Улитка-птицеед
Нанбуковый лес – это уникальный биом, встречающийся только в самых влажных экваториальных лесах пангеаценовой Серины. В этой среде деревья-мирмекофиты ограничены подлеском, а виды их муравьёв менее агрессивны, и большая часть леса состоит из ложных стволов нанбука, являющегося не лучшим домом для муравьёв, ведь нанбук, в отличие от деревьев остального мира, не приспособлен для поддержания их в качестве симбиотических организмов. Здесь, где дождь льёт чуть ли не ежедневно, эти огромные травы процветают и достигают огромных размеров, подавляя конкурентов.
Таким образом, в нанбуковых лесах низкий уровень растительного разнообразия, но высокий – животного. Листья и стебли нанбука съедобны, поэтому, несмотря на то, что они не особо питательны и состоят в основном из воды, многие животные могут выжить в нанбуковом лесу, питаясь ими, а также фруктами и нектаром. Растительноядные насекомые очень многочисленны здесь, ими, в свою очередь, питаются певчие птицы и насекомоядные триббеты, в особенности летучие триббеты и хейрихтисы. Нанбук почти не защищает свои листья от травоядных, поскольку в основном полагается на свои быстрые темпы роста и способность быстро восстанавливать любые свои повреждённые части, поэтому в результате получилась экосистема, сильно отличающаяся от подсолнуховых лесов, процветающих в других регионах. Небольшие циркуагодонты могут встречаться здесь, их зубы специализированы в качестве пил для кормления молодыми мясистыми ложными стеблями. Питаются они, поворачивая голову вбок и разрезая их клювом, а затем нарезая срубленный стебель на небольшие круглые порции, чтобы проглотить, как кто-либо может нарезать морковь, чтобы добавить в салат. Другие молодонты в основном отсутствуют, поскольку в этой среде очень мало орехов или больших семян. Семена, производимые нанбуком, крошечные и скрыты в мясистых плодах, которые разносятся птицами и летучими триббетами.
Влажный климат и обилие мелкой добычи в сочетании с отсутствием агрессивных хищных муравьёв позволили эволюцию необычной группы хищников полога нанбуковых джунглей – плотоядных ночных улиток слизевых капканщиков, большинство из которых обитает высоко в лиственных кронах нанбука. Слизевые капканщики фактически являются слизнями, поскольку потеряли раковину. Они могут достигать длины от семи до пятидесяти сантиметров и таким образом включают крупнейших наземных брюхоногих со времён гигантских наземных улиток гипостоцена, ведь некоторые из них могут весить почти полтора килограмма. Все они днём прячутся под изогнутыми листьями нанбука и выходят на охоту после наступления темноты, проверяя все свои капканы – длинные свисающие нити слизи, которые образуются из ряда желёз на нижней стороне их ноги и испускают запах, имитирующий запах наполненного нектаром цветка, чтобы поймать ночных летающих насекомых и мелких позвоночных. Муравьи и жуки, привлечённые сладким запахом еды, запутываются в нитях, пролетая через густую растительность, что, в свою очередь, может привлечь мелких птиц и летучих триббетов, которые также могут запутаться. В течение ночи эти ловушки могут покрыться телами множества мёртвых и умирающих животных, и за час до восхода солнца охотник начнёт подтягивать их обратно. Он съест и капкан, и всё, что прикрепилось к нему до того как вернуться в укрытие ещё на день, сплющив тело и прикрепившись к нижней стороне листа.
Самый большой слизевой капканщик – это пухлое существо, известное как улитка-птицеед, и его название вполне аккуратное. Способ кормления улитки-птицееда отличается от остальных представителей группы, и несколько не ночной. Вместо этого она просыпается за несколько часов до наступления сумерек и взбирается на верхнюю поверхность нанбуковых листьев или на ветвящиеся цветоносы верхушек растений. Затем она начнёт наносить толстый слой липкой слизи вдоль стебля и листьев, которая затвердеет в течение часа и станет похожа на смолу. Затем, в сумерках, улитка возвращается в своё укрытие и ждёт, пока птицы не приземлятся в её ловушку. Когда дневные птицы ищут безопасное место для того чтобы переночевать, некоторые из них неизбежно садятся на листья-ловушки. Чем больше они борются и пытаются выбраться из неё, там больше слизь сковывает их движения. Как только наступает ночь, улитка выскальзывает из своего логова и проглатывает несчастных птиц живьём огромным пещеристым ртом, растягивающимся с нижней стороны. Дополнительная добыча в виде ночных летучих триббетов продолжает попадаться в ловушки в течение ночи, поэтому всё, что нужно делать улитке-птицееду – это ждать, пока добыча не попадёт прямо к ней. За одну ночь улитка может съесть до четверти собственного веса и становится «надутой». После такого пиршества она удалится в убежище на десять дней, чтобы переварить всю добычу, прежде чем вновь установить ловушку. С таким аппетитом неудивительно, что улитка-птицеед способна вырасти до своих размеров.
Между кормлениями улитка-птицеед должна прятаться под крупными листьями или в кронах деревьев, где будет защищена от обезвоживания. В это время она входит в похожее на оцепенение состояние и становится уязвимой для собственных хищников, а именно более крупных птиц, цепляющих оцепеневших улиток клювами и разрывающих их на части. Временами сами птицееды могут раздуться до огромных размеров, что больше не могут удержаться ногой на листьях и падают на землю, где их, беззащитных в ином окружении, поедают падальщики.
