Каменноостровский пр., №26-28 / Кронверкская ул., №29 / Большая Пушкарская ул., №37

Дом возведён на участке, левая часть которого в 1870-х гг. принадлежала купцу И. П. Дылеву, а правая - датскому подданному К. К. Неллису. В конце XIX в. земельный участок от Дылева перешёл к домовладельцу Э. А. Шпрингу, затем к его вдове - мещанке О. К. Шпринг. Соседний участок (Неллиса) приобрела жена горного инженера М. Н. Горяинова.

Здание содержит новинку для того времени - несколько десятков встроенных гаражей. Количество квартир при постройке дома — 250, количество пронумерованных парадных — 25, количество дворов — 12. Таким образом дом стал крупнейшим жилым комплексом в Санкт-Петербурге начала XX века.

Проект здания по адресу Каменноостровский проспект, № 26—28, был утверждён в апреле 1911 года. Строительство было окончено в 1912 г.

Другая часть дома, выходящая на Кронверкскую (№29) и Большую Пушкарскую (№37) улицы, построена в 1913—1914 гг.

Комплекс домов был обеспечен всеми современными для того времени коммуникациями: паровое отопление, встроенные лифты, электричество, гаражи, телефоны.

Внутренняя планировка корпусов выделяется своей продуманностью и функциональностью. Несмотря на то, что парадные лестницы дома были выведены в открытые дворы-курдонёры, многим квартиросъёмщикам приходилось пользоваться чёрными лестницами, которые выходили в классические петербургские закрытые дворы. Таким образом, проблема узких «дворов-колодцев» в многоквартирных домах Петербурга в этом проекте так и не была решена. Однако эта «новостройка» представлялась современникам чуть ли не идеальным образцом для будущих многоквартирных зданий в городе. Это был один из самых благоустроенных домов начала XX в.

До 1917 года в корпусе со стороны Кронверкской улицы находились три лазарета и контора изысканий Арало-Каспийской железной дороги.

Квартиры в Доме Бенуа изначально заняла весьма респектабельная публика: богатые дворяне, чиновники высших классов и военные в отставке, зажиточные купцы, модные писатели, архитекторы, медицинские светила, вузовская профессура. В 1912 - 1917 гг. жил здесь и писатель Михаил Чехов, младший брат Антона Павловича. Здесь же в квартире № 36 находилась и редакция его журнала «Золотое детство».

Рассказывают, что тревожные события февральской революции привели в одну из квартир этого дома князя императорской крови Гавриила Константиновича – сына великого князя Константина Константиновича, переехавшего сюда из Мраморного дворца к артистке кордебалета Мариинского театра Антонине Нестеровской.

После Октябрьской революции, в ноябре 1918 года, часть квартир дома была «уплотнена» и превращена в коммунальные, а некоторые квартиры предоставлялись партийным деятелям, в том числе руководителям города. Впоследствии многие из них были репрессированы. Так, в 1934—1938 гг. в корпусе по Каменноостровскому проспекту произошли аресты в 55 из 123 квартир.

В 1918—1920 гг. в квартире № 116 располагался клуб финских коммунистов им. Куусинена. 31 августа 1920 г. в результате заговора так называемой «револьверной оппозиции» в этой квартире были расстреляны члены руководства КПФ, в том числе Юкка Рахья (брат Эйно Рахья, сопровождавшего Ленина в ночь на 25 октября 1917 г. с конспиративной квартиры на Сердобольской улице в «штаб революции» в Смольный институт. В 1920-х гг. здесь находились редакция газеты финских коммунистов «Вапаус» (её главный редактор К. К. Лепола жил в этом же доме), Дом просвещения и финский клуб «Кирья» (в квартире № 2).

В 1919 г. здесь работал культурно-просветительный отдел районного Совета Петроградской стороны.

Дом Бенуа недаром имел репутацию эталона в бытовом обустройстве жизни своих обитателей. Являясь самым большим жилым комплексом в Петербурге начала XX века, он состоял из целого ряда корпусов, соединявшихся друг с другом при помощи сложной, но весьма продуманной системы дворов, открытых (парадных) и закрытых, число которых превышало десяток. И именно этот лабиринт дворов и создавал ощущение «города в городе» для жильцов дома. Внутри этих дворов некогда размещались: собственная котельная, электростанция, прачечная, мусоросжигательная печь и даже снеготаялка. «Инфраструктуру» этого своеобразного дореволюционного микрорайона дополняли собственные гаражи, швейцары – по одному на подъезд, штат из 20 дворников и разнообразные магазины, располагавшиеся в цокольных этажах.

