Министерство просвещения РСФСР

Свердловский государственный педагогический институт

Проблемы кожно-оптической чувствительности

Ученые записки 

Сборник тридцать третий

Свердловск 1965

Кожевников М.М. Проблемы кожно-оптической чувствительности.

Гольдберг И.М. Феномен Розы Кулешовой.

Фишелев Я.Р., Добронравов С.Н. О кожном "зрении" у человека.

Судаков Н.И. О различении цветовых тонов с помощью пальцев.

Гилев Д.К. Характеристика тактильных и температурных признаков цвета.

Новомейский А.С. Из опыта формирования кожно-оптического чувства у незрячих людей.

Колесников Н.И., Филимонов Ю.М., Белоусов В.Н. К вопросу о физической природе кожно-оптического чувства.

От редакции

В настоящем сборнике публикуется материал экспериментальных исследований кожно-оптической чувствительности, проводившихся различными уральскими исследователями.

Учитывая сложность и новизну проблемы кожно-оптического восприятия редакция считает целесообразным опубликовать весь представленный материал, несмотря на имеющие место частичные его повторения, представляя возможность авторам высказывать любые, в том числе и противоположные, точки зрения.

В сборнике в порядке обсуждения публикуется вступительная статья доц. Кожевникова М. М. «Проблема кожно-оптической чувствительности», в которой делается попытка подвести первые итоги экспериментального изучения проблемы и обсудить некоторые, связанные с нею, теоретические вопросы. Остальные статьи сборника хотя и носят экспериментальный характер, тоже печатаются в дискуссионном порядке.

Исследования в области кожно-оптической чувствительности начаты недавно. Пока еще нет единой точки зрения о природе этого явления. Одни авторы (С. Н. Добронравов, Я. Р. Фишелев) считают, что «кожное зрение» имеет фоторецепторную природу и представляет собой отражение кожей лучей видимого света. Другие авторы (Н. И. Судаков, А. С. Новомейский) связывают кожно-оптическое чувство с действием на кожу невидимых лучей, проникающих через непрозрачные среды.

Имеется попытка (Н. И. Колесников, Ю. М. Филимонов, В. Н. Белоусов) объяснить процесс возникновения кожно-оптических ощущений поляризацией кожного покрова под влиянием различных физических факторов. Один из авторов (Д. К. Гилев) рассматривает процесс контактного распознавания цвета как результат механического и теплового воздействия неоднородной окраски на рецепторы кожи руки. Наконец, высказано предположение (М. М. Кожевников), что кожно-оптические ощущения есть результат отражения не цветовых тонов объектов, а каких-то других электромагнитных свойств поверхности, тесно связанных с ее цветовыми признаками, но не являющихся цветом.

Нет среди авторов единой точки зрения и по вопросу о физиологических механизмах кожно-оптической чувствительности. Большинство исследователей (И. М. Гольдберг, А. С. Новомейский, Н. И. Судаков, Д. К. Гилев) считают, что в процессе кожно-оптического восприятия функционируют рецепторы тактильной и температурной чувствительности. Участие зрительных центров, по их мнению, при таком восприятии не является обязательным. Другие исследователи(С. Н. Добронравов, Я. Р. Фишелев) рассматривают «кожное зрение» в качестве аналога обычного глазного зрения. Отдельные авторы (Н. И. Колесников, Ю. М. Филимонов, В. Н. Белоусов) предполагают, что чувственная информация в этих случаях есть результат поляризации кожи на молекулярном уровне.

Существенны различия и в материалах опытов. Д. К. Гилев, C. Н. Добронравов и Я. Р. Фишелев анализируют процесс распознавания цвета и формы пальцами руки в условиях видимого света и без применения каких-либо непрозрачных сред, покрывающих раздражитель. Напротив, другие авторы (М. М. Кожевников, А. С. Новомейский, Н. И. Судаков, И. М. Гольдберг, Н. И. Колесников, Ю. М. Филимонов, В. Н. Белоусов) значительное внимание уделяют вопросу распознавания признаков цвета через непрозрачные среды и в условиях темноты.

Указанные различия как в интерпретации фактов, так и в содержании анализируемого материала свидетельствуют о поисковом характере приведенных в сборнике исследований.

В силу изложенных выше обстоятельств редакция считает целесообразным опубликовать настоящие исследования не в качестве окончательных экспериментальных выводов, а лишь в порядке обсуждения. Результаты этих исследований могут быть полезными как для постановки дальнейших опытов, так и для разработки более или менее полной теории «кожного зрения».

Материал сборника может представить значительный интерес для широкого круга ученых, занимающихся проблемами чувственного познания. В частности, он дает исходные позиции для более планомерного, целенаправленного и всестороннего исследования самой проблемы кожно-оптической чувствительности. В практическом плане он представляет интерес для лиц различной специальности, в особенности для психологов и педагогов, работающих со слепыми. 

Все замечания и пожелания по вопросам, затронутым в сборнике, принимаются по адресу: г. Нижний Тагил, Свердловской области, ул. Мира, 25, Педагогический институт.

М.М. Кожевников,

Нижне-Тагильский педагогический институт

ПРОБЛЕМА КОЖНО-ОПТИЧЕСКОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ

I.

Обнаружение у Розы Кулешовой ярко выраженной способности «кожного зрения» сразу привлекло пристальное внимание широкого круга исследователей, как в нашей стране, так и за рубежом. Психологическая наука стала перед рядом новых и в определённом смысле исключительных явлений, которые требовали объективного исследования и научного объяснения.

За короткое время в науке появилась большая и сложная проблема кожно-оптической чувствительности.

Проблема эта в широком научном плане, как она сейчас становится, нова и оригинальна. Все, что было известно в этой области до последнего времени, сводилось к обнаружению и более или менее подробному описанию изредка появлявшихся отдельных феноменов.

Ни один из этих феноменов не послужил тогда отправным пунктом для постановки и научного исследования проблемы кожно-оптической чувствительности.

Только в 30-х годах И.Н. Никитинский, Х.Ю.Колодная, Т.С. Шахназарьян [4] и Н.Б. Познанская [8], а также А.Н. Леонтьев [5] сделали попытку научного экспериментального исследования кожно-оптической чувствительности и то в узком, специальном плане изучения возможности выработки условного рефлекса на световые раздражители, действующие не на глаз, а на кожу руки.

Возникновение это проблемы в широком научном плане в наше время не является случайным. Оно подготовлено всем ходом развития теоретической научной мысли, потребностями познавательной и практической деятельности человека, возросшими возможностями научного эксперимента.

Феномен Розы Кулешовой привлек пристальное внимание исследователей и послужил толчком для постановки и интенсивной разработки проблемы кожно-оптической чувствительности, в частности, в силу того, что он с очевидностью обнаруживал пограничный характер этой чувствительности, перекидывал мостик между зрением и осязанием.

Новизна и сложность проблемы кожно-оптической чувствительности, малый срок её научного исследования исключают какие бы то ни было претензии на исчерпывающее изложение.

Многие стороны и аспекты этой проблемы не только не исследованы, но ещё и не поставлены. Они будут раскрываться в процессе дальнейших исследований.

Но и тот исследовательский материал, которым мы располагаем, позволяет говорить о том, что перед нами капитальная научная проблема, имеющая большое теоретическое и практическое значение.

Задачу настоящей статьи мы видим в подведении первых итогов экспериментального исследования кожно-оптической чувствительности, в систематизации уже обширного фактического материала, в постановки и обсуждении некоторых теоретических вопросов, непосредственно связанных с проблемой.

II.

Проблема кожно-оптической чувствительности как специальная научная проблема поставлена и подвергнута широкому экспериментальному исследованию в основном уральскими исследователями. Зачинателями этих исследований явились нижнетагильские ученые: врач-невропатолог И.М. Гольдберг и психолог-доцент А.С. Новомейский. Несколько позднее в исследования включились свердловские физиологи С.Н. Добронравов и Я.Р. Фишелев, затем ученые Москвы. В настоящее время проблема интенсивно разрабатывается психологами Нижнего Тагила, Магнитогорска, Свердловска, Ишима.

Основной материал экспериментального исследования проблемы, полученный уральскими учеными, публикуется в настоящем сборнике. Анализ этого материала показывает, что исследование кожно-оптической чувствительности осуществляется в различных направлениях: изучается распространённость кожно-оптической чувствительности у людей, выясняются общий характер и специфические особенности этой чувствительности, определяются оптимальные условия её проявления, раскрываются психофизические закономерности. В этих исследованиях накоплен значительный фактический материал, позволяющий сделать соответствующие обобщения.

Слабее представлены исследования физической природы кожно-оптической чувствительности, источников и механизмов её детерминации. В исследованиях вовсе не представлен материал, который бы раскрывал центральные механизмы кожно-оптической чувствительности, индивидуальные и возрастные особенности её проявления у людей. Мало уделено внимания изысканию наиболее рациональных методов и приёмов тренировки и развития этой чувствительности у людей.

В результате проведения экспериментальных исследований, охвативших широкий круг испытуемых, получен целый ряд научно достоверных данных, характеризующих кожно-оптическую чувствительность.

Прежде всего, установлено, что кожно-оптическая чувствительность проявляется не только у отдельных феноменов, но присуща в той или иной мере многим людям. У некоторых она проявляется в сравнительно развитой форме, у других – в зачаточной. Не составляют в этом отношении исключения и слепые, слепорождённые и слабовидящие. По данным А.С. Новомейского, потерявшие зрение и слабовидящие проявляют несколько повышенную чувствительность кожи к свету и цвету.

По многим своим качествам кожно-оптическая чувствительность напоминает обычное зрение глазами: отражает все оптические свойства предметов – свет, цвет, подчиняется законом смешения цветов, испытывает явления Пуркинье,  проявляет устойчивую константность, оптическую перспективу и оптические иллюзии [2], [3], [6], [7], [8], [9].

