География поэзии русского зарубежья
Александр ПЕРЧИКОВ (ИЗРАИЛЬ)
Родился в 1955 году в России, г. Самара (тогда – г. Куйбышев). В 1978 году окончил Куйбышевский авиационный институт. С 1990 года живет в Израиле, работает инженером-программистом. Автор трех книг стихов и документальной прозы, вышедших в России (г. Самара): «Неосторожная Звезда» (1987), «Город любви» (2004), «Мы уезжали навсегда» (2011). Член Союза русскоязычных писателей Израиля и Израильского ПЕН-клуба, член редколлегии журнала «Литературный Иерусалим». Автор многих публикаций в периодической печати: в Москве (журнал «Студенческий Меридиан», газета «Комсомольская Правда», альманах «Истоки», газета «.Информпространство» и др.), в США (газета «Новое русское слово», альманах «Встречи»), в Израиле (журнал «22», «Год Поэзии-2008», «Звездный Ковчег – 2 том», «Литературный Иерусалим» (2008-2012) и др. , в том числе в переводах на иврит (сб. «Мадригот – 2, 3») и др.
МЫ – УХОДЯЩАЯ НАТУРА.
О состоянии русскоязычной поэзии в Израиле.
Эти заметки о состоянии современной израильской русскоязычной поэзии, конечно, субъективны. Да иначе и быть не может, ведь написаны они не сторонним наблюдателем и не равнодушной и объективной компьютерной программой, а одним из участников процесса. Спорны ли они? Да, спорны, ибо пусть бросит в меня камень тот, кто утверждает, что обладает монополией на абсолютную истину. Верно утверждение классика, что «…лицом к лицу лица не увидать». Но взгляд изнутри имеет и свои преимущества. Ведь только находясь в гуще событий, можно прочувствовать на себе самом все то, что переживает любой пишущий человек перед своим вечным экзаменатором и судьей – перед чистым листом бумаги. Или, учитывая современные реалии, перед экраном компьютера. Что же такое современная израильская русскоязычная поэзия? Попробуем разобраться.
Напрасно было бы, на мой взгляд, искать ее истоки в стихах таких классиков, как знаменитые израильские поэты Хаим Нахман Бялик или Натан Альтерман. Да, они принесли в израильскую поэзию многое из поэзии русской – из стран своего исхода (живший в Германии Н. Альтерман писал в русской традиции). Даже несмотря на то, что писали на земле обетованной на иврите. Но эти стихи написаны с соблюдением размера и рифмы, даже чисто фонетически любой слушатель с «русскими» корнями и не знающий иврит, понял бы, что это – стихи. Можно сказать, что и Бялик, и Альтерман, и Черняховский и Шленский и другие известные поэты – выходцы из Российской империи – заложили основы израильской поэзии 50-х и начала 60-х годов 20-го века. Во второй половине 60-х израильская поэзия на иврите (на русском тогда практически ничего в Израиле не издавали) делает крутой поворот в сторону англоязычной поэзии. Из стихов исчезают рифмы, а иногда и размер. Поэты становятся свободнее в образности и почти приближаются к прозе по возможности самовыражения, но… Из стихов исчезают музыкальность и четкая форма русского стиха. «А не проза ли это, господа? » - как сказал однажды А.С.Пушкин о верлибре. Побывав несколько раз на встречах израильских ивритоязычных поэтов, я понял несколько вещей. Некоторые стихи, действительно, трудно отличить от прозы. Уровень стихосложения выдерживать гораздо сложнее, поэтому в стихах без рифмы и размера труднее определить профессиональный уровень, отделить настоящую поэзию от подделки графомана. Сегодня на иврите в рифму пишут в основном детские стихи и песни, если речь идет, конечно, о произведениях коренных израильтян, а не о попытках писать на иврите поэтов, приехавших в Израиль из стран бывшего СНГ. Заканчивая мысль о русскоязычной поэзии Израиля в контексте поэзии ивритоязычной, я сказал бы, что связь их напоминает улицу с односторонним движением. Если от иврита в сторону русского языка еще промелькнет иногда одинокий перевод кого-то из классиков поэзии на иврите, то от русского языка в сторону иврита практически нет никакого движения. Изданный в начале 90-х годов сборник стихов поэтов-репатриантов из стран бывшего СССР прошел для израильской поэзии на иврите практически незамеченным. Слишком велика дистанция между ними, разница в ментальности, в художественной традиции и форме, в проблемах и темах. Участвуя несколько раз в вечерах израильских ивритоязычных поэтов в Доме-музее лауреата Нобелевской премии по литературе писателя Шая Агнона в Иерусалиме, я убедился в том, что:
1) ивритоязычная поэзия весьма элитарна, круг ее участников и почитателей узок и замкнут;
2) поэзия на других языках неинтересна израильским поэтам, пишущим на иврите, по ряду причин, о которых говорилось выше.
