Канитеры

  Мы начинаем рассматривать ультимоценовых триббетер с наименее морфологически производного отряда: канитер, которые иногда также называются буквальным переводом их научного названия, собачьи звери. Монофилетические канитеры включают в себя мертрибов и уже их потомков, морвалов, но для краткости мы выделим им отдельную часть и с этого момента станем рассматривать канитер как парафилетический таксон, относящийся только к наземным его представителям, если не указано иное.

  Канитеры относительно мало изменились за шестьдесят семь миллионов лет, когда сразу после границы термоцена и пангеацена среди триббетер появились первые бегающие хищники. Эта самая первая форма может считаться предком всех других триббетер и была приспособлена для преследующего типа охоты, с сильными ногами и челюстями с острыми зубами – эти черты присутствуют и в современных канитерах, разошедшихся с остальными линиями около шестидесяти миллионов лет назад. Так или иначе, современные канитеры отличаются от своих более ранних предков в некоторых отношениях. К ультимоцену сохраняются две клады наземных канитер: группа, которая специализирована к охоте выносливостью и называется репандоры, а также барогнатеры, в настоящее время представленные единственным аберрантным видом.

Барогнатеры

  Барогнатеры, подотряд Barognatheria («звери с тяжёлой челюстью»), когда-то правили этим миром. Похожие на собак собачьи звери примитивной формы, они были первыми канитерами, которые появились шестьдесят миллионов лет назад. Они распространились по всему пангеаценовому суперконтиненту и охотились на вьюркозелей и первых циркуагодонтов с помощью сильных сокрушительных челюстей, и тогда были космополитическим таксоном, распространённым по всей Серине за исключением островов. Тем не менее, их правление оказалось недолгим, и их падение демонстрирует движущий эволюцией принцип конкуренции между кладами. Хищные циркуагодонты, которые появились десятки миллионов лет спустя из более развитой ветви триббетер с более высокими когнитивными способностями, более развитыми социальными структурами и более эффективными челюстями, лучше приспособленные для охоты на мегафауну, забили гвоздь в их гроб, распространяясь по суше в течение последних двадцати миллионов лет и, как правило, вытесняя одиночных канитер, где бы они ни встречались. Форма и функция, хорошо служившие барогнатерам в течение первых десятков миллионов лет, оказались недостаточными для конкуренции с новыми, более сильными и умными соперниками, поэтому всего за двадцать миллионов лет эта некогда доминировавшая планетой группа хищников сократилась, и все её линии оборвались не из-за климатической катастрофы, а из-за собственной неэффективности. Все они, одна за другой, были побеждены в собственной игре.

  Кроме одной.

  На сегодняшний день последний вид барогнатеров обитает в глубине центральных тропических лесов Серинааркты, в среде, в которую не проникали другие канитеры. Для долгосрочного выживания ему пришлось существенно отклониться от предковых формы и поведения, что было сделано немногими другими канитерами. Когда-то приспособленный к охоте на открытых лугах, этот некогда долговязый охотник стал приземистым и низким, достигая высоты всего пятидесяти сантиметров в плече и девяноста сантиметров в длину, с короткими ногами – карликовость, оказавшаяся полезной для бега под густой лесной растительностью в погоне за добычей. Его уши тоже уменьшились, вероятно, чтобы не цепляться за препятствия, в то время как его голова пропорционально массивна, поддерживает огромную челюсть, наполненную острыми зубами. Известный как пятнистый наскок, это единственный канитер, способный и приспособленный к охоте на добычу собственного или большего размера, иногда большего в несколько раз, поскольку это единственный вид, который эволюционировал для охоты в сплочённых стаях.

