Статья исследует гипотезу клеточной (или "системной") памяти у реципиентов органов, оспаривая традиционное представление о памяти, локализованной исключительно в нервной системе. Авторы Пол Пирсалл, Гэри Шварц и Линда Руссек предполагают, что пересаженные органы, особенно сердце, могут нести информацию о личности и опыте донора.

Представлены 10 детально описанных случаев реципиентов трансплантатов сердца. В этих случаях наблюдались значительные изменения в личности, предпочтениях (еда, музыка, хобби), поведении и даже появление специфических воспоминаний или ощущений у реципиентов, которые поразительно совпадали с чертами и жизненным опытом их доноров. Эти изменения были подтверждены как самими реципиентами, так и их семьями, а информация о донорах – семьями доноров.

Примеры параллелей: Включают внезапную тягу к определенной еде (которую любил донор), изменение музыкальных вкусов, появление талантов или интересов донора, необъяснимые страхи, связанные с обстоятельствами смерти донора, и даже знание деталей (имена, события), неизвестных реципиенту.

Трансплантация органов и клеточная память

Эта статья была первоначально опубликована под названием «Changes in Heart Transplant Recipients that Parallel the Personalities of their Donors» в журнале Journal of Near-Death Studies, том 20, номер 3, весна 2002 года.

Авторы: Пол Пирсалл, доктор философии, Гэри Э. Шварц, доктор философии, Линда Г. Руссек, доктор философии

Цитата:
«Если вы хотите опровергнуть закон, что все вороны черные… достаточно доказать, что хотя бы одна ворона белая.»
— Уильям Джеймс, доктор медицины

Введение

Обычно считается, что обучение связано в первую очередь с нервной системой и во вторую — с иммунной системой. Таким образом, пациенты, получающие трансплантаты периферических органов, не должны испытывать изменений личности, соответствующих личностям доноров, которых они никогда не встречали. Когда изменения личности после трансплантаций наблюдались, объяснения включали эффекты иммуносупрессивных препаратов, психосоциальный стресс и существовавшие ранее психические расстройства реципиентов [1, 2, 3].

Однако теория живых систем утверждает, что все живые клетки обладают функциональными подсистемами «памяти» и «принятия решений» [4]. Более того, недавняя интеграция теории систем с концепцией энергии (называемая теорией динамических энергетических систем) предоставляет убедительную логику, согласно которой все динамические системы в той или иной степени хранят информацию и энергию [5, 6, 7]. Механизм системной памяти предлагает правдоподобное объяснение эволюции новых (новаторских) системных свойств через рекуррентные обратные связи (то есть нелинейное циркулирование информации и энергии, отражающее постоянное взаимодействие компонентов в сложной динамической сети).

Рекуррентные обратные связи существуют в атомных, молекулярных и клеточных системах. Таким образом, должны быть найдены доказательства атомной системной памяти, молекулярной системной памяти и клеточной системной памяти в этих системах.

Механизм системной памяти был применен к ряду спорных и, казалось бы, аномальных наблюдений в комплементарной и альтернативной медицине, включая гомеопатию [8]. Он также делает новые предсказания. Одно из предсказаний заключается в том, что чувствительные реципиенты трансплантированных органов могут испытывать аспекты личной истории донора, хранящиеся в пересаженных тканях.

В 1997 году была опубликована книга под названием A Change of Heart («Смена сердца»), описывающая очевидные изменения личности, пережитые Клэр Сильвией [9]. Сильвия получила трансплантат сердца и легких в больнице Йель–Нью-Хейвен в 1988 году. Она сообщила, что после операции у нее изменились различные привычки, вкусы и отношение к жизни. Она испытывала необъяснимую тягу к продуктам, которые ранее не любила. Например, несмотря на то, что она была сознательной в отношении здоровья танцовщицей и хореографом, после выписки из больницы она почувствовала непреодолимое желание пойти в ресторан Kentucky Fried Chicken и заказать куриные наггетсы — еду, которую она никогда не ела. Сильвия начала предпочитать холодные цвета и перестала носить яркие красные и оранжевые оттенки, которые ей раньше нравились. Она стала вести себя агрессивно и импульсивно, что было ей не свойственно, но оказалось похожим на личность ее донора. Интересно, что недоеденные куриные наггетсы Kentucky Fried Chicken были найдены в куртке молодого человека (ее донора), когда он погиб.

Мнения о правдоподобности клеточной памяти были запрошены у Уильяма Новака, соавтора книги. Пирсалл предположил, что иммуносупрессивные препараты могут снижать порог, позволяя пациентам потенциально регистрировать клеточные воспоминания, хранящиеся в трансплантированных органах (цитируется в [9], расширено в [10]). Шварц и Руссек предположили, что процесс отторжения может отражать не только отторжение клеточного материала, но и системной информации и энергии, хранящихся в этих клетках (цитируется в [9], расширено в [7, 8]).

Сильвия была уникальна, потому что получила значительное количество новой ткани (сердце и легкие), была сознательной в отношении здоровья и эмоционально открытой и чувствительной. Шварц и Руссек предположили, что Клэр Сильвия может быть «белой вороной» клеточной системной памяти [7].

Эта статья представляет ключевые наблюдения из 10 репрезентативных случаев реципиентов трансплантатов, которые были готовы поделиться опытом личных изменений после операций, соответствующих предсказанию системной памяти.