В начале 90-х годов, когда в Израиль из бывшего СССР приехал сразу примерно миллион новых жителей страны, среди которых было несколько сот литераторов, создалась ситуация некоего «культурного русскоязычного гетто». Союз писателей Израиля провел тогда несколько семинаров для приезжих писателей и поэтов с целью познакомить их не только между собой, но и с ведущими литераторами, пишущими на иврите. Идея была хорошая, но ввиду отсутствия продолжения, в памяти остались лишь некоторые имена и общее впечатление достаточно далекого и даже в чем-то инородного мира. Постепенно газет и журналов, литературных альманахов на русском языке стало так много, что разговоры о русском культурном гетто незаметно затихли. Сегодня поэзия на иврите и на русском – это два параллельных и самодостаточных мира, практически не пересекающихся между собой.
Перед поэтами, приехавшими в Израиль из стран бывшего СССР и пишущими на русском языке, стоят непростые задачи. Если их собратья, оставшиеся в странах СНГ, продолжают писать примерно в русле той же традиции, что и прежде, а поэты, эмигрировавшие в страны Европы и Нового света, и не помышляют стать интегральной частью литератур тех стран, где они живут сейчас, то в Израиле все иначе. Очень многие из поэтов «русского» Израиля пытаются найти свои культурные корни в еврейской традиции и культуре, как-то определиться с национальной самоидентификацией. Сделать это трудно, а иногда почти невозможно, ибо почти все русскоязычные поэты приехали в Израиль уже зрелыми, сформировавшимися людьми и литераторами. Они учились в советских школах на стихах Пушкина и Лермонтова, Есенина и Маяковского, а в 80-е годы и Пастернака и Цветаевой. У них – точнее, у нас – отсутствует целый культурный пласт, который у ивритоязычных израильтян начинается еще с детского сада и продолжается в школе изучением библейских текстов и литературы на иврите. Как сказать о своей принадлежности к еврейскому народу, его истории и традиции, владея лишь багажом русской культуры и языком Пушкина и Пастернака? Но попытки такие русскоязычные поэты Израиля делают постоянно. Говоря о поэзии, важно выделить два вопроса – «что» говорит произведение (то есть во многом и о чем), и «как» это делается (какими художественными средствами). Поскольку везде, а в Израиле особенно, поэты обычно группируются вокруг литературных журналов и альманахов, посмотрим, как это выглядит на конкретных примерах.