  Как их предки, наскоки – охотники выносливостью, и одни из немногих хищников, способные действовать в густых зарослях, обходя естественное желание своих жертв искать укрытия. Стаи обычно формируются молодыми родственниками, изредка – неродственными молодыми особями, покинувшими стаи своих матерей в зрелом возрасте, могут состоять из десяти взрослых, хотя обычно их четыре или пять. Они охотятся, сотрудничая, для поимки разнообразной птичьей и триббетеровой добычи. Меньшая добыча загоняется несколькими особями к ожидающим в засаде остальным, а более крупная прижимается к земле мощными челюстями, которые обменяли предковую гибкость на грубую силу. Похожие на лезвия зубы в задней части рта работают вместе при кормлении, срезая плоть и позволяя животному пережёвывать пищу перед проглатыванием.

  Тёмная пятнистая шерсть наскока легко сливается с затенённой лесной подстилкой, где солнечный свет падает только небольшими пятнами, что позволяет этому хищнику подбираться достаточно близко к добыче, чтобы начать преследование, зачастую ловя её лишь с небольшой погоней. Однако при необходимости они могут преследовать добычу на протяжении полукилометра через кажущийся непроходимым подлесок, пока она либо не запутается в ветвях, либо не устанет, либо не найдёт безопасности на поляне, где большинство животных с лёгкостью обгоняют своих коротконогих преследователей.

  Стаи пятнистых наскоков формируются на всю жизнь и разделяются по полу, самцы группируются вместе, и самки тоже. Самцы крупнее, из-за чего их стаи, как правило, меньше, иногда даже состоят из пар. Самки весят примерно на треть меньше самцов, но их стаи больше, зачастую включая больше чем пять животных, в результате чего самки более агрессивны при установлении и поддержании иерархии, которая изначально формируется по размеру и силе, но стабильна в течение многих лет, даже если особи более низких рангов перерастают особей более высоких рангов. Самцы и самки не делят территорий и враждебно настроены по отношению друг к другу вне сезона размножения, когда репродуктивный цикл всех самок синхронизируется и они станут беспокойными и начнут искать группу самцов, чтобы спариться. Спариваются и могут забеременеть все самки, и во времена изобилия вся стая будет вместе выращивать помёты всех её особей. Детёныши в некоторой степени будут родственны друг другу, поскольку их матери обычно являются двоюродными или родными сёстрами. Если пища ограничена, доминирующая самка убьёт и съест детёнышей самок, стоящих ниже по рангу, начиная с тех, кто родился у самой низко стоящей особи, и заканчивая теми, кто родился у матери на ступень ниже её, демонстрируя впечатляющую способность к запоминанию большого количества особей и их места в иерархии. Если же условия не подходят даже для одного помёта, доминирующая самка уничтожит и собственное потомство, поскольку его обеспечение будет угрожать здоровью взрослых особей стаи, хотя подобное случается редко.

  Как правило, когда детёнышам исполняется от одной до двух недель и их глаза начинают открываться, они начинают исследовать логово и уже защищены от детоубийства. Открытые глаза у детёнышей вызывают усиление родительского инстинкта и, по-видимому, препятствуют подобному поведению. Если выживают все, то стая вырастит до пятнадцати детёнышей за раз. Они полностью зависимы от матерей как минимум шесть месяцев и редко покидают родительскую группу до десяти. Так или иначе, в итоге вся молодь должна уйти – стаи наскоков почти никогда не включают несколько поколений, и детёныши должны уйти, чтобы освободить место для выводков следующего года. Рождённые вместе самки обычно остаются вместе на всю жизнь, а самцы делятся на более мелкие подгруппы; иногда одинокая молодая особь может быть принята в неродственную ей группу. Также более старая взрослая особь, чья стая погибла, может быть принята в группу молодых, обеспечивая своего рода роль наставника из-за большего опыта.

  Сложная социальная структура, постепенно развивавшаяся у наскока, шла рука об руку с возрастающим интеллектом, отбирая такие способности, как сотрудничество, решение проблем и память. Этот вид, скорее всего, является самым умным из всех существовавших канитер. Что именно является основным фактором их успеха по сравнению с другими членами подотряда – их интеллект или необычная форма и среда обитания, или и то и другое – неясно. Однако очевидно, что этот вид остаётся историей успеха в быстро меняющемся мире.