Для защиты конфиденциальности семей доноров, реципиентов, их семей, врачей и больниц доноры и реципиенты упоминаются по номерам, за исключением случаев, когда их имена были названы членами семьи или друзьями в стенограммах. Все реципиенты, члены семей доноров или друзья были опрошены Пирсаллом и записаны на аудио. Стенограммы были изучены Шварцем и Руссек и отобраны для включения в этот отчет.

Каждый из 10 случаев включает отчет члена семьи донора (или эквивалент), отчет реципиента (или эквивалент) и отчет члена семьи или друга реципиента. Члены семей доноров, реципиенты и члены семей или друзья реципиентов цитируются дословно из стенограмм. Личные мнения (включая спорный контент) приводятся verbatim. Каждый случай включает от двух до пяти примеров параллелей между донорами и изменениями, наблюдаемыми у реципиентов после операции трансплантации.

Случай 1

Донор: 18-летний юноша, погибший в автомобильной аварии.
Реципиент: 18-летняя девушка с диагнозом эндокардит и последующей сердечной недостаточностью.

Отец донора, психиатр, сказал:
«Мой сын всегда писал стихи. Мы ждали больше года, чтобы разобрать его комнату после его смерти. Мы нашли книгу стихов, которую он нам никогда не показывал, и никому о них не рассказывали. Одно из них потрясло нас эмоционально и духовно. Оно говорило о том, как он предвидел свою внезапную смерть. Он был музыкантом, и мы нашли песню под названием "Danny, My Heart Is Yours" — слова о том, как мой сын чувствовал, что ему суждено умереть и отдать свое сердце кому-то. Он решил стать донором органов, когда ему было 12 лет. Мы думали, это сильное решение, но считали, что они обсуждали это в школе. Когда мы встретили его реципиента, мы были так… мы не знали, что это было. Мы до сих пор не знаем. Просто не знаем.»

Реципиент сообщила:
«Когда они показали мне фотографии их сына, я сразу его узнала. Я бы выбрала его среди любых других. Он во мне. Я знаю, что он во мне, и он влюблен в меня. Он всегда был моим возлюбленным, может быть, в другом времени где-то. Как он мог знать за годы до смерти, что умрет и отдаст свое сердце мне? Откуда он знал, что меня зовут Дэнни? А потом, когда они проиграли мне его музыку, я могла заканчивать фразы его песен. Я никогда раньше не играла, но после трансплантации я начала любить музыку. Я чувствовала это в своем сердце. Мое сердце должно было играть. Я сказала маме, что хочу учиться играть на гитаре — том же инструменте, на котором играл Пол [донор]. Его песня во мне. Я часто чувствую это по ночам, и это как будто Пол поет мне серенады.»

Отец реципиента сообщил:
«Моя дочь была… ну, скажем, бунтаркой. Пока не заболела — говорят, от стоматолога, — она была дикой. Потом она стала очень тихой. Я думал, это из-за болезни, но она говорила, что чувствует больше энергии, а не меньше. Она сказала, что хочет играть на инструменте и петь. Когда она написала свою первую песню, она пела о своем новом сердце как о сердце возлюбленного. Она сказала, что ее возлюбленный пришел спасти ей жизнь.»

Случай 2

Донор: 16-месячный мальчик, утонувший в ванне.

Реципиент: 7-месячный мальчик с диагнозом тетралогия Фалло (отверстие в межжелудочковой перегородке, смещение аорты, стеноз легочной артерии и утолщение правого желудочка).

Мать донора, врач, отметила:
«Первое, что я заметила, — я не просто слышала сердце Джерри [донора]. Я чувствовала его во мне. Когда Картер [реципиент] впервые увидел меня, он подбежал ко мне, прижался носом и терся им, как мы делали с Джерри. Это было в точности то же самое. Сердцу Джерри и Картера сейчас пять лет, но глаза Картера — это глаза Джерри. Когда он обнял меня, я почувствовала своего сына. Я имею в виду, я действительно его чувствовала, не просто символически. Он был там. Я ощущала его энергию.

Я врач. Меня учили быть внимательным наблюдателем, и я всегда была прирожденным скептиком. Но это было реально. Я знаю, люди скажут, что мне нужно верить, что дух моего сына жив, и, возможно, это так. Но я это чувствовала. Мой муж и мой отец тоже это чувствовали. И я клянусь вам, можете спросить мою мать, Картер говорил те же детские слова, что и Джерри. Картеру шесть лет, но он говорил детским языком Джерри и играл с моим носом так же, как Джерри.

Мы остались у семьи [реципиента] на ночь. Посреди ночи Картер пришел и попросился спать с моим мужем и мной. Он прижался к нам точно так же, как Джерри, и мы начали плакать. Картер сказал нам не плакать, потому что Джерри сказал, что все в порядке. Мой муж, я, наши родители и те, кто действительно знал Джерри, не сомневаются. Сердце нашего сына содержит часть нашего сына и бьется в груди Картера. На каком-то уровне наш сын все еще жив.»

