Месть Поэта

Возможно, я не должен был описывать эту историю, но свербит она мне одно место настолько, что руки чешутся. Поэтому пишу, хорошо понимая, что кроме меня, Джефа и Жены ее никто никогда не прочтет.

Месть поэта

        Жизнеописания поэтов почему-то вызывают нездоровый интерес даже у людей поэзией не интересующихся. Согласитесь, что сплетни из жизни Шекспира волнуют нас больше его сонетов. Вероятно поэтому, идя навстречу нездоровому интересу единственного читателя, который о моем опусе пока что понятия не имеет, хочу поведать случай из жизни одного Поэта и одного Критика, имена которых мало кто вообще слышал.

       Некогда была у меня в Киеве близкая приятельница, очень талантливая поэтесса Лада Б. Мы дружили с молодости, но так сложились обстоятельства, что в 1991 году я с семьей уехал в Чикаго, а она осталась в Киеве. Вскоре после нашего отъезда она познакомилась с известным врачом, который также был хорошим писателем и строгим литературным Критиком, вышла за него замуж и родила сына. Периодически мы обменивались с оказией разными подарками – мы с супругой, помня о тяжелой ситуации в Киеве, посылали ей и ее сыну разные вещи, а она нам – новые книги киевских и московских авторов.

       Как-то раз, перед очередной отправкой книг, я ей позвонил, и она сообщила, что в данный момент в Киеве находится один «так себе» поэт, который скоро возвращается в Чикаго, поэтому она передаст мне с ним кое-какие книги, и у меня будет возможность с ним встретиться. Судя по ее словам, человек он достаточно многосторонний, и мне будет интересно с ним пообщаться. Поэт книги, действительно, привез, но встретиться с ним мне не довелось, поскольку он передал их каким-то своим знакомым, живущим неподалеку от меня.

        В начале 2000-х Лада решила навестить нас в Чикаго и стала готовиться к поездке. Я тоже начал усиленную подготовку к визиту столько высокого гостя. На работе, благо, что в моем офисе стоял персональный принтер, я распечатал один из ее сборников в 4 экземплярах, который мне хотелось распространить среди местных литераторов, либо людей близких к литературе.

       На первом же слете любителей авторской песни я повстречал уже основательно набравшегося лидера местных бардов. Мы были с ним хорошо знакомы, так что без церемоний я всучил ему сборник стихов, но пьяный Бард убил меня на месте, заявив, что он «не по стихам». Бард не по стихам? Впрочем, стихи он и в самом деле не писал, да и музыку тоже, правда пел неплохо. Отдам Барду должное - совсем на фиг он меня не послал, сказав, что передаст сборник своему заведующему литературной частью, поскольку Бард по совместительству был еще и руководителем местного театра. Однако когда через некоторое время я встретил Зава в магазине, вблизи которого мы оба жили, он заявил, что понятия не имеет о чем речь. На этом линия Барда и его Зава прерывается.

       Второй сборник я отдал известной местной Бардессе и поэтессе, с которой тоже был хорошо знаком, но она неожиданно ушла глубоко в иудаизм, и полностью исчезла из поля зрения.

       Третий я отвез на дом нашему классику Науму С. С ним знаком я не был, но кто-то дал мне его номер телефона, а уж адрес классик сообщил мне сам. Он тогда жил в городке Elk Grove Village, который располагался неподалеку от моей прежней работе, и для меня не было проблемой к нему заскочить. Классик Наум С. оказался честнее всех. После быстрого просмотра сборника, он сказал прямо, что стихи ему не нравятся. Ну нет, так нет. Вкусы у людей разные, зачем же навязываться?

       И наконец получателем четвертого сборника стал тот самый Поэт, который с Ладой Б. был знаком. На него у меня была особая надежда, поскольку он вел на русском радио популярную передачу, и я надеялся, что он найдет возможность рассказать в эфире о Ладе и прочесть ее стихи. С ним я встретился перед его литературным вечером, и он без возражений принял книгу. Врать не буду - мне нравились его стихи, хотя в иных слышалась некая легкая фальшь, которую я старался не замечать, понимая, что у ребенка, приехавшего в США в 12-летнем возрасте, не может быть идеально грамотного русского языка.