По ряду же других существенных качеств кожно-оптическая чувствительность принципиально отличается от зрения. С помощью кожно-оптической чувствительности все достаточно натренированные испытуемые воспринимали цвет, плоскопечатные буквы, контуры географических фигур, через непрозрачные проводящие среды: алюминиевую фольгу, листы железа, латуни и другие материалы. При заземлении металлических покрытий  и самих испытуемых кожно-оптические ощущения значительно затрудняются или вовсе прекращаются [6].

В отличие от зрения кожно-оптическая чувствительность обладает «проникающим» свойством[1], непосредственно отражает оптические качества в трёхмерном пространства, даёт «объёмный» образ. Испытуемые с развитой чувствительностью различали цвета четырех цветных копирок, положенных в стопку, цвета фона через белую бумагу, распознавали цвета и читали крупные графические знаки в конверте и др.

_____________

[1] Под условным термином «проникающее» свойство мы понимаем способность человека распознавать цвета и графические формы через непрозрачные среды.

_____________

И.М. Гольдберг, А.С. Новомейский, Д.К. Гилёв [9] специальными экспериментами установили, что кожно-оптические восприятия дают весьма субъективный образ, совершенно незнакомый испытуемым и качественно отличный от зрительного. Все испытуемые этот образ характеризуют признаками вязкости, шероховатости, притяжением, отталкиванием, теплотой, что дало исследователям назвать образ не зрительным, а кожно-мышечным. Сам по себе этот образ лицу, воспринимающему его, ни о чём не говорит, он становится для него субъективным сигналом объективного качества цвета только в том случае, когда связывается со словесным названием воспринимаемого цвета.

Кожно-оптическое чувство отличает от зрение также и тот установленный в экспериментах факт, что оно у хорошо натренированных испытуемых может проявляется в полной темноте.

Для кожно-оптического чувства характерны и другие существенные особенности. Все исследователи отмечают, что кожно-оптические восприятия могут осуществляться двумя способами: контактным и дистантным. При контактном способе испытуемые подушечками пальцев потирают воспринимаемые цветные поверхности, изменяя степень нажатия и улавливая кожно-мышечные ощущениятого или иного цвета. Дистанционное восприятие осуществляется поверхностью всей ладони.

Непреложным условием кожно-оптических восприятий при том и другом способе является трёхмерное ориентировочное (поисковое) движение воспринимающей руки. Н.И. Судаков [9] в специальных экспериментах показал, что полная фиксация мышц воспринимающей руки делает невозможным восприятие и различение цветов рукой.

А.С. Новомейский [6], широко исследовавший дистантную чувствительность, отмечает характерные для неё определённые количественные закономерности. Установлено, что при одних и тех же условиях (освещение, насыщенность цветового тона, светлота) максимальное расстояние, на котором дистантно воспринимается цвет, является для данного испытуемого величиной строго постоянной, различной для разных цветовых тонов.

Эту постоянную величину автор назвал «цветовым барьером», который в зависимости от цвета и индивидуальных особенностей испытуемых колеблется в пределах от 20 до 80 см. Обнаружено, что цветовой барьер закономерно повышается от середины спектра (от зеленого цвета) к его краям.

Отмечается также, что дистантное восприятие цветов рукой у многих испытуемых является более эффективным, чем контактное.

Наконец следует отметить, что в последнее время в экспериментах случайно обнаружено удивительное явление, нуждающееся в специальном исследовании и научном объяснении: экранизации верхней части головы (над глазами) бумагой прекращает у ряда испытуемых поток кожно-оптической информации и делает невозможным восприятие и различение цветов руками.

Все эти особенности и свойство кожно-оптической чувствительности позволяют думать, что мы имеем дело с новым и сложным явлением передачи восприятия и расшифровки информации, которое необходимо тщательно исследовать объективными методами, научно объяснить и поставить на службу человеку.

III.

Необходимым условием всякого научного исследования является постановка и проверка гипотез.

В ходе исследования кожно-оптической чувствительности различными авторами были выдвинуты и подвергнуты проверке несколько различных гипотез. И.М. Гольдберг и А.С. Новомейский с самого начала исследования предположили, что восприятие и различение цветов пальцами контактным способом (дистантный тогда ещё не был обнаружен) основано на рецепции тончайшей физической структуры красящего вещества.

Вскоре экспериментами была установлена возможность восприятие цвета руками на расстоянии – дистантно, также через различные прозрачные среды (стекло, пластикат), что полностью исключало влияние физической структуры красящего вещества на кожное восприятие цветов.

Н.И. Судаков, проецируя эпидиаскопом различные цвета на один и тот же матовый стеклянный экран, установил, что испытуемые воспринимают цвета рукой на матовом экране успешнее, чем непосредственно на том или другом материале (бумаге, ткани). В ряде экспериментов было отмечено, что физическая фактура воспринимаемого материала является определённой помехой для восприятия цветов руками.

Таким образом, структурная гипотеза оказалось полностью несостоятельной и была оставлена всеми авторами.

Наряду с другими для объяснения кожно-оптической чувствительности Розы Кулешовой была выдвинута тепловая гипотеза. Предполагалось что лучи, избирательно отраженные от цветных поверхностей оказывают тепловое действие на воспринимающую руку, возбуждают температурные рецепторы, что и является сигналом для восприятия цветовых тонов.

Ряд исследователей провели специальную проверку этой тепловой гипотезы. Н.И. Судаков [9], нагревая в различной степени матовое стекло, на котором эпидиаскопом проецировались различные цвета, не обнаружил каких либо изменений в кожном восприятии цветов испытуемыми.

Я.Р. Фишелев и С.Н. Добронравов [9] пропускали цветовые лучи через толстый слой воды, поглощавший тепловые лучи, и также не обнаружили каких либо нарушений в кожном восприятии цветов испытуемыми.

На основании этих опытов авторы пришли к выводу, что температурные ощущения не играют существенной роли в восприятии цветов руками и не могут быть признаны основным механизмом кожно-оптической рецепции. Очевидно, этот вывод является правильным. Тепловая гипотеза не отражает существа кожно-оптической чувствительности.

Однако не исключено, что в естественных условиях восприятия температурные ощущения включаются в той или иной мере в кожно-оптическую чувствительность и участвуют в формировании субъективного кожно-оптического образа. Это подтверждается тем фактом, что многие испытуемые при характеристике субъективного образа указывают и на тепловые качества цветов – «тёплые», «холодные» и другие.

Наиболее распространённой и отстаиваемой рядом авторов является фоторецепторная гипотеза [3], [4], [5], [8].

С точки зрения этой гипотезы кожно-оптическая чувствительность рассматривается как аналог зрения, атавистически представленный в кожной чувствительности.

Придерживаясь этой гипотезы московские ученые, исследовавшие Розу Кулешову, обнаружили на кончиках пальцев подобие зрительных рецепторов и даже попытались подсчитать их количество.

Свердловские исследователи С.Н. Добронравов и Я.Р. Фишелев в доказательство фоторецепторной гипотезы провели ряд специальных опытов. Авторы пришли к выводу, что в кожно-оптическом чувстве основным и действующим фактором является только оптический, а само это чувство по своей природе представляет собой не что иное, как остаточное «зрение» пальцами.

Выше мы отмечали, что кожно-оптическая чувствительность близка к зрительной чувствительности (подчиняется законам смешения цветов, контраста, проявляет оптические иллюзии и др.). Казалось бы, что фоторецепторная гипотеза является наиболее близкой к истине.

При внимательном анализе экспериментального материала оказывается, что это далеко не так.

Кожно-оптическая чувствительность обладает такими свойствами, которые принципиально отличны от свойств зрения.

Глубокая проникающая способность, восприятие цвета в трёхмерном пространстве, возможность цветоощущения в полной темноте и через непрозрачные среды – всё это не позволяет рассматривать кожно-оптическое чувство как простой аналог зрения.

В опытах тагильских исследователей Н.И. Колесникова, Ю.М. Филимонова, В.Н. Белоусова [9] Роза Кулешова «читала» пальцами симпатические надписи, сделанные на белой бумаге молоком, раствором сахара, бесцветной соли, не касаясь их, на расстоянии 1,5-2 см, что в обычных условиях восприятия недоступно глазу.

Таким образом, в экспериментальных исследованиях накоплен значительный материал, который противоречит фоторецепторной гипотезе и ставит её под сомнение.

Опыты С.Н. Добронравова, и Я.Р. Фишелева, в процессе которых Роза Кулешова читала руками машинописные выбитые и плоскопечатные тексты сами по себе ещё не доказывают оптическую природу  «кожного зрения». Они свидетельствуют лишь о том, что ощущение цветов пальцами не есть результат осязания.

Нам представляется, что фоторецепторная гипотеза в такой же мере непригодна для объяснения  природы кожно-оптического чувства, как и другие, рассмотренные выше, структурная и тепловая. Л.Л. Васильев высказал предположение, что способность к цветоощущению  пальцами связана с телепатическими явлениями – передачей информации путём внушения на расстоянии: исследователи невольно и подсознательно ориентируют испытуемых в восприятии цветов руками.

Специально поставленные А.С. Новомейским [9], И.М.Гольдбергом [9] и другими авторами опыты, в которых экспериментатор удалялся на значительное расстояние и сам не знал хода действия испытуемых, выбор испытуемыми по заданию цветных карточек, перемешанных в непрозрачных мешках, а также высокий процент правильных ответов испытуемых наблюдавшийся во всех опытах, не оставляет никаких надежд на справедливость телепатической гипотезы.

В последнее время тагильские физики Н.И.Колесников, Ю.М. Филимонов, В.Н. Белоусов [9] сделали попытку экспериментального исследования физической природы кожно-оптического чувства. Исследователи установили, что наложение на воспринимающую руку электрических потенциалов, а также подсвет воспринимаемых объектов инфракрасными лучами, существенно влияет на скорость и точность восприятия цветов руками.