Мать реципиента сообщила:

«Я видела, как Картер подошел к ней [матери донора]. Он никогда так не делает. Он очень, очень стеснительный, но он подошел к ней, как раньше бежал ко мне, когда был младенцем. Когда он прошептал: "Все в порядке, мама", я расплакалась. Он назвал ее "мамой", или, может быть, это было сердце Джерри. И еще одно, что нас поразило. Мы узнали от мамы Джерри, что у Джерри был легкий церебральный паралич, в основном на левой стороне. У Картера появилась скованность и дрожь на той же стороне. Этого не было, когда он был младенцем, и это проявилось только после трансплантации. Врачи говорят, что это, вероятно, связано с его состоянием, но я думаю, тут что-то большее.

И еще одна вещь, которую я хотела бы узнать. Когда мы вместе пошли в церковь, Картер никогда не встречал отца Джерри. Мы опоздали, и отец Джерри сидел среди людей в центре собрания. Картер отпустил мою руку и побежал прямо к этому человеку. Он забрался к нему на колени, обнял его и сказал "папа". Мы были ошеломлены. Как он мог его знать? Почему он назвал его папой? Он никогда не делал ничего подобного. Он никогда не отпускал мою руку в церкви и не бежал к незнакомцу. Когда я спросила, почему он это сделал, он сказал, что это не он. Он сказал, что это сделал Джерри, и он пошел с ним.»

Случай 3

Донор: 24-летняя женщина, жертва автомобильной аварии.

Реципиент: 25-летний аспирант с кистозным фиброзом, получивший трансплантат сердца и легких.

Сестра донора сообщила:

«Моя сестра была очень чувственной. Ее единственной любовью была живопись. Она направлялась на свою первую персональную выставку в маленьком художественном магазине, когда пьяный водитель врезался в нее. Это был магазин для лесбиянок, поддерживающий гей-художников. Моя сестра не особо афишировала это, но она была лесбиянкой. Она говорила, что ее пейзажи на самом деле представляют материнскую или женскую фигуру. Она смотрела на обнаженную женскую модель и рисовала пейзаж из этого! Можете представить? Она была одаренной.»

Реципиент сообщил:

«Я никому сначала не говорил, но думал, что женское сердце сделает меня геем. После операции я стал более страстным, чем когда-либо, и женщины кажутся еще более эротичными и чувственными, так что я подумал, может, мне сделали внутреннюю трансгендерную операцию. Мой врач сказал, что это просто новая энергия и радость жизни заставляют меня так чувствовать, но я другой. Я знаю, что я другой. Я занимаюсь любовью так, будто точно знаю, как чувствует и реагирует женское тело — почти как будто это мое тело. У меня то же тело, но я все еще думаю, что у меня теперь женский способ думать о сексе.»

Подруга реципиента сказала:

«Он теперь гораздо лучший любовник. Конечно, раньше он был слабее, но дело не в этом. Он как будто знает мое тело так же хорошо, как я. Он хочет обниматься, держать меня и тратить много времени. Раньше он был хорошим любовником, но не таким. Это просто другое. Он хочет обниматься все время и ходить по магазинам. Боже, он никогда не хотел ходить по магазинам! И знаете что, он теперь носит сумочку. Свою сумочку! Он перекидывает ее через плечо и называет это своей сумкой, но это сумочка. Он ненавидит, когда я так говорю, но поход в торговый центр с ним — как с одной из подруг. И еще одно: он любит ходить в музеи. Он никогда, абсолютно никогда этого не делал. Теперь он ходил бы каждую неделю. Иногда он стоит несколько минут и смотрит на картину, не говоря ни слова. Он любит пейзажи и просто смотрит. Иногда я просто оставляю его там и возвращаюсь позже.»

Случай 4

Донор: 17-летний чернокожий юноша, жертва перестрелки с проезжающей машины.

Реципиент: 47-летний белый мужчина, рабочий литейного цеха с диагнозом стеноз аорты.

Мать донора сообщила:

«Наш сын шел на урок скрипки, когда его застрелили. Никто не знает, откуда взялась пуля, но она попала в него, и он упал. Он умер прямо на улице, обнимая футляр со скрипкой. Он любил музыку, и его учителя говорили, что у него настоящий талант. Он слушал музыку и играл вместе с ней. Я думаю, он мог бы выступать в Карнеги-холле, но другие дети всегда смеялись над музыкой, которую он любил.»

Реципиент сообщил:

«Мне очень грустно за парня, который умер и отдал мне свое сердце, но мне действительно тяжело с тем, что это было сердце чернокожего. Я не расист, вовсе нет. Большинство моих друзей на заводе — чернокожие. Но мысль, что черное сердце в белом теле, кажется… ну, не знаю. Я сказал жене, что думал, не станет ли мой пенис размером, как у чернокожего. Говорят, у чернокожих пенисы больше, но я не уверен. После секса я иногда чувствую вину, будто чернокожий занимался любовью с моей женой, но я не думаю об этом всерьез.

Но я могу сказать одно. Я ненавидел классическую музыку, а теперь я ее люблю. Так что я знаю, это не мое новое сердце, потому что черный парень из гетто не был бы в этом заинтересован. Теперь она успокаивает мое сердце. Я слушаю ее все время. Я больше чем просто люблю ее. Я не говорил парням на заводе, что у меня черное сердце, но я много об этом думаю.»

Жена реципиента сообщила:

«Он был больше чем обеспокоен, когда узнал, что это сердце чернокожего. Он даже спросил меня, можно ли попросить врача о белом сердце, когда оно появится. Он не Арчи Банкер, но близок к этому. И он убил бы меня, если бы узнал, что я вам это сказала, но впервые он пригласил своих чернокожих друзей с работы. Как будто он больше не видит их цвет кожи, хотя иногда все еще говорит об этом. Он чувствует себя более комфортно и свободно с этими чернокожими парнями, но сам этого не осознает.

