Милтон Хорн

Чикагский еврейский скульптор Милтон Хорн

(Биографический очерк)

«Я – человек 20 столетия, взращенный его искусством,

живущий современностью, и ответственный за будущее»

(Милтон Хорн)

«Функция скульптуры не украшать, а объединять, не развлекать,

но ориентировать человека в его личной вселенной»

(Милтон Хорн)

В далеком теперь уже 1995 году я прочел в газете «Чикаго Трибюн» некролог о смерти на 89-м году жизни некоего художника Милтона Хорна (Milton Horn). Имя это мне было не знакомо, но привычка запоминать имена художников сработала, и оно осело в памяти.

Прошло несколько лет, и в той же газете появилась большая хорошо иллюстрированная статья о рельефе Милтона Хорна «Чикаго, поднимающийся из озера» (Milton Horn “Chicago Rising from the Lake”), украшавшего с 1954 по 1983 годы многоэтажную парковку в центре города, и затем исчезнувшего во время сноса последнего. Рельеф нашли многие годы спустя на свалке, куда он был вывезен строительными рабочими. Не могу сказать, что он мне сразу понравился, но мощь грубоватой лепки, навеянная индейскими мотивами, произвела впечатление.

Прошло еще несколько лет, и на книжной распродаже я приобрел каталог выставки Милтона Хорна. Из вступительной статьи следовало, что он родился под Киевом в 1906 году, а уже в 1913 году его родители Пинхус и Беся эмигрировали в США. Мне до этого не приходило в голову, что человек с такой английской фамилией может оказаться евреем, тем увлекательнее было углубиться в изучение жизни моего дважды земляка.

Итак, по прибытии в Америку семья поселились в пригороде Бостона городке Taunton, MA. У Милтона достаточно рано проявились художественные способности, и в 1918 году он стал брать классы живописи, а через 3 года перешел в мастерскую скульптора Генри Китсона (Henry Hudson Kitson) в Copley Society.

Отец молодого скульптора Пинхус был фотографом и ученым-талмудистом, посему придерживался традиционного еврейского образа жизни, однако Массачусетс того времени, очевидно, не очень к этому располагал, поэтому в 1922 году в поисках лучшей доли семья переехала в Нью Йорк, и здесь в 1923 году Милтон поступил в Beaux-Arts Institute of Design, где снова взял классы рисунка и живописи, а несколько позже - скульптуры.

В 1925 году молодой художник получил свой первый приз -Tiffany Foundation Fellowship, что давало возможность провести лето в штаб-квартире организации в Oyster Bay, Long Island, практикуя и развивая навыки лепки, рисунка, а также изучая историю искусств под руководством опытных наставников. На какое-то время он увлекся китайской и японской графикой, что заметно по рисункам того времени. Однако забегая вперед, можно с уверенностью утверждать, что Милтон Хорн почти никогда не подпадал под чье-либо влияние, оставался совершенно оригинален и не примыкал ни к каким художественным группам и течениям.

Однако время сделать важное отступление, ибо не искусством единым жил Милтон. Холодным осенним вечером 1925 года бедный молодой скульптор натянул легкую тенниску, поверх надел старый мятый пиджак и отправился со случайной подругой на Манхеттен, где собирался встретиться с друзьями. На вечеринке он неожиданно познакомился с очаровательной и очень уверенной в себе молодой женщиной Эстелл Оксенхорн (Estelle Oxenhorn). Милтон сразу попал под ее обаяние, быстро проводил домой случайную подругу и вернулся к друзьям, чтобы уже поближе познакомиться с прекрасной незнакомкой. Эстелл была из новых эмигрантов, изучала современные танцы и прекрасно говорила по-русски, которым Милтон также неплохо владел. Они легко нашли общую тему для разговора, поскольку оба не представляли своей жизни без искусства. Их пышная еврейская свадьба состоялась через три года в день рождения Милтона. Однако, когда собрались родственники новобрачных, молодых ожидал приятный сюрприз – Милтон и Эстелл оказались дальними родственниками, и только в этот день жених узнал возникновение своей фамилии Хорн. До приезда в Соединенные Штаты семья носила фамилию Оксенхорн (Oxenhorn), однако на Ellis Island въедливый иммиграционный офицер поинтересовался у отца художника Пинхуса, что сия фамилия означит, добавив, что в Америке такие «не носят». Пинхус не нашелся что ответить и вынужден был фамилию американизировать, сократив до Хорн.

Эстелл стала на всю жизнь музой художника, его фотографом, делопроизводителем и популяризатором. Она фиксировала на камеру каждый шаг создания скульптуры от эскиза до законченного произведения.

Однако вернемся к творчеству Милтона Хорна, его яркому запоминающемуся стилю, характерному штриху резца и грубоватой лепке.

Мастерство молодого скульптора было довольно рано замечено и оценено, он быстро приобретает известность, и уже в 1927 году получает очень выгодный и престижный заказ на оформление потолка в Lentheric Perfume Salon в нью-йоркском отеле Savoy-Plaza Hotel.