Начнем с журнала «22». Свое необычное название он получил в 70-х годах двадцатого века, когда часть редколлегии известного журнала «Сион» в силу политических и литературных разногласий, вышла из редакции и основала свой, отдельный журнал. Поскольку это произошло при подготовке 22-го номера журнала «Сион», новый журнал стал называться «22». На сегодняшний день это старейший из русскоязычных журналов в Израиле, недавно вышел в свет его 166-й номер. Примерно около двадцати лет его главным редактором был известный журналист и ученый Рафаил Нудельман, а с середины 90-х годов прошлого века во главе журнала встал один из его создателей, известный ученый и писатель, профессор Александр Воронель. Важную роль в журнале играют его жена, писатель и публицист Нина Воронель, а также помощник редактора Михаил Юдсон. Традиционно журнал связан с диссидентским движением в СССР 70-х годов ХХ-го века, и он сознательно позиционирует себя как журнал творческой интеллигенции из стран бывшего СНГ. На титульном листе журнала обозначено, что это общественно-политический и литературно-художественный журнал, и это не случайно. Традиционно примерно две трети объема номера занимает общественно политическая тематика, дискуссии на актуальные темы, и примерно треть – произведения поэзии и прозы (хотя, например, в 166-м номере эта пропорция поменялась на обратную). Старейший русскоязычный журнал Израиля и по-хорошему консервативен. Постоянная обложка серебристого цвета, постоянство стиля оформления, даже прием материалов в основном в бумажном виде (хотя есть у журнала и свой, постоянно обновляемый сайт в интернете). Журнал этот традиционно связан с тель-авивским клубом литераторов, хотя публикует и поэтов и писателей из Иерусалима, Бет-Шемеша, северных городов Израиля, а также из стран СНГ и русскоязычной диаспоры. Один из наиболее заметных постоянных авторов журнала - поэт Виктор Голков:
И еще – снова о том же – об осмыслении своей новой судьбы в новой стране, в иных жизненных реалиях:
Еще один поэт, часто появляющийся на страницах журнала «22» – Наум Басовский, пишущий основательно, крепко, в стиле, близком к классическому:
В этот серьезный мужской поэтический хор вплетается мелодичный голос Ирины Маулер, близкой к развитому в Израиле движению бардовской (или авторской) песни. Ирина вместе с еще одним бардом, Мариной Меламед, ведет цикл встреч «Бардовские чтения» в Российском культурном центре в Тель-Авиве:
Пролетая мысленно над израильским поэтическим ландшафтом, мы, пожалуй, не сделаем остановку в городах Ашкелон и Реховот, где издаются региональные литературные альманахи «Юг» и «Римоним» с их неровным художественным уровнем, наш путь в столицу Израиля – Иерусалим.
Иерусалимское отделение Союза русскоязычных писателей Израиля самое большое в стране, около 40 членов СРП живут в Иерусалиме и его окрестностях (из общего числа в почти 240 членов СРП Израиля).
В Иерусалиме можно выделить два наиболее заметных литературных издания на русском языке - «Иерусалимский журнал» и «Литературный Иерусалим». Первый – толстый журнал, выходящий с середины 90-х годов прошлого века примерно раз в квартал. Главный редактор – поэт Игорь Бяльский, в редколлегии такие громкие имена, как классик бардовской песни Юлий Ким, писательница Дина Рубина, поэт Игорь Губерман и другие. Существует «клуб иерусалимского журнала», который проводит свои вечера в Доме творческого наследия поэта Ури Цви Гринберга, связанном с поселенческим движением Израиля, да и сам главный редактор журнала живет в поселении Текоа. Поскольку И. Бяльский был одним из организаторов фестивалей авторской песни в окрестностях Ташкента, на страницах его журнала нередко публикуются стихи израильских и российских бардов. Вокруг журнала сложился определенный круг своих авторов и опубликоваться здесь поэтам «со стороны» - почти невыполнимая задача. Из поэтов, часто публикующихся здесь, отметим прежде всего крепкий женский блок: Елена Аксельрод, Елена Игнатова, Зинаида Палванова, Лорина Дымова, Ася Векслер. Отточенные, наполненные скрытой внутренней эмоциональностью строки Е. Аксельрод:
cоседствуют со сдержанными, по-петербуржски холодноватыми, но не менее отточенными строками Е.Игнатовой [1]:
Здесь явная связь со страной исхода, это как будто идет оттуда, из мандельштамовского «Мы живем, под собою не чуя страны…».
В эту суровую лаконичную речь вплетается тревожная нота З.Палвановой, полная иерусалимских реалий:
Из мужской половины поэтов, часто публикующихся в «Иерусалимском журнале», можно выделить Семена Гринберга, Александра Бараша, Геннадия Беззубова.
Александр Бараш
Есть еще два громких имени, о которых нельзя не упомянуть : «главный» бард России и Израиля, живой классик бардовской песни Юлий Ким и поэт Игорь Губерман. Их произведения настолько известны, что не нуждаются в цитировании. И. Губерман добился широкой известности и коммерческого успеха в странах СНГ и у русскоязычной диаспоры, много лет продолжая серию своих «гариков». Некоторые поклонники называют его израильским Омар Хайямом, но его «гарики» по-моему, с большим сомнением могут быть отнесены к поэзии. Это какой-то другой жанр, может быть, философской рифмованной сатирической эпиграммы, не знаю. Жанр, кстати, сам по себе весьма значительный и интересный.
