Д.М.Милеев. Воспоминания. Охота на медведя

Дата публикации: 28.12.2014 3:10:02

Остается еще сказать о когтях медведя — это действительно страшное оружие, хотя по виду эти когти как-будто бы и не столь опасны. Ударом такой лапы медведь обдирает кожу со спины лошади до самого брюха; человеку оголяет череп; желая достать мед, медведь раздирает арчевое дерево толщиной в два обхвата, превращая древесину в щепы, длинною полтора-два метра — от входного отверстия до основания, если там находится мед. Разрывая норы сурков, медведь выбрасывает наружу камни до тонны весом и сворачивает в русле реки камешки еще потяжелее, если там он нашел какого-либо вкусного жучка или мышь. Закидывая падаль, которую он сразу не ест, медведь приволакивает иной раз бревно, которое не могла бы увезти лошадь.

Барс, схватив четырех пудового козла в корогу (каменистом загоне под скалой), выпрыгивает с ним на стену, высотой в шесть метров.

Итак, опытные, испытанные на больших охотах собаки Р.Тарады погибли в схватке с одним, одиночным секачем, погибли, т.к. в своей смелости и охотничьей страсти не знали предела. Все мы после этого не могли уже продолжать охоты и разъехались с тяжелыми мыслями о потерях трудно восполнимых. Вырастить такую охоту и подобрать ее человеку стоило трудов и забот всей жизни. Не так просто завести хорошую собаку.

На кабанов охотятся только русские — для мусульман свинья — поганое животное. Однако это поганое животное имеет желчь, лекарственное значение которой очень ценится у киргиз: знахари назначают ее на прием от бешенства. Как лекарство, оно становится «не поганым». Также, как и кабаний клык — от «глаза»; чтобы его носить как талисман, нужно его обвалять в золе и тогда он становится «чистым». С такой же целью носится и медвежий коготь (или коготь барса).

Медведь поганый не в той же мере, как кабан — его мясо погано, но один раз его можно сварить в чистой посудине и есть «для здоровья» — тут же на охоте, как только освежевали зверя, совершив над ним обряд «алла-ак-бар», т.е. с этими словами перерезав ему шею, не портя шкуры: «мустаб». Желчь медведя употребляется от многих болезней — от ревматизма, от боли в спине, от чахотки и др. спать на шкуре медведя не только тепло, но и полезно для больного, особенно для стариков, страдающих склерозом. Зубы и кости медведя идут на талисманы. Шкура медведя ценится высоко — за нее дают одну лошадь — так полагается за нее платить баю, которому охотник принесет «тарту», столько же он выручит от продажи желчи, которую смешивает с отрубями и скатывает ее в комочки величиной с пшеничное зерно, продает по рублю за штуку.

Охотников за медведем не много, убить его не просто, т.к. зверь этот очень чуток и осторожен. Его легче стрелять ночью, но ночью охота у киргиз не в обычае — вероятно потому, что у них слишком длинные ружья, неповоротливые в кустах, заметные при любом движении, при этом на сошках, фитильные или хотя бы шомпольные, у которых ночью запал может сдуть ветром, незаметно для глаза исчезнуть с полки и тогда выстрела не получится. Собаки, приученные даже к кабанам, на медведя не идут, для этого их надо специально приучать с особо храброй и умелой собакой, но такая практика не может им быть предоставлена достаточно часто, т.к. медведь — зверь довольно редкий. Поэтому его просто выслеживают утром или вечером, засветло — либо на кормежке, либо на логове. Как в России, его не принимают на рогатину с берлоги, т.к. берлогу он чаще всего устраивает в пещере, в каменном завале, в диких зарослях, где и повернуться трудно; кроме того, здешний медведь не встает на задние лапы, как в России или Сибири, бросается на человека, как собака, если окружен и озлоблен, или ранен. Подымается на дыбы он очень редко; надо рассчитывать взять его только пулей и лучше всего бить в голову, т.к. раненый может броситься на человека и своими когтями изуродовать его. Об охоте на медведя придется рассказать позже, когда я попаду в охотничьи места южной Киргизии.