Анализ материалов исследования позволил авторам выдвинуть электромагнитную гипотезу кожно-оптического чувства.

Сущность этой гипотезы можно представить следующим образом. Окрашенный объект, облученный определёнными видами электромагнитной энергии, возбужденный засвечиванием, вызывает или изменяет имеющуюся поляризацию молекул воспринимающих поверхностей кожи, что и служит источником раздражения соответствующих кожных рецепторов; в результате формируется своеобразный субъективный образ отражаемого цвета.

Такое предположение не лишено научных оснований. Оно позволяет удовлетворительно объяснить целый ряд особенностей  кожно-оптической чувствительности, которые противоречат другим выше рассмотренным гипотезам.

В частности, с точки зрения электромагнитной гипотезы легко объясняется большая проницаемость кожно-оптической чувствительности в глубину объекта, возможность восприятия цветов рукой через металлические пластинки толщиной около 1 мм, резкое снижение эффекта при заземлении этих пластинок, факты восприятия цветов руками в темноте.

Электромагнитная гипотеза была бы фундаментально подтверждена, если бы удалось обнаружить электрическое поле в непосредственной близости к воспринимающей поверхности кожи, что в экспериментах установить пока не удалось.

Таким образом, рассмотренная выше электромагнитная рабочая гипотеза также не может претендовать на исчерпывающее объяснение природы, сущности сложных явлений передачи и восприятия информаций, условно именуемых кожно-оптическим чувством. Нужны дальнейшие настойчивые поиски.

Проблема кожно-оптической чувствительности ставит ряд теоретических вопросов, без решения которых будет затруднена дальнейшая экспериментальная разработка проблемы.

Первым из них является вопрос о научной оправданности постановки самой проблемы в том широком плане, как это сейчас вырисовывается в исследованиях. А.Н. Леонтьев [5], анализируя опыты по выработке условного рефлекса на засвет кожи ладоней, рассматривает кожную светочувствительность как атавистическое явления, не выходящее за пределы субсенсорных ориентировочных реакций, которые не могут иметь значения для сознательной ориентировки человека в окружающем мире. Всё дело сводится к восприятию кожей руки света как неадекватного раздражителя за счёт остаточной оптической чувствительности кожи, некогда развитой у далёких предков.

Такой же атавистической атавистической точки зрения придерживаются и некоторые авторы настоящего сборника: И.М.Гольдберг [9], С.Н. Добронравов [9]и другие. Но зх этого следует, что кожно-оптическое чувство  - явление регрессирующие, гипертрофированное у отдельных людей. Стало быть, как и всякий атавизм, это чувство существенной роли в жизнедеятельности человека играть не может. Проблема сразу же превращается в исследование парадоксального , но частного явления. Не удивительно поэтому, что сам А.Н. Леонтьев и его сотрудники в изучении светочувствительности кожи ограничились лишь констатацией возможности выработки условного рефлекса на засвет кожи руки, и то при условии организации специальной поисковой деятельности испытуемого.

Некоторые теоретические соображения и экспериментальные данные позволяют поставить вопрос о кожно-оптическом чувстве в более широком научном плане. Известно, что в ходе эволюции живых организмов первоначально суммарная, недифференцированная чувствительность всё более расчленяется, дифференцируется на специальные виды, что позволяет высшим организмам совершенствовать аналитико-синтетическую деятельность, полнее и точнее ориентироваться в окружающем мире.

С этой точки зрения кожно-оптическое чувство, по-видимому можно рассматривать как специализированный вид чувствительности, прогрессивно развивающийся у человека.

В пользу вероятности такого предположения говорит и практика человека, которая предъявляет всё новые, более высокие требования как к количеству, так и особенно к качеству информации, получаемой человеком из окружающей действительности. Кожно-оптическая чувствительность, вероятно, и представляет собой зарождающейся новый канал информации.

Полученные экспериментальные данные говорят о том, что способность к кожным ощущениям света и цвета проявляется в той или иной степени развития у большинства людей, что эта способность быстро развивается при упражнениях. Это противоречит понятию атавизма, который во всех случаях есть явление редкое, исключительное, представляющее собой дар природы, проявление генотипа, а не фенотипа.

Таким образом, способность человека ощущать цвета рукой нельзя сводить к простому проявлению атавизма кожно-оптической чувствительности древних предков.

Какова же истинная природа и сущность кожно-оптического чувства в том его виде, как оно проявляется у современных людей?

Выше было показано, что по ряду существенных свойств кожно-оптическое чувство принципиально отличается от зрения и поэтому не может рассматриваться в качестве аналога зрения, как это предполагает данное ему исследователями условное название «кожно-оптическое чувство». Тем более, оно не может быть аналогом каких-либо других чувств человека.

Нам кажется, что имеются серьезные основания для того, чтобы рассматривать кожно-оптическое чувство как особый, прогрессивно развивающийся вид чувствительности человека, имеющий для него существенное познавательное значение. Но та как это новый, качественно своеобразный вид чувствительности, он должен отражать в сознании человека какое-то своеобразное, адекватное для него качество предметного мира.

До сего времени все исследователи связывают кожно-оптическое чувство с восприятием при помощи руки оптических качеств – света и цвета. Но тогда кожно-оптическое чувство – аналог зрения, в нём нет ничего нового.

Предположение о том, что кожно-оптическое чувство отражает свет и цвет, по нашему мнению, одно из добросовестных научных заблуждений, обусловленное новизной и сложностью явления.

Связывая кожно-оптическое чувство со светом и цветом, исследователи не учитывают некоторых ими же в экспериментах фактов. Ощущение света и цвета может возникать только в результате непосредственного воздействия на зрительные рецепторы фотонов лучистой энергии, отраженной от предмета.

Но фотоны не могут проникать сквозь непрозрачные среды, и в случаях проявления кожно-оптической чувствительности через непрозрачные среды мы имеем дело не с фотонами, а с какими-то новыми раздражителями, являющимися носителями иного качества предметов.

Нельзя игнорировать и другой важный результат исследований. Как свидетельствуют все без исключения испытуемые, субъективный образ, возникающий при кожно-оптических ощущениях, настолько необычен, нов, что сам по себе в сознании испытуемого не поддаётся никакой интерпретации. Он не только непосредственно не обозначает собой  оптических свойств воспринимаемого объекта, но и не вызывает даже зрительных представлений из прошлого познавательного опыта. Между этим образом и зрительными представлениями нет никакой прямой связи. Эта связь устанавливается условно через слово: испытуемому, воспринимающему цвет рукой, дают название цвета, через которое он связывает формирующийся новый образ со зрительным представлением цвета. Примечательно, что испытуемые, как свидетельствуют некоторые исследователи, неохотно говорят о кожно-оптическом образе как о зрительном.

Наконец, сам кожно-оптический образ испытуемые характеризуют такими признаками: точками, штрихами, вязкостью, притяжением, отталкиванием и другими, которые ничего общего не имеют с оптическими свойствами предметов.

Если допустить, что кожно-оптическое чувство отражает оптические свойства предмета, то мы сейчас же входим в неразрешимое противоречие с ленинской теорией отражения, которая ощущения рассматривает не как символы, иероглифы, а как действительные снимки, оттиски реальных свойств предметов.

По содержанию наши ощущения объективны. Представление о том, что в кожно-оптическом чувстве отражаются оптические свойства предметов, приводит нас к иероглифизму, так как признаки кожно-оптического образа, как уже говорилось, в своём содержании не имеют ничего, что бы в отдельной степени напоминало оптические свойства предметов.

Нам представляется весьма вероятным, что кожно-оптическое чувство отражает не оптические, а какие-то другие, непознанные ещё свойства предметов, по-видимому, связанные с оптическими свойствами. О природе и сущности этого свойства можно только догадываться. Его ещё надо открыть и исследовать.

Как известно, каждый предмет отражает часть падающей на него лучистой энергии в виде фотонов, за счёт чего наш глаз, воспринимает цветовой тон, его насыщенность и светлоту предмета. Другая часть лучистой энергии поглощается предметом. Под влиянием поглощенной энергии в веществе происходят определённые изменения. В частности, электроны, поглотив энергию фотонов, переходят с устойчивого, свойственного им энергетического уровня на более высокий, но менее устойчивый энергетический уровень, так сказать возбуждаются.

Возбуждённые электроны стремятся перейти в обычное для них устойчивое состояние. При этом высвобождается энергия, эквивалентная  энергии поглощённых фотонов. Высвобождённая таким путём энергия частично существует в каких-то других формах, а не в форме фотонов, так как в последнем случае наш глаз имел бы с общим световым потоком, и зрительное восприятие предметов было бы невозможным.

Часть высвобожденной энергии излучается предметов в виде тепла. Но часть же этой энергии сохраняется в предмете и обуславливает проявление какого-то нового энергетического качества предмета. Таким новым качеством может быть электромагнитное (неоптического диапазона) или электростатическое поле облученного предмета, которое и вызывает кожно-оптические ощущения. Возможно, что это электромагнитное или электростатическое поле более или менее длительно сохраняется в предмете после его облучения, что и позволяет кожно-оптическому чувству воспринимать его в полной темноте.

Следовательно, в зрительном и кожно-оптическом чувстве мы имеем дело с принципиально разными видами чувствительности. Зрение воспринимает отраженную от предмета часть спектра, а кожно-оптическое чувство – поглощённую предметом и трансформированную часть спектра. Поскольку поглощенная часть спектра является в известном смысле антиподом отраженной части спектра, кожно-оптическое чувство не является аналогом зрения. Оно имеет не оптическую, а иную, электромагнитную природу.

Название «кожно-оптическое чувство», введенное в обращение А.С. Новомейским и принятое большинством исследователей, видимо не отражает сущности нового вида чувствительности и должно быть заменено названием «кожно-электромагнитное чувство» или «электростатическое чувство».

