судах низкой инстанции).
Большинство раввинов категорически запрещали евреям заходить в церковь, однако некоторых эти запреты не пугали: польские судебные протоколы того времени пестрят историями о евреях, задержанных за ограбление церкви или скупку краденых церковных ценностей. Самое громкое такое дело случилось в Бресте, где в 1718 году Вульф и Ицхак Вульфовичи вскрыли и ограбили фамильный склеп казначея Великого княжества Литовского, расположенный в местной церкви. Преступление раскрыли, когда дочери Вульфовичей стали щеголять в украшениях, похищенных из могилы; еврейская община потребовала от грабителей вернуть украденное, однако те отказались и бежали.
Впрочем, в католических храмах оказывались не только еврейские уголовники. К примеру, Абрам Йосефович, в 1749 году закупивший крупную партию вина для королевского стола, отдал ее на сохранение в местный цистерцианский монастырь, а чтобы с товаром ничего не случилось, сам поселился в том же монастыре с любезного согласия аббата и братии.
Другой интересный пример еврейско-христианского партнерства имел место в Минске в 1711 году: городская еврейская община, занявшая у местных иезуитов крупную сумму, обязалась в уплату долга построить иезуитскую церковь, а когда некоторые евреи попытались избежать этой повинности, старейшины общины пожаловались на них в трибунал Великого княжества Литовского (хотя галаха запрещает еврею судиться с другим евреем в нееврейском суде).
По словам Магды Тэтэр, цель ее исследования — критический разбор устоявшихся мнений относительно польской Контрреформации. Я не специалист в данной области и не берусь судить, насколько польская исследовательница в этом преуспела. Однако она, безусловно, преуспела в другом: ее книга отчасти донесла до нас портрет польского еврейства, чья история столь трагически закончилась в прошлом веке.
Евгений Левин
по заказу проекта Booknik
(опубликовано 01 февраля 2008 г.)