Японское качество

        Вы помните легенды о японском качестве, которые были так распространены в Советском Союзе? Лапшу на уши нам повесить было не сложно - многие ли видели японские товары: машины, магнитофоны, телевизоры и прочий ширпотреб? Потом началась перестройка, к нам понемногу потекла японская продукция, и по телику стали чаще выступать журналисты-международники с рассказами о Японии и высоких японских технологиях.

       Я помню как некий журналист «допрашивал» бригадира цеха сборщиков какого-то уважаемого производителя, случается ли при сборке телевизоров производственный брак, а тупой бригадир самурайского типа в толк не мог взять о чем идет речь. Но потом он напряг свои переутомленные тяжелой работой мозги и вспомнил, что иной раз – не часто, ну может раз в месяц – винт никак не устанавливается на предопределенное ему божественным инженерным предназначением место. И мы все верили этим сказкам, а может и не сказкам, а может так и было – кто знает...

       Впрочем, когда японские  товары стали производить в Китае, вопрос о японском качестве как-то тихо помер сам по себе, и сейчас об этом уже мало кто помнит, тем более, что в последние годы товары, произведенные непосредственно в Японии, почти исчезли из продажи.

       У предвзятого читателя может возникнуть естественный вопрос – а ты-то здесь причем, какое ты к этому имеешь отношение? А имею я к этому прямое отношение, поскольку и сам являюсь немного японцем, о чем уже неоднократно писал, так что, если хотите увидеть настоящее японское качество, то посмотрите на произведенные мною в далеком японском прошлом, изделия.

       Но начнем все-таки с японских японцев. Меня взяли на работу на Панасоник в 1995 году, то есть тогда, когда японские товары еще были японскими, а Панасоник был всего лишь brand name компании Matsushita. В качестве товара фирмы никто не сомневался, и я не был исключением.

        Отдел был сформирован всего полугодом раньше, и инженерами-механиками в нем служили два киевлянина – Миша А. да я. На ранней стадии в наши обязанности входила локализация конвейеров и других простейших машин, разработанных и произведенных родственным отделом, расположенным в Осака. Работа была не очень сложная, хотя и требовавшая внимательности при переводе метрической системы в британско-имперскую (British Imperial), ибо японские толщины материалов и их характеристики не соответствовали американским. Тут уж порою приходилось проявлять находчивость. Но к этому мы как-то приспособились и неплохо справлялись с работой, но только до тех пор, пока не пришло время собирать первую локализованную нами машину.

       Меня вызвал в цех сумасшедший менеджер Хенк, к идиотизму которого я уже худо-бедно привык, и ткнул носом в подшипник, который вываливался из предназначенного ему отверстия, хотя обязан был плотно сидеть по прессовой посадке. Мне сунули под нос чертеж, который я переводил с японского. На чертеже на размере дырки стоял допуск в плюс, и, естественно, подшипник запрессовать было невозможно. Я удивился, что сделал такую грубую ошибку и пошел в офис проверять оригинальный японский чертеж. Нашел. На нем стоял тот же допуск. Будь я повнимательнее, то при локализации заметил бы ошибку, но когда тупо передираешь чертеж 1:1, изменяя только толщины, то невольно работаешь в полусне.

       Не прошло и получаса как меня снова высвистали в цех. На сей раз резьба в плите не соответствовала размеру болта в спецификации. Я проделал маршрут еще раз, и снова обнаружил японскую ляпу на пару со своей невнимательностью.

       Однако, как говорится, бог любит троицу и меня, теперь уже сидевшего на иголках, снова вызвали в цех. Паз, предназначенный для установки натяжки, был фрезерован не в сторону, противоположную ленте конвейера, а наоборот – к ней навстречу, и естественно, лента беспомощно болталась и не натягивалась.  Надо ли говорить, что на японском чертеже паз именно так был расположен?

       Когда я, собрав чертежи, явился к вице-президенту Кирку Ватанабе с нарисованным на лице недоумением, то получил обезоруживающий ответ, что наши родичи из Осака делают только предварительный проект, а затем все чертежи передают контрактору, который доводит проект до ума и изготавливает первый экземпляр, многократно его тестируя, что, впрочем, не гарантирует отсутствия ошибок, в чем мы впоследствии неоднократно убеждались. На мой наивный вопрос, почему же нам прислали незаконченый проект, босс абсолютно безоблачно просиял и ответил, что контрактор проект заказчику не возвращает, а оставляет у себя на случай, если необходимо будет вносить изменения. Впрочем ко мне босс претензий не имел. Да и вообще он ни к кому в то время претензий не имел. Ну подумаешь: одной халтурой больше, одной – меньше, кто там деньги считает, и, если вы думаете, что японцы такие уж экономные, то это не более чем еще одна легенда. Я имел возможность наблюдать как мотаются компанейские деньги, да и что греха таить – сам с удовольствием в этом участвовал.

       Заканчивая рассказ, должен заметить, что и мы – сотрудники Панасоника разных наций – были не лучше японцев, и ошибок тоже делали немало. Однако с тех пор, когда заходила речь о японском качестве товара, я непременно говорил: «Посмотрите на меня. Вот я и есть тот, кто обеспечивает японское качество».

11 декабря 2024