Исторически, так сложилось, что в «Доме Бенуа» жили и живут многие выдающиеся личности своего времени: учёные, художники и музыканты, партийные и государственные деятели.

После революции здесь была квартира 1-го председателя Петросовета Григория Зиновьева, а 21 апреля 1926 г. в доме поселился 1-й секретарь Ленинградского губкома партии Сергей Миронович Киров. В доме №26-28 он жил до своей смерти в 1934 г. 6 января 1957 г. в бывшей квартире Кирова открылся мемориальный музей.

Музей С. М. Кирова.

По меркам этого дома квартира Кирова — скромная: 200 кв. метров, 5 жилых комнат, комната для прислуги и хозяйственные помещения. Для сравнения: квартира № 118 в крайней правой парадной, где жил Григорий Зиновьев, одна на весь 2-й этаж.

На мебели можно увидеть следы от когтей кота Кирова. В кабинете лежат шкура белого медведя, которую в 1934 г. Сергею Мироновичу подарили челюскинцы, а также шкура бурого медведя — точно не известно откуда она. Возможно, осталась от прежних владельцев. Остальные чучела — это всё трофеи Кирова.

Любимый экспонат посетителей музея — отрывной календарь, он показывает ноябрь 1934 года (1 декабря Кирова убили в одном из коридоров Смольного): в нём синим цветом отмечены выходные дни, вы насчитаете всего пять, ну и ещё 7 ноября — День Октябрьской революции. Люди работали по шестидневке — правда, рабочий день был 7 часов.

В столовой стоял рабочий стол, за которым Киров не только обедал, но и работал. Здесь представлены его книги и блокноты, которыми он пользовался в последние дни своей жизни. Тоже большое количество чучел, как и в кабинете, линкруст на стенах (покрытие для стен с моющейся гладкой или рельефной поверхностью). Из экзотических вещей — большой аквариум, в котором водились зеркальные карпы, подарки от рыболовецких колхозов. Его подключили напрямую к водопроводу — сегодня такие аквариумы мы видим в некоторых супермаркетах.

Сохранились воспоминания лечащего врача Кирова, который буквально за год до гибели Сергея Мироновича наблюдал такую сцену: Киров болел, лежал в валенках, прикрытый полушубком, и вспоминал о своём трудном детстве. В частности, о том, что его другом был Николай Бухарин. Бухарин, когда его вывели из состава Политбюро из-за взглядов на индустриализацию, отходил от партийных дел и поссорился в том числе с Кировым. Но до 1929 года он останавливался в этой квартире — и Киров переживал о его судьбе. Здесь также останавливался и Сталин, довольно часто — Орджоникидзе, в том числе вместе с женой. Та вспоминала, что Киров любил слушать музыку и смотреть кино. Как-то их дружеские посиделки закончились тем, что Киров нацепил чёрный платок как бандану — и пел арию Демона…

Интересно, что соседями Кирова, в том числе этажом ниже, были жильцы обычной коммуналки. Это было очень неудобно для охраны Сергея Мироновича. А до 1951 года по Каменноостровскому (тогда уже Кировскому проспекту) ходил трамвай — в принципе, здесь было сложно находиться из-за шума. По воспоминаниям родственников, Киров вдобавок не мог уснуть в белые ночи.

Спальня воссоздана в 2004 г., раньше здесь была другая экспозиция. Справа от изящных дореволюционных кроватей, которые сделаны на фабрике Мельцера (это поставщик императорского двора), стоит неказистый столик, сделанный на ленинградской фабрике «Древтрест». Посетители часто спрашивают, почему кровати стоят порознь. Некоторые думают, что так их поставили сотрудники музея, чтобы возвысить Кирова в глаза трудящихся, но вообще-то обстановка сделана по фотографии так, как это было при Сергее Мироновиче. Такая расстановка кроватей никак не характеризует отношения Кирова с женой — Марией Львовной Маркус. Возможно, если бы здесь было достаточное количество комнат, могли бы быть даже разные спальни — это к вопросу о личном пространстве, которое сейчас люди так любят. В квартире — почти в каждой комнате, кроме спальни — висят портреты Сталина.