Еще будучи совсем молодым скульптором, изучая работы древних мастеров, Милтон Хорн понял, что скульптура являлась для античных авторов неотъемлемой частью архитектуры. Это понимание привело его к попыткам интеграции своих произведений в современные архитектурные формы, и вот наконец появилась возможность применить эти знания на практике.

Бордюр потолка салона был выполнен угловатыми архитектурными узорами в стиле арт деко, и Хорну, не любившему этот стиль, удалось его «очеловечить», гармонично вписав свои фигуры и мотивы в модные узоры, соединив текучие формы своих барельефов с угловатыми элементами арт деко. В этом проекте Хорн впервые в своей практике установил взаимозависимость скульптуры и архитектуры, их взаимопроникновение, чему впоследствии следовал всю свою профессиональную карьеру. Необычное решение не было не замечено критиками. Его впоследствии многократно репродуцировали архитектурные и художественные журналы и изучали специалисты, что создало молодому художнику устойчивую репутацию среди скульпторов и покровителей искусств. К сожалению, в 1940 году отель был снесен и работа Милтона Хорна навсегда потеряна.

Быстрый профессиональный рост скульптора был неожиданно заторможен грянувшей в 1929 году Великой Депрессией. Художники пострадали от нее не меньше остальных граждан страны. Однако, к счастью, правительство создало комиссию WPA (Works Progress Administration), организовавшую миллионы мест в общественных секторах работ. Бывшие безработные привлекались к строительству автодорог и зданий для государственных учреждений, благоустройству национальных парков. Не остались без помощи и художники. Очень многие получили государственные заказы - оформляли школы, библиотеки, почтовые отделения, правительственные здания. Хорн оказался включенным в скульптурный сектор вместе с уже известными мастерами Хаимом Гроссом (Chaim Gross, 1904 – 1991) и Уильямом Зорахом (William Zorach, 1889 – 1966).

По программе WPA в 1932-1934 годах Милтон Хорн работал в Бруклинском музее (Brooklyn Museum): составлял каталоги египетских античных скульптур, восстанавливал коптский текстиль и делал пьедесталы для древних египетских скульптур музейной коллекции Уилбур (Wilbur Collection). Хорну повезло также и в творческом плане – в 1935 году комиссия поручила ему создание шести рельефов из красного дерева для одной из городских школ, а в последующие годы - нескольких рельефов для почтовых отделений.

Впрочем, должен сказать, что работа в WPA имела и свою негативную сторону. Творческая среда относилась несколько пренебрежительно к художникам, обратившимся за помощью к государству, поэтому работы Хорна не получали должной оценки достаточно долгое время.

Примерно тогда же Хорн увлекся античными, средневековыми и азиатскими скульптурами. Работая в Бруклинском музее, он завел немало знакомств в кругу художественных дилеров, что позволило ему со временем собрать уникальную коллекцию скульптур, которая в некоторой степени способствовала выработке Хорном собственного оригинального стиля. На старости, когда скульптор фактически перестал работать, эта коллекция была постепенно распродана исключительно с целью выручить деньги на жизнь.

В 1936 году группа скульпторов решает основать Гильдию Скульпторов (Sculptors Guild). Хорн стал одним из 9 отцов-основателей, а всего на тот момент в организации состояло 57 членов. Первая же групповая выставка в Нью Йорке весной 1938 года вызвала необыкновенный интерес. Несмотря на то, что вход был платным, за месяц ее посетили 40 тыс. человек. Впечатленный таким успехом Бруклинский музей, уже осенью открыл новую выставку гильдии скульпторов, прошедшую с неменьшим успехом.

В конце 30-х начинается один из самых спокойных периодов в жизни Милтона Хорна. Carnegie Corporation выделяет ему грант на работу скульптором в Olivet College, Michigan. Мастерство художника было замечено и отмечено, и уже через два года в 1941 году колледж принимает Хорна на должность профессора искусства. В период, когда еще не закончилась Великая Депрессия, но уже началась вторая мировая война, эта работа оказалась островком стабильности. Хорн преподавал в колледже до 1949 года, то есть до переезда в Чикаго.

1943 год стал для Милтона Хорна одним из ключевых. Всего в полутора часах езды от Olivet College Фрэнк Ллойд Райт начал проектировать частный особняк для молодой семьи Mr. and Mrs. Carlton David Wall. Здание было необычной октагональной формы, за что впоследствии и получило прозвище «снежинка». Как известно, Райт - величайший зодчий 20-го века - с кем попало не сотрудничал, поэтому то, что он выбрал Милтона Хорна для изготовления панно над камином, говорит о многом. Совместный проект послужил сближению талантливого скульптора с великим архитектором. Райт весьма благосклонно отнесся к теории Хорна о взаимопроникновении скульптуры и архитектуры, и с большим удовольствием занимался с ним определением ритмического потока форм и материалов в пространстве.

Впоследствии Хорн приложил немало усилий для сохранения наследия Райта. В 1957 году, сразу после смерти архитектора, он организовал комитет по спасению знаменитого шедевра Райта Robie House в Hyde Park, который Чикагский университет (Chicago University) собирался снести, чтобы построить на его месте новое общежитие. Сейчас Robie House один наиболее посещаемых в Чикаго архитектурных музеев.

