Супрематизм

(Казимира Малевича называют отцом супрематизма). 

Само слово “супрематизм” – неологизм, основанный на польском лексиконе – родном языке К.Малевича. Оно означало превосходство новой живописи над всем, что ей предшествовало.

В декабре 1915 года художник выставил в Петрограде 39 “беспредметных” композиций, среди которых был простой “четырехугольник” – “Черный квадрат на белом фоне”. В этом же году был опубликован манифест “От кубизма и футуризма к супрематизму”.

"От кубизма и футуризма к супрематизму"

Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыдных венер, тогда только увидим чисто-живописное произведение.

Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни Академического Искусства.

Я уничтожил кольцо - горизонта, и вышел из круга вещей, с кольца горизонта, в котором заключены художник и формы натуры.

Это проклятое кольцо, открывая все новое и новое, уводит художника от цели гибели.

И только трусливое сознание и скудность творческих сил в художнике поддаются обману и устанавливают свое искусство на формах натуры, боясь лишиться фундамента, на котором основал свое искусство дикарь и академия.

Художник может быть творцом тогда, когда формы его картины не имеют ничего общего с натурой.

А искусство - это умение создать конструкцию, вытекающую не из взаимоотношений форм и цвета и не на основании эстетического вкуса красивости композиции построения, - а на основании веса, скорости и направления движения.

Нужно дать формам жизнь и право на индивидуальное существование.

Художнику дан дар для того, чтобы дать в жизнь свою долю творчества и увеличить бег гибкой жизни.

Только в абсолютном творчестве он обретет право свое.

А это возможно тогда, когда мы лишим все наши искусства мещанской мысли - сюжета и приучим сознание видеть в природе все не как реальные вещи и формы, а как материал, массы, из которого надо делать формы, ничего не имеющие общего с натурой.

Тогда исчезнет привычка видеть в картинах Мадонн и Венер с заигрывающим, ожиревшим амуром.

Самоценное в живописном творчестве есть цвет и фактура - это живописная сущность, но эта сущность всегда убивалась сюжетом.

И если бы мастера Возрождения отыскали живописную плоскость, то она была бы гораздо выше, ценнее любой Мадонны и Джоконды.

А всякий высеченный пяти, шестиугольник был бы большим произведением скульптуры, нежели Милосская или Давид.

Принцип дикаря есть задача создать искусство в сторону повторения реальных форм натуры.

Собираясь передать жизнь формы - передавали в картине мертвое.

Живое превратилось в неподвижно мертвое состояние.

Все бралось живое, трепещущее и прикреплялось к холсту, как прикрепляют насекомые в коллекции.

Но то было время вавилонского столпотворения в понятиях искусства.

Нужно было творить - повторяли, нужно было лишить формы смысла и содержания - обогатили их этим грузом.

Груз надо свалить, а его привязали на шею творческой воли.

Искусство живописи, слова, скульптуры было каким-то верблюдом, навьюченным разным хламом одалиск, Саломеями, принцами и принцессами.

Живопись была галстуком на крахмальной рубашке джентльмена и розовым корсетом, стягивающим живот.

Живопись была эстетической стороной вещи.

Но она не была никогда самособойна, самоцельна.

Художники были чиновниками, ведущими опись имущества натуры, любителями коллекций зоологии, ботаники, археологии.

Ближе к нам молодежь занялась порнографией и превратила живопись в похотливый хлам.

Не было попытки чисто живописных задач как таковых, без всяких атрибутов реальной жизни.

Не было реализма самоцельной живописной формы и не было творчества.

И вполне естественно ваше непонимание. Разве может понять человек, который ездит всегда в таратайке, переживания и впечатления едущего экспрессом или летящего в воздухе.

Гигантские войны, великие изобретения, победа над воздухом, быстрота перемещения, телефоны, телеграфы, дредноуты - царство электричества.

А наша художественная молодежь пишет Неронов и римских полуголых воинов.

Честь футуристам, которые запретили писать женские окорока, писать портреты и гитары при лунном свете.

Они сделали громадный шаг - бросили мясо и прославили машину. Но мясо и машина есть мышцы жизни.

Идя за формой вещей, мы не можем выйти к самоцели живописной, к непосредственному творчеству.

“Белый манифест” 1918 года показал, что супрематизм переместился в сферу идеального. Малевич воспевает революцию чистого духа, “сверхчеловека”; провозглашает власть новой пространственной идеи – бесконечности. Эта идея, по мысли автора, определяет и новое сознание, т.е. сознание человека, который принимает на себя ответственность за все философские выводы из этой новой картины мира.

В конце 20-х годов отказ искусству в праве на автономный язык привел к вытеснению “беспредметничества” из мастерских художников. В 1932 г. все независимые группировки были упразднены.