И еще одно, что я должна сказать. Он сводит меня с ума классической музыкой. Он не знает названий песен и никогда, никогда ее не слушал раньше. Теперь он часами сидит и слушает. Он даже насвистывает классические мелодии, которые не мог знать. Откуда он их знает? Можно подумать, он бы любил рэп или что-то в этом роде из-за своего черного сердца.»

Случай 5

Донор: 19-летняя женщина, погибшая в автомобильной аварии.

Реципиент: 29-летняя женщина с диагнозом кардиомиопатия, вторичная по отношению к эндокардиту.

Мать донора сообщила:

«Моя Сара была самой любящей девушкой. У нее был свой ресторан здорового питания, и она постоянно ругала меня за то, что я не вегетарианка. Она была замечательной. Дикой, но замечательной. Она увлекалась свободной любовью и каждые несколько месяцев у нее был новый мужчина. Она была помешана на мужчинах с детства, и это не прекращалось. Она успела написать мне несколько записок, когда умирала. Она была в таком состоянии, но продолжала говорить, как чувствовала удар машины, врезавшейся в них. Она сказала, что чувствовала, как он прошел через ее тело.»

Реципиент сообщила:

«Можете рассказывать людям об этом, если хотите, но вас сочтут сумасшедшим. Когда я получила новое сердце, со мной произошло две вещи. Во-первых, почти каждую ночь, и иногда до сих пор, я действительно чувствую аварию, в которой погибла моя донорка. Я чувствую удар в груди. Он врезается в меня, но мой врач сказал, что все в порядке. Также я теперь ненавижу мясо. Я не могу его выносить. Я была самым большим клиентом McDonald’s, а теперь мясо заставляет меня тошнить. На самом деле, когда я чувствую его запах, мое сердце начинает колотиться. Но это не главное. Мой врач сказал, что это из-за лекарств.

Я не могла ему сказать, но меня действительно беспокоит то, что я теперь помолвлена. Он замечательный парень, и мы любим друг друга. Секс потрясающий. Проблема в том, что я лесбиянка. По крайней мере, я так думала. После трансплантации я не… я не думаю, что я лесбиянка. Я вроде как полу- или запуталась. Женщины все еще кажутся мне привлекательными, но мой парень возбуждает меня, а женщины — нет. У меня нет никакого желания быть с женщиной. Я думаю, мне сделали трансплантацию пола.»

Брат реципиентки сообщил:

«Сюзи теперь гетеросексуальна. Я серьезно. Она была лесбиянкой, а теперь ее новое сердце сделало ее гетеросексуальной. Она выбросила все свои книги и вещи о гей-политике и больше об этом не говорит. Раньше она была очень воинственной в этом вопросе. Она держится за руки и обнимается со Стивеном так же, как моя девушка со мной. Она болтает по-девичьи с моей подругой, тогда как раньше читала бы лекции о зле сексистских мужчин. И моя сестра, королева бигмаков, ненавидит мясо. Она даже не держит его в доме.»

Случай 6

Донор: 14-летняя девочка, пострадавшая в результате несчастного случая на гимнастике.

Реципиент: 47-летний мужчина с диагнозом доброкачественная миксома и кардиомиопатия.

Мать донора сообщила:

«Посмотрите на нее [показывает фотографию]. Моя дочь была воплощением здоровья. На ней не было ни грамма жира. Она была гимнасткой, и ее тренер мог поднимать ее над головой одной рукой. Она была так взволнована жизнью, что все время прыгала и скакала, как котенок. Но у нее были проблемы с едой. Она пропускала приемы пищи, и какое-то время она вызывала рвоту. Думаю, ее можно было назвать немного анорексичной. Мы водили ее на терапию, но она не очень любила еду. И у нее был этот глупый смешок, когда она смущалась. Он звучал как щебет птицы.»

Реципиент сообщил:

«Я чувствую себя новым. Я чувствую себя подростком. Я действительно ощущаю себя молодым. Я знаю, это просто энергия нового сердца, но я чувствую себя моложе во всех отношениях, не только физически. Я вижу мир так же. Я действительно молод сердцем. У меня есть эта раздражающая привычка хихикать, которая сводит мою жену с ума. И есть что-то с едой. Я не знаю, что это. Я становлюсь голодным, но после еды часто чувствую тошноту и что мне стало бы легче, если бы я мог вызвать рвоту.»

Брат реципиента сообщил:

«Гас — подросток. Без сомнений. Он как ребенок или, по крайней мере, думает, что он ребенок. Даже когда мы играем в боулинг, он кричит и прыгает, как дурак. У него теперь странный смех. Это девчачий смех, и мы ему об этом говорим. Он не возражает. Его аппетит так и не восстановился после операции. Его почти всегда тошнит. После ужина на День благодарения — а он его любил — он поднялся наверх и его вырвало. Мы отвезли его в скорую, но это не было связано с его новым сердцем. Они сказали, что это, вероятно, реакция на что-то в еде. Никто из остальных членов семьи не заболел. Ему придется следить за этим. Его врач беспокоится о его весе.»

