Марокканский «друг» Абдел Абуфариз

       Абдел был моложе меня на 5 лет, и проделал непростой путь из варяг в греки, или скорее – из арабов сначала во французы, а потом - в американцы. Будучи выходцем из скромной марокканской семьи, после школы он каким-то образом уехал учиться во французский университет в Лионе. Учился он долго и весело, но остаться во Франции не получилось и пришлось вернулся домой. Работал на какой-то стройке, о которой вспоминал с отвращением, пока не удалось удрать в Чикаго. Здесь его хорошие знания пригодились, и далее он жил в свое удовольствие, как нормальный средний американец: много работал, женился, родил двух сыновей. Семье отдавал все свободное время, гоняя с сыновьями на велосипедах, спускаясь с ними по рекам на каное, и объехав всю страну на мотоцикле. Общаться с ним было легко, несмотря на его приверженность исламу, на два совершенных в Мекку хаджа и на фотографию жены с закутанными под платок волосами.

       Впрочем, жена его вовсе не была дикой мусульманкой из забитой горной деревни, а была хорошо образованным специалистом, менеджером группы программистов в какой-то крупной корпорации и знала кучу этнических и программных языков.

       Удивляло другое. Несколько раз он мне показывал отдельные снимки из стопки фотографий, хранимой в рабочем столе. Фотографии были периода университетской учебы, и на них молодой Абдел в компании полуголых французских студентов обоих полов (или говоря политкорректно - всех гендеров) развлекается на веселых вечериках. На мой вопрос какая необходимость держать снимки на работе, он ответил: «Не дай бог жена увидит». Уничтожить память молодости жалко, воспоминания греют душу - согласен. Но, ежели ты 5 раз в день берешь коврик и уходишь искренне молиться, то возникают сомнения – для чего же ты хранишь, порочащие тебя перед собратьями и семьей, противоречащие твоим убеждениям, снимки...

       Я долго не решался спросить Абдела как он пришел к вере после столь разгульной молодости, но все же спросил. Он ответил, что это произошло тогда, когда почувствовал просветление. Пояснений не последовало, и это для меня осталось загадкой, однако его рассказы о хадже и всеобщем единении молящихся мусульман у Каабы в Мекке были весьма интересны, впечатляющи и поучительны. Может и некоторым иным имело бы смысл взять это на вооружение?

       Абдел был мужиком веселым и довольно открытым, любил пошутить, хотя иной раз его юмор оказывался весьма черным.

       В 2013 году в период его отпуска произошел теракт на Бостонском марафоне. Когда Абдел вернулся, кто-то из коллег его подколол, мол, не ты ли планировал теракт. Абдел жутко смутился, но выдавил с хмурой улыбкой – я. Шутка была жестокой, но все рассмеялись. Однако на этом «шутка» не закончилась. Впоследствии, именно в период его отсутствия, теракты случались еще дважды, и возвращаясь, на вопрос коллег о проведенном отпуске, он неизменно отвечал – теракт готовил.

       Ну и под конец добавлю, что, несмотря на то, что я с ним провел немало времени в разговорах, мы НИКОГДА не говорили о политике, и я понятия не имею о его отношении к Израилю и евреям, однако, судя по постам его супруги в ФБ, могу догадаться...

       Впрочем, обсуждение политических, этнических, гендерных и религиозных тем в нашей многонациональной компании было официально запрещено.

       P.S. Кстати, интересно куда он спрятал свои фотографии, после неожиданного увольнения с работы.

Февраль-Март 2024