Журнал «Литературный Иерусалим» стал журналом относительно недавно, около трёх лет назад. До этого он выходил раз в два года как литературный альманах. Его возникновение связано со стремлением иерусалимских поэтов и писателей, в основном, не печатаемых в «Иерусалимском журнале» ввиду его закрытости для «чужих» авторов, получить приемлемую альтернативу. «Литературный Иерусалим» все еще сохраняет, на мой взгляд, определенные черты литературного альманаха, но постепенно обретает и журнальные контуры: стал выходить 1-2 раза в год (вместо одного раза в 2 года), в нем появляются новые разделы и рубрики. Главный редактор журнала – поэт Евгений Минин, один из немногих (если вообще не единственный) поэт-пародист «русского» Израиля. Он, кстати, является одновременно и ответственным секретарем «Иерусалимского журнала». Е. Минин сумел наладить хорошие связи с такими российскими изданиями, как «Литературная газета» и «Литературная Россия» и не только сам нередко публикуется в них, но и несколько раз организовал публикации израильских русскоязычных поэтов. Из поэтов, всегда или, по крайней мере, часто публикующихся в «Литературном Иерусалиме», прежде всего хочется назвать, кроме самого Е. Минина, также Владимира Френкеля и Рину Левинзон, много лет подряд бывшую членом редколлегии ставшего уже легендарным литературного альманаха «Встречи», более 30 лет подряд выходившего в Филадельфии (США) под редакцией Валентины Синкевич. Рина Левинзон, кстати, выпустила и несколько книг переводов на иврит и детских стихов на иврите, но ее стихи на родном языке, на мой взгляд, намного более значительны и интересны.
Для полноты картины следовало бы, наверно, упомянуть и журнал «Зеркало», который, в отличие от упомянутых изданий, продолжает традицию литературы андеграунда, в которой текст зачастую рассматривается и как объект, и как субъект творчества, и далеко не всегда связан с окружающей автора реальностью. Есть еще и выходящий иногда в Иерусалиме литературный альманах «Огни столицы» под редакцией поэта Бориса Камянова, а также ежегодник «Год поэзии» (составитель – поэт Валерий Пайков из Ашдода, издательство «Эра», Москва).
Если попробовать оценить в целом сильные и слабые места израильской поэзии на русском языке, я бы отнес к проблемам недостаточную внутреннюю свободу многих авторов, определенную заданность тем и табуированность определенных понятий и символов, вытекающую из идеологической, политической и нравственной реальности жизни в Израиле людей, детство, юность и часто зрелость которых прошли в стране исхода, на пространстве бывшего СССР. Еще одна проблема – почти полное отсутствие сколько-нибудь постоянной и квалифицированной литературной критики, задающей художественные и временные ориентиры. Израильскому читателю и слушателю не очень близки на мой взгляд, стихи из разряда «тонкая лирика». Появись сегодня в Израиле такой поэт, как Афанасий Фет, ему было бы здесь непросто. Юмористические и сатирические мотивы, темы, связанные с поиском национальных корней, ностальгические воспоминания о стране исхода – все это, на мой взгляд, ближе сердцу израильского читателя и зрителя, чем чисто лирические стихи, столь важные в русской поэзии в России.