Случай 7

Донор: Трехлетняя девочка, утонувшая в семейном бассейне.

Реципиент: Девятилетний мальчик с диагнозом миокардит и дефект межжелудочковой перегородки.

Мать реципиента сказала:

«Он [реципиент] не знает, кто был его донором и как она умерла. Мы знаем. Она утонула в доме бойфренда ее матери. Мать и ее бойфренд оставили ее с подростком-няней, которая разговаривала по телефону, когда это случилось. Я никогда не встречала ее отца, но мать сказала, что у них был очень тяжелый развод, и отец никогда не видел свою дочь. Она сказала, что много работала и жалела, что не проводила больше времени с ней. Думаю, она чувствует сильную вину за это… знаете, оба они как бы не ценили свою дочь, пока не стало слишком поздно.»

Реципиент, утверждая, что не знает, кто был донором, сообщил:

«Я иногда с ней разговариваю. Я чувствую ее там. Она кажется очень грустной. Она очень боится. Я говорю ей, что все в порядке, но она очень боится. Она говорит, что хотела бы, чтобы родители не выбрасывали своих детей. Я не знаю, почему она это говорит.»

Мать реципиента сказала о реципиенте:

«Ну, самое заметное — это то, что Джимми теперь смертельно боится воды. Раньше он ее любил. Мы живем у озера, и он не выходит во двор. Он постоянно закрывает и запирает заднюю дверь. Он говорит, что боится воды, и не знает почему. Он не хочет об этом говорить.»

Случай 8

Донор: 19-летняя женщина, сломавшая шею на уроке танцев.

Реципиент: 19-летняя женщина с диагнозом кардиомиопатия.

Мать донора сообщила:

«Мы познакомились с Анджелой [реципиенткой], и она — точная копия нашей дочери [Стейси]. Они могли бы быть близнецами. Обе они умные девушки; я имею в виду, моя дочь тоже была умной. Она хотела стать актрисой, но мы думали, что у нее слишком большой академический потенциал для этого. Ее отец — врач и очень хотел, чтобы она пошла по его стопам.»

Отец донора сообщил:

«Стейси была чрезвычайно умной. Это так трагично. Она могла бы стать выдающимся врачом, но она хотела танцевать и петь. Так она и умерла. Она упала на уроке танцев. Мы всегда дружески спорили о том, как я был бы разочарован, если бы она поехала в Голливуд вместо Гарварда. Я надеюсь, она знала, что я просто хотел, чтобы она была счастлива.»

Реципиентка сообщила:

«Я думаю о ней как о своей сестре. Я думаю, мы, должно быть, были сестрами в прошлой жизни. Я знаю только, что моя донорка была девушкой моего возраста, но это больше, чем просто это. Я разговариваю с ней ночью или когда мне грустно. Я чувствую, как она мне отвечает. Я чувствую это в груди. Я кладу левую руку туда и прижимаю правой. Это как будто я могу с ней соединиться. Иногда она кажется грустной. Я думаю, она хотела стать медсестрой или чем-то в этом роде, но иногда мне кажется, что она хотела быть на Бродвее. Я думаю, она больше хотела быть на Бродвее. Я хочу стать медсестрой, но могла бы быть и врачом. Я надеюсь, она будет счастлива, потому что она всегда будет моим ангелом, моей сестрой в моей груди. Я ношу своего ангела с собой повсюду.»

Мать реципиентки сообщила:

«Мы иногда слышим, как она разговаривает со своим сердцем. Это как "Дорогой дневник". Она кладет руку на грудь и разговаривает с тем, кого считает своей доноркой. Однажды мы застали ее с стетоскопом, пытающейся услышать свое новое сердце. Я думаю, она до сих пор иногда это делает. И еще одно: она теперь действительно хочет поступить в медицинскую школу. Раньше она никогда этого не хотела, но, думаю, это потому, что она не думала, что будет жить. Она уже сменила свои курсы в колледже.»

Случай 9

Донор: Трехлетний мальчик, упавший из окна квартиры.

Реципиент: Пятилетний мальчик с дефектом межжелудочковой перегородки и кардиомиопатией.

Мать донора сообщила:

«Это было невероятно. Когда я встретила семью и Дэрила [реципиента] на собрании по трансплантации, я расплакалась. Потом мы подошли к "дереву даяния", где ты вручаешь символ донора. Я уже плакала, когда муж сказал мне посмотреть на стол, мимо которого мы проходили. Это была семья донора, и там сидел Дэрил. Я сразу это поняла. Дэрил улыбнулся мне точно так же, как Тимми [донор]. После того как мы часами разговаривали с родителями Дэрила, мы почувствовали утешение. Это как-то перестало казаться странным. Когда мы узнали, что Дэрил придумал имя Тимми и правильно угадал его возраст, мы начали плакать. Но это были слезы облегчения, потому что мы знали, что дух Тимми жив.»

Реципиент сообщил:

«Я дал мальчику имя. Он младше меня, и я зову его Тимми. Он просто маленький ребенок. Он как младший брат, примерно вполовину моего возраста. Он сильно ушибся, когда упал. Ему очень нравятся Power Rangers, я думаю, как и мне раньше. Но теперь они мне не нравятся. Мне нравится Тим Аллен в "Tool Time", поэтому я назвал его Тим. Я думаю, куда делось мое старое сердце. Мне его немного не хватает. Оно было сломано, но какое-то время заботилось обо мне.»

