Снарки: королевский траулер

Снарки

  Снарки являются потомками донных хищников, появившихся в криоцене. Для хватания добычи они развили острые зубы на радуле и зарывались в песок как для охоты, так и для избегания собственных хищников; они стали сплющенными во фронтальной плоскости, а также развили глаза на стебельках в передней части тела для того чтобы следить за добычей, пока остальная часть тела будет скрыта. Их раковина значительно уменьшилась, поскольку им больше не нужно было втягивать в неё большое тело, ведь большую часть времени они проводили спрятанными в песке. Их нога стала уплощённой и со стороны похожей на плавник, и теперь, двигая её края, улитка могла быстро перемещаться по морскому дну как скат, избегая угроз или преследуя мелкую добычу в добавку к засадной охоте; при становлении методов кормления более активными они сами становились более умными, развивая мозг, дававший им преимущество в поиске и поимке добычи. Поскольку теперь некоторые виды проводили достаточно времени не спрятанными в песке и скорее плавали на поверхности дна, они развили хроматофоры для изменения оттенков, как у головоногих моллюсков. Они были исключительно визуальными охотниками, с большими глазами и острым зрением, хорошо различающим цвета и движения, и визуальные сигналы стали очень полезны для внутривидового общения: у самцов появились сложные структуры для ухаживания или угроз, и способность «переключать» их, изменяя цвет хроматофор. Виды, подобные этим, были похожи на гибрид кальмара и ската и изобиловали в морях Серины начала термоцена, причём некоторые вернулись в речные среды. К концу термоцена исключительно мелкие представители группы, колонизировавшие внутренние места обитания, сохранились до начала пангеацена и повторно колонизировали опустевшие моря.

  Снарки значительно диверсифицировались после термоцен-пангеаценового вымирания в ответ на экологический вакуум. Помимо базальной формы-«ската» некоторые виды стали приспособлены к свободному плаванию в толще воды. Каждая сторона их ноги стала похожа на крыловидный плавник, а раковина уменьшилась и стала покрыта мягкими тканями, вскоре став лишь кальциевым стержнем для большей прочности тела, примерно похожим на хорду, а тело сзади вытянулось в балансирующий «хвост». Единственная жабра также переместилась внутрь оболочки. Эта структура несимметрична: прямо за глазами находятся два дыхальца, одно втягивает воду, а второе выталкивает её после удаления кислорода. Вода проходит в дополнительную полость под левым дыхальцем благодаря отрицательному давлению, проходя через жаберную камеру и выталкиваясь из правого дыхальца. Новая вода тоже вытягивается в жаберную камеру, где извлекается кислород. Как у рыб, у снарков отсутствует связь между жабрами и ротовой полостью.

  После границы термоцена и пангеацена снарки оставались в основном плотоядными, но расширили свой рацион от донных беспозвоночных до более разнообразных водных животных. Более проворные формы стали охотиться на рыб, причём некоторые использовали гипнотическое изменение цвета, чтобы запутать их и приблизиться к ним. Все они питаются при помощи пары сочленённых тёрок, изначально возникших как пара острых шпор на единственной радуле предка, которые использовались для захвата добычи у самых ранних снарков. У некоторых плотоядных видов эти структуры могут быть внезапно выброшены изо рта, с необычайной скоростью хватая даже быструю добычу, в то время как другие снарки продолжают срывать неторопливую добычу с морского дна. У некоторых видов, специализирующихся на пище с твёрдым панцирем, радулы укоротились в роговой клюв, подходящий для дробления и постоянно выступающий изо рта. Но другие виды, как и предок виденного ранее гиганта, стали фильтраторами. Другие оставались стайными охотниками, использующими изменение цвета для общения и координации движений для захвата и раздела добычи, приводя их к дальнейшему развитию интеллекта, конкурирующему теперь с интеллектом некоторых позвоночных.

  Сам гигант, известный как королевский траулер, является самым большим когда-либо жившим снарком, с размахом «крыльев», иногда достигающим девяти метров, и длиной тела более двенадцати. Его зубастые тёрки стали усатыми сетями, которые могут вытягиваться и закрывать группы планктона и мелких рыб. Вместе с более частыми меньшими траулерами они являются кочевыми животными, которые могут пересекать океаны, следуя за планктоном. Они наиболее многочисленны в полярных регионах, хотя встречаются повсеместно. Они являются оппортунистами, и используют мячи живца, собранные другими хищниками, если такие будут, но гораздо чаще отдыхают на дне в течение дня и поднимаются к поверхности ночью, когда сам планктон поднимается выше. В то время как королевские траулеры одиночны, за исключением случайных групп, собирающихся в одном месте с высокой плотностью пищи, меньшие траулеры, достигающие около трёх метров в длину и ширину, передвигаются косяками в несколько десятков, или даже более ста особей. Тёрковые сети этого вида тоньше, поэтому они могут собирать не только мелких животных, но и фитопланктон, позволяя им иметь большую плотность популяции и делая их единственными снарками со значительным уклоном во всеядность.

