Дата публікації допису: Dec 25, 2016 9:56:59 AM
Книга «Геноцид України в ХХ столітті», Львів 2014
Стаття присвячена реакції громадськості країн Західної та Східної Європи, США і Канади на трагедію України у 1932-1933 рр. В ній характеризується протестна діяльність українських громадських організацій в зв'язку з голодом в Україні, які настали в результаті політики сталінського керівництва СРСР. Ключові слова: Україна, голод 1932-1933 рр., українські громадські організації, Міжнародний Комітет Червоного Хреста, кампанія протесту європейської і північноамериканської громадськості.
В 1933 г. во многих странах Западной и Восточной Европы, США и Канады началась кампания протеста общественности в связи с голодом в советской Украине. О её масштабах и содержании можно судить по документам, выявленным и опубликованным под научным руководством автора настоящей статьи в рамках международного проекта Федерального архивного агентства России "Голод в СССР. 1929 -1934 гг.".
Они свидетельствуют, что весьма активной кампания протеста общественности в связи с голодом в Украине в начале 1930-х годов проходила в Польше. Уже с конца 1931 г. советник Польского посольства в Харькове Адам Стебловски направлял послу Польши в России, МИД и в Генеральный штаб Польши вполне достоверную информацию о нарастании голода в сельской местности и городах УССР по причине хлебозаготовок (РГВА. Ф. 308 к. – Оп. 3. – Д. 259. –Л. 11,12).
В письме от 1 февраля 1932 г. Адам Стебловски назвал ситуацию с продовольствием в украинской деревне "очень серьёзной и обостряющейся, угрожающей возможной нехваткой хлеба" (РГВА. Ф. 308 к. – Оп. 3. – Д. 259. –Л. 14-16).
Он же сообщал об эпидемиях сыпного, брюшного тифа и чёрной оспы, поразившей Украину зимой 1932 г., "ухудшении общей ситуации с зерном и вообще с продовольствием, как в УССР, так и во всём Советском Союзе'13. (РГВА. Ф. 308 к. – Оп. 3. – Д. 259. –Л. 20-22, 66-66об).
По тем же дипломатическим каналам руководству Польши поступала достоверная информация о масштабах голода в Украине в 1933 г. Например, в письме консульства Польской Республики в Харькове в вышестоящие инстанции от 4 февраля 1933 г. указывалось: "Голод на Украине становится все хуже и острее. ...Вожди коммунистической партии объясняют вышеизложенные все возрастающие недостатки и беспорядки в хозяйственной жизни Украины интригами разных "вредителей", кулаков, мнимыми саботажами и организованным пассивным сопротивлением... Доказательства роковой ситуации и усиливающегося голода у Генерального Консульства имеются каждый день в возрастающих масштабах. Это состоит из большого числа поступающих писем умоляющих о помощи от злоупотреблений местных властей, а также визиты посетителей, количество которых увеличилось в течение нескольких последних недель как минимум втрое. К нам являются люди, которые либо вообще до настоящего времени о Польше слышать не хотели, либо в течение долгого времени, по большей части с 1924 г. совсем в Консульстве не появлялись. Теперь все хотят вернуться в Польшу, все отыскивают фактические либо мнимые свои права на польское гражданство, все жалуются на невыносимую нужду и голод (РГВА.Ф. 308к. – Оп.6. – Д.51. – Л. 107-110).
9 февраля 1933 г. консул Польши в Киеве X. Янковски сообщал послу Польши в Москве следующие факты о положении сельского населения в консульском округе: "Выполнение планов "хлебозаготовок" вызвало полное лишение деревни хлеба", "Не имея возможности получения средств существования на селе, население разыскивает её в городах и посёлках. Для получения хотя бы одного пуда зерна предпринимаются поездки на несколько сот километров. Со своей стороны советские власти применили ряд репрессий против происходящего таким образом лишения городов зерна. В поездах и на вокзалах постоянно производятся проверки, равно как и в домах на селе. Найденные зерно или муку забирают без зазрения совести как происходящие от спекуляции. Кроме того, вводится ряд препятствий в приобретении железнодорожных билетов. В результате вышеизложенного, согласно приходящим известиям, огромный процент населения в деревнях болеет из-за истощения. Смертность огромная. Так, в деревне Антонов (Сквирский район), в которой насчитывается около 3 тыс. населения, умирает около 20 человек ежедневно. Хоронят в общих ямах" (РГВА. Ф. 308 к. – Оп. 6. – Д. 51. –Л. 51-54).
