Embedded Files
ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЛИСТОК
ПЕТЕРБУРГСКИЙ ВЕК
31 июля ст. ст. – 12 августа н. ст. 1896 г.
Съезжий дом Нарвской части
Боров тихо спал в полицейском участке,
расположенном в Съезжем доме Нарвской части
КАЗЕННЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ
Полициею 1-го участка Московской части задержан неизвестно кому принадлежащий боров белой шерсти. Владелец означенного борова приглашается за взятием его к Смотрителю Полицейского дома Нарвской части, с ясными на принадлежность доказательствами; при этом объявляется, что означенный боров в случае неявки владельца до 4-го августа сего года будет продан того же 4-го августа в 11 часов дня с аукционного торга на Скотопригонном дворе. (По Распорядительному Отделению дело № 2192-96 г.)
«Ведомости СПб. Градоначальства
и Столичной Полиции», 1896, № 175
ПРИКАЗ С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГРАДОНАЧАЛЬНИКА
24-го июля велосипедист № 5041 позволил себе ехать по тротуару набережной Черной речки несмотря на гулявшую публику, а после сделанного ему полицейским офицером замечания закрыл рукою номер. Признавая необходимым лишить означенного велосипедиста права езды по улицам на велосипеде, поручаю и.д. Начальника Полицейского Резерва сделать распоряжение о немедленном отобрании от него значка и книжки.
С.-Петербургский Градоначальник
Генерал-Майор КЛЕЙГЕЛЬС.
«Ведомости СПб. Градоначальства
и Столичной Полиции», 1896, № 175
Подготовил
Николай МАЗУРЕНКО
ПЕТЕРБУРГСКИЙ АНЕКДОТ
Поэтесса и мемуаристка
Ирина Владимировна Одоевцева
ГЕНИЙ «БУБЛИЧКОВ» ПРОКЛЯЛ ФЕОДОРУ
Самый «заметный» из поэтов [студии «Живого слова»], Тимофеев, жил, как и я, на Бассейной, 60 и, возвращаясь со мной домой, поверял мне свои мечты и надежды, как брату-поэту, вернее, сестре-поэту.
Он был так глубоко убежден в своей гениальности, что считал необходимым оповестить о ней великолепными ямбами не только современников, но и, через головы их – потомков:
– Потомки! Я бы взять хотел,
Что мне принадлежит по праву –
Народных гениев удел,
Неувядаемую славу!
И пусть на хартьи вековой
Имен народных корифеев,
Где Пушкин, Лермонтов, Толстой, –
Начертан будет Тимофеев!
На «хартьи вековой» начертать «Тимофеев» ему, конечно, не удалось. Все же такой грандиозный напор не мог пропасть совсем даром. Это он, много лет спустя, сочинил знаменитые «Бублички», под которые танцевали фокстрот во всех странах цивилизованного мира:
Дом № 60 на Бассейной улице
(ныне улица Некрасова).
Купите бублички,
Горячи бублички,
Гоните рублички
Ко мне скорей!
И в ночь ненастную
Меня, несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей.
Отец мой пьяница,
Он этим чванится,
Он к гробу тянется
И все же пьет!
А мать гулящая,
Сестра пропащая,
А я курящая –
Смотрите – вот!
«Бублички» действительно – и вполне справедливо – прославили своего автора. Но в те дни Тимофеев мечтал не о такой фокстротной славе. Лира его была настроена на высокий лад. Он торжественно и грозно производил запоздалый суд над развратной византийской императрицей Феодорой, стараясь навек пригвоздить ее к позорному столбу. На мой недоуменный вопрос, почему он избрал жертвой своей гневной музы именно императрицу Феодору, он откровенно сознался, что ничего против нее не имеет, но, узнав о ее существовании из отцовской энциклопедии Брокгауза и Ефрона, не мог не воспользоваться таким великолепным сюжетом.
Ирина ОДОЕВЦЕВА.
На берегах Невы.
Подготовил
Сергей ЛЕБЕДЕВ
ОБ ЭТОМ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ КАЖДЫЙ!
Была ли любовь у моря?
– в огнедышащей лаве страстей.
Google Sites
Report abuse