Отец реципиента сообщил:

«Дэрил никогда не знал имени своего донора или его возраста. Мы тоже не знали до недавнего времени. Мы только узнали, что мальчик, который умер, упал из окна. Мы даже не знали его возраста до сих пор. Дэрил угадал примерно правильно. Наверное, просто удачная догадка или что-то в этом роде, но он угадал. Жутко то, что он не только правильно угадал возраст и как-то понял, как он умер, но и имя. Имя мальчика было Томас, но по какой-то причине его близкие звали его Тим.»

Мать реципиента сообщила:

«Вы расскажете ему о настоящей twilight zone? Тимми упал, пытаясь достать игрушку Power Rangers, которая упала на подоконник. Дэрил больше даже не трогает своих Power Rangers…»

Случай 10

Донор: 34-летний полицейский, застреленный при попытке арестовать наркодилера.

Реципиент: 56-летний профессор колледжа с диагнозом атеросклероз и ишемическая болезнь сердца.

Жена донора сообщила:

«Когда я встретила Бена [реципиента] и Кейси [жену Бена], я чуть не упала. Во-первых, это было удивительное чувство — видеть человека с сердцем моего мужа в его груди. Мне кажется, я почти видела Карла [донора] в глазах Бена. Когда я спросила, как чувствует себя Бен, я, наверное, пыталась спросить Карла, как он. Я бы не сказала им этого, но мне хотелось коснуться груди Бена и поговорить с сердцем моего мужа.

Но меня действительно беспокоит, когда Кейси мимоходом сказала, что единственным реальным побочным эффектом операции Бена были вспышки света в его лице. Именно так умер Карл. Этот ублюдок выстрелил ему прямо в лицо. Последним, что он, должно быть, видел, была ужасная вспышка. Они так и не поймали того парня, но думают, что знают, кто это. Я видела рисунок его лица. У него длинные волосы, глубокие глаза, борода и такой спокойный взгляд. Он немного похож на некоторые изображения Иисуса.»

Реципиент сообщил:

«Если вы пообещаете не называть мое имя, я расскажу вам то, что не говорил ни одному из своих врачей. Знает только моя жена. Я знал только, что мой донор был 34-летним очень здоровым парнем. Через несколько недель после того, как я получил сердце, у меня начались сны. Я вижу вспышку света прямо в лицо, и мое лицо становится очень, очень горячим. Оно буквально горит. Незадолго до этого я вижу Иисуса. Эти сны и теперь дневные грезы у меня с тех пор: Иисус, а затем вспышка. Это единственное, что я могу назвать отличием, кроме того, что я впервые в жизни чувствую себя действительно хорошо.»

Жена реципиента сообщила:

«Я очень рада, что вы спросили его о трансплантации. Его беспокоят эти вспышки больше, чем он вам скажет. Он говорит, что видит Иисуса, а затем ослепляющую вспышку. Он рассказал врачам о вспышках, но не об Иисусе. Они сказали, что это, вероятно, побочный эффект лекарств, но, Боже, как бы мы хотели, чтобы они прекратились.»

Обсуждение

Приведенные здесь случаи являются репрезентативными для более чем 74 пациентов с трансплантацией, 23 из которых были реципиентами сердца, о которых Пирсаллу стало известно за последние 10 лет [10].

Поскольку случаи собирались спорадически и клинически, невозможно рассчитать процент пациентов, сообщивших о степени изменений личности, которые соответствовали или не соответствовали личностям доноров в разной степени. Настоящий отчет предоставляет теоретическое и эмпирическое обоснование для проведения контролируемого комплексного исследования.

Исторически реципиенты трансплантатов неохотно делились подобным опытом с врачами (а во многих случаях даже с семьями и друзьями). Более того, преобладающее убеждение, что воспоминания хранятся в основном в нервной системе (и во вторую очередь в иммунной системе), снижает вероятность того, что реципиенты будут открыты для восприятия клеточных воспоминаний от трансплантированных органов. То же убеждение снижает вероятность того, что члены семьи и друзья, а также хирурги и медицинские работники в целом будут открыты для того, чтобы выслушать реципиентов о клеточных воспоминаниях. Таким образом, невозможно определить, каков реальный процент изменений личности; занижение данных, похоже, является правилом, а не исключением.

Случай 4 наглядно иллюстрирует это. Когда 47-летний белый рабочий литейного цеха получил сердце 17-летнего чернокожего юноши, он предположил, что молодой чернокожий предпочитал бы рэп-музыку. Поэтому он отверг идею, что его новое радикальное предпочтение классической музыки могло прийти от сердца донора. Однако реципиенту не было известно, что донор на самом деле любил классическую музыку и умер, «обнимая футляр со скрипкой» по дороге на урок скрипки.

После завершения этой статьи Шварц и Руссек опросили пациента доктора Коупленда, который получил трансплантат сердца и испытал множество изменений личности. Он получил женское сердце, и среди его изменений — страсть к розовому цвету (который он не любил до операции) и предпочтение духов (которые до операции он не выносил и не позволял жене использовать). Теперь он купается в женских ароматах и носит их.

