Эволюция метаморфавесов (метаморфов) началась относительно рано в истории Серины, не позднее семидесяти пяти миллионов лет ПУ. Общим предком всех метаморфавесов является плотоядная птица отвлестрижик, близкий родственник паразитических кровопийц, живший в тесных симбиотических отношениях с крупными плотоядными криоцена, которым помогал в поиске пищи в обмен на питание объедками. Этот симбиоз скорее всего и стал движущим фактором для репродуктивной стратегии «кладовой для личинок», в конечном итоге породившей эту группу, в которой молодь вылупляется очень рано в неразвитом состоянии, но с большими челюстями, благодаря чему может сразу начать питаться пищей, собранной родителями в кладовой за те несколько недель когда хищник-хозяин оставался в этой области, пока не отправлялся далее на поиски новой добычи. Большая добыча, убитая хозяином, позволяла родителям ранних метаморфов быстрее заполнять кладовую мясом, чтобы их детёныши продержались дольше после того как родители оставят их. Взрослые птицы начали эволюционировать и отдаляться от предковой ниши, и в некоторых группах личинки стали свободноживущими ещё до конца термоцена, но отряд сможет распространиться только после термоцен-пангеаценового вымирания. С резким сокращением более примитивных групп птиц, ещё насиживающих яйца, и всей мегафауны, метаморфы должны были диверсифицироваться в невероятном темпе.
Метаморфавесы действительно прошли невероятную адаптивную радиацию с начала пангеацена, достигая уровней экологического и морфологического разнообразия, не виданных ранее в любой группе животных, живущих в настоящее время. До вымирания метаморфы были обычным явлением, не сильно расходились от предковой ниши во взрослом возрасте, сосуществуя с более примитивными линиями птиц в течение десятков миллионов лет. После границы термоцена и пангеацена это заметно изменилось: метаморфавесы произвели самые аберрантные линии птиц, ходившие, летавшие и плававшие в мире Серины.
Метаморфавесы сильно отличаются от других птиц двухэтапным жизненным циклом; их предок вылуплялся из маленького яйца с мягкой скорлупой в недоразвитом состоянии, похожий на червя и способный питаться с рождения. Первые метаморфы были плотоядными животными, продолжающими гнездиться, хотя в их гнёздах детёныши питались накопленным родителями мясом самостоятельно, а сами родители могли улетать дальше до того как увидеть потомство. У личинок ранних видов не было необходимости передвигаться на далёкие расстояния, и они могли просто тянуть себя на коротких «крыльях», на которых развились когтистые шпоры через активацию скрытых генов, бездействовавших в течение сотен миллионов лет – часто их больше, чем было у предков, но они произошли из похожих генов и отвечают за те же структуры. Личинкам нужно было только съесть запас пищи, чтобы они стали достаточно большими, чтобы перестать питаться, войти в состояние оцепенения и использовать жировые запасы для превращения в типичных взрослых птиц. В процессе они теряли большую часть своего веса, поглощая хвостовой жир, сбрасывали когти с крыльев и крючковатые клювы, впервые открывали глаза и развивали задние конечности. Затем они впервые вылетали из гнезда уже как половозрелые взрослые особи, и многие группы развивались, отдаляясь от предковой ниши для избегания конкуренции за пищевые ресурсы.
Две группы отделились от ранних гнездующихся метаморфов. Первая начала откладывать яйца непосредственно в источники пищи, не строя гнёзд. Их изначальным выбором стали туши мёртвых животных, обеспечивавшие большой запас пищи, но также имелся риск смерти всех личинок в случае поедания более крупным падальщиком. Этот отбор дал начало птицам, откладывающим яйца в ткани живых животных, обеспечивающих более безопасное убежище для детёнышей, поскольку они могут убегать от хищников. Эти метаморфы полагались на острые челюсти для разрезания раны на теле хозяина и откладывали крошечные яйца в его ткани, где из них вылуплялись слепые и хищные червеобразные паразиты, ползающие под плотью хозяина и питающиеся ей или просто кусающие его и питающиеся кровью, иногда свисая с добычи, как безногие клещи, будучи лишь острой челюстью с похожим на червя телом до тех пор, пока они не упадут и не окуклятся на земле, становясь маленькими и недолго живущими взрослыми. Хотя некоторые из таких во взрослом возрасте принимают другие диеты, многие из этих крошечных похожих на насекомых птиц остаются паразитами во взрослом возрасте, следуя за стадами крупных животных в густых роях и питаясь их кровью или тканями с помощью острого крючковатого клюва, становясь похожими на своих более крупных криоценовых родственников, кровопийц.