Спектр отражения и спектр поглощения настолько органически связаны между собой, что по одному из них можно судить о другом. Поэтому на практике кожно-электромагнитное чувство, связанное прежде всего с явлениями поглощения света, можно использовать для распознавания оптических качеств предмета. В этом и заключается корень ошибки исследователей, которые показания кожно-электростатического или кожно-электромагнитного чувства переводят на оптический язык и говорят о кожно-оптическом чувстве, позволяющем воспринимать цвета предметов руками.

Этот перевод в практическом плане не лишен смысла: с помощью руки действительно можно воспринимать оптические свойства предмета, что может иметь значение в познавательной деятельность человека.

Итак, не исключено, что в так называемом кожно-оптическом чувстве мы имеем дело с новым видом кожной чувствительности. Но это предполагает наличие в коже специальных рецепторов, а в центральной нервной системе – специального анализатора, который анализирует и синтезирует электромагнитные воздействия облученного предмета.

И.М. Гольдберг [9] рассматривает кожно-оптический образ как результат интегральной чувствительности всех имеющихся кожных рецепторов. Но такая точка зрения не может дать сколько-нибудь удовлетворительного объяснения дистантному проявлению кожно-оптического чувства. Из всех известных нам кожных рецепторов дистантно могут возбуждаться только температурные рецепторы. Между тем, температурный фактор в кожно-оптической чувствительности, как было показано, выше не играет существенной роли.

Некоторые авторы предполагают наличие в коже кисти руки рецепторов, аналогичных колбочкам и палочкам глаза. Широко представленная в экспериментах возможность восприятия цветов рукой через непрозрачные, в частности, металлические среды полностью опровергают такое предположение.

Вероятно, в коже руки надо искать специфические рецепторы, тонко реагирующие на малейшие изменения электростатического (электромагнитного) поля.

Если такой специфический кожный рецептор существует, то он должен иметь свой афферентный нервный путь и своё корковое представительство.

Нам кажется, что надо тщательно искать новый кожно-электромагнитный анализатор. Современное состояние экспериментальной техники позволяет это сделать.

V.

Проблема кожно-электромагнитной чувствительности (дальше мы будем использовать именно это название), несомненно, имеет большое научно-теоретическое  и практическое значение. В теоретическом плане открытие нового вида кожной чувствительности обогащает положения марксистско-ленинской теории познания. В частности, познание нового качества предметов, отражаемого новым видом кожной чувствительности, свидетельствует о неисчерпаемости свойств материального мира, о расширении и углублении под влиянием практики сфер человеческого познания.

Исследования кожной электромагнитной чувствительности убедительно показывают, что какое-то специфическое качество предметов через новый канал информации даёт нам и новое ощущение, отражающее новые стороны действительности.

Богатейший материал в новом чувстве найдёт кибернетика, теория информации.

электромагнитное чувство, выраженное четких физических единицах, будет хорошо поддаваться количественному измерению, кодированию и техническому моделированию.

В области психологии исследование кожного электромагнитного чувства явится значительным вкладом в теорию и практику чувственного познания, оно свидетельствует о расширении границ человеческой психики, о всё возрастающем проникновении сознания в различные стороны бытия материального мира.

Неоценимо практическое значение исследования кожного электромагнитного чувства. Возможность практического распознавания посредством этой чувствительности цветовых качеств, вероятно, позволит человеку со временем ориентироваться руками в оптических свойствах материалов в условиях закрытого «слепого» труда, что, несомненно, будет способствовать облегчению и повышению производительности труда.

В тифлопедагогике кожное электромагнитное чувство создаёт предпосылки для принципиально новых, более эффективных методов обучения людей с отсутствующим или недостаточным зрением, открывая перед ними, хотя и в опосредованном виде, мир неизвестных для них оптических свойств и явлений.

Несомненно, что по мере дальнейшего исследования область практического применения  кожного электромагнитного чувства будет всё время расширяться.

VI.

Проблема кожной электромагнитной чувствительности уже вышла за пределы разрозненных поисков и случайных открытий. Основные черты этой проблемы определились. Теперь необходимо планомерное всесторонне её исследование.

Предстоит решить ряд вопросов, до которых ещё не дошли исследования.  Прежде всего надо исследовать то новое качество предметов, которое детерминирует электромагнитное чувство. Существует много указаний на то, что это качество имеет электромагнитную природу неоптического диапазона.

Обнаружение этого нового качества физическими методами явилось бы решением коренного вопроса проблемы. Исследование раздражителя электромагнитного чувства может и должно идти со стороны психофизиологии. Необходимо экспериментально испытать влияние на кожу руки электромагнитных колебаний короткого и ультракороткого диапазонов, определяя возможность распознавание рукой конфигурации источника этих колебаний.

Полезно также проверить возможность различение рукой электрических полей через металлические однородные среды. В частности, следует испытать «чтение» руками электроискровых фотографий, печатных схем с проходящим по ним электротоком.

Не мене важным неисследованным вопросом проблемы является исследование самого анализатора электромагнитного чувства. Можно с большой долей уверенности говорить о том, что исследователи будут иметь дело с новым специфическим анализатором. Исследование электрической активности коры в процессе электромагнитного чувства методом энцефалографии позволит определить местоположение ядра анализатора. Вероятнее всего, что ядро находится в теменной области коры, в районе локализации кожной чувствительности или в непосредственной близости от неё.

Исследование раздражителя кожного электромагнитного чувства создаёт предпосылки для решения многих других проблем. В частности, можно будет тщательно исследовать пороги электромагнитной чувствительности, их индивидуальные колебания.

Не ожидая решения этих сложных вопросов, уже сейчас можно осуществить широкие исследования индивидуальных и возрастных различий в области электромагнитной чувствительности, определять возможности упражняемости её у людей.

ЛИТЕРАТУРА

1.        Васильев Л.Л. Таинственные явления человеческой психики, М., 1963

2.        Гольдберг И.М. К вопросу об упражняемости тактильной чувствительности. "Вопросы психологии", 1963, №1.

3.        Добронравов С.Н., Фишелев Я.Р. Феноменальная чувствительность кожных рецепторов у человека. Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района. Свердловск, 1963.

4.        Познанская Н.Б., Никитинский И.Н., Колодная Х.Ю., Шахназарьян Т.С. Кожная чувствительность к видимым и инфракрасным лучам. Сборник докладов VI Всесоюзного съезда физиологов, Тбилиси, 1937.

5.        Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., АПН РСФСР, 1959.

6.        Новомейский А.С. О природе кожно-оптического чувства у человека. "Вопросы психологии", 1963, №5.

7.        Новомейский А.С. Роль кожно-оптического чувства в познании. "Вопросы философии", 1963, №7.

8.        Познанская Н.Б. Кожная чувствительность к видимому и инфракрасному облучению. «Физиологический журнал СССР», том 24, выпуск 4, 1938.

9.        Настоящий сборник, Проблемы кожно-оптической чувствительности.

И.М. Гольдберг,

Нижне-Тагильская городская больница

ФЕНОМЕН РОЗЫ КУЛЕШОВОЙ

I. Из истории вопроса

Основой для этой статьи послужили наблюдения над одной из наших больных Розой Кулешовой, обладающей феноменальной способностью с завязанными глазами при помощи пальцев руки читать обычный плоскопечатный текст, определять содержание рисунков и цветовые тона предметов. Было очевидно, что больная проявляла ярко выраженную кожно-оптическую чувствительность. Случаи проявления этой чувствительности в науке и клинической практике были известны и ранее.

В конце XIX века тамбовский врач А.И. Ховрин [11] описал свои наблюдения над тридцатидвухлетней больной, страдавшей эстероэпелепсией. Больная была чрезвычайно внушаемой. Ещё с детства у неё проявлялась эйдетическая память: на уроке во время ответа страница книги с её строками представлялась ей так ясно, как будто она видела её перед собой.

Эта женщина, как показали наблюдения, обладала способностью читать текст, написанный на бумаге, спрятанной в запечатанный конверт. При этом были приняты все меры к тому, чтобы не оставалось в том, что больная не может вскрыть конверт и вынуть бумагу из него (вкладывалась даже светочувствительная пластика, на которой остался бы след, если бы конверт был раскрыт при свете). Для определения содержания написанного испытуемая должна была в большинстве случаев ощупывать и даже мять письмо. Иногда в периоды, когда испытуемая чувствовала особое предрасположение к производству опыта, у неё появлялось зрительное представление, мало-помалу, иногда в несколько сеансов слагавшееся в картину, соответствующую тому, что было написано. Иногда эта особа узнавала написанное с необыкновенной точностью, определяя и характер почерка и цвет чернил. Она могла узнавать написанные цифры через 4-5 слоёв бумаги, могла определять цвет осязаемых предметов и даже цвет предметов заключенных в специальные пробирки. Для исключения возможности индукции или внушения её способности проверялись разными лицами. Для ощупывания она больше всего пользовалась третьим пальцем правой руки.

Следует отметить, что испытуемая показала умение воспринимать рукой вибрирующий камертон, причём она чувствовала не только вибрацию, но и звук. Смоченная различного вкуса жидкостями ватка, приложенная к правой руке, давала у неё вкусовые ощущения (сладкого, горького и др.). Как зрительные, так и другие представления у больной были чрезвычайно ярко выражены, вплоть до слуховых, зрительных, вкусовых галлюцинаторных образов. Таким образом, у больной описанной А.И. Ховриным, были не только кожно-оптические, но и кожно-слуховые, и кожно-вкусовые ощущения.

В роботе А.И. Ховрина упоминается о двух подобных случаях, доложенных Жанэ и Ришэ в 1886-1888 гг. в Парижском обществе физиологов и психологов. Уже в наше время профессор Л.Л. Васильев сообщает о письме, полученном от врачей полоцкой психиатрической больницы Б.Ф. Шапиро и А.И. Лапицкого [1]. Они рассказывают о своих наблюдениях над больным, страдавшим алкоголизмом во время гипиотерапии (история болезни № 186 за 1957г.).