        Однако вскоре случилась беда, и Лада Б. неожиданно скоропостижно скончалась от страшной болезни. Вопрос о ее посещении Чикаго отпал, но копии сборников я решил собрать, поскольку идея популяризации поэзии замечательной поэтессы меня не оставляла. Однако сделать это оказалось почти невозможно. Как я уже сказал - Бард и его Зав о сборнике понятия не имели, а Бардесса исчезла во глубинах Талмуда. Оставался Поэт.

       Я не сразу решился к нему обратиться, поначалу лелея надежду услышать в его исполнении стихи Лады по радио, но, когда понял, что этого не произойдет, решил Поэта найти, тем более что с момента передачи ему книги прошло 2 года, а никаких известий от него не поступало. В рекламном разделе местной газеты я нашел e-mail его непоэтического бизнеса и написал в меру вежливое письмо с просьбой вернуть книгу. Ответа не последовало, но еще через несколько месяцев мне позвонил руководитель чикагской русской литературной студии известный детский поэт Ефим Ч., и сказал, что Поэт передал ему сборник Лады Б., который ментору литераторов очень понравился, поэтому он собирается напечатать лучшие стихи в газете. Вопрос возврата книги отпал, но в сложившейся ситуации это меня уже и не волновало. Однако и тут что-то пошло не так, и Ефим Ч. по неведомой мне причине стихи в газете не напечатал.

       Прошли годы. Через 10 лет после смерти Лады к нам в гости из Киева приехал ее супруг известный врач и Критик. Он остановился у нас на 10 дней, так что возможность с ним пообщаться была. Зная, что Критик знаком с Поэтом по Киеву, я предположил, что он захочет с ним встретиться, но Критик меня сразу ошарашил, рассказав небольшую, но не очень приятную историю. Как оказалось, Поэт, пребывая в 90-е годы в длительной командировке в Киеве, решил издать свой сборник стихов в одном из местных издательств. Ему это вполне удалось, но не тем путем, на который рассчитывал. Беда была в том, что он обратился за рецензией к известному врачу и Критику, мужу Лады Б. Критик отличался прекрасным вкусом, и его отзыв нередко означал для автора путь в литературу. Будучи человеком дотошным, он, как всегда тщательно изучив новый сборник стихов, написал такую рецензию, с которой книгу Поэта не приняли бы ни в одну редакцию. Критик не стал вдаваться в подробности, но, судя по его словам, это была графомания, одобрить которую он не мог. Я к этому времени уже был неплохо знаком с лирикой Поэта, поэтому с утверждением Критика не согласился и почти искренне сказал, что так не считаю. Критик пожал плечами.

Однако, кто-то другой, очевидно менее разборчивый, все же написал нужную рецензию, и Поэт издал в Киеве сборник, и даже, кажется, не один.

       Услышав от Критика эту историю, мне стало понятно, почему Поэт проигнорировал мою просьбу о популяризации поэзии Лады Б. Возможно я не прав, но, как мне кажется, такова была его месть.

       Впрочем, на этом история не закончилась, и у нее оказалось неожиданное продолжение. Года через 2-3 после описанной выше истории, по каким-то делам я заскочил на минуту к своему приятелю Джефу. В этот момент у него находился Поэт, с которым Джеф дружил, и на некоторые стихи которого написал неплохие песни. Беседа была недолгой, но уже на выходе Поэт меня спросил: «Не считаешь ли ты, что Критик графоман?» Я несколько опешил, но почти искренне ответил ему так же, как и Критику: «Не считаю». «ОК» - сказал Поэт, и на этом мы расстались.

P.S. Подборка стихов Лады Б. через несколько лет все же была опубликована в литературном разделе газеты «Реклама», стараниями поэта и страстного популяризатора малоизвестных авторов Вадима Молодого. За что я ему искренне благодарен.

16 мая 2024 года