Его дочери дразнят его, и он боится делиться этим с врачами. Он поделился с Шварцем и Руссек, потому что узнал, что они открыты к этим изменениям и помогут выяснить, связаны ли они с донором (в настоящее время предпринимаются усилия для связи с семьей донора). Его случай интересен, потому что его дважды объявляли мертвым и реанимировали до трансплантации. У него был околосмертный опыт, который, по словам пациента и его жены, изменил его и сделал более открытым.

Реципиенты могут различаться по степени открытости к восприятию клеточной информации, а также по ясности переживания и сообщения об изменениях. Один рецензент рукописи спросил: «Могут ли реципиенты как-то контролировать это? Если бы все реципиенты были открыты, получили бы они все?» Это важный вопрос, который можно рассмотреть в будущих исследованиях. Теоретически больше людей смогли бы извлекать информацию, если бы их поощряли быть открытыми и воспринимать эту информацию. Гипноз можно рассматривать как возможный клинический исследовательский инструмент.

Приведенные здесь случаи необычны (но не уникальны) тем, что изменения были четко замечены реципиентами и впоследствии подтверждены членами их семей или друзьями. Более того, в каждом случае информация о донорах была конкретно подтверждена членами семей или друзьями доноров. Во всех случаях личные изменения у реципиентов предшествовали любым контактам с членами семей или друзьями доноров.

Рассмотренные здесь реципиенты не получили бы психиатрических диагнозов. Они не страдали от сильной депрессии или тревоги, хотя некоторые сообщали о тревоге по поводу своего опыта. Случай 10 наглядно иллюстрирует это. 56-летний профессор колледжа-реципиент испытывал сны не только о белых вспышках в лицо, но и перед вспышкой иногда «видел Иисуса». Опасаясь, что это может быть галлюцинацией и иметь диагностическое значение, он не поделился этой информацией с врачами (хотя рассказал им о вспышках). Донором был 34-летний полицейский, застреленный в лицо при попытке арестовать наркодилера. По словам жены донора: «Они так и не поймали парня, но думают, что знают, кто это. Я видела рисунок его лица. У него длинные волосы, глубокие глаза, борода и такой спокойный взгляд. Он немного похож на некоторые изображения Иисуса.»

Можно ли объяснить такие сообщения статистическим совпадением? Параллели в именах, упомянутые в случаях 1, 8 и 9, потенциально можно объяснить как совпадения. Например, в случае 9 выбор имени Тим молодым реципиентом (для донора, которого он никогда не встречал) мог быть связан с его личными предпочтениями. Реципиент сказал: «Мне нравится Тим Аллен в "Tool Time", поэтому я назвал его Тим.» Однако гипотеза статистического совпадения кажется натянутой из-за наблюдения этого реципиента: «Ему [донору] очень нравятся Power Rangers, я думаю, как и мне раньше. Но теперь они мне не нравятся.» Донор, как сообщается, умер, «пытаясь достать игрушку Power Rangers, упавшую на подоконник». Наблюдения, охватывающие 10 случаев, кажутся слишком совпадительными, чтобы быть случайными (гипотеза статистического совпадения).

Необходимы будущие исследования для систематического изучения феномена совпадений реципиент–донор. В Университете Аризоны проводится исследование на выборке из более чем 300 пациентов с трансплантацией для оценки частоты таких совпадений с использованием полуструктурированных интервью и систематических вопросов.

Кроме того, у подгруппы пациентов с трансплантацией проводятся физиологические измерения для изучения биофизических показателей синхронизации сердца и мозга [11].

Исследование проверяет предсказания, выведенные из теории динамических энергетических систем, примененной к сердцу. Называемая «энергетической кардиологией», основная гипотеза заключается в том, что информация и энергия передаются электромагнитным путем между мозгом и сердцем, и что через электромагнитный резонанс мозг может обрабатывать информацию, полученную от сердца донора [12]. Другие формы энергетической коммуникации также правдоподобны и должны быть рассмотрены в будущих исследованиях [13].

Пирсалл неофициально заметил, что, помимо реципиентов сердца, реципиенты почек, печени и других органов также указывали на изменения в обонянии, пищевых предпочтениях и эмоциональных факторах. Однако они обычно были временными и могли быть связаны с медикаментами и другими факторами трансплантации [10].

Наблюдения для трансплантатов сердца кажутся более устойчивыми и сильнее связаны с историей донора. Если это наблюдение будет подтверждено в будущих исследованиях, последствия для базовой физиологии и клинической медицины могут быть значительными.

Пирсалл стал открыт к возможности клеточной памяти у реципиентов трансплантатов отчасти из-за собственной трансплантации костного мозга в 1987 году, а также из-за своего гавайского наследия, которое всегда рассматривало сердце как «мыслящий, чувствующий, коммуницирующий и духовный орган» [10].

Шварц и Руссек стали открыты к возможности клеточной памяти отчасти благодаря открытию Шварцем логики системной памяти в начале 1980-х, когда он был профессором психологии и психиатрии в Йельском университете [5, 6, 7], и отчасти благодаря развитию теории динамических энергетических систем в середине 1990-х, примененной к сердцу Руссек и Шварцем [12, 14].

Однако системная память — лишь один из возможных механизмов клеточной памяти. Другие механизмы (например, микротрубочковая память, которая также может включать процесс системной памяти) должны быть рассмотрены [15].

Если будущие исследования подтвердят доказательства клеточной памяти у пациентов с трансплантацией, теоретические, клинические и этические последствия будут огромными [16].