1 марта 1933 г. вице-консул Польского консульства в Киеве П. Курницки сообщал послу Польши в Москве, Министерству иностранных дел, Генеральному штабу:
"В Киеве и в Киевской области всё продолжают иметь место сокращения работников и управленческого персонала как на промышленных предприятиях, так и в учреждениях. Сокращения охватывают также высшие научные заведения, откуда исключены студенты, имеющие порой за плечами по несколько лет учёбы".
"У всех увольняемых без исключения отбираются хлебные карточки. Лишение работы влечёт за собой в дальнейшем необходимость оставления городов в связи с проводимой паспортной системой. Параллельно с возрастающим количеством безработных чрезвычайно увеличивается число краж и грабежей. Во многих случаях уволенным работникам и чиновникам предлагается выезд в деревню. Однако в связи с распространяющимся там голодом и неудовлетворённостью городского населения безработные стараются любой ценой остаться в городах...
У меня была возможность разговора с молодой женщиной-врачом, которая после окончания врачебного отделения была направлена на практику в деревню в Бердичевский район. Согласно её показаниям, в этом районе, как впрочем, и в других наряду с очень многочисленными смертями от голода распространяются брюшной и сыпной тиф, а также особо тяжёлая форма дизентерии. Крестьяне не позволяют делать себе противотифозных уколов и очень часто упрашивают о яде"(РГВА. Ф. 308 к. – Оп. 6. – Д. 51. –Л. 51-54).
На территории Польши в 1933 г. в кампании протеста против голода в советской Украине участвовали украинские и эмигрантские общественные организации и политические партии ("Украинский Общественный Комитет Спасения Украины", "Союз Украинок", Украинское национально-демократическое объединение (УНДО), "заграничные делегации" "Украинской социал-демократической рабочей парии" и т. д.).
В воеводствах Польши с украинским населением по инициативе Волынского "Общественного Комитетам Помощи Голодающим на Украине" были организованы уездные комитеты "помощи голодающим на Украине", которые издавали печатные материалы о голоде в УССР, собирали средства для голодающих украинских крестьян и т. д. (АВПРФ. Ф. 010. – Ов. 8. – Папка 31. – Д. 77. – Л. 152-159).
В Польше активно обсуждалась общественностью идея о "геноциде украинского народа" с помощью голодомора. Об этом, например, шла речь в коммюнике действовавшего во Львове в начале 1930-х гг. "Украинского Общественного Комитета Спасения Украины". В нем сообщалось о "трупах на улицах и дорогах" в советской Украине, изгнании сотен тысяч украинцев в "далекие северные области", "поселенцах из русского севера, насаждаемых на украинские земли", чтобы "стереть с лица земли украинский народ", "русификации" Украины, её "колониальной эксплуатации" и т. п. (Голод в СССР. 1929 -1934.– Т. 3. –С. 507).
Из изученных документов следует, что реакция Польши на голод в Украине была известна руководству СССР и вызвала его недовольство. Например, в докладной записке наркома иностранных дел СССР М. М. Литвинова Кагановичу и Молотову от 9 октября 1933 г. указывалось: "За последние месяцы ведётся и всё более усиливается заграницей бешенная антисоветская агитация вокруг "украинского вопроса" и мнимого голода на Украине... Эта кампания организованно направляется бело-украинскими организациями, по-видимому, не без содействия германских кругов. Однако центр всей этой кампании находится в Польше, где кампания приняла особенно широкие размеры" (АВП РФ. Ф. 05. Оп. 13. – Папка 93. – Д. 47. –Л. 8-9).
Советские дипломаты внимательно следили за антисоветскими акциями в Польше на тему голода в СССР и информировали о ней вышестоящее руководство. Например, в письме советского дипломата в Польше Подольского члену НКИД Б. С. Стомоякову от 29 октября 1933 г. сообщалось об объявлении "Украинским Общественным Комитетом Спасения Украины" во Львове 29 октября 1933 г. "дня национального траура и протеста" в связи с голодом "на украинских землях в Советском Союзе".