За годы проведенные в Olivet College Милтоном Хорном было выполнено большое количество работ, но особенно стоит отметить бронзовую коленопреклоненную фигуру Иова, изнуренного многострадального праведника. Голова Иова запрокинута назад, глаза смотрят в небо, внимая несущемуся из вихря голосу Всемогущего. По замыслу Хорна, Иов символизирует евреев-жертв второй мировой войны, прошедших через нечеловеческие страдания, но не потерявших своей веры. Эта работа одна из наиболее известных в творчестве Милтона Хорна. Впервые она экспонировалась в 1948-1949 года в Еврейском музее Нью Йорка (Jewish Museum of New York), затем в Филаделфии, Чикаго и снова в Нью Йорке в музее Метрополитэн (Metropolitan Museum of Art)

Другая известная работа Хорна 1949 года – «Метаморфозы №1» - навеяна поэмой Овидия. Это сложная композиция, в характерных для Хорна, больших и малых формах. Вырезанный из ореха рельеф богато украшен струящимися фигурами, а грубая листва мощным потоком устремляется вверх. «Метаморфозы №1» с большим успехом демонстрировались в нью-йоркском музее Уитни (Whitney Museum) и в Чикаго в 1949 и в 1950 годах.

Наконец наступает 1949 переломный год. Милтон Хорн принимает важное решение – оставляет колледж и переезжает в Чикаго. К этому времени он уже сложился как большой, уверенный в своих силах и принципах мастер, но достаточно узкие рамки работы и отдаленность от крупных культурных центров, сдерживали его дальнейшее развитие.

В Чикаго Хорн создает большое количество произведений – несколько рельефов и скульптур для школ, банков, офисных зданий, парков и даже церквей.

Хорн был убежден, что любое произведение искусства имеет значение в воспитании человека и каждой своей работе отдавал все силы, вне зависимости от того были это библейские или мифологические сюжеты для синагог, светские символы для города, рельефы для школ и университетов или бюсты известных деятелей. Однако как бы много сил и времени Хорн не отдавал всем своим проектам, была одна тема, которая прошла красной нитью через всю его жизнь. Это была еврейская тема. Она никогда не вытеснялась из его творчества ни богатыми заказами, ни знаменитыми именами соавторов, но только в Чикаго, уйдя на «вольные хлеба» и избавившись от вынужденного преподавания, он смог в нее углубиться, посвятив значительную часть своего времени.

Как выше было сказано, отец Милтона Хорна был ученым-талмудистом, и в юные годы будущий скульптор провел немало времени в беседах с ним о легендах и мифах древних евреев, об их влиянии на искусство. В чикагский период жизни эти беседы легли в основу большого количества работ.

В 1950 году Милтон Хорн получает заказ от синагоги West Suburban Temple Har Zion, расположенной в чикагском пригороде River Forest. Это был реальный шанс выполнить нечто значительное, во что можно вложить душу, профессионализм и глубокое знание еврейской культуры. Более того - это была своего рода авантюра, на которую не был способен ни один американский еврейский художник...

Милтон Хорн создал композицию из известняка, размером 12 Х 10 футов (3,6м х 3,04м), в которой изобразил дух-хранитель иудаизма, олицетворяющий божественное присутствие Шехина (Shekhinah), в виде сверхъестественного существа, с огнеподобной головой и четырьмя пылающими глазами, держащим в руках скрижали закона с 10 заповедями. Шехина возвышается над чудовищем с головой буйвола - символом звериной сущности и невежества, каким оно описано в Книге Иова. На заднем плане видна часть миноры, с пылающими факелами. В нижней части рельефа пламя пожирает чудовище.

Композицию с левой стороны сопровождает выдержка из книги пророка Захарии “Not by might, nor by power, but by my spirit, saith the Lord of Hosts” (Zechariah, 4:6)

(«Не силой, не мощью, но Духом Моим – говорит Господь»).

Рельеф вызвал бурные споры в еврейской религиозной среде. На специально организованном совещании в присутствии 400 раввинов, Милтону и Эстелл удалось отстоять свои взгляды, работа была принята и консервативная синагога признала допустимость изображения человекоподобной фигуры.

По утверждению специалистов, это первая в мире работа такого типа, появившаяся на стене синагоги в наше время. Для еврейского скульптора 20 века требовалась изрядная отвага, чтобы бросить вызов традиционному запрету на человеческое изображение.

Впечатляющая композиция была высечена из известняка самим скульптором. У него был помощник в работе над эскизом, но он рассчитывал только на себя в тщательной проработке формы и выборе материала, которого требовала концепция. Вырезая непосредственно в камне, Хорн нарушил традицию Beaux Arts, согласно которой скульптор создает модель в глине, оставляя резьбу по камню помощникам.

В 1963 году синагога вновь пригласила Милтона Хорна, чтобы почтить память членов синагоги Хэрри и Сэди Ратнер (Harry and Sadie Ratner). Теперь уже скульптор не сомневался в изображении человеческой фигуры и выполнил барельеф, названный им «Вознесение Рабби Иуда» (The Ascension of Rabbi Judah (Rabbi Judah).

