Из цикла «Конец эпохи»

Ты похож на сутулую птицу.

Осень в дом: холода, холода,

Ветер зябкий. Пора за границу.

До весны улетаешь, да?

Может там, на канадских озёрах,

Жизнь теплей и сытнее, чем тут,

А у нас замерзает море,

И дороги подошвы трут.

Я иду левитанским пейзажем

Средь славянских берёзок одна…

След инверсии за фюзеляжем.

Где-то там постоянно весна.

На спине хуравля отдохнёт

Чья-то ласточка над океаном.

Я останусь. Мне сердце сожмёт

Нищета в государстве обманов.

Да, тут жить невозможно, но всё же,

Мне тут даден дар речи родной.

Объясняться не надо. Уложен

Твой багаж. Старт командует Ной.

12.10.1994г.

***

Я лечилась в больнице Смеха.

Я пила только одно лекарство.

Остальные были помехой

В развесёлом его государстве.

Мне несчастья тыкали градусник

И пузырь, не всегда со льдом.

А в окошко был виден парусник,

Небо, море, воздушный дом.

А когда меня ночью мучили

Боль и жажда, сомненье и страх…

С верой в светлое, с верой в лучшее

Поднимался мой смех – мой страж.

Я давно ничего не просила

В тридевятом твоём государстве.

Я жива чудодейственной силой –

Смеха суперлекарством.

Мать и мачеха

Ах, Россия, ах, мачеха злая,

Ах, родимая сторона,

Что глядишь мне в глаза, как чужая,

Поразительная страна?

Разве мало в любви тебе клялись,

Восхищаясь, любя и скорбя?

А какие поэты отмаялись,

Золотая змея, за тебя…

Ах, ты мать, с глазами-озёрами

Да с косою из шёлковых трав,

Приворожила грудь косогорами,

Молоком из пьянящих отав.

И дурманом из почек весенних,

Из простых душистых цветов.

Сколько душ оплела песнопенных

Понадёжней железных оков.

Сочиняла такие наветы,

Отрекалась, клеймила и жгла…

Помолились поэты отпетые

За тебя, когда смерть подошла.

И стекали росою смородинной

На венец злой святые слова

О любви к тебе, дикая родина.

И катилась к ногам голова.

Беспощадная к своим подданным,

Опьяненная кровью с утра,

Я люблю тебя, страшная родина,

От церквушки до топора.

Десятникова Людмила