Репандоры

  Репандоры, подотряд Repandorsatheria, являются более производной кладой и включают куда больше видов в четырёх родах. Название их таксона («звери с изогнутой вверх спиной») относится к их необычайно гибкой спине, которая резко изгибается во время движения, служа пружиной для высвобождения энергии и позволяя быстро перемещаться по суше в погоне за добычей.

  Хотя репандоры специализируются на высоких скоростях и имеют более длинные ноги и стройные тела, чем у первых триббетер, они всё равно являются довольно примитивными. Действительно, даже в более широком определении таксона (включая его водных представителей), канитеры – единственные триббетеры, оставшиеся в основном хищными, а существующие наземные представители, хотя и довольно специализированы, сохраняют много предковых черт. Вытягивающаяся челюсть, типичная для базальных триббетер, присутствует у всех канитер, но если первые пангеаценовые виды и их единственный современный представитель обладали сильными дробящими челюстями, чтобы охотиться на относительно крупных животных, репандоры отошли от этого в сторону хватающей челюсти, которая хорошо подходит для хватания мелких позвоночных. Это является прямым результатом экологического разделения ниш, которое началось, когда более молодая клада триббетер, циркуагодонты, к концу пангеацена вытеснила как робустных канитер, ранее охотившихся на стада вьюркозелей и других плацентарных птиц, так и большинство бывшей добычи.

  В дополнение к более гибкому позвоночнику, более грацильному телосложению и удлинённым конечностям репандоры отличаются от предков тем, что развили более длинные, узкие хватающие челюсти, приспособленные к захвату, удержанию и размельчению целой позвоночной добычи в манере, уникальной для наземных хищников. Когда рот репандора закрыт, это даёт ему ещё более собачий профиль, с длинной, как у колли, мордой, усиливая впечатление подвижными ушами, которые выражают эмоции. Впечатление быстро разрушается, когда рот открывается: челюсти расширяются сначала наружу, затем вперёд, как у акулы, нижняя челюсть при этом особенно выступает вниз и вперёд. Репандор хватает мелкую добычу и убивает её игольчатыми клыками на верхней челюсти. Сила укуса в передней части челюстей не особо велика, поэтому, хотя репандор надёжно удерживает добычу, он редко убивает её сразу. Последний удар наносится более сильной задней частью рта при втягивании челюстей обратно. Если более базальные канитеры жуют, ставя вместе задние коренные зубы, то репандор использует их для убийства. Когда челюсть втягивается, жертва подтягивается дальше между шестью похожими на бритву режущими зубами в задней части верхней и нижней челюстей, которые сближаются в режущем движении, разрезая жертву на несколько мелких частей, которые легче проглотить.

  В то время как хищные циркуагодонты заменили канитер в качестве основных хищников их сред, репандоры нашли новое место в экосистеме. Около пятнадцати их видов успешно выживают в качестве мезохищников, питаясь в основном молодонтами и мелкими циркуагодонтами, которые являются экологическими аналогами мышей и зайцев, и в меньшей степени остающимися мелкими наземными птицами, которых стало меньше, чем когда-либо в истории Серины. В раннем ультимоцене репандоры широко распространены на обоих основных континентах, появившись примерно в то время, когда внутреннее море начало подниматься и разделило суперконтинент. Они обитают в основном на открытых лугах или саваннах с редкими прерывистыми лесами, где они могут догнать свою добычу до того как она найдёт укрытие.