В 1953 году Милтон Хорн в составе группы из 5 известных чикагских скульпторов принимает участие в масштабном городском проекте по увековечиванию памяти ведущих чикагских бизнесменов. Проект был инициирован крупным бизнесменом и политиком, в немалой степени повлиявшим на развитие Чикаго, Джозефом Кеннеди, отцом будущего президента Джона Кеннеди и сенаторов Роберта и Эдварда Кеннеди. 8 бюстов были установлены у крупнейшего на то время в мире бизнес-центра Merchandise Mart. Хорн выполнил два бюста основателей торговых компаний Фрэнка Уинфилда Вулфорта (Frank Winfield Woolworth, 1852-1919) (пятый справа) и Аарона Монтгомери Уорда (Aaron Montgomery Ward, 1843 – 1913) (крайний справа).

К середине 50-х годов известность Милтона Хорна достигает всеамериканского уровня, выставки проходят во многих городах, и в заказах нет недостатка.

В 1954 году его приглашает Медицинской центр университета Западной Вирджинии для выполнения пилонов у входа в здание. Хорн выполняет 8 мраморных рельефных панелей размером 3х7 футов (0,92м х 2,14м), посвященных истории медицины – по 2 рельефа на каждый пилон. Эта работа заняла два напряженных года. Сам процесс создания панелей скульптор построил в несколько спиритическом духе. Накрывшись покрывалом при свете лампы, он в полной тайне от посторонних глаз создавал рельефы, в то время как Эстелл читала вслух Тору, как бы усиливая атмосферу таинства. С посетителями велись беседы на темы религии, истории, философии, политики. В таком добровольном «заточении» скульптор провел больше года.

Что же изображено на рельефах, и чему они посвящены? Рельефы прославляют достижения медицины и наиболее выдающихся врачей всех времен. Мы на них видим одного из основоположников современной медицины Гиппократа, отца западной философской мысли Аристотеля, пионера офтальмологии Бенвентуса Грассуса (Benventus Grassus), великого микробиолога Луи Пастера, основателя стоматологии Пьера Фошара (Pierre Fauchard), врача и физиолога, открывшего кровообращение, Уильяма Гарвея (William Harvey), священника и ученого, разработавшего процесс измерения кровяного давления, Стивена Хейлса (Steven Hales), автора первых книг по анатомии Андреа Весалиуса (Andrea Vesalius), основателя гастроэнтерологии Уильяма Бьюмонта (William Beaumont), первооткрывателя икс-излучения (рентгеновского излучения) Вильгельма Рентгена, гинеколога и хирурга Эфраима Макдауэлла (Ephraim McDowell).

Законченные в 1956 году пилоны с рельефами стали таким же символом нового университета, как и сам университет стал символом города. Установленные у входа они не только украсили новую медицинскую школу, но стали воротами в мир медицины, приветствущими, входящих в мир врачевания, студентов. Однако рельефы имеют и собственную художественную ценность. Они привлекают скульпторов со всей страны, как яркий образец изображения в камне как творческих личностей, так и сам творческий процесс.

Бронзовый рельеф «Дух еврейской благотворительности», выполненный по заказу Еврейской Федерации Чикаго, и до сих пор украшающий ее стены, отображает различные виды помощи, осуществляемые федерацией на протяжении многих лет деятельности – забота о детях и стариках, медицинская помощь и помощь в получении образования и научных исследованиях, религиозное обучение, организация развлечений. По замыслу автора даже предметы в рельефе несут в себе определенные символы, в частности расположенная на переднем плане ваза с цветами символизирует душевное тепло, присущее всем службам организации.

Для большего визуального эффекта, рельеф первоначально был установлен на фасаде старого здания федерации на уровне глаз прохожих и вблизи проезжающих автомобилей. Впоследствии федерация переехала в новое помещение, и теперь рельеф находится в фойе здания.

Как я уже отметил выше, иудейская вера оставалась едва ли не главной темой творчества Милтона Хорна, причем он и далее продолжал использовать человеческие фигуры для синагог, считая, что только так можно добиться максимальной выразительности.

Помимо описанных мною выше скульптур, им были созданны «Вирсавия и Соломон» (“Bathsheba and Solomon”), «Я не позволю тебе уйти» (“I Will Not Let Thee Go”) и многие другие. Я вкратце остановлюсь еще на двух работах мастера, выполненных для синагоги Temple Israel, Charleston, WV.

В 1959 году Милтон Хорн создает бронзовый рельеф 8,5 Х 6,5 футов (2,6м х 1,98м) «И ангел божий предстал перед ним в пламени из средины куста» (“And the Angel of the Lord Appeared to Him in a Flame of Fire Out of the Midst of a Bush”). Моисей изображен в тот момент когда Бог обращается к нему из тернового куста. По замыслу автора видно, что эта встреча застала Моисея врасплох, ибо на вершину горы Сион его привело всего лишь любопытство, желание увидеть необычный горящий куст, и встреча со всевышним его успугала. Он пытается укрыться от опаляющего божественного пламени, но еще не ведает какая встреча ждет его в следующее мгновение. Рельеф получился на редкость и динамичным и статичным в то же время – охваченная пламенем экспрессивная фигура Всевышнего резко контрастирует с застывшей в ужасе фигурой Моисея.