У второй основной группы, более морфологически разнообразной, подвижные и свободноживущие личинки. Когда некоторые из ранних метаморфов стали более независимыми и способными свободно перемещаться за пределами гнёзд, им пришлось найти новые приспособления для нахождения пищи и избегания хищников. Хотя они всё ещё начинали жизнь в качестве крошечных червеобразных личинок без глаз и с одной парой конечностей, модель их развития поменялась. Теперь некоторые быстро развивают задние лапы и открывают глаза до того как начинают превращаться во взрослых, сочетая ювенильные и взрослые черты. В их крыльях развилась новая мускулатура, позволявшая им поддерживать вес на всех четырёх конечностях, чего их предки не могли на протяжении сотен миллионов лет. Червеобразные личинки, дышавшие через кожу и находившие пропитание через прикосновение и запах, выживали только во влажной, защищённой и богатой пищей среде. Изначально такой средой была полная мяса гнездо-кладовая, но с возникновением более адаптируемого рациона они смогли обитать в почти любой влажной и тёплой среде вроде листового опада или заросшего мелководья – оба места в итоге стали наиболее распространёнными для размножения взрослых метаморфов. Однако когда некоторые группы стали развивать задние ноги и зрение в более раннем возрасте при длине в несколько миллиметров, они могли покинуть изначальное место рождения вскоре после вылупления и использовать больше источников пищи. Некоторые из этих похожих на насекомых личинок приспособили свои когтистые передние конечности для лазанья по деревьям или ветвям кустарников, чтобы питаться почками и листьями, в то время как другие стали активно охотиться, ища и убивая более мелкую беспозвоночную добычу. По мере перемещения четвероногих личинок в новые ниши и принятия ими новых стратегий для передвижения, нахождения пищи и избегания хищников, некоторые стали слишком специализированными для потери ювенильных адаптаций и превращения в типичную птицу, как предковые виды, а некоторые и вовсе стали слишком большими, чтобы просто зарыться в почву и провести там несколько недель, превращаясь во взрослую особь и находясь в беззащитной промежуточной стадии. Процесс созревания стал более длительным и постепенным: вместо резкого перехода от одной формы к другой личинки оставались активными постоянно, набирая прогрессирующие изменения при развитии. Поскольку взрослые особи больше не могли так же резко изменяться при взрослении, они часто сохраняли много ювенильных признаков: оперение вырастало, могла измениться форма клюва и пропорции конечностей, но рацион редко сильно менялся, и, пожалуй, только после очень длительного периода трансформации. Наиболее заметным стало то, что они сохраняли когти на пальцах передних лап и способность лазить и ходить на всех четырёх конечностях даже после созревания. В результате появились взрослые птицы с более широким спектром доступных ниш. Ходящие на четырёх конечностях летающие животные могут использовать крылья в полёте и значительно увеличить размеры без потери возможности подниматься в воздух. Большие травоядные также могут попросту встать на четыре ноги, когда их кишки станут слишком большими для поддержания исключительно задними лапами. Для некоторых групп больше не имело значения развитие черт, связанных с полётом, и переход от личинки к взрослой особи стал состоять исключительно из развития половых органов, то есть, они никогда не взлетали в воздух и не развивали специализированные перья, позволявшие бы это сделать.
Однако другая группа пошла другим путём, начав специализироваться к нише, совершенно противоположной нише взрослых: они стали полностью водными. Дыша через кожу, очень молодые метаморфы могут выживать во влажной среде на суше или в насыщенной кислородом воде, пока могут найти органическое вещество, которым питаются. Некоторые стали сохранять проницаемую кожу в течение первых дней жизни и адаптировали передние конечности в плавники, также удлинив червеобразное тело в более похожую на угря форму. Использование всей кожи для поглощения кислорода хорошо работает только для небольших видов с малоподвижным образом жизни, но для более крупных или активных животных требуется более эффективная специализированная ткань. Рот стал наиболее лёгкой зоной для её формирования, и нижняя челюсть расширилась назад хрящевыми пластинами, поддерживающими подушечку ткани из множества сильно свёрнутых и богатых кровеносными сосудами филаментов на каждой стороне. Вода всасывалась через рот, проходила через филаменты и выводилась через пару отверстий на задней стороне челюсти, развитых из ушных каналов, примерно как у рыб. Немногие черты взрослых птиц были полезны этим личинкам, и многие перестали появляться: задние лапы поначалу оставались рудиментарными зачатками, а после стали рулевыми плавниками. Зрение, однако, было очень важной чертой и стало эволюционным приоритетом, теперь развиваясь при вылуплении.
Конечным результатом стали животные, которые вовсе не похожи на птиц: с плавниками, без перьев и полностью водные, а также дышащие растворённым в воде кислородом, они фактически вернулись к форме общего предка наземных позвоночных: рыб. Особенно выделились те, у кого были удлинённые тела и небольшие плавники, поскольку они напоминали наиболее примитивных черепных, миног. По мере становления их тел в ювенильном состоянии слишком специализированными и, главное, превышающими несколько сантиметров в длину, для них стал невозможным переход в летающую взрослую особь без опасной промежуточной стадии. Их огромные популяции и бесчисленные возможности для мутации позволили обойти это, и небольшой процент стал развивать половые органы до достижения остальных взрослых черт. Как их предшественники, как и недавние летающие предки-птицы, так и значительно более древние водные, рыбы, они просто нерестятся, вымётывая яйцеклетки и сперму в воду. С этим нововведением они потеряли свою последнюю связь с сушей или небом. Эти формы стали развивать лучшую плавучесть: система воздушных мешочков стала серией плавательных пузырей. Так они стали способными активно конкурировать с другими водными животными, а со специализированными жабрами они смогли распространиться в моря, конкурируя даже с лучепёрыми рыбами – и они стали наиболее экстравагантным примером конвергентной эволюции.
Однако их родственники на суше приняли жизненный цикл, который не может быть более непохожим. В то время как морские метаморфы оставались в своей личиночной стадии и производили всё меньших и меньших детёнышей в больших и больших количествах, наземные стали отказываться от личиночной стадии. Некоторые летающие виды стали обеспечивать больший запас питательных веществ в яйцах, чтобы детёныши могли оставаться относительно защищёнными, пока не будут более развитыми, как предковые птицы, вытесненные ими. Однако другие приняли более уникальный метод, и у них вылуплялось куда меньшее количество детёнышей внутри тел, питаемых плацентой. Детёныши быстро развивались через червеобразную личиночную стадию как плод и рождались живыми, когда становились более развитыми, на манер млекопитающих. Многие вновь выработали родительские инстинкты из-за этого и стали охранять или даже активно кормить птенцов. Так они производили меньше потомства, но пропорционально у них выживало куда больше. И хотя первыми развившими живорождение птицами были вивы много десятков миллионов лет назад, усовершенствовали этот процесс именно метаморфавесы.