На кухне единственное, что осталось со времён Кирова, — это плита. Остальное из фондов Музея истории Санкт-Петербурга, просто вещи той эпохи. Справа — выход на чёрную лестницы, а слева — вход в небольшую кладовку с тонкими стенами. Это очень холодное помещение: когда на улице минус 20 и открывают эту кладовку для посетителей — выстужается весь 4-й этаж. За кухней — комната приходящей домработницы, но по стечению обстоятельств не сохранилось даже фотографий. Так что не известно, как она выглядела.

По воспоминаниям местных жителей, Киров был очень простой человек. Несмотря на то, что его подъезд был под охраной и у входа постоянно дежурил сотрудник НКВД, на одной лестничной площадке с квартирой Кирова были коммуналки. А когда Сергей Миронович ходил к товарищам в соседний двор, ребятня всегда бежала и просила у него копейки на конфеты. И Киров всегда давал — добрый был человек.

В народе этот дом также часто называют «Дом Кирова».

Также здесь проживали жертвы «Ленинградского дела» Алексей Кузнецов и Петр Попков.

Композитор Д. Д. Шостакович жил и творил в кв. № 5 корпуса по Большой Пушкарской улице с 1937 года до эвакуации в Куйбышев (Самару) в 1941 г. В этом доме им были написаны первые три части его Седьмой (Ленинградской) симфонии. Как отмечал композитор в одном из интервью, он никогда не работал так быстро. Первую часть произведения Шостакович закончил 3 сентября, вторую – 17 сентября, третью - 29 сентября 1941 г. 1 октября композитор вместе с семьёй был эвакуирован из Ленинграда и отправился в Куйбышев, где 27 декабря 1941 г. работа была закончена. В декабре 1945 г. Д. Д. Шостаковичу предоставили квартиру № 1 в первом этаже окнами на Каменноостровский проспект, где он до 1949 г. раз в месяц проводил депутатские приёмы; в этой же квартире некоторое время жили родители жены Шостаковича.

Мемориальная доска с горельефом Д. Д. Шостаковича установлена со стороны Большой Пушкарской улицы, а в курдонёре, открывающемся на Кронверкскую улицу, установлен его бюст.

Композитор Д. А. Толстой жил в этом доме некоторое время со своей матерью Н. В. Крандиевской-Толстой после 1935 года, а с 1950 по 1957 года — в квартире № 1 (часть которой была ему предоставлена по ходатайству Шостаковича).

Изначально, по проекту, часть мансардного (шестого) этажа дома занимали (и занимают сейчас) мастерские художников.

• художник Константин Маковский — его мастерская с 1912 до 1915 г. располагалась в кв. 100.
• художник Е. А. Кибрик (в 1930-х занимал квартиру-мастерскую № 44).
• художник А. А. Мыльников с 1951 по 1967 год жил и работал в квартире-мастерской № 44. 21 мая 2013 г. на фасаде дома, выходящем на Каменноостровский проспект, была установлена и открыта памятная доска.
• художник В. Д. Двораковский (1904—1979)
• художник Л. А. Сергеева (1980—1993 гг. занимала квартиру-мастерскую № 22).
• художник А. Б. Парыгин (c 1994 г.).
• скульптор Б. О. Фредман-Клюзель (1914-1917).

В 1996 г. 1-й этаж дома со стороны Каменноостровского проспекта предоставили Санкт-Петербургскому драматическому театру «Остров». В течении трёх лет шёл ремонт помещений, первая пьеса здесь была показана в 1999 г. В фойе театра устроен музей писателя и драматурга А. М. Володина.

12 сентября 2006 г. лауреат премии «Люди нашего города» Кирилл Миллер продолжил проект «Стена столетий». Здесь появился портрет Дмитрия Шостаковича в нимбе из геометрических фигур.

Сегодня Дом трёх Бенуа — плавильный котёл разных социальных страт: элитные апартаменты соседствуют с коммуналками, демократичная столовая на 1-м этаже — с изысканной фотостудией в башне.

22 августа 2020 г.