Настоящие результаты сообщаются в надежде, что они стимулируют будущие исследования для серьезного изучения этой гипотезы [8].

Благодарности авторов

Мы благодарим семьи доноров, реципиентов и семьи реципиентов, которые смело поделились своими историями и любезно согласились на их публикацию.

10 случаев трансплантации сердца, описанных здесь, взяты из общей выборки 74 реципиентов трансплантатов (23 из них были трансплантациями сердца), все из которых показали различные степени изменений, соответствующих личностям их доноров. Мы благодарим анонимных рецензентов этой рукописи за их конструктивную обратную связь. Мы посвящаем эту статью памяти доноров и памяти Фрэнка Пирсалла, Говарда Шварца и Генри И. Руссека, доктора медицины — наших отцов.

Об авторах:

• Пол Пирсалл, доктор философии, клинический профессор кафедры сестринского дела Университета Гавайев. Автор более 200 профессиональных статей и 15 международных бестселлеров, включая The Heart's Code (Broadway Books, 1998).

• Гэри Э. Шварц, доктор философии, профессор психологии, хирургии, медицины, неврологии и психиатрии Университета Аризоны. Также директор Центра передовой медицины в области биополей и директор Лаборатории человеческих энергетических систем при Университете Аризоны. Соавтор (с Линдой Руссек) книги The Living Energy Universe (Hampton Roads Publishing, 1999, скоро будет переиздана; рецензия в NEXUS 7/04), а также соавтор (с Уильямом Л. Саймоном) книг The Afterlife Experiments (Pocket Books, 2002; рецензия в NEXUS 9/04) и The G.O.D. Experiments (Atria Books, 2006).

• Линда Г. Руссек, доктор философии, ассистент клинического профессора медицины Университета Аризоны и директор Лаборатории науки сердца Фонда науки сердца в Тусоне, Аризона. Соавтор более 40 статей, а также книги The Living Energy Universe (с доктором Гэри Шварцем; см. выше).

Примечание редактора:

Эта статья была первоначально опубликована под названием «Changes in Heart Transplant Recipients that Parallel the Personalities of their Donors» в журнале Journal of Near-Death Studies, том 20, номер 3, весна 2002 года.

Для получения дополнительной информации свяжитесь с доктором Гэри Э. Шварцем, профессором психологии, кафедра психологии, Университет Аризоны, Box 210068, Тусон, Аризона 85721-0068, США, телефон (520) 318 0286, электронная почта gschwart@u.arizona.edu. Также см. веб-сайты http://www.biofield.arizona.edu, http://veritas.arizona.edu и http://www.openmindsciences.com.

Примечания

1. Lunde DT. Psychiatric complications of heart transplants. Am J Psychiatry 1967; 124:1190-1195.

2. Kuhn WF et al. Psychopathology in heart transplant candidates. J Heart Transplants 1988; 7:223-226.

3. Mai FM. Graft and donor denial in heart transplant recipients. Am J Psychiatry 1986; 143:1159-1161.

4. Miller JG. Living Systems. New York, NY: McGraw-Hill, 1978.

5. Schwartz GE, Russek LG. Dynamical energy systems and modern physics: Fostering the science and spirit of complimentary and alternative medicine. Alter Therapies Health Med 1997; 3(3):46-56.

6. Schwartz GE, Russek LG. Do all dynamical systems have memory? Implications of the systemic memory hypothesis for science and society. In KH Pribram (ed.). Brain and Values: Is a Biological Science of Values Possible? Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1998.

7. Schwartz GER, Russek LGS. The origin of holism and memory in nature: The systemic memory hypothesis. Frontier Perspectives 1998; 7(2):23-30.

8. Schwartz GER, Russek LGS. The plausibility of homeopathy: The systemic memory mechanism. Integrative Med 1998; 1(2):53-60.

9. Sylvia C, with Novak W. A Change of Heart. New York, NY: Little, Brown, 1997.

10. Pearsall P. The Heart's Code. New York, NY: Broadway Books, 1998.

11. Song LZYX, Schwartz GER, Russek LGS. Heart-focused attention and heart-brain synchronization: Energetic and physiological mechanisms. Alter Therapies Health Med 1998; 4(5):44-63.

12. Russek LG, Schwartz GE. Energy cardiology: A dynamical energy systems approach for integrating conventional and alternative medicine. Advances. J Mind-Body Health 1996; 12(4):4-24.

13. Tiller WA. Science and Human Transformation: Subtle Energies, Intentionality and Consciousness. Walnut Creek, CA: Pavior, 1997.

14. Russek LR, Schwartz GE. Interpersonal heart-brain registration and the perception of parental love: A 42-year follow-up of the Harvard Mastery of Stress study. Subtle Energies 1994; 5(3):195-208.

15. Hameroff SR, Penrose R. Orchestrated reduction of quantum coherence in brain microtubules: A model for consciousness. In SR Hameroff, AW Kaszniak, AC Scott (eds). Toward a Science of Consciousness. Cambridge, MA: The MIT Press, 1996.

16. Schwartz GER, Russek, LGS. The Living Energy Universe. Charlottesville, VA: Hampton Roads Publishing, 1999.

Если вы находите полезными идеи и материалы проекта «Научные аномалии» и используете их в своих публикациях, пожалуйста, не забывайте указывать активную ссылку на оригинал: https://sites.google.com/view/scient-anomaly