Как наука стала бизнесом?

Мы привыкли считать науку воплощением беспристрастного поиска истины, движимого чистым любопытством и личным мужеством исследователей, готовых рисковать ради новых знаний. Однако в определённый момент своей истории она трансформировалась, превратившись в академическую индустрию, где доминируют не только внешние факторы — жёсткие метрики (публикации, цитируемость, гранты), карьерные соображения, институциональные интересы и защита устоявшихся парадигм, — но и глубинные психологические механизмы. Это экзистенциальная потребность в безопасности (материализм предлагает иллюзию контролируемого мира), нарциссическое удовлетворение от принадлежности к «касте просвещенных» и стремление к когнитивной экономии, избегающее «боли познания», связанной с пересмотром фундаментальных убеждений.

В этой новой реальности поиск подлинной истины стал не просто невостребованным — он стал ПРЯМО ВРЕДЕН для академической карьеры и благополучия.

Эта статья описывает, как произошёл этот драматический переход от миссии познания к индустрии метрик, и почему это привело к системному кризису, парализующему способность науки к подлинным прорывам.

Путь от любопытства к индустрии: как это произошло

1. Институционализация и Профессионализация (Конец XIX - Начало XX века):
   Изначально научные изыскания часто были уделом независимых мыслителей, джентльменов-учёных или велись в узких кружках университетов из чистого любопытства. Однако с ростом сложности и стоимости исследований наука начала приобретать черты профессии. Появились крупные исследовательские институты, государственное финансирование, университетские кафедры с чёткой иерархией. Это принесло стабильность и ресурсы, но одновременно заложило первые семена бюрократии и стандартизации.

2. Эпоха «Большой науки» (Середина XX века):
   Ключевой водораздел произошел после Второй мировой войны. Успехи в атомном проекте, космическая гонка и развитие военных технологий показали правительствам и корпорациям колоссальный потенциал науки как инструмента для достижения национальных и экономических целей. В научные исследования хлынули огромные средства. Это привело к рождению «Большой науки» (Big Science) — масштабных проектов, требующих коллективной работы тысяч учёных, гигантских бюджетов и сложной логистики. Наука стала мощнейшей индустрией.
   Следствие: Там, где есть индустрия, появляются управление, планирование, отчётность и, неизбежно, метрики эффективности. Цель сместилась с чистого «открытия любой ценой» на «открытие, которое гарантированно будет профинансировано, одобрено и принесёт конкретную, измеримую выгоду».

3. Диктат «публикуйся или умри» и Кризис воспроизводимости (Конец XX - XXI век):
   Система академической оценки стала всё более зависимой от количества и «рейтингового качества» публикаций. Учёные оказались под постоянным давлением, вынужденные постоянно публиковаться, чтобы сохранить место, получить грант или продвинуться по карьерной лестнице. Этот принцип «publish or perish» (публикуйся или умри) породил гонку за быстрыми, «публикуемыми» результатами.
   Это привело к тому, что ученые стали избегать высокорисковых, фундаментальных исследований, чьи результаты непредсказуемы или могут противоречить доминирующим представлениям. В результате мы наблюдаем кризис воспроизводимости, когда многие исследования оказываются невоспроизводимыми, поскольку они изначально могли быть «подогнаны» под ожидаемый результат для публикации, а не для подлинного познания. Это — ярчайшее проявление того, как имитация подлинного научного поиска, защищая комфорт и карьерные интересы, подменяет истинный научный поиск.

Очаги истинной науки: где горит пламя первооткрытия

Даже в условиях доминирования «Большой науки» и её метрик, истинный дух познания не угас полностью. Он сохранился в «очагах истинной науки» — пространствах, где смелость, любопытство и честность стоят выше карьерных соображений.

• Одиночки-энтузиасты: Те, кто (часто полуподпольно или за свой счёт) исследуют «неудобные» темы, не подпадающие под грантовые программы. Это современные исследователи феноменов сознания (парапсихологи), которые осознанно жертвуют карьерой и репутацией ради истины.

• «Пятничные эксперименты» (Гейм и Новосёлов) — Нобелевская премия за «мусор»:
  Этот хрестоматийный пример — лауреаты Нобелевской премии за графен, Андрей Гейм и Константин Новосёлов, сознательно создали пространство для свободного экспериментирования вне рамок ожиданий. В эти дни, обычно по пятницам, они позволяли себе исследовать самые странные и, казалось бы, бесперспективные идеи, не обременённые мыслями о финансировании, сроках или карьерных перспективах.
  Именно в атмосфере чистого любопытства, без оглядки на метрики, произошло их революционное открытие графена — материала толщиной в один атом, считавшегося невозможным. Открытие графена полностью изменило правила игры в материаловедении и электронике. Оно не только разрушило догму о невозможности стабильных двумерных материалов, но и открыло дверь для сотен новых 2D-материалов (таких как дисульфид молибдена, нитрит бора, максены), каждый из которых обладает уникальными свойствами. Сегодня графен уже используется в аккумуляторах, значительно ускоряя их зарядку и увеличивая ресурс; в смартфонах для эффективного отвода тепла; в спортивном инвентаре для повышения прочности и легкости; в сенсорах для сверхранней диагностики заболеваний и даже в квантовых компьютерах, делая их более доступными. Это открытие положило начало новой эре «дизайнерских материалов», создаваемых атомарно точно под конкретные задачи и уже сейчас влияющих на самые разные сферы нашей жизни. Это был Нобель за то, что система назвала бы "пустой тратой времени" или "детской забавой", но что оказалось подлинным прорывом.

