Начинает появляться устойчивая, сбалансированная экосистема.
На протяжении последних двух миллионов лет муравьи испытали невероятный взрыв разнообразия и стали заполнять всевозможные ниши. Однако продолжаться долго этому не было суждено. По мере того как насекомые размножались, проявлялся их потенциал в качестве добычи в зарождающейся экосистеме планеты. Среди первых животных, заметивших это, были божьи коровки.
Изначально бывшие специалистами по ловле тли, эти насекомые и их личинки были атакованы муравьями как вредители, а впоследствии стали источником пищи для многих видов муравьёв, которые, как и на Земле, использовали тех травоядных насекомых для сбора медовой росы, производимой ими. Однако в пределах всего полутора миллиона лет жуки начали эволюционировать другими путями, чтобы избегать новых хищников. Отражая феромоны личинок муравьёв, личинки божьих коровок смогли обмануть их, не только избегая их, но и полностью меняя поведение муравьёв. Думая, что их собственное потомство каким-то образом потерялось снаружи гнезда, муравьи быстро возвращали их обратно домой, совершенно не подозревая, что это были личинки-самозванцы, которые, проникнув в гнездо, теперь могут с удовольствием наедаться личинками муравьёв, одновременно под их прекрасной защитой. Спустя всего несколько сотен тысячелетий начал появляться новый феномен, синдром краха колонии муравьёв, конечный результат многолетнего проникновения в колонии удачно названных кукушковых коровок, значительно сокративший продолжительность существования и размеры отдельных муравьиных колоний.
Другие муравьи также становятся более проблематичными, когда различные колонии стали конкурировать друг с другом. Столкнувшись с нехваткой продовольствия по их собственной инициативе, исходящей из вымирания крупнейших наземных улиток и первой хищнической атаки на гнездящихся на земле птиц, которая спровоцировала их видообразование, множество видов муравьёв вернули их внимание к беспозвоночным, включая самих себя. Большие и громоздкие императорские муравьи, отчаявшиеся найти достаточно добычи среди птиц, начали толпиться вокруг колоний своих меньших родичей и красть их пищевые ресурсы и личинок. У кукушковых коровок не отняло много времени для приспособления к мимикрии под феромоны уже этого вида, переместившись от одного хозяина к другому. Ныне медленно голодая до смерти и пожирая самих же себя, век императорских муравьёв, существ, которые зашли в эволюционный тупик, выросли слишком специализированными для пищи, которая теперь отсутствует, подошёл к концу, едва успев начаться. Их челюсти были слишком большими, а их тяжёлые тела были слишком громоздкими, чтобы легко подниматься на большую высоту, и они были не в состоянии использовать какой-либо ещё источник пищи, кроме беззащитных улиток или молодых птенцов канареек, и их правление над планетой было коротким, и вскоре забытым, когда поколение более специализированных насекомоядных птиц включило в свой рацион муравьёв. Эта комбинация факторов в ближайшее время отодвинет роль насекомых в экосистеме до более обычного уровня.
Так или иначе, две группы муравьёв продолжат расширять свои горизонты. Пока крупнейшее четвероногое травоядное не крупнее смеющейся горлицы, муравьи-листорезы будут оставаться в своей нише на протяжении многих миллионов лет. Следуя распространению бамбуковых лесов по всему миру, они изменились быстрее любого другого существа на планете, с различными формами, приспособившимися к питанию всевозможными растениями в каждом климатическом регионе. В более открытой среде медоносные муравьи также испытали взрыв разнообразия как самые многочисленные летающие насекомые в мире. Вместо первоначального травоядного и нектароядного предка теперь существуют тысячи видов с рационами, состоящими от цветочных бутонов и пыльцы до других пойманных насекомых и брюхоногих моллюсков, убитых и унесённых в одиночные подземные жилища, кладовых для их хищных личинок – множество видов уже отошло от их природных колоний и живёт уединённой жизнью, мало отличаясь от земных ос. Отсутствие у клады ядовитых укусов способствовало буму числа насекомоядных канареек, перелетающих с места на место большими стаями в погоне за новым источником пищи.