Десять миллионов лет После Установления

  Мир сейчас стабилен, но постоянно меняется, а гипостоцен, эра новых начал, подходит к концу. Через тысячелетия тропическая планета, в основном с одинаково тёплым и мягким климатом на протяжении всего периода, начнёт охлаждаться, переходя в более умеренные климатические условия, вызванные одновременным разделением Анциски и Страйаты, открывающим широкое водное пространство и изменяющим глобальные течения, а также формированием высокого горного хребта, поскольку Страйата продолжит сталкиваться с Валтирией на юге, закрывая внутреннее море и резко меняя погодные условия. Всего через несколько миллионов лет изогнутый и изрезанный «суперконтинент» Сиррис станет двумя массивами суши, вытянутыми в широком направлении с севера на юг и находящимися параллельно, а также разделёнными растущим пространством моря, и они не столкнутся снова более ста миллионов лет.

  Десять миллионов лет ПУ привнесли большие изменения в мир Серины, ведь в первый раз жизнь эволюционировала, чтобы заполнить некогда пустую молодую экосистему планеты процветающим, стабильным и разнообразным, хотя и относительно консервативным набором форм жизни, но становящимся всё более отличным от своих земных собратьев с каждым поколением. Моря теперь испытывают меньше вымираний, в то время как ряд небольших, но очень многочисленных животных, среди которых ракообразные, веслоногие и даже рыбы, наконец адаптируется к большим и большим глубинам, чтобы использовать накапливающийся и нетронутый источник пищи, морской снег – органический мусор, переносимый из солнечных поверхностных вод в темноту внизу, который, без потребляющих его организмов, можно найти слоями толщиной в несколько метров на глубоком морском дне. Продвигаясь вертикально вверх от морского дна к поверхности, они тянут за собой молекулы воды, тревожные, застойные, и стимулируют этим течения и циркуляцию, необходимые для перемещения питательных веществ и кислорода через моря для поддержания стабильной экосистемы.

  Благодаря углероду в виде разложившихся питательных веществ, которые за последние миллионы лет оседали вне досягаемости на дне мирового океана, а теперь возвращаются на поверхность, в освещённых солнцем водах процветает здоровый рост растений, голодают более уступающие и вредные бактериальные и грибковые виды, которые изо всех сил пытаются вернуться к своей прежней численности, а море вокруг них становится стабильнее. Морские рыбы и беспозвоночные испытывают наибольшие бумы разнообразия в их рядах, поскольку моря мира птиц начинают очищаться. Мелководные, освещённые солнцем регионы поддерживают непостижимо огромные поля ламинарии и водорослей, которые без конкуренции распространяются по спокойному морскому дну так же густо, как на побережье. Океанические зоны поддерживают огромные участки саргассов и другой непривязанной зелени, образующей плотные зелёные маты по всей поверхности, образуя свободно плавающие рифы шириной в десятки километров, ставшие местами обитания для бесконечных видов маленьких существ: креветок, рыб, улиток и двустворчатых моллюсков, последние при этом передвигаются по подвижным плавучим лесам, фильтруя моря, не привязанные больше к одному скалистому месту, как их предки. Хотя здесь нет морских коров или черепах, пасущихся на них, они поддерживают стада сотен миллионов травоядных – карпов-зубчаток, некоторые из которых вырастают до размеров маленького автомобиля. Это потомки маленьких красно-жёлтых пецилий, когда-то содержавшихся, как аквариумные питомцы – они собираются в стаи вдоль песка, скашивая участки зелени их всасывающими опущенными ртами рядом с косяками огромных морских слизней тяжелее человека, крупнейших из когда-либо существовавших брюхоногих моллюсков.

  Вдоль прибрежных районов суша начинает расширяться по мере того как среди корней и побегов приморского бамбука начинает накапливаться осадок. Бамбуки уже распространились по всему земному шару за исключением самых негостеприимных наземных мест обитания, иногда следуя примеру мангровых зарослей и испытывая свои корни в море, когда они начали разрабатывать более продвинутые методы удаления соли из своих тканей, чтобы претендовать на одну из последних природных зон, над которой им ещё предстоит получить господство. За ними тянутся армии насекомых – муравьи-листорезы, после первого значительного сокращения из-за недавно появившихся хищников, начинают восстанавливать своё разнообразие, следуя новым тенденциям некоторых видов строить свои гнёзда в полых побегах растений-хозяев, делая себя менее доступными для хищничества и одновременно избегая попутчиков и нежелательных гнездовых паразитов из числа других насекомых, которые более чем рады использовать усилия муравьёв для себя, однако их всё ещё мало, чтобы остановить муравьёв, и рост их гнёзд, вырастающих в сотни, если не в тысячи, раз больше, чем могли бы на Земле. На земле многие птицы уже специализируются как мирмекофаги, потребляя огромное количество муравьёв во время кормления, но немногие приспособились к тому чтобы добираться до насекомых в твёрдых оболочках бамбуковых стеблей, кроме одного заметного исключения: одна группа мелких, ярко окрашенных насекомоядных птиц, всё ещё определённо похожих на вьюрка, начинает использовать острые стебли, застревающие во входных отверстиях колоний насекомых, чтобы вылавливать пухлых личинок и обходить новую защиту. Берущие начало на юге Анциски, вьюрки-копейщики начинают распространяться по суперконтиненту, заполняя всевозможные ниши по мере своего продвижения, и их успешная способность становится унаследованной.

