Д.М.Милеев. Воспоминания. Хашар.

Дата публикации: 11.11.2013 2:29:05

Раза два за лето мы с Улугом бывали на базарах: раз в Учкургане и раз в Скобелеве. Он верхом, я пешком с ружьем. Как-то к вечеру, на подходе к кишлаку Гульпион, перед нами промчалось несколько всадников-джигитов. Время было смутное... и вот тут я увидел как Улуг в один момент выхватил стремя из ленчика, размахивая им на ременном путлище, лихо повернулся боком на своем седле, а тугоуздый конь его, привыкший пахать, теперь ходил под ним волчком, послушный узде и не лишенный грации — как ни написать такую картину! Этого впечатления мне хватило не только на всю дорогу, но и на всю жизнь — так я его и запомнил (для будущей картины!).

Тревога оказалась лишней, джигиты ускакали. Но вся эта обстановка была преддверием того басмачества, которое уже к концу того же восемнадцатого года приняло огромные размеры. Пока басмачи были еще очень робки и неуверенны. Но кровавые события развернуться неожиданно для нас, хотя потом всем стало ясно, что обстановка сгущалась для нас невидимо, вне пределов наших наблюдений, и многие попали в эту кашу, не подозревая всей ее жестокости.

Когда показался третий листок, я полил грядки и так как земля быстро «поспела», я начал первую окучку — пятнадцать танапов, по одному танапу в день - пятнадцать дней — это урок: по два танапа в день никто не в состоянии сделать - «Карачапук» - это с прорывкой лишних растений, с оправкой букетов — когда в лунке оставляется по три растения — к каждому кустику нужно нагнуться и очень осторожно присыпать землей, растения еще нежные. Сколько ни старался я, но к концу второго дня сделал два танапа с лишним, не уходя с поля с утра до вечера. На третий день этой бешеной работы ко мне неожиданно-негаданно пришли мои приятели — узбеки (один узбек, два сарта и один таджик). Пришли они на «хашар» - помочь. У каждого за спиной в халатах, полы которых запрокинуты в виде мешка — харчи, сапоги и прочая кладь, на плечах выбеленные работой кетмени; головы от жары перевязаны платками, стянутыми жгутом. Лица черно-красные от жары — скулы резко обтянуты кожей, глаза воспалены; на тонких бедрах, как у голодающих индусов, едва держались лохмотья... голод... и все же они пришли! Пропотели насквозь — прошагали всю ночь и часть дня пешком — двадцать пять верст — от Шахаркишлака до Акташа.

Так как я не имел шалаша, они, отдохнув четверть часа и рассказав в чем дело, тут же соорудили шалаш, покрыв его надерганной полынью, вскипятили в ведре воду, заправили ее мукой — атала готова.

Отдохнув после еды и переждав жару, все дружно принялись за работу. Как закипела эта работа! Кетмени взлетали и сверкали на солнце. Мирза Касым завел свои бесконечные анекдоты (все они были про Апанды), остальные первое время придерживались очереди, затем пропускали, а в конце-концов рассказывал один Мирза Касым. Он был неистощим.

То, что сделает один человек при всем напряжении - в дружной компании он сделает намного больше. Хочется идти впереди, негласное соревнование удесятеряло силы и поле преображалось на глазах. За три неполных дня все было кончено. Мы жили это время все вместе в шалаше, сами готовили себе пищу и рассказали за это время тысячу анекдотов. Покончив с хлопком, мои товарищи сразу же собрались в обратный путь — ушли на ночь глядя — по прохладце, а впереди у них — своя страда. Насколько их хватит? Грустно я смотрел им вслед... скоро поспеет урюк...