Поэзия диаспоры
Валентина ПОЛИКАНИНА (БЕЛАРУСЬ)
Поэт, переводчик, публицист, член Союза писателей Беларуси, Союза российских писателей и Международной федерации русскоязычных писателей. Редактор отдела культуры журнала «Гаспадыня». Автор деcяти книг поэзии, лауреат отечественных и международных литературных премий: специальной премии президента Республики Беларусь в номинации «Художественная литература», первой премии Союза писателей Беларуси «Золотой Купидон», российской литературной премии им. А.П. Чехова, международной литературной премии «Литературная Вена». Правительством Российской Федерации награждена медалью А.С. Пушкина. Неоднократная участница Международного русско-грузинского поэтического фестиваля.
Стихи Валентины Поликаниной – всегда прямая лирическая исповедь. Внешне незамысловатая стихотворная речь на самом деле наполнена всеми приметами свежего образного восприятия окружающей жизни без всякого ложного глубокомыслия. Мысль и чувство, переживание слиты в своё единство и соответствуют точности поэтического жеста автора.
Д. Ч.
Не стерлось сумраком ночным.
Так далеко до грешных глаз.
Ещё бессловье дразнит жестом
Ещё на тайну совершенства
Всё к жизни приложимо: вздох, рывок,
Дорог судьбы натянутые тросы,
Осенний воздух, сада островок
Да желтых дней рассыпанное просо;
Внезапно возникающая мысль,
Готовая развиться до Вселенной;
Стихи и проза, время, вечность, смысл,
Покой души и горсть земли нетленной.
И явь, что дарит встречи на лету,
И неземные сны голов упрямых,
И промысел: знать эту, а не ту,
Скупое «жду», распахнутое «мама».
И сердце-друг в кругу друзей иных,
И сердце-недруг, горестный и меткий,
Мельканье лун да в книгах путевых
По-детски непутёвые заметки.
Мне жизнь друзей дарила кротких,
Но все ж «везло» и на задир…
Дом детства – желтая коробка,
Всего четырнадцать квартир.
Здесь мы по-своему умнели:
В кулачных спорах, встав с колен.
И прошлый день ещё белеет
У окон тех, у тех дверей,
Где горе становилось злее,
Мелькают памяти страницы,
И всё мне снится, всё мне снится
Давно снесённый этот дом,
Где мама мне печёт оладьи,
Не празднословя о пустом,
В своём любимом жёлтом платье –
С надёжной вышивкой крестом.
Оттолкнёшься спиной от напутствия,
Обмахнёшь стылым ветром виски;
Снова сузится мир до предчувствия,
До колючей сердечной тоски.
Поспешишь за советами к творчеству,
Что живёт за сутулостью плеч,
Променяешь слезу одиночества
На улыбки навязчивых встреч.
Зачерпнёшь из волшебного короба,
Но опять за душой ни гроша.
Заторопишься к поезду скорому,
А уедешь всего лишь на шаг.
И, как маятник в старой обители,
Обрастёшь суетой до ночей,
Где с небес путеводные зрители
Наблюдают за спешкой твоей.
К чему весь хлам, когда души – не нажито?..
Не ночь была, а поиск слов к «Адажио»,
Тому, что Альбинони написал,
Как вечный плач, без суеты и паники.
А мне сегодня при луне беспамятной
Вдруг память возвратила голоса…
Я онемела от земного ужаса.
Вдруг мама показалась мне вернувшейся,
И вкруг сошлась премудрая родня.
И ожили все реплики финальные.
Слова зажглись, как свечи поминальные.
А память воскрешала наболевшее.
И говорили прадеды ослепшие:
«Молись над словом, плачь, ведь ты – поэт,
А значит, для тебя не риторически
Звучит вопросом этот гул космический
Над самой горемычной из планет…»
И я слилась с бессонницей нездешнею,
Улавливая вздохи безутешные
Родных, познавших немоту земли,
Свершивших все пожизненные подвиги…
Слова, как зерна, мне катились под руки:
Сказаться помогали, как могли.
Созревшие слова и осторожные,
Они сливались с музыкой тревожною…
А утром, расцветавшим за селом,
Вдруг аист пролетел над полем скошенным –
Душой распятой, будущим испрошенной, –
Пронзительно напомнив о былом.
Живём не так, встречаемся не с теми,
Не то творим, душою не горим,
Не те умом затрагиваем темы,
Не те слова друг другу говорим.
Легко бранимся, миримся натужно,
Скитаясь в одиночестве своем,
И лишь о Том, кто нам и вправду нужен,
За пять минут до смерти узнаём.