Прошло ещё двенадцать миллионов лет, и Серина приближается к окончанию пангеацена. Глобальный массив суши, давший название эпохе, начал делиться на два континента, которые продвигаются дальше и дальше друг от друга в мире птиц.
Климат становится более влажным по мере того как огромный материк распадается, в результате чего суровая внутренняя пустыня отступает. Поскольку растительность продолжает поглощать большое количество углерода, высвобожденного во время границы термоцена и пангеацена, Серина продолжает остывать. Снегопады становятся более частыми и обильными в регионах с умеренным климатом, а на южном полюсе начинает формироваться небольшая ледяная шапка. Пояс вдоль экватора, поддерживающий тропические леса, сокращается, хотя пока что всего на несколько градусов широты. Уровень вулканизма в целом является низким во время позднего пангеацена, даже при смещении континентов, хотя землетрясения, иногда очень больших масштабов, и отдельные извержения вулканов будут вызывать местные вымирания в течение последующих нескольких миллионов лет.
По мере возвращения климата к более холодному состоянию жизнь должна адаптироваться или погибнуть. Многие виды триббетов и эктотермных птиц, которые не могут справиться с холодными зимами, отступают к экватору по мере сокращения своих сред обитания, но несколько представителей большинства групп адаптируются к меняющемуся климату, впадая в спячку в холодные времена года. Большинство летучих триббетов до сих пор не смогли адаптироваться к более прохладным регионам из-за зависимости большинства видов от плодов, но хищные разновидности начинают распространяться дальше изначальных мест обитания. В конце пангеацена появляются первые по-настоящему адаптированные к холоду триббетеры среди отряда молодонтов, которые обзавелись густым мехом для изоляции от снега и ветра. Циркуагодонты начинают диверсифицироваться в различные роды, при этом некоторые из них – всеядные и даже плотоядные. Саванны бритвотрав находятся в упадке из-за распространения циркуагодонтов и более обильных осадков, позволяющих расти более конкурентоспособным пуховым травам.
Большинство вьюркозелей и других травоядных бегающих четвероногих метаморфавесов, бывших распространёнными в начале пангеацена, теперь вымерли, поскольку были вытеснены молодонтами. Некоторые реликтовые виды сохраняются в лесах, но их долгосрочное выживание неопределённо. Существуют более успешные формы, ставшие плотоядными и напоминающие странный гибрид антилоп и аистов, называемые копьебегами. Скорее всего они произошли от какого-то вида вьюркозелей до появления циркуагодонтов, который дополнял травоядную диету насекомыми и мелкими животными во время сухого сезона, когда на открытых равнинах доминировала бритвотрава. Как древние таакеруверы островов Киран, они ловят свою добычу длинным клювом и проглатывают её целиком.
Охлаждение полярных регионов приводит к росту продуктивности в морях, поскольку цветение полярного фитопланктона поддерживает более крупные виды вьюрфинов и других морских животных, существовавших в более тёплых, но менее продуктивных морях более раннего пангеацена.
Мирмекофитовые леса в это время претерпевают очередной эволюционный прорыв, поскольку связь между подсолнуховыми деревьями и их муравьиными партнёрами становится ещё более крепкой. Развивается новая группа муравьиных деревьев, ведущих симбиоз к его вершине, при этом как деревья, так и насекомые полностью зависят друг от друга. По сути, они стали суперорганизмом, связанным от рождения до смерти, гибридом растения и животного со сложным жизненным циклом, не похожим ни на что, обитавшее ранее на Серине или Земле.
Наконец, вблизи экватора возник разум, поскольку вид социальных, использующих инструменты хищников начинает задавать вопросы об окружающем их мире.
Эволюция не заканчивается по достижении нами конца пангеацена. По мере падения температуры в мире птиц новые виды становятся всё лучше и лучше приспособлены к нему.