В этом году исполняется ровно 60 лет как рельеф «И ангел божий предстал перед ним в пламени из средины куста» украсил фасад синагоги.

Вторая работа, выполненная Хорном для чарльстонской синагоги представляет собой вырезанные из белого дуба двери святого ковчега завета. На левой створке изображен Моисей, как олицетворение Галахи - свода еврейских прав и законов, на правой – строитель скинии и ковчега завета Бецалель, олицетворение Агады.

Правая рука Всемогущего передает прикрывшему в благоговении глаза Моисею скрижали завета, левая рука направляет божественный свет на голову Бецалеля, держащего план скинии. За спиной Бецалеля расположена Менора, у ног его обнимающиеся херувимы на крышке ковчега завета, как символ любви.

Моисей и Бецалель - мыслитель и артист, два важнейших персонажа еврейской истории и традиции, которых можно иносказательно воспринимать как символы размышления и воображения, что далее отсылает к Галахе и Агаде (Halakha and Aggada).

Этот рельеф я увидел совершенно случайно, гуляя по чикагскому району Hyde Park, и зайдя из любопытства в католическую церковь, построенную в каком-то необычном варианте стиля арт деко. В том что рельеф «Борьба Якова» выполнен Милтоном Хорном сомнений у меня не было не только потому, что прекрасно знаю стиль художника, но и потому, что под рельефом находилась разъясняющая табличка с указанием имени автора. Меня несколько удивило наличие работы Милтона Хорна в католическом храме, поскольку знал только о его работах в синагогах, но определить каким образом рельеф здесь оказался, мне не удалось.

Как мы знаем из Торы, во время ночного бдения Якову явился Всевышний в лице ангела Эсава, с которым Яков боролся до рассвета. В схватке он повредил себе бедро, но Бог остался удовлетворен его рвением. Яков получил благословение и новое имя — Израиль («Борющийся с Богом»), с напутствием: «...ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь.» (Брэйшит 32:3 – 36:40 ), и с тех пор потомки Иакова стали называться израильтянами.

Однако перейдем к светской части наследия Милтона Хорна.

То, что верно для библейского искусства, также и верно для светского, и духовное начало необходимо светской жизни в неменьшей степени. Этот принцип Хорн стремился воплотить во всех работах, поэтому рельефы и скульптуры, выполненные для больниц, школ, парков, частных домов и даже заводов нередко выглядят возвышенными и одухотворенными. Мифо-поэтический, духовный заряд особенно чувствуется в таких сравнительно небольших работах как “Pain”, “Birth of Poet”, “Metamorposes”, “Dancers”. Но особенно заметен в крупных произведениях.

Пожалуй самое время остановиться на одном из наиболее известных в Чикаго произведений Хорна, о котором я упомянул в самом начале очерка, гражданское значение которого выходит далеко за рамки простого произведения искусства.

В середине 50-х Хорн получил первый заказ от мэрии города Чикаго. Рельеф «Чикаго, поднимающийся из озера» (“Chicago, Rising from the Lake” ) был смоделирован и отлит Хорном в 1954-1955 годах. Он весил 3 тонны, при размерах 12 х 14 футов (3,66м х 4,27м) и был установлен на стене многоэтажного паркинга в центре города на углу Wacker Dr. и North Dearborn. Рельеф хорошо просматривался с разных точек и украшал центр города до 1983 года, пока паркинг не был снесен. По плану рельеф должны были перенести на здание Civic Opera Building, но он неожиданно исчез, вывезенный случайно строительными рабочими на мусорную свалку, где и провалялся полтора десятка лет среди строительного хлама, битого стекла и сигаретных окурков, пока его не обнаружили неутомимые энтузиасты и поклонники скульптора. В 1998 году отреставрированный рельеф снова был установлен на одном из заметных городских мест. Он украсил опору моста Columbus Drive через реку Чикаго и хорошо виден с соседнего моста центральной улицы Michigan Avenue.

Как, очевидно, понятно заинтересованному наблюдателю, рельеф отражает этапы развития города: женская фигура это собственно Чикаго, в образе индейской скво; волны в нижней части – озеро Мичиган. Остальные элементы - важные страницы в жизни города: сноп пшеницы в левой руке - ключевая роль в торговле зерном; бык справа – ведущая роль в производстве мясной продукции (впрочем, к моменту создания композиции, знаменитые чикагские бойни уже давно перестали существовать); орел представляет Чикаго, как крупнейший перевалочный центр в транспортных перевозках; деревья и растения на заднем плане символизируют один из чикагских девизов – Urbs in Horto (город в саду), и наконец арки полукольца, перекинувшегося через все панно – глобальная роль Чикаго в американской жизни и истории.

«Чикаго, поднимающийся из озера» – это, на мой взгляд, гимн Чикаго. Он созвучен многоголосому и непрерывному шуму самого города. Это сконцентрированный в металле многогранный лик Чикаго.

