Контракт

  В тёмной ночи у стада блодок появляется гость.

  Между их колоссальными телами, под морем и зеленью скользит, словно тень, изменяющаяся щёлкающая масса миллионов. У толстых силуэтов, кажется, нет никакой надежды сбежать от этого, они даже не подозревают об угрозе, лёжа на поверхности воды. Всего одна блодка предоставит колонии достаточно пищи, чтобы она могла кормиться много месяцев, и они лежат на поверхности океана тысячами, как плоды на дереве, готовые к сбору.

  Поднимается щупальце – двадцать тысяч отдельных насекомых, работающих вместе для формирования одной руки – и касается детёныша блодки. Это раздражает кусаку, которая не может присесть и покормиться и быстро бежит по спине гиганта, как большое долговязое насекомое, перед тем как тихо взлететь. Детёныш вздрагивает и блеет, и медленно двигается к матери, но орда насекомых окружила его. Кажется, его ожидает скорый конец в множестве челюстей морского шоггота, ужасного суперорганизма муравьёв, действующих как один крупный хищник. Многие другие беззащитные животные, молодые и старые, становились ему и его предкам добычей схожим путём многие миллионы лет. Шоггот – опасный хищник, способный убить всё, до чего доберётся.

  Но шоггот не кусает блодку, хотя мог бы. Двигаясь вокруг её тела, как угрожающая накидка, он не атакует и словно даже не замечает детёныша. Он продвигается дальше и оставляет блодку целой и невредимой.

  Почему?

  Каким образом блодка, беспомощная и огромная, выживает в море, кишащем бесформенными плотоядными чудовищами?

  Утро. День обещает быть холодным и облачным. Морской шоггот отдыхает в густой растительности, прицепившись к ней для поддержки миллиардами крошечных ног, что он становится практически невидимым. Стаи птиц кружат сверху в преддверии чего-то, заполнив воздух пронзительными криками. Вскоре причина этого становится ясной – не так далеко несколько днёмспящих несут что-то в этом направлении. Это останки блодки на плоту, сваленные в кучу груды рыхлого мяса. Более желанные органы и мышцы, счищенный жир и аккуратно вырезанные кости были удалены ранее, а то, что осталось – около трёх тонн внутренностей и мёртвые, или ещё не совсем, эндопаразиты, массивные черви и бледные кровососущие ракообразные, которые могут быть размером с баскетбольный мяч. Это нежеланные остатки с добычи, которая была разделана, чтобы прокормить многих на километры вокруг, ставшие мусором потроха. Никто не захочет съесть эти остатки, поэтому днёмспящие несут их на свалку. Они приближаются к зарослям и толкают плот, чтобы это вывалилось в воду. Кишки, куски тухлого мяса и тела паразитов, неприспособленных к холоду внешней среды, попадают в море, и птицы тут же опускаются на них. Рыбы и птицерыбы тоже поедают всё, что могут, снизу. Однако вскоре десятки шогготов появляются из тумана, придавая своим бесформенным телам змеиную форму и продвигаясь к ежедневному подношению. Они приходят отовсюду, и море замирает от их движений. Когда появляются они, морские птицы улетают – их мимолётное окно кормления закрылось. Щелчки челюстей муравьёв, их язык, с помощью которого они передают информацию, как синапсы между нейронами, наполняют воздух, становясь похожим на грохот дальней грозы. За час ничего не остаётся.

  Морской шоггот, некогда грозный хищник, которого боялись все, стал утилизатором мусора. Насколько бы неуважительно это ни звучало, такое соглашение является взаимовыгодным. Смотрители моря постоянно производят много пищевых отходов и иногда мёртвые тела, что становится сложным для устранения с увеличением их популяции. В прошлом они могли просто оставить мусор и трупы на волнах и забыть о них. Теперь же это приплывёт на занятые улицы и может упасть на чью-нибудь лужайку, покрывая её гниющими кишками и, возможно, нанося травму детям, когда они видят, как птицекулы собираются и терзают труп чьей-либо бабушки. Поэтому стали необходимыми специализированные свалки – места, где течение не унесёт останки далеко и где никто не занимается своими делами, где само море соберётся и подчистит мусор в короткие сроки. Падальщики придут, уберут все следы и оставят воды чистыми. Когда появляется что-то, отчего необходимо избавиться, это несут именно в такие специальные места. Именно здесь обосновались шогготы. За время совместной с людьми моря эволюции они поняли, что им не нужно охотиться самим, если они просто могут подождать, пока пища сама придёт к ним. Несколько миллионов лет взаимодействия убрали из популяции чересчур агрессивные колонии – шогготов, атаковавших всё, что могли, включая скот, отдыхающих днёмспящих и поселения могилороев, не отличая их от других источников пищи. Они были быстро уничтожены, разломаны или утоплены, или даже сожжены. Выживали только более практичные колонии, которые смогли понять, чем безопасно питаться, а чем – нет. Могли научиться и приспособиться. Несколько миллионов лет смотрители моря жили в относительном мире с шогготами. Пока те сыты, они оставят прочее в покое – шогготы не убивают ради забавы.

  Но они не забыли, чем являются. Днёмспящие, могилорои и садоводы прекрасно осознают, что не приручили зверя. Они только сделали его умнее. Для выживания морской шоггот всегда выбирает путь наименьшего сопротивления – ему не нужно затрачивать ресурсы на охоту, если он знает, что получит пищу в любом случае. Если он выберет неверную цель, то он может рисковать жизнью против единственных животных, достаточно организованных для того чтобы посоперничать с ним. Поэтому шогготы не нападают на блодок и держатся подальше от людей, терпеливо ожидая их мусорные подношения. Но если когда-нибудь приток иссякнет… шоггот не колеблясь сделает всё, чтобы выжить. Поэтому сейчас он подчищает то, что дают – но это вовсе не дружба. Морские шогготы не способны на социальные связи и у них однозначно нет никакой морали. Это деловое соглашение, подписанный контракт. Чтобы не мешать никому, шоггот ожидает постоянной платы… которую лучше всегда платить вовремя.

  Чтобы контракт не был разорван.