  Хотя самые ранние предки снарков, прудовики, были гермафродитами, снарки ими не являются. Мужские и женские половые органы находятся на разных животных, и пол определяется до рождения, хотя некоторые виды способны менять его с мужского на женский, а у одного вида это происходит в течение жизни. Оплодотворение внутреннее и несколько травматичное: половой орган самца – это шпора, и, чтобы оплодотворить самку, он вводит её сбоку в непосредственной близости от яичников. Восприимчивые самки резко меняют цвет и развивают направляющую окраску на своём теле во время ухаживаний самца, которую он использует для убеждения в том, что он оплодотворяет её яйцеклетки. Процесс может показаться болезненным, но, если самец ударяет по правильной области, это будет приятно для самки, поскольку в этой области мало нервов. Стимуляция и проникновение шпоры в эту область высвобождает поток положительных химических веществ, функционирующих как эндорфины у позвоночных, давая ощущение лёгкости и удовольствия. То, что процесс не является болезненным, также демонстрируется часто наблюдаемым у самок поведением самостимуляции: они будут грубо тереться об окружающие предметы зоной спаривания. Так или иначе, чрезмерно возбуждённые или неопытные самцы могут попытаться спариться за пределом этой зоны, что приведёт к агрессии со стороны предполагаемой партнёрши, которая может даже удалить шпору самца с помощью челюстей. К счастью для него, шпора отрастёт через несколько месяцев, и к этому времени он, скорее всего, будет более осторожным при спаривании. Самцы также используют шпоры в качестве оружия во внутривидовых боях, хотя в этом случае они целятся на более важные области, глаза и морду, и не высвобождают сперму, поскольку это – очевидная трата его ресурсов. Также у самцов нет чувствительных зон спаривания, поэтому любая травма будет болезненной, особенно в наиболее чувствительных областях.

  Как раненые самки, самцы будут пытаться удалить шпоры других самцов для предотвращения их размножения, поэтому в популяции будут размножаться самые крупные и сильные самцы – если они, конечно, не являются особенно умными. Некоторые самцы значительно меньше других, менее склонны к борьбе и имеют более низкий уровень гормонов. Если какой-то самец недостаточно велик для прямой конкуренции с доминирующим, то он будет вести себя как самка, даже имитируя направляющую окраску и получая раны при попытках доминирующего самца спариться с ним для избегания его в качестве конкурента. Тогда мелкий самец сможет скрытно спариться с партнёрами доминирующего, что гарантирует, что хотя бы некоторые яйца будут оплодотворены им. Разные самки могут предпочитать как сильных, так и умных партнёров, и, примерно как люди, выберут самца в зависимости от предпочтений, поэтому у многих видов сохраняются оба морфотипа.

  Почти все снарки проявляют высокую степень родительской заботы, установившуюся в кладе с термоцена. Яйца сохраняются до вылупления, то есть, снарки яйцеживородящи, что развилось ещё до расхождения снарков с наиболее близкородственными группами. Что отличает их от остальных групп – это высокий уровень защиты потомства. Почти у всех виды самки вынашивают детёнышей во рту и перестают питаться в течение как минимум месяца после их рождения, оставаясь на заросших растительностью мелководьях, где маленькие охотники встретят изобилие крошечной добычи и смогут подплыть к челюстям родительницы при появлении опасности. Поначалу детёныши часто собираются в косяки и для защиты остаются в группе, что позволяет матери лучше охранять их, но в итоге детёныши начнут расплываться в разные стороны, и примерно в это же время их мать становится особенно голодна, поэтому она будет вынуждена покинуть их и вернуться к обычной жизни. К этому времени её детёныши будут способными охотниками и уже смогут самостоятельно избегать собственных хищников. У некоторых более моногамных видов самец может охранять детёнышей вместо самки, и только гиганты-траулеры не проявляют такую же форму заботы о потомстве, попросту посещая заросшие мелководья для того чтобы выпустить выводок и убедиться, что они достигли укрытия, и потом вернуться в более глубокие воды. Их детёныши размером с сигару и будут активными хищниками той же добычи, которую едят взрослые: веслоногих рачков, креветок и мальков рыб, в течение первых нескольких лет, но будут ловить их по одному с помощью длинных клещеобразных тёрок, которые станут обычными сетевыми только по достижении ими тридцати сантиметров в длину.

  Королевский траулер может прожить несколько сотен лет; хотя в зрелом возрасте самка может произвести до ста детёнышей за раз, эти животные не достигают половой зрелости до пятидесяти-семидесяти пяти лет.