«Из большой стопки газет и журналов, лежащих на этажерке, была взята газета и подана больному с приказом, не открывая глаз, прочитать название газеты. Больной молчит, глаз не открывает. Тогда врач указательным пальцем правой руки пациента делает пассивное движение у заголовка газеты, как бы мысленно фиксируя внимание больного на данном пункте пространства при помощи кинестезического чувства руки (без прикосновения пальцев к тексту). Больной правильно произносит названии белорусской газеты «Звезда». Затем таким же образом пациент правильно читает заголовки статей, отдельные предложения, слова более мелкого шрифта. Заголовки газеты «Правда» читает с закрытыми глазами через одинарный и двойной лист чистой безлинейной бумаги. После пробуждения больной припомнит, что видел крупный печатный шрифт заголовков как «через туман», а мелкий текстовый шрифт сливался в глазах. Опыт проводился при ярком освещении текст. При ухудшении освещения чтение затруднялось. Затруднялось оно и по мере усиления «бумажного барьера» (1-2-3 листа бумаги). Возможность предварительно ознакомления пациента с газетами полностью исключалась, так как он не имел доступа в комнату, где находились газеты, и не был предупрежден о характере экспериментов».

Чехословацкий ученый Милан Рызл [10] проводил опыты со слепыми детьми, находящимися в гипнотическом сне, по исследованию возможности применения осязания в некоторых условиях как заместителя потерянного зрения. Во многих случаях слепые дети, находящиеся в гипнотическом сне, правильно определяли положение часовой и минутной стрелки на часах, закрытых металлической крышкой. Рызл наблюдал, что один из испытуемых правильно определял на ощупь цвет ниток. Оба последних описания показывают, что в некоторых условиях, в частности, в гипнотическом сне, возможно выявление кожно-оптических ощущений, что открывает большие перспективы в исследовании их. Пионером изучения в советском союзе был профессор А.Н. Леонтьев, изучавший вопрос о возникновении ощущений как элементарной формы психики [4].

А.Н. Леонтьев обратил внимание на опыты Н.Б. Познанской, экспериментально изучавшей чувствительность кожи к инфракрасным и видимым лучам. Познанская установила, что у испытуемых под влиянием длительной тренировки наблюдается понижение порогов чувствительности кожи по отношению к воздействию лучистой энергии. Она установила, что помимо тепловой чувствительности кожи имело место появление чувствительности также и к видимым лучам, что особенно сказывалось при слабых облучениях; при сильных облучениях на первый план выходила тепловая (температурная) чувствительность.

А.Н. Леонтьев в 193801940 гг. вместе с сотрудниками провели серию опытов, в которых ладонная поверхность руки испытуемых засвечивалась условным раздражителем – зелёным светом (тепловые лучи поглощались фильтром), а после окончания засвечивания включался электрический ток, ощущение которого было безусловным раздражителем. О засвечивании испытуемый не знал, интервалы между засвечиваниями были разные.

Оказалось, что даже после 350-400 сочетаний двигательный рефлекс не образовывался. Тогда исходя из положения И.П. Павлова, по которому для образования условного рефлекса необходимо, чтобы нейтральный агент (свет в данном случае) был превращён под влиянием специальных условий в агент, отличаемый испытуемыми и способный вызвать у него ориентировочную реакцию. А.Н. Леонтьев изменил условия опыта. Он предупредил испытуемых, что за несколько секунд до удара тока ладонная поверхность будет подвергаться очень слабому раздражению и своевременно замеченное раздражение позволит избежать удара тока. Тогда при наличии поисковой ситуации, достаточно стало 30-40 опытов, чтобы появилась возможность ощущать свет.

Субъективно испытуемые чувствовали «струение в ладони», «небольшое дрожание», «как ветерок»; иногда ощущения обладали большой эффективной силой: «на ладони будто черти пляшут». А.Н. Леонтьев доказал, что эти смутные неспецифические подпороговые ощущения могут превращаться в осознанные лишь при наличии определённой направленной активности субъекта, то есть внутренней поисковой деятельности.

Леонтьев пытался дифференцировать фоторецепцию на зеленый и красный цвет и всегда получал положительные результаты, причем в начале серии реакции определялись тепловой чувствительностью к видимым лучам.

Однако А.Н. Леонтьев не дал ответа, что это: возникновение новой формы чувствительности или результат пробуждения присущей рецепторам кожи филогенетически древней чувствительности, хотя склонялся к последнему взгляду. Не дал он ответа и на вопрос, какие из кожных рецепторов участвуют в процессе фоторецепции, но подчеркивал значение тактильных фоторецепторов.

Таким образом, А.Н. Леонтьев доказал существование кожной фоторецепции и наметил некоторые пути её изучения

Последующие исследования кожно-оптической чувствительности в 1962-1963 гг. у Розы Кулешовой и других позволил ответить на многие вопросы о природе и характере этого явления.

II. Первый этап исследования способностей Розы Кулешовой

Изучение контактной кожно-оптической чувствительности В марте 1962 ко мне на амбулаторный приём после долгого перерыва пришла больная Роза Кулешова. Во время приёма и последующего наблюдения выяснилось, что Роза может на ощупь определять цвет и рисунок на различных тканях, содержание и цвет рисунков в газетах и журналах, а также читать с завязанными глазами при помощи третьего и четвёртого пальцев правой руки обычный плоскопечатный текст.

Розу Кулешову как больную я знал более трёх лет. Она лечилась в стационаре и амбулаторно, однако, ранее ни мы у неё не наблюдали подобных качеств, ни она сама не говорила о них. Естественно, что на такие феноменальные способности больной нами сразу же было обращено внимание, и больная в течение длительного срока (до сентября 1962 г.) исследовалась и была под наблюдением в неврологическом отделении больницы Уралвагонзавода и амбулаторно в первой городской поликлинике г. Н. Тагила.

Перейдём к истории болезни. Розе Кулешовой 22 года, она является инвалидом второй группы по поводу ревматоидного арахноидита с эпилептическими припадками.

И перенесенных заболеваний отмечает детские инфекции, ревматизм и желтуху в школьные годы, предъявляет жалобы на припадки с потерей сознания и судорогами, а также на особые состояния неясного сознания, во время которых ей куда-то надо идти, производить какие-то действия. Во время таких припадков Роза иногда выходила из дома, а, придя в себя, обнаруживала, что она на такой-то улице или другом месте довольно далеко от дома (припадки типа амбулаторного автоматизма). Роза обычно знает о приближении припадков по косвенным признакам (появлении головокружения, тошноте).

Она считает себя больной около шести лет. Отец Розы погиб на фронте, мать вторично вышла замуж. Девочка почти до 16 лет воспитывалась у бабушки, к которой была очень привязана и которая к ней очень хорошо относилась. После смерти бабушки она стала жить с матерью, отношение к ней и материальное положение ухудшились. Роза вынуждена была пойти работать в пионерский лагерь (летом), а затем работала санитаркой в больнице. С этим периодом жизни, совпавшим с заболеванием ревматизмом, и связывает Роза появление припадков. Вначале припадки были 4-6 раз в год только ночью во сне, потом раз в месяц и чаще как днем, так и ночью. В 1960-1961 гг. около года припадков не было, а затем появились вновь. После неприятностей, отрицательных эмоций припадки учащались.

Мы наблюдали у Розы большие припадки с потерей сознания и судорогами, во время которых больная иногда ушибалась, малые припадки с кратковременной потерей сознания и припадки амбулаторного автоматизма с сумеречным состоянием сознания. Клиническая картина припадков последнего вида, чаще всего наблюдавшихся в течение последних полутора лет, была постоянной: сознание неясное, двигательное беспокойство, зрительные галлюцинации; припадки длились 10-15 минут. Догадывалась Роза по косвенным признакам: разбитости, головной боли. При объективном исследовании со стороны внутренних органов отмечалось лишь некоторое приглушение тонов сердца.

Со стороны нервной системы отмечалась незначительная непостоянная органическая симптоматика: сглаженность носогубной складки, девиация языка, непостоянный симптом Бабинского. Острота зрения, слух – хорошие. Цветоощущение нормальное. Глазное дно без патологии. На электроэнцефалограмме отмечалась типичная эпилептическая активность: острые, медленные волны, пикообразные колебания, диэретмия (Д.Г. Шефер).

Роза окончила семь классов, в школе училась хорошо. Была активным участником художественной самодеятельности, всегда любила выступать на сцене и быть в центре внимания. Она сочиняет стихи буквально на ходу и любит читать их; с удовольствием по своей инициативе демонстрирует свои способности, подчёркивая, что если бы не болезнь, она бы и не того добилась; любит фокусы, охотно показывает их с постоянным успехом. Настроение розы иногда приподнятое, иногда, чаще после припадков, при ощущении недоверия к ней – угнетённое. По характеру она мягкая, но настойчивая, несколько навязчивая. Больная замужем, у неё ребёнок. Подобных способностей ни у кого из членов её семьи не выявлено.

В 1960-1961 гг. Роза работала около года руководителем драматического кружка в обществе слепых. Там она заинтересовалась чтением слепых по Брайлю и решила попробовать читать рукой обычный текст. Стала настойчиво тренироваться, подражая слепым, в чтении обычного плоскопечатного текста пальцами (под контролем зрения). Вначале училась распознавать крупные буквы, затем более мелкие с закрытыми или завязанными глазами.

После длительной целенаправленной тренировки под контролем зрения Роза могла безошибочно с завязанными глазами читать печатный текст, определять содержание рисунков в журнале, цвет тканей и т.д. Она выступала несколько раз в концертах самодеятельности, показывая свои возможности. Когда в дальнейшем припадки участились, она была вынуждена прекратить работу в обществе слепых. После ознакомления со способностями Розы перед нами встали следующие задачи, требующие разрешения:

1.Доказать истинность феномена.