• Независимые исследовательские группы: Часто это небольшие, гибкие коллективы, работающие на стыке дисциплин или в областях, которые ещё не стали «индустрией», где личное любопытство и поиск истины всё ещё доминируют.

• Учёные на пенсии: Парадоксально, но некоторые великие учёные, освободившись от давления грантов и публикаций после завершения активной карьеры, возвращаются к тем «странным» вопросам, которые интересовали их всю жизнь, но были «слишком рискованными» для исследования.

Эти «очаги истинной науки» — это маяки, указывающие на то, какой должна быть наука. Они демонстрируют, что подлинное, революционное познание требует не столько гигантских бюджетов, сколько свободы мысли, мужества неконформизма и неугасаемого любопытства, не скованного никакими «метриками» или «безопасными темами».

Именно эти первопроходцы являются союзниками нашей кампании «Эпистемологический поворот — Великая инверсия». Именно на их примере мы показываем, что возрождение науки возможно, если мы вернёмся к её первоначальной, бесстрашной миссии поиска истины.

Приложение

Признание реальности пси-феноменов: факты против догмы

Распространенное представление о том, что парапсихологические феномены (пси-явления) не имеют научного подтверждения, является устаревшим и демонстративно не соответствует действительности. Ряд влиятельных источников и авторитетных представителей научного сообщества уже подтвердили их реальность на основании убедительных данных.

Исторический паттерн отрицания — знакомый сценарий

Инертность научного мышления — не новость. Факты, которые сегодня кажутся очевидными, десятилетиями и даже веками отвергались как «невозможные»:

• Метеориты: Сначала «суеверия», затем десятилетия институционального игнорирования.

• Антисептика: Десятилетия насмешек над идеей, спасшей миллионы жизней.

• Дрейф континентов: Полвека отрицания фундаментального геологического процесса.

Однако те открытия лишь «расширяли» существующую карту реальности. Пси-феномены же требуют ее полного пересмотра, так как бросают вызов самому ядру материалистической догмы: идее о том, что сознание — лишь продукт мозга. Именно эта экзистенциальная угроза объясняет, почему их отрицание, в отличие от прошлых ошибок, длится уже более 300 лет.

Институциональное признание—неопровержимые свидетельства

• Официальный журнал Американской психологической ассоциации (APA) — American Psychologist, 2018 год:
  Редколлегия этого престижного рецензируемого издания опубликовала статью Этцеля Карденьи (Лундский университет, Швеция). В ней, на основе анализа более чем 80-ти лет исследований (1200+ экспериментов, 40+ лабораторий, 50 000+ испытуемых), было заключено: «Свидетельства существования парапсихологических феноменов сравнимы с данными об установленных явлениях в психологии и других дисциплинах, хотя единого понимания их нет». Эта статья до сих пор не отозвана, что подтверждает ее научную состоятельность.

• Академия наук СССР, 1973 год:
  В 1973 году в №9 журнала АН СССР «Вопросы философии» была опубликована коллективная статья ведущих советских психологов. Её авторы – президент Общества психологов СССР Б.Ф. Ломов (как самый авторитетный представитель), А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия и В.П. Зинченко – признали пси-феномены «реально существующими, но ещё не получившими удовлетворительного научного психологического и физического объяснения», а также отметили «неизвестность канала передачи информации или воздействия». Позиция Б.Ф. Ломова, поддержанная его коллегами в рамках системы АН СССР, являлась не частным мнением, а официальной оценкой феномена со стороны научного руководства психологии в СССР.

• Президент Американской статистической ассоциации (ASA) Джессика Уттс, 2016 год:
  В своем выступлении Джессика Уттс, как действующий президент ASA, заявила: «Данные в поддержку предвидения и, возможно, других связанных с ним явлений статистически достаточно убедительны и были бы широко приняты, если бы относились к чему-то более обыденному».

• Отчёт, подготовленный для ЦРУ, 1995 год:
  В рецензии на программу «Stargate», подготовленной статистиком Джессикой Уттс по заказу ЦРУ, было сделано заключение: «Используя стандарты, применяемые к любой другой области науки, можно заключить, что существование экстрасенсорных способностей было убедительно доказано».

• Один из наиболее влиятельных психологов Великобритании Ганс Айзенк в 1982 году недвусмысленно заявил: «Мы считаем парапсихологию наукой. Если и следует применить эпитет „псевдонаука“, то его удостоятся наименее информированные критики в этой области».

• Американская ассоциация содействия развитию науки (AAAS):
  Парапсихологическая ассоциация является членом AAAS (крупнейшей научной организации, издающей журнал Science) с 1969 года, что подтверждает ее статус легитимной научной организации.

Эти факты делают дискуссию о существовании пси-феноменов бессмысленной. 

Вопрос больше не в «существует ли это?», а в «как это работает?».

Если вы находите полезными идеи и материалы проекта «Научные аномалии» и используете их в своих публикациях, пожалуйста, не забывайте указывать активную ссылку на оригинал: https://sites.google.com/view/scient-anomaly. А если статья вам понравилась — поделитесь ею с другими, чтобы больше людей смогли познакомиться с этими материалами.