Могилорой выходит в море

  Прошло всего пять тысяч лет со смерти последнего древодала, и социальные могилорои стали способными мореходами. Они охотятся на больших и маленьких рыб и морских птиц, которых ловят ловушками нового поколения: сетями и крючками на лесках, а также в активной охоте с помощью копий и гарпунов. Способы создания инструментов разнообразны, в основном использованием растительной ткани, кожи и суставов животных, костей, древесины и слоистых или точёных камней, а укрощение огня позволило им начать обжигать глину для создания хранилищ пищи и табличек для символьной записи информации – письменного языка, происходящего от символов древодалов, взявших их с рисунков южных могилороев на пограничных деревьях.

  Металлургия, однако, сложна в подобном месте и никогда не была открыта. По правде говоря, она предоставила бы не так уж и много преимуществ, когда нормальное существование можно обеспечить и с помощью живых ресурсов, особенно многочисленных. Эти могилорои используют вырезанные кости и крючковатые зубы рыб, чтобы создавать крюки для поимки других рыб, а связки и сухожилия могут быть соединены в рыболовную сеть. Очень гибкие, похожие на шнуры стебли морского бамбука, теперь покрывающего большую часть морской поверхности, при сушке на солнце стягиваются в устойчивые ткани, с помощью которых можно создавать сети и, что более важно, лодки. Древесные стволы больше не доступны в качестве строительного ресурса, и поэтому лодки теперь строятся в основном из плотно сотканных растительных материалов. Они похожи на каноэ, которые создавались индейцами – они лёгкие, плавучие и легко починяемые и замещаемые, поскольку ресурсы для их постройки находятся прямо на поверхности воды. Редкие альтернативные дизайны создаются с помощью костей, обёрнутых дублёной кожей крупных морских животных, но этот материал чаще используется для создания парусов, чтобы использовать ветер для перемещения лодок. Меньшие лодки чаще двигаются с помощью вёсел, вырезанных из костей или редеющих стволов деревьев, находимых в море или у берегов.

  Использование этих инструментов относительно легко, но их создание может быть несколько сложнее. У могилороев достаточно когнитивных способностей для того, чтобы придумать инструмент, однако они несколько неуклюжи, создавая вещи более сложные, чем простые копья, заострённые камни и узлы. Хотя у них есть передние лапы с двумя когтями, и клюв, а также язык, которые позволяют держать объекты, у всего этого куда меньшая подвижность, чем у рук людей или древодалов. Чтобы соткать стебли в лодку или шкуру с суставами в ткань, требуется помощь хотя бы двух людей, при этом их клювы и движения языка более удобны для создания мелких деталей, чем их руки, поэтому клювов двух или более людей-могилороев, работающих в команде, достаточно для создания того, что может сделать одна пара подвижных рук. Это ещё одно селективное давление на социальных могилороев на повышение сотрудничества, чтобы создавать и изменять их окружение.

  За прошедшие несколько тысяч лет социальные могилорои продемонстрировали заметную приспособляемость к новому окружению, и смогли процветать в месте, крайне непохожем на то, в котором они появились. Они живут на берегах, строя подземные землянки на обдуваемых ветрами побережьях Серинааркты у Ледникового морского пути, которые могут нагреть, чтобы держать их тёплыми в холодные ночи. Однако практически всю свою пищу они берут в море, ставшее мельче, отчего в нём теперь очень много участков, заросших растительностью, что произошло в результате падающих уровней моря и разросшихся полярных льдов. Земля, суровая и враждебная, остаётся территорией диких южных могилороев, предпочитающих теперь прибрежные луга, и тундровых могилороев, всё также приспособленных к выживанию в северных пустошах, однако эти подвиды начали пересекаться куда чаще из-за размытия прежних границ биомов.

  Хотя прошло несколько тысяч лет, социальные могилорои не забыли послания последнего древодала. Несмотря на то, что передаваемая устно и письменно на протяжении поколений история изменилась, став расширенной и впечатляющей сказкой, люди ещё помнят древодалов и продолжают чествовать их, как духовного предка, что важно для развития религии. Древодалы описываются ими, как родительские фигуры, проповедовавшие филантропию как основу успешной жизни – создание хороших условий друг для друга и для прочих живущих созданий, как могилороев, так и всего остального, с акцентом на проявление эмпатии даже если что-то сильно отличается от них.

  Последний пункт находится среди прочего благодаря остающимся изображениям древодалов, созданным ещё при жизни, которые были вырезаны на старых камнях в теперь строго охраняемых защищённых местах, как пещеры; эти картины показывают, что древодалы по внешности совершенно отличались от могилороев – не было никакого акта сотворения, никакой возможности раскрутить эту историю в том направлении, что важны лишь те, кто выглядят как ты. Древодалы, люди, у которых очень мало схожих с могилороями черт, всё же научились работать вместе с ними в свои последние годы существования. Социальные могилорои извлекли из этого то, что им тоже следует быть осведомлёнными в том, что общего они могут найти в каждом создании вне зависимости от того, насколько оно похоже на них. Эта главенствующая философия делает их сочувствующими и любознательными – черты, присущие могилороям с незапамятных времён, но теперь определяющие их жизнь. Могилорои не такие племенные, как люди, и им менее присуща склонность разделять всё на категории «мы» и «они». Они уважают прочих животных, видят их чем-то большим, чем просто ресурсы, и более внимательны к окружению, в котором живут, зная о взаимосвязанной природе экосистемы, в которой каждый вид играет свою роль и потеря даже одного-единственного может навредить множеству остальных. Социальные могилорои в основном впечатлены природой, замысловатостью пищевой цепочки и основой, в которой каждый играет роль для выживания целого, в которой они видят много параллелей с собственным обществом.

  Всё это делает их цивилизацию мирной, с большой значимостью социальных связей, а также экологически поддерживаемой даже на протяжении долгого времени. На берегах холодного богатого океана они построили стабильное и слаженное общество, чем кто-либо до них, на метафорических плечах своих предшественников.

  Их точка зрения вскоре будет подтверждена, когда они узнают, что являются не единственными людьми, идущими к пониманию собственного мира. Ведь далеко, под линией горизонта, есть другие, кто тоже ищет похожий разум. Желание последнего древодала вскоре сбудется, когда могилороев найдут днёмспящие – таинственный древний народ, в некотором смысле похожий на них, однако обитающий в совершенно другом мире.