2.Определить возможность восприятия ею с помощью пальцев руки различного цветового и графического материала и в различных условиях.

3.Попытаться дать физиологическое объяснение явлению.

При наблюдении выяснилось, что воспринимающей поверхностью у Розы являются в основном подушечки третьего и четвертого пальцев концевых фаланг правой кисти. Но воспринимать цвет, в частности, могут, хотя и в меньшей степени подушечки остальных пальцев обеих кистей, а также кончик языка.

Перед опознаванием Роза обычно потирает 6-8 раз подушечками 3 и 4-го пальцев правой кисти о бумагу или ткань (впечатление, что она «точит пальцы», сенсибилизируя кожную поверхность перед ощупыванием).

Книга, журнал при чтении или определении рисунков кладётся на гладкую твёрдую поверхность, так как шероховатая поверхность резко ухудшает восприятие. Ткани зажимаются и мнутся пальцами правой кисти, а мелкие предметы или кладутся на твёрдую поверхность или ощупываются на ладони ругой руки; при этом глаза должны быть обязательно завязанными. Выражение лица Розы становится сосредоточенным. При чтении третьим и четвёртым пальцами правой руки Роза потирает, надавливая с различной силой по изучаемой поверхности.

Проверка болевой, температурной, тактильной чувствительности, вибрационного чувства на воспринимающих поверхностях 3 и 4-го пальцев показала, что все эти виды чувствительности резко обострены. Измерением кожной температуры на подушечках третьего пальца обеих рук было установлено, что температура третьего пальца правой руки на 2,6 – 2,8° выше, чем на соответствующем пальце левой руки.

Возможность восприятия на свету пальцами у Розы не всегда была одинаковой. Восприятие улучшалось при ощущении доверия, в тишине, в спокойной деловой обстановке, при согревании воспринимающих поверхностей пальцев, и наоборот, ухудшалось и даже становилось невозможным при охлаждении или смачивании пальцев рук, после припадков, хозяйственных работ, при волнении из-за недоверия к ней или недоброжелательной шумной обстановки, мешающей ей сосредоточиться.

После ознакомления с феноменальными способностями Розы я показал её другим врачам больницы. Эта первая демонстрация заинтересовала многих, но уже тогда появились и первые сомнения в достоверности факта. Предполагали, что она подглядывает и каким-то образом видит, допускали также возможность внушения или индукции с моей стороны.

Для того чтобы исключить какую либо возможность подглядывания, я стал накладывать её по две повязки на глаза, отводить работающую руку дальше, несколько отворачивать голову, экранировать руку полотенцем или простынёй, но всё это было недостаточно доказательно, тем более, что в подобных условиях несколько ухудшались рещультаты распознавания.

Тогда был сшит двойной мешок из белой с темными полосами материи, пропускавший свет, но не дававший возможности что-либо видеть через него, и этот мешок был надет Розе на голову до шеи. Тут мы столкнулись с новым непонятным фактом: способность к восприятию совершенно исчезла, читать и узнавать цвета в этих условиях Роза не могла. Когда мешок снимался, а глаза завязывали обычным способом, опыты шли успешно. Я пытался объяснить этот факт изменением привычных условий восприятия (изменение стереотипа), а также тем, что она чувствует недоверие к себе(1).

----------

1.Впоследствии было установлено, что экранирование головы прекращает процесс кожно-оптического восприятия не только у Розы Кулешовой, но и у многих других испытуемых, в том числе и у слепых.

----------

От редактора сайта "Научные аномалии":

М.М. Кожевников пишет о том же:

"Наконец следует отметить, что в последнее время в экспериментах случайно обнаружено удивительное явление, нуждающееся в специальном исследовании и научном объяснении: экранизации верхней части головы (над глазами) бумагой прекращает у ряда испытуемых поток кожно-оптической информации и делает невозможным восприятие и различение цветов руками".

[Кожевников М.М. Проблема кожно-оптической чувствительности. В сборнике "Проблемы кожно-оптической чувствительности". Ученые записки, сборник 33, Свердловский пединститут, 1965.]

Пришлось искать новую методику опытов. Был взят тот же мешок, и окрашенные куски картона или мотки ниток помещались в него и перемешивались. Где что находится, не знала ни, Роза ни экспериментатор. После этого Роза (глаза у неё были завязаны) всовывала в мешок руку, нащупывала один из кусков цветного картона или моток, называла цвет и после этого вытаскивала руку с этим предметом. Впоследствии в мешок вкладывались цветные картинки, фотокарточки, игральные карты т другие окрашенные твёрдые или мягкие предметы.

В начале этих опытов у Розы был ещё некоторый процент ошибок. Так, плохо определялись некоторые сорта окрашенной бумаги, цветовые оттенки на нитках. Эти предметы откладывались в сторону, и Роза с ними дополнительно тренировалась. С открытыми глазами она проводила воспринимающими поверхностями третьего и четвёртого пальцев несколько раз по предметам, после одной-двух тренировок Роза безошибочно находила предметы этого цвета в мешке. В дальнейшем этот мешок был заменён из черной светонепроницаемой бумаги, употребляющейся для предохранения фотоплёнок от засвечивания, куда по локоть входила рука, сам мешок клался на стол, рука всовывалась в него сбоку (горизонтально). Через отверстие в мешок могло проникать лишь небольшое количество рассеянного света. В этих условиях Роза вполне успешно пальцами руки определяла цвет ниток, бумаги, кусков материи, читала фотографии, игральные карты, цветные рисунки, печатный гладкий текст. Это было, как нам кажется, неоспоримым доказательством истинности феномена.

Наблюдения и опыты проводились нами про разных условиях освещенности – при дневном и электрическом свете и в темной комнате, где окулисты проверяют глазное дно, а также в мешке.

В результате первого периода наблюдений было установлено, что как при естественном освещении, так и при электрическом свете Роза одинаково хорошо и бегло могла читать при помощи пальцев обычный плоскопечатный текст со шрифтом больше газетного и газетный. Шрифт меньше петита прочесть при помощи пальцев она не могла. Она хорошо и быстро определяла рисунки, фотографии в журналах «Огонёк» и «Крокодил», рисунки на папиросных коробках, хуже на спичечных коробках.

Она различала цвета, отдельные буквы и цифры на марках, осязанием определяла марки с портретом В.И.Ленина, читающего газету «Правда», с изображением семьи Ульяновых, т.е. ранее известные ей по содержанию рисунки. На географической карте Роза определяла мелкие по масштабу озёра, горы, низменности, хорошо определяла содержание фотокарточек, в том числе и на фотографиях с глянцевой поверхностью, могла читать текст, отпечатанный на глянцевой фотобумаге. Содержание рисунков лучше определялось её на плотной ровной бумаге.

На цветной бумаге и нитках Роза хорошо определяла все основные цвета спектра, хуже воспринимались коричневый, серые цвета. На цветных репродукциях, как и на нитказ, также хорошо определяла все хроматические цвета спектра, хуже определялись ею оттенки, полутона.

Примерно такие же результаты был получены при определении цветовых тонов на карандашах, акварельных красках, гобеленах, ситцевой ткани. Хуже определяла цвет и рисунок на шерстяных, шелковых и штапельных тканях. Правильно определялись испытуемой на свету и цвет зеленых листьев и даже лепестков розы. Однако определить цвет влажного материала, влажных ниток, разноцветного стекла, картин написанных масляной краской, цвет литых пластмассовых изделий Роза в тот период не могла. Не определяла она и цвет металлов, а также одноцветных выпуклых рисунков: «Юрий Долгорукий», «Три богатыря» на крыше металлического портсигара.

Нас интересовало, изменится ли восприятие при согревании или охлаждении предметов, даваемых для ощупывания. Оказалось, что незначительное согревание или охлаждение предметов на свету на восприятие не влияло. Также не влияло на восприятие и помещение руки вместе с рассматриваемым предметом в магнитное поле мощного электромагнита, при помощи которого в глазном отделении удаляют металлические осколки из глаз.

На свету определялась нами и точность цветоощущения. Исследование проводилось при помощи таблиц Рабкина, которыми пользуются для определения цветовой слепоты у лиц, которым по роду работы необходимо узнавание цветовых сигналов.

Таблицы состоят из многих цветных разной интенсивности и размеров кружочков на фоне таких же кружочков других цветов, различных по светлоте и по яркости. Сочетание более или менее одноцветных кружочков составляет цифру, группу цифр или геометрических фигур. Глазами Роза хорошо определяла содержание всех таблиц, пальцами – не всех. Она правильно определила 1, 2, 3, 4, 9, 11, 12 и 17-ю таблицы, частично определила 10, 13, 16, 21-ю таблицы [9]. В ряде таблиц она путала малиновый и красный цвет, плохо определяла серый, коричневый и светло-коричневый цвета. Результаты исследования показывали, что Роза настолько хорошо определяла цвет различных кружочков фигуры и фона пальцами, что во многих случаях у неё не складывалось общего впечатления фигуры или цифры. Глазом же мы, определяя фигуры или цифры, не обращаем внимания на оттенки и цвет составляющих их цветных кружочков.

Интересны и результаты опытов в темноте, хотя следует оговориться, что абсолютной темноты в ряде опытов, очевидно, не было создано (опыты проводились в неосвещенной комнате вечером или рано утром, а также в тёмной комнате без окон). Результаты всегда были значительно хуже, чем в светлой комнате. Роза могла определять лишь отдельные крупные буквы, иногда отдельные слова или содержание отдельных рисунков. Однако в отдельные дни правильно определяла цвет галстука, носовых платков, рубашек и даже нижних сорочек у ряда лиц (лиловый, фиолетовый, синий в клеточку и т.д.), а в отдельные дни определить в этих условиях вообще ничего не могла (2).