В письме приводились факты участия общественных организаций Польши в подготовке траурных мероприятии 29 октября. Например, Синод Православной церкви в Польше в ответ на обращение львовского "Комитета Спасения Украины" дал разрешение на то, чтобы "православная паства помянула в день 29 октября с. г. жертвы голода на Советской Украине, путем соответствующих богослужений в своих церквах".
"Союз Украинок" во Львове опубликовал коммюнике с призывом к активному участию в "дне траура" для демонстрации протеста "против неслыханного насилия большевистского оккупанта над украинским народом".
Ундоновская парламентская фракция заявила на своем заседании, что все депутаты и сенаторы планируют "принять участие в национальном трауре в день 29 октября".
В польских газетах опубликована "проповедь" митрополита Шептицкого ко дню 29 октября, озаглавленная "Великое призвание украинской нации", в которой говорилось о "голодной гибели миллионов", о том, что "на Великой Украине люди пухнут от голода, падают мертвыми на дорогах", 'Что ужасное людоедство стало обычным явлением" и "Украина гибнет в большевистской неволи".
Исходя из вышеизложенных фактов и антисоветской кампании на почве голода в СССР в других странах Европы, Подольский предложил НКИД "поставить этот вопрос перед правительствами этих стран через наши посольства" (АВП РФ. Ф. 010. – Оп. 8. – Папка 31. – Д. 77. Там же. –Л. 77,79-81,95).
Польские власти не препятствовали и даже поощряли акции протеста украинской общественности против голода в УССР до убийства 21 октября 1933 г. Миколой Лемиком по приказу провода ОУН начальника канцелярии консулата СССР во Львове Алексея Майлова. Советский дипломат был убит "в знак протеста против искусственно организованного советской властью голода" в Украине. Не желая обострять отношения с СССР, польское руководство временно ограничило активность украинских общественных организаций в проведении различных протестных акций.
Например, в назначенный Украинским Общественным Комитетом Спасения Украины на 29 октября 1933 г. "день национального траура и протеста" в связи с голодом "на украинских землях в Советском Союзе" были запрещены массовые публичные мероприятия, устройство открытых митингов и собраний.Руководствуясь распоряжением министерства внутренних дел, полиция в украинских селах препятствовала обедням и "панихидам по жертвам на Украине" (АВП РФ. Ф. 010. – Оп. 8. – Папка 31. – Д. 77. Там же. – Л. 152-159).
В то же время польское правительство пыталось найти каналы организации реальной помощи голодающим в приграничных с Польшей районах Украины и Белоруссии. Например, 2 апреля 1934 г. в докладной записке ПП ОГПУ в ЦК КП(б)Б указывалось, что "польскими правительственными органами организована помощь голодающему населению Дисненского уезда, территория которого граничит с Плещеницким и Бегомльским районами" (НА Республики Беларусь. Ф. 4п. – Оп. 1. –Д. 7638. –Л. 136-140).
В 1933 г. в Вене создается "Международный комитет помощи голодающим в СССР", который возглавил заместитель председателя австрийского Красного Креста Митленер и секретарь Конгресса национальных меньшинств Амменде. Тогда же во Франции организовывается "Международный комитет помощи голодающей Украине".
Осенью 1933 г. общественность европейских стран и США провела траурные панихиды по жертвам голода в Украине, организовала "дни траура и протеста", во время которых осуждалась политика сталинского режима, выдвигались требования к своим правительствам, Лиге Наций о давлении на СССР с целью заставить его признать факт голода и принять международную помощь голодающим.
В Германии 11 сентября 1933 г. на панихиде в греко-католической церкви по жертвам голода в СССР присутствовал бывший гетман Украинской Республики Скоропадский (АВПРФ.Ф. 10. – Оп.8. – Папка 31. – Д.77. – Л.54-62).
29 октября 1933 г. день "Траура и протеста" был проведен в Болгарии, Румынии и Данциге. В этот же день в Льеже (Бельгия) состоялась панихида и протестационный митинг, а также распространялись прокламации.
