Евреи справедливо гордятся тем, что именно они одними из первых создали систему всеобщего образования, доступного всем евреям: богатым и бедным, детям раввинов и детям грузчиков. Однако эта система охватывала лишь половину еврейских детей – мальчиков. Если школы для мальчиков возникли уже в конце эпохи Второго Храма, то еврейских школ для девочек не было вплоть до последних столетий. Так что, оказавшись флагманом прогресса в деле мужского образования, в вопросах женского евреи отстали даже от не самых продвинутых народов – в той же России первые школы для девочек появились уже в XVIII веке.
Подобная диспропорция полностью соответствовала нормам еврейского права, в соответствии с которыми школьный учитель является и.о. отца, по каким-либо причинам неспособного самостоятельно исполнить заповедь обучения своих детей Торе. Согласно Талмуду (Кидушин 29б), эта заповедь относится только к сыновьям, а не к дочерям. Соответственно, еврейская община не считала нужным тратить средства на то, что не является религиозным предписанием.
Некоторые мудрецы и вовсе полагали, что от обучения женщин Торе нет никакой пользы, кроме вреда. Наиболее последовательно эту линию отстаивал рабби Элиэзер бен Гирканос, палестинский мудрец I века н.э. По его мнению, умственных способностей женщины совершенно недостаточно для изучения Торы, поскольку «мудрость женщины – не дальше веретена». Соответственно, если учить женщину Торе, то она в лучшем случае не поймет, о чем идет речь, в худшем же – отнесется к изучаемому материалу легкомысленно. А потому «лучше сжечь слова Торы, чем сообщить их женщине» (Сота 20а).
Средневековый философ и кодификатор еврейского права Маймонид тоже был невысокого мнения об умственных способностях женщин. Поэтому в Мишне Тора он процитировал мнение р. Элиэзера в качестве закона, по крайней мере, применительно к изучению Устной Торы, т.е. Талмуда:
Если Тору учит женщина, есть у нее заслуга, но не такая, как у мужчины, так как для нее это не обязанность; а каждый, кто делает нечто, что он делать не обязан, не может сравниться в заслуге с тем, кто выполняет обязанность. И хотя у женщин есть заслуга в изучении Торы, мудрецы указали мужчинам не обучать Торе своих дочерей, так как большинство женщин не имеют намерения обучиться и превращают изучение Торы в пустой разговор, по недомыслию своему.
Сказали мудрецы: каждый, кто обучает свою дочь Торе, как будто обучает ее пустому. Это сказано об Устной Торе; если речь идет о Письменной Торе – хотя не делают этого специально, но если обучил, не считается, что обучил пустому.
Законы изучения Торы 1:16
Правда, как отмечает р. Моше Кан, эти слова Маймонида не были истолкованы как полный запрет на изучение женщинами Талмуда. По мнению р. Иегошуа Фалька, жившего во Львове в конце XVI – начале XVII века, Маймонид, говоря о том, что у женщин недостает ума для изучения Торы, имел в виду не всех, но только большинство представительниц прекрасного пола. Поэтому, если женщина начала учиться самостоятельно и добилась очевидных успехов, то тем самым она показала, что принадлежит просвещенному меньшинству. И в этом случае отец может учить ее так же, как он учил бы своего сына.
В еврейской истории было несколько примеров, когда женщины добивались значительных успехов в изучении Устной Торы. Наиболее известна среди них Брурия, дочь р. Ханины бен Терадиона и жена р. Меира. В Талмуде есть несколько рассказов о том, как эта женщина участвовала и побеждала в спорах мудрецов.
Подобные случаи были и в более поздние времена. Так, знаменитый путешественник XII века р. Петахия из Регенсбурга писал о главе багдадской иешивы, р. Шмуэле Галеви:
У него также нет сыновей, а только одна дочь, весьма сведущая в Св. Писании и в Талмуде. Она учит Св. Писанию молодых людей из окна запертой комнаты, так что стоящие внизу ученики не видят своей учительницы.
Аналогичную историю рассказывал знаменитый польский раввин р. Шломо Лурия (Мааршаль, 1510-1573). Его мать, рабанит Мирьям, не только прекрасно знала Тору, но и много лет преподавала в иешиве, где объясняла галаху самым способным ученикам, сидя за ширмой. Однако эти дамы были исключениями, лишь подтверждавшими правило. В лучшем случае еврейские девочки учились дома, где их обучение, как правило, сводилось к умению читать и знанию практических законов, необходимых в семейной жизни и в ведении хозяйства. Причем отдельные раввины не забывали напоминать, что даже этим вещам не следует учить излишне глубоко и систематически.
Подобная образовательная политика полностью соответствовала социальным реалиям того времени. В любом обществе доступ к образованию является одним из важнейших инструментов, позволяющих правящим элитам сохранять свою власть. Поэтому, сделав образование эксклюзивно мужским, еврейское общество гарантировало сохранение своей патриархальной структуры, когда реальная власть находилось в руках мужчин, а женщины довольствовались вторыми ролями.
Особое значение имел запрет изучения Талмуда. В традиционной общине именно глубокие знания Устной Торы позволяли человеку пробиться наверх: талантливый ешиботник считался завидной партией для дочери местного богача, а со временем мог стать раввином, главой ешивы или судьей, т.е. войти в религиозную элиту общины. Для женщин этот путь был надежно закрыт.