----------

2. Нам думается, что неумение распознавать признаки цвета в темноте было обусловлено тем, что Роза Кулешова не тренировалась распознавать цвет в этих условиях. Все упражнения ранее осуществлялись ею на свету.

----------

В чёрном бумажном мешке Роза определяла значительно лучше, чем в темной комнате. Она хорошо различала основные цвета ниток, но путала оттенки (фиолетовый, например, называла сиреневым), медленнее вытаскивала заданного цвета куски картона или игральные карты. Для исключения какого-либо влияния индукции со стороны экспериментатора, предметы – нитки мулине, игральные карты, цветные куски картона – одновременно вкладывались в мешок и перемешивались в нём. Что где находилось, не было известно ни экспериментатору, ни испытуемой. Роза определяла предметы по заданию. Зеленые нитки, красный кусок картона или семерку пик находила в мешке, называла, а потом вытаскивала для контроля.

Нас заинтересовало, может ли Роза определить цвет лучей, направленных на руку? Для этого подушечки третьего и четвертого пальцев руки засвечивались в темноте фонариком с белым, красным и зеленым светофильтрами. Засвечивание и цвет она тогда не определяла.

Объяснить, каким образом воспринимаются цвета, рисунки, текст Роза точно не могла. Она рассказывала, что красный цвет она ощущает как крестики, синий как полоски, зеленый воспринимает более гладким, чем желтый. Но эти объяснения не были постоянными. Часто Роза просто настойчиво просила самого экспериментатора потрогать пальцами руки и ощутить разницу между белой бумагой, рисунком и текстом, различными цветовыми тонами на рисунках и предметах. Таким образом, первый период изучения способностей Розы Кулешовой (в основном контактной чувствительности) был закончен, и испытуемая предоставлена в психологическую лабораторию Нижне-Тагильского педагогического института, где в присутствии доцента М.М. Кожевникова нами был проведен ряд контрольных опытов. Было решено доложить результаты исследований на конференции Уральского отделения Всесоюзного общества психологов.

Конференция состоялась в сентябре 1962 г. в г. Нижнем Тагиле. В работе конференции участвовали видные психологи из разных городов Советского Союза. На конференции мною был прочитан доклад «К вопросу об упражняемости органов чувств» с демонстрацией феномена Розы Кулешовой [2].

Роза безошибочно определяла пальцами цвет предметов, читала новый текст и выполняла разные другие задания. После демонстрации опытов и доклада произошёл оживлённый обмен мнениями по поводу природы феномена. Было выдвинуто несколько гипотез. Одни считали, что Роза Кулешова реагирует на тончайше различия в температуре разно окрашенных поверхностей предметов, другие говорили, об ощущении пальцами структурных различий красящего вещества, об электромагнитной природе явления. В день окончания конференции некоторые из её участников приехали к Розе домой и проверили её способности в обычных домашних условиях. Оказалось что её чувствительность дома нисколько не ниже, чем в условиях публичной демонстрации.

Первая публикация о феномене была дана в газете «Тагильский рабочий» от 9 октября 1962 г., где была помещена статья доцента кафедры педагогики и психологии Нижне-Тагильского педагогического института А.С. Новомейского «Научные изыскания психологов на Урале». Эта статья, в которой сообщалось об исследованиях, проведенных с Розой Кулешовой, была перепечатана рядом газет и журналов в Советском Союзе и за границей. Позже один из участников конференции психолог П.Я. Гальперин на страницах газеты «Известия» от 24 октября 1962 г. в заметке «Цвет на ощупь» рассказал о своих впечатления и предположениях в отношении природы феномена.

III. Второй этап исследований. Изучение дистантной и проникающей чувствительности Розы Кулешовой

В октябре 1962 г. Роза Кулешова была направлена на лечение в клинику профессора Д.Г. Шефера (го. Свердловск), где и находилась в течении полутора месяцев. Физиологические исследования её способностей проводились доцентами С.Н. Добронравовым и Я.Р. Фишелевым.

5 декабря 1962 г. в Свердловске состоялось совместное заседание научных сообществ психиатров, невропатологов, психологов и физиологов, где были доложены результаты клинического обследования Розы Кулешовой и физиологических исследований, проведенных с неё в клинике профессора Д.Г. Шеффера. Лечащий врач Г.С. Кислицина доложила историю болезни. Проводя анализ полученных электроэнцефалографических данных, она отметила определённые изменения электроэнцефалограмм, получаемых у Розы во время опытов с чтением пальцами. Кислицина отмечала появление депрессии α- и β-ритма, более выраженных в тактильно анализаторе, меньше в зрительном.

О результатах физиологических исследований сообщил С.Н. Добронравов и Я.Р. Фишелев [3]. Повторяя и углубляя предыдущие исследования и систематически тренируя испытуемую, они добились выяснения и уточнения ряда данных, недостаточно изученных в первый период исследования.

Так ими было подтверждено, что способность Кулешовой «видеть» пальцами одинаково выявляется при дневном и искусственном (электрическом) освещении, значительно уменьшается при малой освещенности и почти исчезает в темноте. Была доказано возможность определять буквы и отдельные слова через толщину целлулоидной плёнки, возможность определения цвета литых пластмассовых изделий, если предварительно поскоблит их (сделать их поверхность шероховатой). Особое внимание было уделено исследователями изучению дистантного восприятия цветовых лучей и возможности восприятия изображения на экране. Роза пальцами различала содержание кадров диафильма, спроецированного на экран из матового стекла. Она воспринимала в темное через стекло линии и герб, нарисованные на бумаги флюоресцирующими красками (определить на свету это не мгла).

Исследователи установили, что Роза пальцами может ощущать цвет лучей. Источник света мощностью 25 ватт посылал через объектив пучок света, на пути которого стояли различного цвета светофильтры. Роза по выступающим в сознании смутным температурным ощущениям чувствовала разницу при засвечивании (предварительно ей объяснили, какие это цвета). После тренировки она уже безошибочно могла определять на расстоянии правой рукой цвет зеленых, желтых и фиолетовых лучей.

В клинике профессора Д.Г. Шефера впервые был проведен опыт и на смешение цветов. Светло-зеленая обложка книги в красных лучах казалась Розе синей, и она была очень удивлена тем, что поверхность книги, которую она не выпускала из рук, затем при освещении электрическим светом стала вдруг светло-зелёной. Было отмечено, что при резких изменениях освещенности у Розы наблюдались явления, напоминающие световую и темновую адаптации. С.Н. Добронравов и Я.Р. Фишелев объясняли способности испытуемой повышением чувствительности рецепторных аппаратов с расширением границ восприятия до светоощущения и различения хроматических цветов. Ими была высказана мысль о большом значении фоторецепции при применении научно обоснованной методики упражнений для компенсации слепоты.

На этом же заседании с новыми данными, которые были получены после возвращения Розы Кулешовой в Нижний Тагил (конец ноября – начало декабря 1962 г.) выступил доцент А.С. Новомейский и автор настоящей статьи.

Этот новый цикл опытов проводился в первой городской больнице и психологической лаборатории Нижне-Тагильского педагогического института. В их проведении учувствовал доцент А.С, Новомейский и автор статьи. Ряд опытов был проведен доцентом М.М. Кожевниковым.

Нами была сделана попытка определить, подчиняются ли кожно-оптические ощущения законам обычных зрительных ощущений. Опытами было установлено, что законы перспективы, контраста, смешения цветов, иллюзии при кожно-оптическом восприятии такие же, как и при обычном зрении, хотя и проявляются в несколько иной форме.

В этот же период было выяснено, что воспринимающей поверхностью у Розы могут служить не только третий и четвёртый пальцы правой руки, но и в меньшей степени и подушечки остальных пальцев правой руки, а также пальцы левой руки. Наконец, исходя из того, что осязание у человека наиболее выражено в кончиках пальцев и кончике языка, была сделана попытка получить ощущения цветовых тонов кончиком языка. Для этого Розе, у которой глаза были завязаны (чтобы исключить подглядывание, на веки глаз накладывалась вата, а потом глаза плотно завязывались), давалось цветное драже для ощупывания пальцами, а потом это же драже ощупывалось её языком, рот был полуоткрыт. Достаточно было двух-трёх сочетаний, чтобы выработались условные рефлексы второго порядка, и Роза безошибочно смогла определять кончиком языка четыре цветовых тона драже: белый, желтый, красный и зеленый.

Особое внимание уделялось нами изучению особенностей восприятия у Розы, которое мы названии проникающим. Суть этого нового явления заключалась в том, что Роза пальцами воспринимала цвета и изображения через полупрозрачный и непрозрачный материал: бумагу, рентгеновскую плёнку, стекло, фольгу и др. Роза по светлоте смогла отдифференцировать четыре слоя копировальной бумаги: красный, желтый, зеленый и черный и правильно расположить их. Она правильно определяла цвет лекарственных порошков (розовый, белый, коричневый), положенный под лист белой бумаги, цвет кусков бумаги, положенных под бумагу, кальку или рентгеновскую плёнку (в последнем случае по светлоте), границу жидкости в колбе при ощупывании её снаружи через стекло и т.д.

Желая исключить воздействие тепловых лучей, мы пропустили белый луч через трёхгранную призму. Затем этот луч был пропущен через теплопоглощающую линзу с водой, отражен в зеркале и направлен на экран из холста. С обратной стороны холста Роза Кулешова пальцами определяла цветовые тона радуги. Определяла она цвет и вид движущийся кривой на экране осциллографа. Было также отмечено, что в тёмной комнате при выключении света Роза ещё некоторое время может читать черные буквы и читать сине-фиолетовые тона спектра. Некоторые результаты этих исследований были опубликованы А.С. Новомейским в статье «Второе зрение» (газета «Тагильский рабочий», 16 декабря 1962 г.).