  Типичный репандор – это относительно большое животное, достигающее от девяноста до ста двадцати сантиметров в плече, но он также грацилен и достаточно лёгок. Он полагается на скорость и ловкость для избегания столкновений с более крупными плотоядными, с которыми он не может бороться. Также репандоры физически не могут охотиться на добычу, близкую к своей весовой категории или превышающую её, из-за ограничений их слабой челюсти, но, если будет возможность, они питаются добычей других хищников, быстро наскакивая, срезая полный рот мяса и убегая до того как законный владелец прогонит их. Существует и несколько мелких видов, которые больше похожи на лисиц, чем на собак. Один из них обитает на окраине южной пустыни и питается в основном насекомыми (жёлтый лисопрыг размером с чихуахуа). Приспособленный к экстремальным температурам, пропорционально он имеет самые большие уши среди всех канитер, которые используются им для охлаждения.

  Некоторые репандоры стали специализированными в другом плане. Хотя он происходит от типичного грацильного вида, который охотился на мелких позвоночных, лисопрыг-муравьед стал специалистом по поеданию насекомых и теперь питается в основном муравьями в сухих умеренных регионах. Хотя он очень тесно связан с жёлтым лисопрыгом и их эволюционные пути разошлись всего несколько миллионов лет назад, этот вид довольно сильно отличается из-за своей уникальной ниши. Его челюсти ещё более длинные и слабые, большинство зубов маленькие и рудиментарные, а язык очень длинный. Муравьи – не самая быстрая добыча, поэтому этот вид более громоздкий, чем другие репандоры, куда менее приспособленный к передвижению на высоких скоростях. Густая шерсть, необходимая для теплоизоляции в холодные пустынные ночи, тоже усиливает впечатление более крупного животного, чем есть на самом деле. Уши лисопрыга-муравьеда намного меньше, чем у жёлтого, чтобы уменьшить ткани, подверженные как укусам муравьёв, так и холодным ночам, а первый коготь на передних конечностях значительно увеличен и стал мощным крюком для взламывания муравьиных гнёзд, в то время как коготь на среднем пальце задней ноги стал острым режущим оружием, используемым для защиты. Этот вид куда смелее большинства репандоров, принимая бой при столкновении, поскольку большие когти ограничивают его скорость. Также заметен его окрас: яркие чёрные и жёлтые полосы на спине делают его отчётливо видным на расстоянии. Это может служить предупреждающей окраской, говоря как об агрессивной защите животного при угрозах, так и о его неприятном вкусе из-за диеты, состоящей почти исключительно из муравьёв.

  Хотя тридцать миллионов лет назад их предки охотились вместе, атакуя крупную добычу группами, репандоры, с тех пор развивавшиеся для поимки меньшей добычи, сделали такую охоту в значительной степени ненужной, поскольку для убийства добычи требуется не более одной особи, и можно ожидать, что подобные животные станут одиночными и территориальными. Однако существует ситуация, в которой сотрудничество приносит пользу: воспитание детёнышей – нескольким взрослым легче обеспечить потомство, чем одной матери, и репандоры на самом деле являются моногамными животными. Поэтому, что неожиданно, эти одиночные хищники на самом деле социальны вне времени охоты. Пары образуются ими на всю жизнь, и, хотя они охотятся отдельно днём или ночью, они делят территорию и для отдыха возвращаются в общее логово. Распространённым жестом привязанности является груминг, когда один партнёр очищает кожу или мех другого, также удаляя паразитов в местах, за которыми сложно ухаживать самостоятельно, как спина или шея. Оба родителя в равной степени охотятся и отрыгивают пищу детёнышам, которых может быть от двух до шести и которые будут оставаться около месяца в норе, а позже ещё несколько месяцев с родителями, пока не станут полностью независимыми. Для демонстрации свой компетентности в качестве кормильца молодые самцы часто дают пищу потенциальным партнёршам при ухаживаниях. Самцы делают то же, когда их пара становится матерью и согревает детёнышей, которые не смогут поддерживать температуру тела в течение как минимум двух недель после рождения. Как и у всех триббетер, пища передаётся от родителя детёнышу или от партнёра партнёру соединением губ, после чего получатель высасывает предварительно пережёванную пищу из чужого рта.