Элегия

Бархатный сезон прошел на юг, 

Листьями вдоль берега шурша. 

Ветер, по России сделав круг, 

прибыл к нам, порывисто дыша. 

Он романтик. Он бежал бегом. 

Торопился сообщить, что впредь 

может всё, что вижу я кругом, 

чувствовать, и действовать, и петь. 

Бродит в тёмных погребах мускат, 

ищет для влюблённых сладкий хмель. 

Красною дорогою закат 

гонит птиц за тридевять земель. 

Утомился отдыхом Бердянск. 

Степь лежит, озимые творя. 

Запахи смещают свой баланс 

к морю в середине октября. 

Море в середине октября - 

малость поседевший великан, 

придержав суда за якоря, 

подпевает песням дальних стран. 

В музыке бегущих пенных строк 

зов стихий и силы торжество.                           

Море – мой зеленовласый бог 

и шторма - архангелы его. 

Море, избери меня жрецом 

или даже жертвой на алтарь 

в храм, где пахнет йодом с чабрецом, 

а не миро с ладаном, как встарь. 

Я взмолюсь, чтобы мой стих достиг               

глубины морской и чистоты, 

чтобы люди берегов твоих 

вновь дружили так, как учишь ты. 

И на украинском берегу, 

морю в середине октября, 

подпевать по-русски я могу, 

кровью братской совесть не яря? 

Так свершись же, праведный обряд! 

Море, освяти наш летний рай. 

Море, укроти донбасский ад. 

Море, возврати мир, труд и май! 

И на землю, где найду покой, 

стану я, как в древности варяг, 

набегать прохладною строкой 

моря в середине октября. 

Щебланов Георгий