Трудно представить себе существо, менее похожее на нас, чем маленькая вилохвостая лепечущая сойка, но, хотя наши жизнь и внешность очень разные, нет никаких оснований подозревать, что она обладает меньшим, чем мы, умом. В ответ на суровые и меняющиеся условия окружающей среды она приняла сложную социальную систему, разговорную речь и использование инструментов.
К сожалению, независимо от того, насколько ярким было её существование, вилохвостая лепечущая сойка оказалась видом, созданным для выживания в одной быстро меняющейся среде обитания. Однако живительные дожди стали более частыми, и окружающая среда, некогда занятая вилохвостыми лепечущими сойками, превратилась из сухих кустарниковых степей в тропический лес всего за несколько тысяч лет. Хотя сойки обладали большой поведенческой приспособляемостью, они плохо подходили для сражения со множеством болезней. Развившись однажды в сухом климате, они не вырабатывали устойчивости к бактериальным и вирусным заболеваниям, процветавшим во влажных местах. Но климат изменился. Пустыня, служившая им убежищем, была захвачена лугами и тропическим лесом, а со становлением климата более влажным дни вилохвостых лепечущих соек стали сочтены.
Разумная вилохвостая лепечущая сойка существовала, как вид, очень недолгое время, всего четыре тысячи лет. Тем не менее, она была практически идентична, за исключением поведения, более раннему виду лепечущих соек, которые появился десять тысяч лет назад и разделился на три отдельные популяции. Их общим предком была пустынная птица, как и современные вилохвостые лепечущие сойки, но две линии её потомков отделились примерно восемь тысяч лет назад, переместились севернее и успешно адаптировались к более влажным средам, что привело к появлению черногрудой и белокрылой лепечущих соек. Вилохвостая лепечущая сойка никогда по-настоящему не покидала сухой климат и приспосабливалась исключительно к условиям пустыни дождевой тени. По мере изменения климата вокруг них и отступления внутренней пустыни на юг пустыня дождевой тени, некогда соединённая с ней, стала изолированной полосой сухого климата, окружённой лесами. Хотя вилохвостые лепечущие сойки начинали свой путь, как универсалы, и поведенчески остались ими, они стали пустынными специалистами в отношении слабой иммунной системы из-за изоляции, что препятствовало их более широкому распространению в окрестности. Пока маленький клочок прежней среды обитания оставался здесь, будущее вилохвостых лепечущих соек было обеспечено, но по мере того как суперконтинент Серины продолжал распадаться, появились новые погодные условия, и даже пустыня дождевой тени уступила место лесам. Лес сам по себе не был проблематичным местом обитания для вида, но его убила вовсе не неспособность адаптироваться к изменениям поведенчески, а неспособность адаптироваться вовремя физически. Вилохвостая лепечущая сойка оказалась не приспособлена к патогенам, присутствующим во влажном климате, и не смогла приспособиться к ним за очень короткий промежуток времени, когда произошло резкое изменение климата. На севере образовался новый морской путь, принёсший частые проливные дожди. В течение нескольких столетий весь климат бывшей пустыни резко изменился, став влажным и очень хорошо подходящим для патогенов.
Вилохвостая лепечущая сойка развилась, чтобы выживать в почти стерильной среде с небольшим количеством болезней. По мере сокращения пустыни она пострадала от серьёзных демографических катастроф в течение нескольких столетий из-за накладывающихся друг на друга эпидемий, а именно комплекса агрессивных вирусов оспы, вызывающих поражение дыхательных путей, и нескольких агрессивных штаммов бактерий, заражающих пищеварительную систему. Хотя на некоторое время после этого их численность восстановится, она не достигнет прежнего уровня до того как по виду пронесётся ещё одна волна болезней. В конце концов у вида осталось мало генетического разнообразия для успешного размножения, и сойки страдали от проблем с фертильностью и врождённых дефектов, что ещё больше усугубляло проблему. В течение очень короткого промежутка времени популяция вида оставалась слишком раздробленной, а выжившие сойки почти не могли успешно размножаться, из-за чего разумная лепечущая сойка вымерла. Не имело значения, насколько они были умны, когда их тела не смогли вовремя адаптироваться к быстрой смене условий.
Более примитивная популяция менее поведенчески сложных лепечущих соек, давшая начало трём современным видам, имела более сильную иммунную систему и была способна адаптироваться к этим болезнетворным агентам, но более умная и специализированная к пустынным условиям вилохвостая лепечущая сойка потеряла такую иммунную систему из-за своей изоляции. Никогда не будет известно, развилась бы у них религия или мифы, какими мы знаем их у нашего собственного вида, и развилось бы общество маленьких соек, играющих на маленьких карманных компьютерах, позволяющих им читать страницы наподобие этой. Какие чудесные – или разрушительные – вещи они бы сделали, если бы продолжили существовать? Глобальная биосфера Серины могла бы быть опустошена, если бы лепечущие сойки были похожи на нас, или не пострадала бы в значительной степени в противном случае. Возможно, они бы колонизировали космос, и, вероятно, засеяли бы собственные миры, подобные Серине. Они подошли к этому ближе любого другого существующего ныне на Серине существа, но, в конце концов, они не зашли так далеко. Теперь мы можем только догадываться о том, что могло бы быть.
Более приспосабливающиеся черногрудые и белокрылые лепечущие сойки не только доживут до конца пангеацена, но и произведут потомков, которые распространятся по всему миру в течение следующих нескольких миллионов лет. Однако ни один из их потомков не окажется подвергнут условиям, необходимым для появления разума. Впрочем, их враги, дубицы, тоже, поскольку им будет суждено оставаться на своём уровне когнитивного развития в течение следующих пяти миллионов лет и в итоге вымереть в результате изменения климата, конкуренции и хищничества стайных плотоядных циркуагодонтов, распространившихся по всей Серине к тому времени, когда суперконтинент окончательно разделится на две части.
Взлёт и падение разумной лепечущей сойки одновременно завораживающи и трагичны, и очень хорошо демонстрируют хрупкость жизни. Нет существ, независимо от того, насколько они велики, многочисленны или, в данном случае, умны, что были бы полностью невосприимчивы к вымиранию. У природы нет любимцев, и эволюционная ставка лепечущих соек попросту не окупилась. Условия, которые привели их к разуму, также привели их к тому, что они стали особенно чувствительны к болезнетворным агентам, и, в конце концов, они проиграли игру жизни. Спустя всего несколько десятилетий после того, как из жизни ушла последняя вилохвостая лепечущая сойка, практически все следы их существования исчезли. Всё, что осталось – это несколько кремнёвых ножей, которые можно найти в опавших лесных листьях, и несколько резных узоров на стволах некоторых старых, мёртвых деревьев. В течение нескольких столетий даже эти последние следы их существования стали в основном неузнаваемы, последние из каменных орудий стали скрыты под новыми слоями лесной почвы, покрывшей место, некогда бывшее сухой пустыней, а деревья рухнули на неё.
Их существование было всего лишь мигом во всём эволюционном времени, а жизнь, более удачливая, чтобы пережить конец пангеацена, продолжит развиваться.