Д.М.Милеев. Воспоминания. Сусамыр

Дата публикации: 03.08.2014 2:39:09

В мае месяце потянулись чередой мимо нашей штаб квартиры табуны лошадей, стада коров и отары овец. С ними передвигались на лошадях, верблюдах, верхом на быках, кочевники. И погонщики и скотина были худые, но ликующе веселы, нарядны, и праздник был на всем, что теперь двигалось в этой пыли, в этом гомоне, в криках чабанов и табунщиков, в ржании лошадей, мычании коров и верблюдов, в блеянии коз и баранов. За кошем носился запах кумыса, навоза и пота. Собаки и те сознавали величие момента и вели себя с достоинством, тряся клочьями своей еще не вылинявшей зимней шерсти и выходя из пыльного стада лишь для ориентировки и, начихавшись, снова скрывались в пыли, зная, что именно на джайляу, где много молока и мяса, они войдут в силу и приведут свой костюм в порядок. До первого июня им предстояло кочевать в предгорьях Утмека и Таласского Алатау, а затем перевалить в Сусамыр, когда Кызылбаш своими жеребцами пробьет траншею в снегу. За перевалом им откроется рай земной — море цветов и таких трав, от которых за десять дней в прохладе под ежедневными дождями и нередким снегом у лошадей развиваются крупы, а бараны к осени набирают столько сала, что курдюки им мешают идти: за сутки они в обратный путь будут проходить всего по три-четыре километра. Все свадьбы, обряды, обрезания и поминки приноравливались к летнему периоду, и потому на Сусамыре все лето — сплошной праздник. Скотина жиреет быстро, кумыса много, волков нет, люди ездят от одного тоя на другой, по пути останавливаясь в юртах, чтобы попить кумыса, переночевать, поесть баранины. Человек, имеющий одну корову или ничего не имеющий, тоже идет на Сусамыр в качестве чабана или табунщика. Часто он получал в пользование семьи корову — и это вся его зарплата. Кумыс всегда есть у соседей, мясо ему всегда перепадет от них же, так как скотину аула смотрит весь аул, большие ребятишки, которых посылают по каждому поводу: то пригнать на дойку, то отогнать от опасного места, где есть провал, ядовитые травы и так далее. За лето все поправляются, «краснеют», как говорят киргизы, набираются сил на зимнюю голодовку вместе со скотом, которому зимой приходится очень плохо, так как он должен добывать корм из-под снега, разгребая его копытом. В гололедицу скот постигает массовый падеж, а рабочий скот долго не может оправиться, чтобы начать работать на полях. Иногда скотина так обессиливает, что ее приходится на руках, лежачую, переносить с места на место по зеленой траве. Из-за этого задерживается весенний сев, к которому только начинают привыкать кочевники-киргизы.