Нарратив

Наррати́в (англ. и фр. — narrative) — изложение взаимосвязанных событий, представленных читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов[1].В качестве основополагающей идеи нарративизма берётся идея субъективной привнесённости смысла через задание финала.По оценке Й. Брокмейера и Рома Харре, нарратив является не описанием некой реальности, а «инструкцией» по определению и пониманию последней, приводя в качестве примера правила игры в теннис, которые только создают иллюзию описания процесса игры, являясь на самом деле лишь средством «вызвать игроков к существованию».Так, Роман Ингарден рассматривал «конец повествования» как фактор, придающий обычной хронологической последовательности событий идею, и говорил о важнейшем смысле «последней» («кульминационной») фразы текста: «Специфика выраженного данной фразой… пронизывает всё то, что перед этим было представлено… Она накладывает на него отпечаток цельности».Для принятой постмодернизмом концепции истории главной является идея значения финала для конституирования нарратива как такового. Фрэнк Кермоуд считал, что лишь существование определённого «завершения», изначально известного нарратору, создаёт некое поле тяготения, стягивающее все сюжетные векторы в общий фокус.В данном контексте можно рассматривать и одну из сторон общей для всего постмодерна установки, иногда называемой «смерть субъекта» (и, в частности, «смерть автора»), нарратив Автора в процессе чтения заменяется нарративом Читателя, по-своему понимающего и определяющего текст. Если же последний пересказывает текст, то он, в свою очередь, становится Автором для другого Читателя, и так далее. Таким образом, нарратив является рассказом, который всегда можно рассказать по-другому.

Narrative art 

Сюжетно-тематическая живопись 

Сюжетно-тематическая живопись большого формата, столь восхищавшая наших предков в Викторианскую эпоху, ныне не пользуется популярностью, но, признаюсь, я питаю к ней слабость. Она родилась из иллюстраций к литературным произведениям, вошедшим в моду в конце XVIII века: Шекспир, Вальтер Скотт и Оливер Голдсмит вдохновили множество живописцев, от Хогарта до Делакруа. Ко второй половине XIX века этот жанр решительно порвал со своей литературной основой и сосредоточился на изложении историй, придуманных самими живописцами. Эти сюжетные, или «проблемные», картины (в подражание «проблемным» пьесам) завладели воображением викторианских и эдвардианских посетителей музеев, и они научились интерпретировать нарративные ключи, скрыто присутствующие на полотнах, а значит, читать визуальные драмы, столь же сложные и насыщенные деталями, сколь и романы.

Великолепным примером викторианской сюжетно-тематической живописи может послужить картина Альфреда Рэнкли «Однокашники». Несчастного на одре болезни утешает хорошо одетый гость, присевший на край ложа и сжимающий его руку. Слева стоит встревоженная молодая женщина. Судя по тому, что она положила руку больному на плечо, это жена. Для сиделки такой жест кажется слишком дерзким и вызывающим, однако нельзя исключать, что это сестра прикованного к постели. Как обычно, завязка драмы заключается в названии: «Однокашники». Значит, эти молодые люди когда-то вместе учились в школе. С тех пор их пути разошлись. Гость явно преуспел, тогда как мучимый недугом живет едва ли не на чердаке, о чем свидетельствует открывающийся из окна вид на близлежащие крыши. У окна стоит стол с чернильницей и пером – выходит, больной пытался снискать пропитание писательским ремеслом. Это поприще весьма и весьма ненадежно и не приносит прочного дохода даже в лучшие времена, а теперь, не в силах работать, герой и вовсе оказался в трагической ситуации. Есть и другие нарративные ключи: полупустая склянка с лекарством на прикроватном столике – признак того, что больной получает лечение. Птичка в клетке в правом верхнем углу картины – символ несвободы, безысходности, выпавшей на долю либо начинающего писателя, либо молодой женщины. В руке у преуспевающего гостя – банкнота довольно высокого достоинства, которую перед уходом он тактично, незаметно для больного, передаст героине, дабы помочь ей и ее мужу пережить трудные времена. Однако наиболее красноречивая деталь – это лежащая на полу книга, трактат Цицерона «De Amicitia» («О дружбе»), подчеркивающая главное послание картины, если угодно, ее мораль: страдания может облегчить дружба. Посетитель выставки 1868 года в Королевской академии, потратив немало времени на изучение всех этих значимых подробностей, отходил от картины растроганный, очарованный и получивший моральное наставление.

Все элементы хорошего романа (Альфред Рэнкли. Однокашники. Холст, масло. 1854)

Важную роль всегда играли названия. Возможно, самая знаменитая викторианская сюжетно-тематическая картина озаглавлена «И когда ты в последний раз видел отца?». На этом известном полотне У. Ф. Йимса маленького мальчика, очевидно сына блестящего кавалера-роялиста, скрывающегося от пуритан Кромвеля, допрашивает группа свирепых круглоголовых. Выдаст ли он отца? Разумеется, нет – он малыш не робкого десятка. Однако нельзя исключать, что эти угрюмые и жестокие пуритане обманом выманят у него сведения. Как подумаешь, сердце разрывается. Французы не разделяли одержимости англичан нарративной живописью и поисками визуальной морали. «Как правило, можно без опасений говорить о том, что картина, отягощенная нравственным посланием, – картина скверная», – вынесли суровый приговор братья Гонкуры в 1868 году. Ипполит Тэн, тогда же, в шестидесятые годы, побывавший в Лондоне, сетовал, что пристрастие английской живописи к историям «отводит наслаждению для взора, гармонии, красоте линии и цвета второстепенную роль».

Французы лучше уловили тенденции времени. По мере того как теория модернизма неумолимо двигалась в направлении чистой формы и эстетических ценностей, сюжетно-тематические картины в глазах зрителей дискредитировали себя настолько, что ни один ценитель живописи, хоть сколько-нибудь заботившийся о сохранении собственной репутации, не желал о них и слышать. Однако в ХХ веке нарративная живопись, сосредоточившаяся на содержании, снова пережила всплеск интереса: она возродилась в творчестве представителей поп-арта и нового реализма шестидесятых годов. Она уже не кажется неприемлемой современным коллекционерам. Ныне нарративное искусство включает в себя столь разные образцы, как инсталляции Брюса Чарльзворта из серии «Кто это сделал?» и цикл Ричарда Принса «Медсестры», а идеальным воплощением картины-истории становятся анекдоты и рассказы, сменившие в творчестве Принса и его собратьев по цеху викторианские назидательные изречения, вышитые на холсте [см. выше раздел «Пошлость»].

Назад: Landscape ПейзажДальше: Nudes Ню