  Разнообразие птиц также возросло повсюду за последние пять миллионов лет, поскольку появляются действительно новые различные семейства – с плотоядными и насекомоядными наземными хищниками и всем множеством травоядных в дополнение к семяедам появляются из изначально скромных запасов, распространяясь от полюса до полюса и следуя за распространением лесов до морского края и за ним в виде нескольких групп: как растительно-, так и плотоядные впервые расширяют свой взор до моря, как источника средств к существованию. Канарейки бегают по земле в виде дичи, или порхают по деревьям, собирая насекомых длинными заострёнными клювами, некоторые даже ходят вброд по рекам, питаясь водными растениями или рыбами и водными беспозвоночными, процветающими там – некоторые птицы, потомки водолазов, даже опускаются и доплывают до своего ужина, захватывая насекомых в реке на несколько метров ниже поверхности. Истинные хищники появляются в линии крикуш, так как те, со своими крючковатыми клювами и сильными когтями, становятся всё более специализированными в качестве воздушных охотников на других птиц, в то время как первые наземные плотоядные – пока ещё на жуков. Во всех внутренних местах обитания многие виды, обеспеченные безграничной пищей, начинают переходить за барьер размеров мегафауны в эволюционной гонке вооружений, чтобы превзойти своих хищников – в гонке, которая может зайти так далеко. Некоторые растительноядные птицы впервые приближаются к размерам в сотни килограммов и больше. Первые представители мегафауны являются вялыми, коротконогими и медленно размножающимися животными без какой-либо необходимости в скорости или защите. Будучи настолько большими, они не испытывают особого беспокойства со стороны мелких наземных хищников, поэтому и потребности развивать длинные ноги и хорошую выносливость большинства земных птиц у них не было. Куда крупнее любых воздушных хищников, потребности развивать какое-либо оборонительное поведение или прочие защитные механизмы за исключением больших размеров у них также не было. Опухшее, безмятежное и, честно говоря, разросшееся царство второй дифференциации нелетающих птиц пусть и не является их самыми ранними формами, но всё же ранний, быстро нацарапанный черновик вряд ли попадёт в заключительный этап, и оно явно не предназначено для долгого существования в пока ещё быстро меняющемся мире без эволюционных нововведений помимо гигантизма, вызванного отсутствием конкуренции, но на данный момент это работает.

  Хотя бамбук в его различных формах и стал заполнять ниши широколиственных деревьев Земли, его начинают догонять цветковые растения. Во влажных тропических лесах клевера вырастают до размеров небольших деревьев, в то время как на сухих равнинах с недостаточным увлажнением для обеспечения роста мясистых растений преобладают пятнистые кустарниковые леса необычных стволовых цветов – выносливых одуванчиков, начавших  расти значительно выше их предковых популяций в ответ на отсутствие конкуренции, с их древесными корневищами, когда-то ограниченными распространением под почвой, но теперь растущими над землёй, иногда неся свой пучок зелени и цветков на полтора метра и выше над почвой, избегая большинства мелких животных и поднимаясь над травами прерий, обеспечивавших их основную конкуренцию в то время. Мир без хвойных деревьев также создаёт гигантские многолетние подсолнухи с цветами до метра в диаметре основанием экосистемы лесов в умеренных регионах, слишком сухих для бамбуковых зарослей и слишком влажных для кустарниковых однолетних лесов, умирающих каждой зимой, но воскресающих на высоты до пятнадцати метров с теплом вёсен, чтобы зацвести и посеять семена, колоссальная щедрость которых использовалась огромными стаями перелётных вьюрков численностью в несколько миллиардов, которые путешествуют по континентам с севера на юг так, чтобы время их миграции совпадало с посевом семян разных видов в разных климатических зонах. Эти подсолнуховые леса особенно подвержены лесным пожарам, поскольку они высыхают и коричневеют в конце лета, однако они идеально приспособлены для того чтобы переживать это с их расположенными глубоко под почвой, изолированными от пожаров корневыми системами и способностью вновь вырасти до максимальной своей высоты за один сезон, таким образом делая их куда более стабильными, чем хвойные леса, но также менее разнообразными – из животных очень мало обитает здесь в течение всего года, а большинство видов и вовсе способны обитать тут только сезонно, уходя на лучшую территорию зимой, когда их пища и укрытие заканчиваются.

  Под поверхностью, в почве, дождевые черви, сверчки и, конечно же, муравьи имеют небольшую конкуренцию за почвенные ниши, поэтому некоторые из них свободно вырастают до относительно огромных размеров – дождевые черви длиной в девять метров не являются редкостью в северных глубинах почвы, и земной роющий сверчок среднего размера, около десяти сантиметров, возможно, здесь будет считаться довольно маленьким по сравнению с крупнейшими формами жизни здесь, по сравнению с гигантами размером с кролика, поедающими корни и пасущимися ночами в южных равнинах Валтирии, где в дополнение к своему обычному рациону они могут съесть и спящих на своих насестах птиц. К тому времени как хордовые начнут приспосабливаться к этим нишам, они обнаружат, что места не так уж и много, так как однажды беспозвоночные получили преимущество над позвоночными – певчая птица не предназначена для рытья, ей понадобится внести много изменений, чтобы действительно конкурировать с ними; из всего, что в это время делают канарейки, самое большее – когда они гнездятся в небольших углублениях в почве, выцарапанных их когтями, и пока самый крупный хищник, специализирующийся на насекомых, едва ли больше чайки, птицы оставляют насекомых доминирующими в одном биоме на, возможно, ещё многие тысячелетия.