Самым же большим достижением является, на мой взгляд, то, что поэзия на русском языке в Израиле представляет из себя живой организм и развивается по своим законам и в контексте мировой русской литературы. С развитием интернета создалась новая реальность – сегодня поэт, переехавший на ПМЖ в Израиль, не ощущает больше себя выброшенным на маленький остров вдали от материка русской поэзии. Он может в реальном масштабе времени участвовать в литературных конкурсах, проводимых в России, помещать свои произведения на страницах российских общедоступных сайтов и порталов. Сегодня любой читатель из любой страны мира может прочитать стихи израильского поэта на таких сайтах, как stihi.ru, poezia.ru, obschelit.ru и многих других. Не случайно и подборки израильских поэтов в «Литературной газете» публикуются сегодня в разделе «Всемирная русская литература». Поэты из Израиля становятся и участниками и победителями поэтических конкурсов и на региональных российских сайтах. Приведу для примера самарский сайт «Самарские судьбы», который проводит череду постоянных литературных конкурсов, открытых для участников из всех стран мира. Не последнюю роль в этом процессе играет и движение «Эмигрантская лира». Проводимые с 2009 года конкурсы и поэтические вечера этого движения помогают укреплению связей и контактам поэтов, принадлежащих к разным и зачастую не связанным между собой и даже не признающим друг друга литературным лагерям. Так, например, во время выездного поэтического вечера «Эмигрантская лира» в Иерусалиме» 14-го февраля 2013 года в поэтическом марафоне участвовали более 30 поэтов, большинство из которых до этого не встречались друг с другом ни в своих журналах, ни на поэтических вечерах или фестивалях.
Из израильских поэтов финалистами поэтических конкурсов «Эмигрантская лира» в различных номинациях становились в разные годы Розалия Бланк, Марина Борщевская, Лев Вайсфельд, Ирина Грановская, Марк Луцкий, Ирина Маулер, Марина Меламед, Михаил Сипер, Евгений Уран, Людмила Фрадлис, Владимир Френкель, Людмила Чеботарева.
Некоторые литераторы в Израиле не очень любят слово «эмиграция», предпочитая термин «репатриация». На мой взгляд, если абстрагироваться от идеологической и политической составляющей, то особой разницы между этими двумя понятиями нет. Переехавшие в Израиль на ПМЖ по «Закону о возвращении» сталкиваются по сути с теми же проблемами, что и эмигранты в других странах : новая страна, давно живущая своей жизнью, новый язык, выучить который во взрослом возрасте на уровне родного уже невозможно, незнакомые реалии иного, вполне самодостаточного общества. И возникающие при этом мотивы ностальгии по детству и юности в стране исхода в стихах израильских поэтов, пишущих на русском языке, мало чем отличаются от подобных мотивов в поэзии разных волн российской эмиграции в Европе и США. Хотя и здесь, разумеется, есть свои исключения, но в общем тенденция довольно понятная.
Какими же видятся горизонты израильской русскоязычной поэзии в долгосрочной перспективе? На мой взгляд, они не очень оптимистичны – и прежде всего потому, что поэты, приехавшие в Израиль из бывшего СССР, стареют. Поколение их детей еще зачастую говорит по-русски, но уже достаточно вросло в ивритоязычную культуру и, за редчайшими исключениями, не участвует в литературном процессе на «русской улице». О поколении внуков и говорить не приходится – дай Бог, если они хотя бы будут понимать, о чем говорят их дедушки и бабушки между собой. Учитывая то, что приток новых эмигрантов-репатриантов в Израиль превратился из реки в 90-е годы и ручья в 2000-е в тонкий нитевидный ручеек, а также учитывая средний возраст наших поэтов, то я бы ограничил активное развитие поэзии на русском языке в Израиле 15-20 годами. Ну, может 25-ю, но это будет уже процесс в фазе спада и затухания.
И все же хотелось бы закончить эту статью на более жизнеутверждающей ноте. Несмотря на все перечисленные проблемы и на то, что мы все, по-видимому, «уходящая натура», все, что создано израильскими русскоязычными поэтами до сих пор, превысило, по-моему, все ожидания и прогнозы. Получилась настолько живая и интересная ткань, настолько яркое и насыщенное поэтическое полотно, что мировую русскую поэзию уже невозможно представить без ее израильской составляюшей, она будет просто неполной и ущербной без нее. Невозможно в одной статье сказать обо всех поэтах на «русской улице» Израиля, настолько их число велико, можно лишь точечно, пунктирно наметить контуры этого явления, на мой взгляд, безусловно, мировой культуры.
[1] См. интервью Александра Радашкевича с Еленой Игнатовой в разделе «Интервью» этого номера журнала «Эмигрантская лира».