На протяжении сотен миллионов лет в морях мира канареек доминировали лучепёрые рыбы. С тех пор как первые из них приспособились к солёным водам всего через несколько тысячелетий после того, как жизнь впервые появилась на Серине, они разошлись во множество видов в течение огромного периода времени. Несмотря на то, что многочисленные линии птиц вновь и вновь претендовали на океанские глубины, рыба оставалась настолько же многочисленной, как и всегда. Некоторые из них похожи, поскольку гуппи, пецилии и моллинезии неизбежно развивались схожими со многими земными рыбами путями, заполняя аналогичные ниши.
Однако кроме таких существуют формы, которые развили какие-то новые пути выживания, далёкие от других существующих и существовавших. Часто они бывают недолговечными в эволюционном плане, но всё равно остаются необычными экспериментами естественного отбора. Но бывают и более редкие случаи, когда виды с новым способом выживания «возвышаются» над своими предками и обретают долгую историю успеха, длящуюся миллионы лет. Часто происходит разделяющая виды случайность, превращающая одну адаптацию в длительный триумф эволюции, а не в небольшое ответвление от основного ствола на шкале времени. Массовое вымирание в конце термоцена создало эволюционный вакуум, позволяя небольшому количеству выживших повторно колонизировать океаны, и некоторые из них сделали это с новыми, отличными от прежних планами тела.
Турбоугорь поначалу не кажется чем-то необычным, являясь среднеразмерным хищником, похожим на мурену. Он обитает в подводных саваннах и на тропических улитковых рифах. Но он далёк от своего предка-гуппи во многих отношениях. Во-первых, хотя он возник от живородящего предка, он относится к одной из линий рыб, вернувшихся к метанию икры, поэтому потерял гоноподий предка. Также очевидно развитие жирового плавника, который начал заменять спинной по функции, а грудные плавники полностью потеряны (хотя изредка появляются в качестве атавистической мутации). Это связано с тем, что у этого вида появилась новая форма передвижения, независимая от плавниковой локомоции: реактивное движение.
Слева: два турбоугря готовятся к спариванию. Справа: турбоугорь использует реактивную тягу, чтобы уплыть от преследующего его хищника, также недавно появившегося в океанах пангеацена – вьюрфина.
Как длинная, вытянутая донная рыба, турбоугорь не был приспособлен к быстрому передвижению и сильно уменьшил размер чешуи, поэтому кажется, что её нет. Благодаря этому его тело мягкое, что облегчает передвижение по извилистому морскому дну между вьющимися колониями улиток и скал в поисках добычи. Тем не менее, при длине от сорока до пятидесяти сантиметров (самки ненамного крупнее, но половой диморфизм почти не выражен), он не является высшим хищником в своей среде, почему должен бороться с собственными угрозами. Чтобы уплывать от хищников, у него есть секретная защита, используемая при их приближении: турбоугорь всасывает воду в эластичные жаберные камеры и быстро выталкивает её за счёт сокращения ряда кольцевых мышц для создания внезапной тяги. Такого резкого ускорения достаточно, чтобы оставить хищников ни с чем и в пыли, поскольку побег рыбы вздымает облако осадка.
Вероятно, эта адаптация изначально появилась у предка турбоугря, скользившего в малонасыщенных кислородом туннелях роющих рыб и ракообразных, поскольку увеличенные жаберные камеры позволяли рыбе дышать даже тогда, когда голова и верх тела находились под землёй. Это наглядный пример преадаптации, которая имеет вторичную функцию: небольшое увеличение скорости плавания при выбросе воды. Кроме того, известны некоторые земные виды рыб-удильщиков используют реактивное движение с помощью изменённых жабр, хотя турбоугорь специализировался на этом ещё больше. На протяжении тысячелетий он шёл по пути прогрессирующей специализации, становясь более эффективным в побеге от хищников и ловле добычи. При глотке воды в рот она обеспечивает быстрое движение рыбы при выбросе из жаберного сфинктера, одновременно насыщая её кислородом, что делает это эффективной системой передвижения. Так движение с помощью плавников уменьшалось, и грудные полностью исчезли, а спинной стал рудиментом у современных турбоугрей. Брюшные плавники, однако, сохраняют функциональность в качестве органов чувств и структур дисплея – обнаруживают мельчайшие вибрации в воде и подают сигналы другим турбоугрям.
По случайности турбоугри могут охотиться совместно, систематически выматывая добычу в сужающемся кругу. Это происходит при снижении доступности добычи, чтобы повысить эффективность охоты. Турбоугри по очереди пугают мелких животных на морском дне, а другие двигаются выше чтобы ловить всё, что поднимается. Немногие животные способны опередить турбоугрей на коротких дистанциях, и совсем мало тех, кто может опередить нескольких. Также турбоугри могут создавать многочисленные норы, при этом используя покрывающую их тела слизь для стабилизации стенок, а затем освобождают их, чтобы обмануть мелких животных, считающих норы брошенными и селящимися там, после чего турбоугри возвращаются и ловят их. Эта стратегия изготовления ловушек распространена в песчаных средах, где меньше естественных отверстий, что делает производимые турбоугрями норы желанным укрытием (также сами турбоугри могут использовать эти норы для нереста).
Возможность стратегически охотиться и адаптировать стратегию для максимальной эффективности улова является настолько же важным качеством, которое привело турбоугря к успеху, как и двигательные органы из жабр, полезные только для коротких рывков, поскольку требуют больше энергии и ими трудно управлять. Турбоугри широко распространены на мелководьях, при этом в некоторых средах они почти монополизировали занятую ими нишу, ведь немногие другие хищные рыбы сходного размера способны конкурировать с турбоугрями. При этом в некоторых случаях турбоугри сами могут беспокоить конкурентов, собираясь в косяки, чтобы уменьшить межвидовую конкуренцию. Хотя турбоугорь является уникальным и необычным животным в истории Серины, его долгий успех в качестве океанического хищника кажется гарантированным.