Отношение к женскому образованию начало меняться в XIX – начале XX века в связи с трансформациями в еврейской общине и в окружающем обществе – с эмансипацией, ассимиляцией и секуляризацией. Во-первых, если в традиционной общине, где соблюдение заповедей было поголовным и самоочевидным, женщине достаточно было просто вести себя так же, как родители и окружающие, то в новом, открытом мире религия неизбежно должна была принять более «осмысленный» характер, становясь делом выбора. Чтобы соблюдать, когда можно было не соблюдать, нужно было уметь ответить хотя бы самой себе, почему и зачем ты это делаешь. Традиционного домашнего воспитания для этого было совершенно недостаточно. А во-вторых, страны Запада одна за другой вводили обязательное всеобщее образование – как для мальчиков, так и для девочек. За отсутствием еврейских женских школ, даже самые благочестивые родители вынуждены были отдавать своих дочерей в государственные гимназии. В которых, естественно, учили чему угодно, кроме Торы и еврейских ценностей.
Поэтому даже представители наиболее консервативных ортодоксальных кругов постепенно пришли к выводу, что в изменившемся мире еврейские школы нужны не только мальчикам, но и девочкам. Идея создания женских религиозных школ была поддержана ведущими раввинами того времени: Хафец-Хаимом, р. Хаимом Озером Гроздецким, Гурским Реббе и др.
Программа первых религиозных школ для девочек включала Пятикнижие с комментариями Раши и р. Гирша, отрывки из книг Пророков, а также этический трактат Мишны "Поучения отцов". Большинство нынешних женских религиозных заведений дает гораздо более обширное еврейское образование. Поэтому Писания или Галаху девочки обычно знают не хуже, а то и лучше своих братьев. Однако что касается Устной Торы, то здесь ситуация иная. Талмуд входит в программу практически всех ортодоксальных школ для мальчиков (и является самым непопулярным предметом) – и лишь отдельных школ для девочек. И большинство ортодоксов по-прежнему считает, что Талмуд – не женское дело.
Правда, отдельные раввины пришли к выводу, что в наше время женщина может изучать Талмуд. К примеру, р. Залман Сорочкин (Луцкий Рав), возглавлявший в 50-е годы систему независимого ультраортодоксального образования в Израиле, полагал, что запрет, установленный Рамбамом, распространяется лишь на очень глубокое, казуистическое изучение Талмуда (пилпуль). В остальном же изучение Устной Торы разрешено практически в той же степени, что и Письменной. Другой израильский раввин, р. Бен-Цион Фуэрер, привел целых три довода в пользу обучения женщин Устной Торе: во-первых, в еврейской истории уже были соответствующие прецеденты; во-вторых, в наши дни женщины получают хорошее и разностороннее светское образование, которому необходимо «противопоставить» не менее качественное еврейское; и, в-третьих, многие религиозные женщины выбирают педагогическую карьеру, а для того, чтобы хорошо учить, необходимы глубокие и систематические познания, невозможные без изучения Талмуда и галахических сводов.
Р. Моше Малка, бывший главный раввин Петах-Тиквы, в принципе усомнился в основной предпосылке р. Элиэзера и Маймонида. По его мнению, современные женщины многократно доказали, что их умственные способности не хуже, чем мужские. Так что, полагает р. Малка, если бы р. Элиэзер жил в наши дни, он бы не высказывался так уничижительно о «женской мудрости». А раз так, то и запрет обучать женщин Устной Торе утратил свою силу. К такому же выводу пришел и р. Иегуда Генкин, признанный специалист по «женскому вопросу» в Галахе. По его мнению, слова р. Элиэзера о легкомыслии женщин относятся лишь к их восприятию устной информации, в то время как к письменному слову женщина способна отнестись вполне серьезно. Соответственно, в наши дни, когда Талмуд давно стал книгой, никаких проблем с его изучением нет.
Но эти либералы по-прежнему остаются в меньшинстве. Большинство же ортодоксальных раввинов продолжают считать мнение Маймонидом законом и в наши дни. Поэтому во многих религиозных школах девочки Талмуд не учат. Этой политики придерживаются все ультраортодоксальные школы, учебные заведения Хабада и других хасидских дворов.
Что касается «Modern orthodox», то здесь ситуация несколько иная. В большинстве их женских школ Талмуд по-прежнему не изучают, однако многие раввины стали придерживаться прогрессивных взглядов на этот вопрос, и в последние годы в Израиле и в диаспоре появляется все больше учебных заведений, где девочки и женщин серьезно учат Талмуд: иногда отдельно, а иногда вместе с мужчинами.
Спор о том, можно или нельзя современным женщинам изучать Талмуд, тесно связан с вопросами гендерной и социальной политики. Владение Талмудом и галахическими первоисточниками резко поднимает статус человека в общине, а кроме того делает его самостоятельным в религиозной жизни. В более либеральных общинах, спокойно воспринимающих западные идеалы женского равноправия, изучение девушками Талмуда не вызывает возражений. И наоборот, ультраортодоксы, культивирующие традиционный патриархат, предпочитают по-прежнему следовать мнению Маймонида. Так что изучение женщинами Талмуда можно считать своего рода лакмусовой бумажкой, указывающей на статус женщины в той или иной общине.
Евгений Левин
по заказу проекта Booknik
(опубликовано 06 марта 2009 г.)