16-17 декабря 1933 г. в Вене под председательством кардинала-архиепископа Иннитцера состоялась Международная и межконфессиональная конференция представителей всех организаций, поставивших перед собой цель оказания помощи голодающим в Советском Союзе. В принятой на конференции резолюции констатировался факт гибели от голода в Украине и Северном Кавказе в 1933 г. "миллионов невинных людей". При этом указывалось, что этих жертв можно было бы избежать, если бы в "кратчайшее время" в порты голодающих Одесской, Ростовской и других областей СССР были бы направлены имеющиеся в европейских странах излишки продовольствия. Резолюция призывала западную общественность предпринять "массовые меры", чтобы "как можно быстрее" "посредством широкой акции помощи" предотвратить дальнейшую массовую гибель людей в СССР (Голод в СССР. 1929-1934.– Т. 3. –С, 527-528).
В 1933-1934 гг. голод в СССР и его замалчивание сталинским руководством вызвали протест общественности не только в странах Европы, но и в США и Канаде. Наиболее активно он проявился в среде украинской миграции, выступавшей в печати и на своих публичных мероприятиях с заявлениями о превращении Украины "в огромный концентрационный лагерь, обречённый на голод и смерть" и т. п. (Голод в СССР. 1929-1934. – Т. 3. – С, 506-508, 516-517).
Украинские активисты, обращаясь к теме голода в Украине, указывали на его ярко выраженный национальный характер, объясняя причины трагедии стремлением Москвы уничтожить украинский народ и Украину. Показательно в этом плане воззвание к прихожанам Украинской автокефальной православной церкви в США и Канаде архиепископа Ивана Теодоровича. В нём говорилось: "Москвино-коммунистическое правительство хочет любой ценой избавиться от украинских крестьян, убеждённых противников режима, и создать на месте Украины современную Самарию – республику, сформированную по принципу смешения всех национальностей, в особенности монгольских и семитских, чтобы навсегда уничтожить стремления украинского народа к суверенитету и к национальной свободной жизни"(Голод в СССР. 1929-1934. – Т. 3. – С, 516-517).
В США "Комитет спасения Украины" и шесть других украинских общественных организаций направили письмо президенту Ф. Рузвельту с просьбой "проверить условия жизни в СССР", прежде, чем признавать советское правительство (АВП РФ. Ф; 010. – Оп. 8. – Папка 31. – Д. 77. –Л. 152-159).
Генеральный секретарь комитета Конгресса национальностей Амменде назвал голод в СССР "советско-русским голодомором"(РГВА.Ф. 1357к. – Оп. 1. – Д. 21. – Л. 6-19).
Американский медиа-магнат Уильям Рэндольф Хёрст публично заявлял: "Как мы можем предоставить помощь и комфорт банде коммунистов-уголовников, которые грабят и убивают беззащитных крестьян "для приобретения иностранной валюты?"(РГВА. Ф. 1357к. – Оп. 1. – Д. 21. –Л. 2об.).
В Нью-Йорке 3 ноября 1933 г. на шестом конгрессе "Объединения Украинских организаций в Америке" была вынесена резолюция с "решительным протестом против признания советской России и против выморения голодом Украины". Конгресс объявил ноябрь "месяцем протеста", а воскресение 19 ноября – днем "национального траура и молитвы за украинскую нацию в СССР" (АВП РФ. Ф. 010. – Оп. 8. – П. 31. – Д. 77. –Л. 152-159).
Сама терминология "голодомор", "советско-русский голодомор" использовалась в СМИ США в связи с приводимыми цифрами жертв голода. Например, "New York Times" 15 июля 1934 г. в передовой статье "Питание в условиях капиталистической системы" сообщила, что "зимой 1932/1933 в России умерли, по меньшей мере, 6 000 000 человек от голода, тифа и других заболеваний" (РГВА.Ф. 1357k. – Oп. 1. – Д.21. – Л.23).
4 августа 1934 г. в ней приводились цифры от 5 до 10 млн. граждан СССР, погибших от этого голода (РГВА. Ф. 1357k. – Oп. 1. – Д.21. – Л.2об).