Следующим проектом, выполненным Хорном в 1965 году по заказу городской администрации, был бронзовый рельеф «Гимн воде» (“Hymn to Water”) для холла административного здания водо-очистительного комбината (Administration building of the James W. Jardine Water Purification Plant).

Городские власти хотели этим рельефом прославить животворную силу воды, и вряд ли в то время в Чикаго можно было найти другого скульптора, помимо Милтона Хорна, способного создать из столь прозаического заказа настоящее произведение искусства. Хорн выразительно переложил в металл легенды и мифы, ассоциируемые с водой. Центральное место занимает Всемогущий, спускающийся с небес, чтобы создать человека из туч, пыли и огня, а сам человек уже стоит в воде, впитывая ее животворные силы. С правой стороны солнце выпаривает из океана воду, дабы излить живительный дождь на мужчину и женщину, собирающих плоды моря и земли. Слева же - Луна извлекает из волн их силу, захватывая из вод морских Левиафана. Растения и мелкие морские создания заполняют собой оставшееся пространство.

Это была самая крупная, когда-либо выполненая скульптором, работа. Размеры рельефа - 10 х 24 фута (3,05м х 7,32м), и отливка была столь велика, что пришлось выполнить 20 секций, которые затем сварили по месту.

Увы, как это нередко случается с художниками, у Хорна остались нереализованные проекты. Они сохранились в эскизах, в гипсовых, глиняных, бронзовых или деревянных моделях, но по разным причинам не были претворены в жизнь. Самым значительным проектом, задуманным Хорном, мог стать гигантский 90-футовый патриарх, выходящий из вод озера Мичиган. Называться монумент должен был «...Шествующий на крыльях ветра» (“…Who Walketh Upon the Wings of the Wind”) (Псалмы Давида, псалом 104). В небольшом масштабе модели, эта фигура показалась городским заказчикам слишком сложной, слишком энергичной. Очевидно, чтобы оценить реальный эффект, ее стоило бы увидеть в полный рост. Если бы этот проект был реализован, то Чикаго несомненно приобрел бы скульптуру библейского масштаба, символ безграничной энергии, соответствующий знаменитой энергии мегаполиса. Более того, на мой взгляд, благодаря мощному воображению Милтона Хорна, громадная фигура могла бы эмоционально воздействовать на горожан, опосредованно подчеркивая красоту и гармонию города во всем его многообразии. Но снова повторю – увы, проект остался незаконченным.

Со времен великой депрессии Милтон Хорн оставался большим почитателем президента Рузвельта, который создав WPA, помог художникам выжить в суровый период их жизни. Хорн работал над скульпторой президента почти 40 лет. Тема ее навеяна фразой, произнесенной Рузвельтом во время его первой инагурации: «Все чего мы должны бояться, это собственного страха». Рузвельт изображен в суровой накидке, с усилием пробивающимся сквозь натиск бури. Президент, известный своей болезнью, опирается на две палки. Но это не просто палки, это скорее оружие, которым он прижимает к земле двух гидр, олицетворяющих страх и бедствия. Строго смоделированная скульптура создает сильный динамический эффект, она вся пронизана мощной энергией президента.

Увы, этот проект также остался незавершенным.

В 1971 году Милтон Хорн создает серию из 4 медальонов на тему средневековой медицины «Лекарь: целитель, учитель, исследователь и технолог» ("The Physician: Healer, Teacher, Researcher, and Technologist"). Это был единственный проект, выполненный скульптором на продажу, по частному заказу Общества медицинского наследия (Medical Heritage Society).

Каждый комплект был представлен в одном из трех металлов - золото, серебро и бронза. Несмотря на довольно высокую цену - $580, медальоны разошлись довольно быстро и до сих пор пользуются популярностью у коллекционеров.

К середине 70-х Милтон Хорн был не молод, известен и весьма состоятелен. Казалось бы жизнь сложилась весьма успешно, но именно в это время его подстерегло страшное несчастье. В1975 году умерла Эстелл. Ее смерть буквально сокрушила скульптора. Вся его жизнь была посвящена ей, она зримо или незримо присутствовала во всех его работах. Ее облик угадывается во многих рельефах и скульптурах. И вот ее не стало. Фактически на этом для Милтона закончилась жизнь - и личная и творческая.

Спустя 4 года холодным зимним вечером Хорн познакомился с супругами Питером и Полой Эллис. После вечеринки новые знакомые подвезли скульптора к его дому на Lincoln Av., и Хорн предложил им зайти в дом. Они нехотя согласились, поскольку во время вечеринки немного не поладили из-за пренебрежительного отношении Хорна к картинам Полы, однако скульптор заманил их обещанием показать какую-то редкую книгу о Фрэнк Ллойд Райте.

Поднявшись по обледенелым ступеням в дом, супруги замерли пораженные. Они оказались совершенно неподготовленными к встрече со скрытым от посторонних глаз миром Милтона Хорна.

