Поэзия диаспоры
ДЕБЮТ
Ирма ГЕНДЕРНИС (ЛАТВИЯ)
Родилась и живёт в Латвии. Жила и училась в Санкт-Петербурге. Публикации в Сети http://polutona.ru/?show=snaiper.
Ирма Гендернис пишет плотно, её вязкая манера письма влечёт за звуком звук, за словом – слово, постепенно приобретая смысл, завлекая читателя, подчиняя его движению поэтической мысли, которая не сразу открывается за музыкой ветра и картиной городского ландшафта. Она – очень городской поэт, любит город, ссорится с ним, спорит, примиряется… Откройте для себя это имя – её поэтическая манера того стоит.
Д. Ч.
ДОЛЬШЕ СУДЬБЫ И СРОКА...
в нирвану покоится на лопатках
и в грудине холодно и тепло – скачками
город вяжет на спицах фантомы
и не знает голода и не знает броду
и луна вываливается из подкладки
боль нашариваешь в остатке
и по кругу ходишь и по периметру тока
счётчик крутит по полной –
показания снимешь выпишешь нервом в столбик
поминай как звали как различали облик
как немело небо небо держало после
прежде чем горлом город хлынет
просвистишь откуда съезжала плоть
дух съезжает так же с плоти
прежде чем отстреляется кровь
голова закружится издалека
и качнётся памятный адресок
до седьмого високосного дна
расстелется прошлое – скатерть драйва
и пойдёт тоска с молотка на слом
разделяй и властвуй на фоне кайфа
потому-то что город уж взял разгон
проструился по органам наших чувств
обаял за пределом со всех четырёх сторон
и не страшно что облучусь
отрастёт на локоть или на два
не клешня у рака – щупальце у осьминога:
боль которой нащупается подмога
присосёшься к источнику свежих сил –
и себя распорешь и щупальце надорвёшь
распеленаешься – и на нож
а когда сработает красный стоп
и сердце бывалый захлопнет клапан
и кровь устроит второй потоп
беря чужое добро нахрапом
отрастёшь на локоть и на ладонь
станешь сам себе закадычным клоном…
сколько ещё мне отбить поклонов
насыпь слов по насыпи пароход
отдавай швартовы не выйдя в тамбур
из вагона в вагон отпустив в расход
наползает поезд как яд из ампул
перекачанный в кровь наколов тату
с плеч – головы не сносить – плода
указательный ветер слюнявь во рту
или голос – нарытая сквозь руда –
железный шомпол вставляет в горло
ядро закатывается в нутро
и не сердце встаёт на крыло игорно
след остаётся но он если что под землёй
суд что над нами он тут среди нас
нечто иное чем чужой или свой
голос морзянкой вызов свой передаст
почерк нелёгкой себя пронесёт и ногами вперёд
что осталось в хвосте сделает кругу крюк
выпустит когти ими встанет на лёд
с ритма собьёт; приоткрывая люк
встанешь замертво и упадёшь заживной
скинешь слово с плеч долой; из тех что кривы
вставишь другое – так вживляют чип резной
петь не петь – а с собой завернуть
в дудку настежь открытого…
позволишь ли голос с себя стянуть
война ли окончилась не война –
по всей ширине глубины – длина
волны взрывной в поле минного
светел искрой – и только…
в детском как цирк манеже
(обручи булавы \фокусники – всё реже\) –
тени осколочные оставленные без пригляда:
дней через сорок снимут тебя с наряда…
на день назад на день вперёд
\потом в зенит на глубину\
не воздух в пазухи разлит
всё то что околело в корче
в подзорной скважине крутясь
как ключик золотой в воронке
невольно вольно разойдясь
кругами по кровавой кромке
почуй же сердце – из солом
не выбрав ни одной иголки –
две зорких пули за стволом
шиш с маком разделив на доли
и фигу клав на шведский стол
попробуй натуральной боли
и с кровью смешанный ментол
её, когда в прямом контакте
любовь в ожесточённом акте
\тогда и кончим и начнём\
всех скрещивает общей фазой
кровь стоит на посту у самой бездны
память стоит на краю у самой боли
когда плывёт вертикально –
по стечению всех обстоятельств – в причину –
по течению – против него…