В 1933 г. на факт голода в Украине и СССР отреагировал Международный Красный Крест. В адрес Красного Креста поступали многочисленные обращения различных общественных организаций с требованием организовать помощь голодающим в СССР, оказать давление на сталинское руководство, чтобы оно признало факт голода и приняло международную помощь (Голод в СССР. 1929-1934.– Т. 3. – С. 497-499,503-506,512-514,518-521,526-531).
Наиболее активно в Международный Красный Крест по данной проблеме обращались украинские общественные организации Европы, США и Канады. Например, 20 июля 1933 г. к президенту Международного комитета Красного Креста Максу Губеру обратился Высший совет украинский эмигрантов. В связи с фактом превращения Украины "в огромный концентрационный лагерь, обречённый на голод и смерть" он умолял его "включить в повестку дня заседания Международного комитета Красного Креста этот вопрос", надеясь, что "под давлением международных гуманитарных организаций цивилизованного мира" советское правительство примет международную помощь (Голод в СССР. 1929-934.– Т. 3. –С. 497).
14 ноября 1933 г. к Международному Красному Кресту с "сердечной просьбой" "взбудоражить общественное мнение всего цивилизованного мира, чтобы заставить СССР принять международную помощь" обратился Украинский центральный комитет помощи Советской Украине. Ему подчинялись все комитеты по оказанию помощи на Западной Украине, а также эмигрантские украинские комитеты в Европе, Канаде и в Соединённых Штатах Америки (Голод в СССР. 1929-934. – Т. 3. – С. 518-519).
Голод в Советской Украине стимулировал создание новых структур Международного Красного Креста украинской диаспорой в Европе, поскольку они виделись ей наиболее оптимальной формой оказания помощи голодающим соотечественникам в СССР. Осенью 1933 г. "Европейская федерация украинцев за границей" решила организовать Украинский Красный Крест; задачей которого должно было стать "оказание поддержки жертвам голода" (Голод в СССР. 1929-934. – Т. 3. – С. 506).
Международный Красный Крест в своей реакции на призывы общественных организаций организовать помощь голодающим в Украине и СССР руководствовался нормами международного права и своим Уставом, которые не позволяли ему организовать эту помощь. Для этого было необходимо согласие принимающей помощь стороны, то есть правительства Советского Союза. Но оно его не дало, поскольку факт голода в стране не признавался сталинским режимом. Тем не менее, Международный Красный Крест под давлением общественности и Лиги Наций действовал в этом направлении: вел переписку с общественными организациями, политиками, обращался с предложениями об организации международной помощи голодающим к советскому Красному Кресту. Все его действия осуществлялись в рамках имеющихся полномочий, которые он не нарушал (Голод в СССР. 1929-1934.– Т. 3. – С. 497-499, 503-506, 512-514, 518-521, 526-531).
Вопрос о голоде в Украине и СССР дважды рассматривался на заседаниях Международного Красного Креста. Поводом к ним послужили не только многочисленные обращения общественных организаций, простых граждан и политиков, но и поручение Лиги Наций, которая в конце сентября 1933 г. под давлением правительства Украинской демократической республики в изгнании рассмотрела вопрос о голоде в Советской Украине на закрытом заседании. При этом, как сообщил в своей докладной записке член президиума НКИД Л. Бронштейн наркому иностранных дел СССР М. М. Литвинову от 26 октября 1933 г., "вопрос прошел голосами мелких держав, против голосов Франции и Англии" (АВПРФ. Ф. 054. – Оп. 10. – Папка 411. – Д. 121. – Л. 49).
Лига Наций, несмотря на предложение президента Совета Лиги Наций Мувинкеля оказать давление на СССР, приняла решение передать этот вопрос в Международный Красный Крест, чтобы он по своей линии попытался организовать помощь голодающим в Советском Союзе (Голод в СССР. 1929-1934.– Т. 3. –С. 549 -550).
Таким образом, в 1933 г. международная общественность откликнулась на трагедию Украины, но ее реакция не изменила ситуации. Она была проигнорирована сталинским руководством. Это не позволило Международному Красному Кресту и украинской общественности Европы, США и Канады организовать помощь голодающим соотечественникам в советской Украине.
Кондрашин Виктор доктор исторических наук, профессор, Пензенский государственный университет, Российская Федерация