Поэзия диаспоры
Галина ОРЛОВА (ЛИТВА)
Родилась в Вильнюсе, окончила филологический факультет Вильнюсского университета по специальности «Русский язык и литература». Изучала философию, литовский язык и литературу, психологию, социологию. Владеет пятью языками. Преподавала языки в школах и вузах, длительное время работала координатором международного проекта по предупреждению детской наркомании, успешно занималась по собственной методике с детьми-аутистами. В настоящее время работает переводчиком, ведёт языковые курсы. Стихи начала писать в детстве. Пишет на русском, литовском, французском и украинском языках. В 1999 году издала первую книгу стихов – «Если правильно выбрать тональность…». В 2017 году – книгу «Мой крест, мой жребий, мой каприз», в которую вошли стихи периода с 1997 по 2017 год.
У Галины Орловой негромкий поэтический голос, но этот нефорсированный звук точен и потому уверенно достигает читательского слуха. Живая и органичная интонация её стиха вызывает доверие и отклик – нужно только вслушаться, о чём она печалится, что её тревожит или радует.
Д. Ч.
Говорите со мною, мой друг, говорите
О либидо, забавах Сапфо и иврите.
О Саддаме Хусейне, кино и футболе,
И о том, как душа стосковалась по воле.
Я Вас слушаю, молча кивая, – и только…
На ладони моей – безмятежная долька:
Бледный ломтик грейпфрута – осколок луны.
Он прохладен, а Ваши глаза холодны.
Знак вопроса – ещё не решенье вопроса.
О, без Вас не собьётся дыхание, просто,
Разметав промежуточных истин старьё,
Остановится время и сердце моё.
Был день отделения злаков от плевел,
Был день отступленья от всяческих правил,
И пух тополиный по воздуху плавал,
Раздумьем ложась на рассеянный клевер,
На светлые лица резвящихся вольно,
На мрачные лики бредущих с работы,
На тёплый асфальт, на застывшие Вольво,
Стреноженно ждущие мига свободы.
Как я зарекалась – уже не приду, мол…
Но что-то менялось, ты чувствовал это.
Был праздник зачатия нового лета –
Единственный праздник, что ты мне придумал.
Так день начинался нескладно!
Сумятица, будь ей неладно,
Свалил, непутёвый, отчалил…
Сегодня не будет печали –
Дрожат, рассыпаясь, синкопы,
Потом – кто виновен и грешен,
А ныне – божественный Гершвин,
И присно – лишь «Порги и Бесс».
В квартире, в эфире, на сайте –
Прошу вас, хотя бы на час, –
Застыньте! Уймитесь! Растайте!
Ночью беспокойною и душной
Звёзды с неба мне светили ярко.
Не могу быть кроткой и послушной.
Милый, я же, в сущности, дикарка.
Ваши розы выглядят роскошно,
Но до завтра доживут едва ли…
Может быть, зову я Вас оплошно, –
Повода Вы вовсе не давали…
Милый, милый, Вы себя не старьте
Мыслями о возрасте до срока.
Мы уже, конечно, не на старте,
Финиш – время кутаться от ветра,
Путать Пошехонский с Пармезаном,
Прятать в недосказанность ответа
Всю тоску о чём-то несказанном.
Насадили своё толкованье,
Осудили своим толковищем –
Тех, кто жил на едином дыханье
В сонном царстве убогом и нищем.
Поосы́палась слов позолота –
Слов, что были когда-то бесценны,
Но холодный и вдумчивый кто-то
Пишет новую пьесу для сцены.
На премьере – наивные дети –
Мы места занимаем в партере,
И не знаем, что в новом сюжете
Лишь потери, потери, потери….
¹Жизнь есть театр (В. Шекспир).
Здесь был братом предан Авель,
Он готов не слышать слов,
Чтоб уже не слышать крика.
Кровь? Рубины? Земляника –
Здесь не спустится ко мне.
Сквозь плакат «Все люди – братья!»,
О, мой ускользающий остров,
Томительно, трепетно, остро
О встрече с тобою мечтая,
Дойду, приплыву-таки за год
К тебе на судёнышке ветхом,
Стараясь вычерпывать за борт
Сомнения вёдрами с верхом.
При встрече мне туш не сыграют
И орден на грудь не пришпилят,
Пусть только душа замирает,
Пронзённая счастьем навылет.
То неспешно и плавно, то рысью.
Возвращает душевный покой.
Тет-а-тет под небесною высью,
Кто-то очень недобрый такой.
Крадёт нашей жизни остаток,
Только прежних грехов отпечаток
Сквозь поток лицемерья сквозит.
Если сердце бронёй не прикрыто.
Остановится времени счёт?
Над землёю плывёт Рио Рита,
В ночи сквозь пространство течёт.
За Вашу чушь, за Вашу блажь,
Давно ли Вас наотмашь били?
Из Ваших глаз слезинку выжать,
Как будто в этом – жизни суть,
И им без этого не выжить.
Огонь костра, позор распятья…
Теперь заглядывают в рот,
Сменив проклятья на объятья.
Я твой генеральный строитель,
Создаю тебя строго по мне.
Ты единственный в нём небожитель,
На рвущейся тонкой струне.
Я начальная точка отсчёта,
И возможность себя победить.
Где близкий и искренний кто-то
Встречает тебя, чтоб принять, –