Впоследствии Питер и Эллис, ставшие ближайшими друзьями скульптора и руководителями его фонда, вспоминали: «Время здесь остановилось. Несмотря на то, что за окном лежала тьма, белый горячий свет падал на скульптуры. Это было совершенно магическое место. Мы были первыми людьми, попавшими в дом спустя 4 года после смерти Эстелл, скончавшейся от разрыва аневризма (ruptured aneurysm). Ее дух присутствовал везде, во всех вещах заполнявших дом – в скульптурах, фотографиях, рисунках. Ее бюст стоял на каминной полке. Перед окном мы увидели скульптуру «Бог и Израиль», посвященную Эстелл, которую Хорн мучительно создавал в течение нескольких лет. Он говорил об Эстелл непрерывно, ведь их брак был не просто любовью, но еще и сотрудничеством - пока Милтон работал резцом и рубилом, Эстелл читала, вдохновлявшие его, стихи и псалмы. Каждый раз когда Милтон вспоминал Эстелл, он начинал плакать, полностью теряя над собой контроль, и ему требовалось время, чтобы успокоиться. Его состояние было близко к тому, чтобы наложить на себя руки. Постепенно Хорн пришел в себя и дальше пошла более спокойная и увлекательная многочасовая беседа об искусстве, прерванная пробившимся сквозь пургу рассветом.»

После смерти Эстелл Милтон прожил еще 20 лет, но фактически его профессиональная деятельность почти закончилась. Все его мысли были об Эстелл, если он и прикасался к карандашу или резцу, то только, чтобы сохранить память о жене. Как я уже отметил, с 1975 по 1979 годы Милтон Хорн работал над одним-единственным произведением – скульптурой «Бог и Израиль» (“God and Israel”), которая изображала две крылатые фигуры, замершие в страстном объятии. В эту скульптуру автор вложил несколько символических значений: это и обычная земная любовь мужчины и женщины, и духовный союз божественного и человеческого, и, наконец, любовь Бога к своему любимому созданию - Израилю. «Бог и Израиль» бесспорно одна из лучших работ Милтона Хорна.

Сразу по окончании «Бог и Израиль» Хорн начинает еще одну работу памяти жены. На трех больших бронзовых медальонах, размерами 25” x 14” (635мм х 356мм), изображены Эстелл, танцовщица и детский портрет. Все медальоны установлены в медицинском центре университета Западной Вирджинии. Эта работа заняла 15 лет. Хорн закончил ее в 1994 году, когда жить ему оставалось уже совсем недолго, и он готовился к встрече с Эстелл.

Незадолго до смерти Хорн организовал Milton Horn Fine Art Trust, и в том же университете Западной Вирджинии основал класс по изучении изобразительного искусства (The Milton and Estelle Horn Fine Art Study Collection). С Западной Вирджинией Хорна многое связывало. За 40 лет сотрудничества со штатом он создал немало скульптур и рельефов не только для университета, но и для синагог, банков.

Некоторые награды и выставки Милтона Хорна.

В 1931 состоялась первая персональная выставка, организованная Обществом современного искусства Новой Англии в Бостоне (New England Society of Contemporary Art).

В 1939 году получил приз на всемирной нью-йоркской выставке за терракотовый рельеф «Лето».

В 1957 году награжден почетной грамотой (Citation of Honor) Американского института архитекторов во время Конференции Столетия в Вашингтоне.

В 1972 году получил почетную премию от Национального скульптурного общества (National Sculpture Society).

В 1976 году избран академиком Национальной академии Дизайна (Elected Academician by the National Academy of Design). Удостоин почетной степени доктора изящных искусства колледжа Оливет (Awarded Honorary degree, Doctor of Fine Arts, by Olivet College, Michigan).

В 1989 году состоялась последняя крупная выставка Милтона Хорна в Чикагском Spertus Museum of Judaica.

В 2005 году, уже после смерти скульптора, в постоянную коллекцию чикагского художественного музея (Art Institute of Chicago) была принята его работа "Composition" (1944). В то же время 18 других работ в бронзе, дереве, камне и терракотте, стараниями его друзей и руководителей фонда Питером и Полой Эллис, были переданы в различные музеи и организации.

Милтон Хорн скончался 29 марта 1995 года в чикагской больнице Rush-Presbyterian-St. Luke's Medical Center. В последний путь его провожали братья Хайман и Сэмуэл (Hyman and Samuel) и сестра Гэйл Шуплер (Gail Schupler).

Президент Spertus Institute Ховард Сулкин (Howard A. Sulkin) сказал о Хорне: «Творчество Хорна был очень важно для истории искусств Чикаго, но в истории мирового искусства его роль значительно меньше». Вероятно, с этим можно согласиться, но, полагаю, для нас - жителей Чикаго – его творчество имеет большое значение. Милтон Хорн приложил немало усилий к том, чтобы наш город стал краше.

