Рассказы о коллегах. Судьба полукровки

Рассказы о коллегах.

Синтия Ан. Судьба полукровки

       В 1996 году приняли к нам в отдел переводчицу с японского языка, которая незадолго до этого закончила южно-иллинойский университет по специальности японский язык и литература. Звали ее Синтия, ей только исполнилось 25 лет, и она оказалась вполне на своем месте, в отличие от десятка других японских девочек, устроенных на работу за японскую «пятую графу», уж извините за пресловутый советский эвфемизм. Синтия была девушкой общительной и быстро завела кучу приятелей. Она не была красива, но при этом светилась таким очарованием, что некоторые ребята в нее сразу влюбились.

       У меня с ней сложились добрые отношения, и от нее узнал нечто для себя новое о Японии.  Не все так просто, оказывается, было в королевстве по части национальных отношений. Синтия, была японкой лишь на половину. Ее отец приехал в Японию из Кореи на заработки, а к корейцам в стране микадо отношение весьма предвзятое. Поэтому, когда родители Синтии, под общее осуждение семьи, поженились, то уехали в Америку, которая доброжелательно приняла их, как и любых эмигрантов со всего мира. В этом родители оказались правы, и здесь у них родилась Синтия, а следом 3 сына. Увы, родители не могли знать, что у девочки с такой внешностью даже в Америке с ее сверхтерпимостью к нациям и расам, будут проблемы. Я ее как-то спросил - почему ты до сих пор не замужем, на что она мне ответила - так ведь никто ж не берет, и причины, как ни странно, были этнические.

       Где-то в начале 97 года к нам приехал «ревизор», а точнее - контролер нашей деятельности из Японии по фамилии Нишавака, впрочем, возможно, это было имя – не помню уже. Он был не слишком молод – 40 лет, то есть на год младше меня, но при этом чистый технарь и сухарь. Ему приглянулась Синтия, и спустя пару месяцев он сделал ей предложение. В начале осени вся наша компания гуляла на их свадьбе в лютеранской церкви. Я не знал, что Синтия христианка, поскольку японцы либо буддисты, либо синтоисты, но она приняла религию отца. Вскоре молодые уехали в Японию.

       А через год Синтия вернулась, заглянула мельком в компанию, перебросилась несколькими фразами с коллегами и исчезла. Меня поразило как сильно она изменилась. Она выглядела совершенно изможденной.

       Коллега с соседнего компа Сэмия, которая знала всё обо всех, рассказала мне о том, что произошло.

       Совершенно очевидно, что это замужество Синтия рассматривала как свой последний шанс. И этот шанс, увы, оказался неудачным. Девушка попала в замкнутую патриархальную среду, традиции которой она обязана была соблюдать. Проведенный в Японии год был годом полного одиночества, игнорирования и унижений со стороны свекрови – единственного человека, с которым она имела возможность общаться. Для ее мужа Нишиваки существовала только работа, на которой он проводил почти все время, а жена была не более, чем сексуальная рабыня. Более того – возвращаясь домой он общался только с матерью. Ему, очевидно, и в голову не могло прийти, что у жены могут быть какие-то свои интересы.

       Вероятно то, что было бы естественно для японской домохозяйки, не могло быть принято человеком другой культуры. Девушка, выросшая в свободной стране, прекрасно образованная, привыкшая всегда быть окруженной друзьями, любящая книги, искусство и классическую музыку, оказалась замкнутой в домашней тюрьме. Семья жила в небольшом селе недалеко от Осаки, в которой была расположена компания мужа, но город посмотреть у нее возможности не было, поскольку замужняя японская женщина не может путешествовать сама, а в селе делать было нечего, и даже поговорить на любимые темы не с кем.

        Такая ситуация не могла продолжаться долго, и Синтия начала борьбу за свою свободу. Муж нехотя дал согласие на развод.

        Прошло несколько лет, Сэмия прислала мне e-mail Синтии. Я написал и она коротко ответила, что работает в офисе адвоката. После этого снова исчезла и теперь уже, видимо, навсегда.

Февраль 2024