В НОЧЬ ПОД ИВАНА-КУПАЛА

Таинственной полуночною силой,
Цикадами в чащобы зазывала,
Тревожила и сказкою манила
Волшебница, ночь под Иван-Купала.

И зажжены безудержным желаньем,
Плывут костры. И слышен хор девичий.
Призыв и боль, надежда и признанье.
И вторил им тоскливый голос птичий.

Едва видны, едва мерцают звезды
И серп луны уж канул, златокрылый,
За дальнею горой, как за погостом.
Но пела ночь и сказкою манила.

Под шорохом змеи трава трепещет.
Лесные дивы гонят: «Прочь с дороги!»
Но я иду. Там папоротник вещий
Золотоцветом вспыхнет.

Стынут ноги. И хочется на шорох обернуться.
Крик лешего, похож на крик совиный.
В трухлявых пнях Кикиморы проснутся.
И вслед за мною, страхом сердце вынуть.

Не ворочусь. В зыбучие болота
Утащите меня, коль оробею.
Русалок хоровод зовет кого-то,
Над озером туманом голубея.

Чу! Замерзла. До полуночи мгновенье.
Спешу разъять хитросплетенье веток.
И, опалив мое воображенье,
Цветок-мечта зацвел золотоцветом!

Глаза прикрыв от сладостной истомы
Я пью восторг. Едва сомкнув ресницы,
Взлетела ввысь и оказалась дома.
Перо в руках и чистая страница.

Поведать ли? Не погрешу нимало,
Полночных чар не погашу рассветом.
Тебе шепну, что в ночь Иван-Купала,
Мой папоротник цвел золотоцветом.

Аникина Эмилия