Милтон Хорн о современниках

Милтон Хорн не был однозначной личностью, порою он был жёсток в оценках своих современников. Питер Эллис писал: “Он был весь в себе, мог пренебрежительно отозваться почти о любом». Вот несколько примеров:

«Джексон Поллок был бесталанным алкоголиком»

«Людвиг Мис ван дер Роэ был клоуном»

«Александр Колдер делал игрушки»

Мысли и высказывания Милтона Хорна

(Записано Полой Гаррет Эллис)

«У меня коллекция готических, китайских, африканских скульптур разных периодов... Изучая их я пришел к выводу, что все великие скульпторы в мире ... замечали одинаковые вещи, следовали одним и тем же принципам. Они знали, что анатомия не имеет ничего общего со скульптурой, ибо свет по разному падает на бронзу, или камень, или дерево, и они понимали, что свет, падая на большие площади, выявляют внутреннюю структуру материала. Структура скульптуры достаточно серьезно отличается от структуры человеского тела, хотя она может напоминать человеческие формы.»

«Я никогда не забываю мифо-поэтическую сущность скульптуры, ее объемное представление придает эстетическую реальность и интеллектуальную мощь моим работам.»

«Когда скульптор использует какое-то количество форм, это не является нагромождением форм, поскольку они становятся единым совершенно цельным новым организмом. Скульптура это всегда совершенно новый организм.»

«Когда вы вскрываете плод, в не зависимости от того спелый он или нет, вы открываете таящееся в нем произведение искусства, которое прошло через процесс метаморфоз и роста.»

«Иудаизм повлиял на мою работу, потому что в нем я нахожу те же принципы, что и в великих произведениях искусства: организация, внутреннее родство, создание единой, способной к существованию, формы и преодоление времени. И это все я ощущаю с самых ранних лет.»

«Когда я жил с дедушкой, меня брали каждую субботу в синагогу, к вечерней службе, перед которой собирались старики. Они беседовали и рассказывали разные истории, которые основывались на недельных главах Торы, однако это были не теологические дискуссии. Для них эти истории были отправной точкой для создания новых легенд. Это было очень интересно, хотя я и немного понимал в то время, но теперь будучи взрослом, оглядываясь назад, я понимаю, что при их изолированном образе жизни так создавалась традиция, в этом было их благородство и величие.»

«В раннем детстве я слышал великие стихи о моих народе. Прошли годы, и я все больше и больше понимаю эти стихи. Я чувствую, что должен использовать эти стихи для общения с кем-то... как-то, это больше, чем абстрактная идея, для меня это имеет осязаемый смысл.»

«Я выбрал стихи, древние стихи моего народа, как начальную точку в моем восприятии. Я осознал, что должен передать это восприятие всем людям, ибо эти стихи не только о моем народе, это стихи обо всем человечестве.»

«Произведение искусства, в конечном счете, есть отрицание одиночества. Художник этим делится, он распространяет любовь, как бы обнимая этим всех, кто общается с ним.»

«Скульптура заполняет пространство во всех направлениях. Поскольку она живет в пространстве, она заполняет это пространство, его измеряет и им измеримо.»

Использованные материалы и библиография:

1. Fred, Haydon, Ellis, Milton Horn, Sculptor, Spertus Museum of Judaica, Chicago 1989

2. Bach, Ira, Chicago on Foot: Walking Tours of Chicago's Architecture, Rand McNally & Company, Chicago, 1979.

3. Bach, Ira and Mary Lackritz Gray, Chicago's Public Sculpture, University of Chicago Press, Chicago 1983.

4. James L. Riedy, Chicago Sculpture, University of Illinois Press, Chicago, 1981

5. Milton Horn

https://en.wikipedia.org/wiki/Milton_Horn

6. Milton Horn

http://www.ilovefiguresculpture.com/masters/american2/horn/mhorn.html

7. Milton Horn, 88, A Sculptor Known For Public Artworks

https://www.nytimes.com/1995/04/07/obituaries/milton-horn-88-a-sculptor-known-for-public-artworks.html

8. Chicago Riverwalk [Merchandise Mart Hall of Fame - by Various Artists]

http://chicago-outdoor-sculptures.blogspot.com/2007/11/merchandise-mart-hall-of-fame.html

9. William Gropper & Milton Horn/Temple Har Zion

https://art.newcity.com/2008/11/09/review-william-gropper-milton-horntemple-har-zion/

10. Loosing Estelle

https://www.chicagotribune.com/news/ct-xpm-2001-01-21-0101210379-story.html

11. Milton Horn's Chicago Rising from the Lake

http://www.connectingthewindycity.com/2011/08/milton-horns-chicago-rising-from- lake.html

Еще немного работ Милтона Хорна

А вот, не нуждающийся в особых комментариях, небольшой, но очаровательный терракотовый рельеф «Обряды весны». В 1952 году Милтон Хорн по заказу строительной компании изготавливает для жилого комплекса Seneca-Walton два идентичных рельефа, изображающих греческого бога Пана с бараном. Однако в конце 60-х владельцы комплекса приняли решение старое здание снести, и оба рельефа бесследно исчезли, повторив судьбу «Чикаго, поднимающегося из озера». Лишь спустя 30 лет, благодаря усилиям энтузиастов, их случайно обнаружили в жилом доме, расположенном довольно далеко от прежнего места. Теперь один рельеф «Обряды весны» украшает небольшой зоопарк в районе Линкольн-парк, а второй, после завершения восстановительных работ, Milton Horn Fine Art Trust собирается передать Еврейской Федерации Чикаго.