Несколько позже Роза Кулешова подверглась ещё одному циклу исследований – на этот раз в Москве. Программа исследований была составлена сотрудниками Института проблем передачи информации Д.Г. Мирзой, Д.Б. Богоявленской и проф. Ф.В. Бассиным из Института неврологии Академии медицинских наук СССР. В обследовании участвовали и представители Института биофизики АН СССР. Результаты исследования московских ученых были опубликованы в газетах «Известия» № 11 за 1963 г., «Красная звезда» от 3 феврале 1963 г. и др.

Новыми данными в опубликованных статьях было обнаружение возможности без участия зрения различать, зажжен или потушен в комнате свет, определять пальцами, но цвет бумажных квадратиков (белого и черного), на которых Роза стояла. Данные, полученные сотрудниками Института биофизики Академии наук СССР, были сообщены в газете «Известия» в статье под названием «Зрение в кончиках пальцев». Остановимся на описанных в статье опытах.

Исследователи проецировали изображение на экран из матового стекла, и Роза четко различала на нём светлые и тёмные места. Исключая тепловые лучи (поставив на пути изображения фильтр, поглощающий инфракрасные лучи), и, наоборот, оставляя лишь тепловую, а не видимую картину изображения, исследователи сделал вывод, что основное значение имеет не тепловое излучение, а восприятие света кожей пальцев, и, как пишет автор статьи, «оставалось только зрение – зрение в кончиках пальцев». На пальцы Роза направляли два разноцветных луча. Роза всегда различала цвета. Далее физики установили, что на 1 мм² поверхности пальцев Розы приходится 10 светочувствительных элементов, по словам автора статьи, типа колбочек с тремя типами приёмника света: синими, красными и зелёными, - и что восприятие Розы аналогично зрительным восприятиям. В дальнейшем вместо этих элементов указывалось на роль светочувствительного пигмента в пальцах у Розы.

Автор статьи Р. Сворень ставит вопрос: есть ли у других людей светочувствительность пальцев? Ответ на этот вопрос дали опыты со студентами, проведенные доцентом Ниижне-Тагильского педагогического института А.С. Новомейским [5, 6, 10]. Оказалось, что способность различать цветовые тона на бумаге присуща в зачаточном состоянии всем испытуемым; примерно у шестой части студентов зачатки кожно-оптического чувства были очень хорошими, причём ряд студентов определял разницу в окраске и через лист белой бумаги. Была также сделана попытка обнаружить наличие кожно-оптической чувствительности у слепых [5].

IV. Особенности кожно-оптической чувствительности и отличие её от зрения

Как нами уже отмечалось, исследователями, проводившими эксперименты с Розой Кулешовой, и учеными, обсуждавшими феномен, были высказаны различные предположения в отношении его природы. Высказывались гипотезы о том, что Роза ощущает чрезвычайно тонкие температурные различия, различную структуру красящего вещества или химический состав его, что у неё чрезвычайно развита осязательная чувствительность, повышена чувствительность рецепторных аппаратов с расширением границ восприятия до светоощущения и различения хроматических цветов, а также гипотеза о зрении в кончиках пальцев – наличии специфических фоторецепторов, способных воспринимать световые воздействия, и о роли пигмента. Некоторыми учеными способности испытуемой связывались с телепатией, возможностью каким-то образом улавливать мысли и чувства экспериментатора и сообщать о них. Против телепатии свидетельствуют опыты, проводимые в мешке, где предметы были перемешаны; экспериментатор сам не знал, где что находится, а испытуемая по заданию вынимала ту или иную игральную карту, предмет определённого цвета. Возможность внушения или индикации была тут исключена. Постоянство восприятия, определённые закономерности ощущений, наблюдаемые нами при изучении феномена, влияние конкретных условий внешней среды (свет темнота и др.) также позволяют исключить эту гипотезу.

Опыты, проведенные учеными Института биофизики для исключения участия температурной чувствительности, во время которых выяснилась невозможность восприятия инфракрасных лучей и картинки, созданной этими лучами, наши опыты с распознаванием цветовых тонов спектра, спроецированного через водяные фильтры на холст, где тепловое воздействие лучей было исключено, свидетельствуют против инфракрасной гипотезы. Однако в процессе выработки дистантной фоторецепции у Розы Кулешовой наблюдались факты, подтверждавшие данные А.Н. Леонтьева. Вначале поисковая деятельность её определялась температурными различиями цветовых лучей; лишь после того, как эти различия были подкреплены словом – обозначением того или иного цвета при засвечивании, Роза безошибочно стала называть цветовые тона, ответы стали определятся чувствительностью к световым лучам. Это, на наш взгляд, не позволяет отвергать полностью участие температурных рецепторов в механизме образования кожно-оптической чувствительности.

Для чтения, определения цвета на рисунках, тканях, нитках Розе необходимо было ощупать пальцами тот или иной предмет. При контактном восприятии участие тактильных и кинестетических рецепторов бесспорно. То же можно сказать и о возможности осязательного различения спроецированной на матовое стекло цветной или черно-белой картинки, возможности восприятия через стекло, целлофан. Тут можно указать на кожно-оптическую иллюзию, открытую А.С. Новомейским. Если под лист стекла на столе положить рядом лист белой и лист черной бумаги и с закрытыми глазами проводить пальцами по стеклу, то пальцы хорошо ощупывают границу между двумя цветами; при переходе на часть стекла, лежащую на черном листе бумаги, пальцы как будто пристают к стеклу, их тяжело вести по нему. Тут, как и в опыте с матовым стеклом, воспринимаемая поверхность одинаковая, а необходимые для распознавания осязательные ощущения различные. Но, конечно, одним осязанием нельзя воспринимать дистантно цветовые тона лучей, так же, как и отсутствие прямого контакта при ощупывании через стекло, целлофан или плёнку, не даёт возможности определять структуру красящего вещества. В последнем случае ясно участие бароцепторов. Что касается трех видов цветовоспринимающих «колбочек» в пальцах у Розы, якобы найденных исследователями из Института биофизики, то это предположение, по нашему мнению, не подтверждается фактами. Возможность определять цветовые тона предметов, подложенных под лист белой бумаги и красной копирки, что совершенно недоступно зрению, исключает наличие специальных фоторецепторов.

Более того, весной 1963 г. нами была доказана возможность восприятия цветовых тонов через металлическую фольгу, что также недоступно зрению. Роза хорошо различала все цвета спектра на бумаге через фольгу. Рисунки и крупные цифры определялись её через фольгу лишь после прямого предварительного ознакомления при помощи пальцев, после этого все десять взятых рисунков и цифр были определены через фольгу.

Таким образом, по нашему мнению, кожно-оптическая чувствительность является синтетическим продуктом всех или почти всех видов кожных рецепторов. Она является не шестым чувством, а одним из видов кожной рецепции (в данном случае на неадекватные раздражители), подобно вибрационной чувствительности.

Кожно-оптическое чувство может проявляться в различных форматах. Контактное свойство сближается с обычными осязательными ощущениями, дистантное – в какой-то степени напоминает дистантную рецепцию при помощи других органов чувств, проникающее же свойство представляется нам новым качеством, недоступным для других органов чувств. Все эти формы проявляются на основе конных ощущений. Они являются основой восприятия признаков света и цвета и у Розы Кулешовой, и у остальных испытуемых. Эти ощущения разные испытуемые трактуют по-разному. Художник Борис Малышев из редакции журнала «Наук и жизнь» желтую бумагу определял как пористую и гладкую, красную – как липкую [10]. Роза часто определяла свои ощущения понятиями не только осязательными, но и зрительными, иногда температурными. Но у неё эти показатели часто непостоянны. Приводим шкалу субъективных показателей контактных ощущений у Розы Кулешовой (февраль 1963 г., таблица 1).

Таблица 1

Таким образом ясно, что кожно-оптические образы недостаточно четко можно определить словами. У Розы это не зрительные образы (при контактном восприятии), а тактильные ощущения – прикосновения к крестикам, точкам, степень гладкости и шероховатости часто неодинаковые в различное время.

Осознание этих ощущений требует «внутренней теоретической поисковой деятельности» по Леонтьеву, огромного активного внимания и напряжения. Роза Кулешова, например, быстро устает во время опытов, пальцы у неё потеют. Как относятся между собой кожно-оптическое чувство, второе зрение и обычное зрение.

Хотя кожное зрение во многом напоминает зрение глазами и подчиняется многим видения человеческим глазом (контраста, перспективы, иллюзии, законов смешения цветов), но оно во многом отличается. Во-первых, оно отличается от восприятия глазом в такой же степени, как восприятие очень близорукого человека от восприятия хорошо видящего, или в какой степени человек, стоящий у стены высокого дома и смотрящий на стену прямо перед собой, может увидеть глазом весь дом. Он хорошо видит стену прямо перед собой, может разглядеть тут мельчайшие детали и шероховатости, но перспективы здания, взаимоотношения его с другими домами и местностью охватить сразу не может – ему надо двигаться. Также, передвигаясь, охватывают весь текст или рисунок пальцы Розы: изображение развёртывается как в кинескопе, информация суммируется и отбирается.

Во-вторых, не всегда «зрительные наименования» Розы аналогичны зрительным ощущениям, получаемым с помощью глаз. Розе даётся белое драже «цветной горошек». Она правильно определяет языком – «белое». Но мы засвечиваем комнату синим цветом, белое драже кажется нам сейчас синим. Однако более 50% проб остается прежними – «драже белое».

Неправильными были и её ответы при ощущении желтых и зеленых предметов, освещенных красным цветом. Роза называла их голубыми, синими, глаз же видит их оранжевыми и желтоватыми. Нами была проведена серия опытов с Розой Кулешовой по определению цвета и рисунка на цветной бумаге, положенной под цветные стекла-светофильтры.

В качестве цветной бумаги с рисунками использовалась разрезная азбука. Роза через цветное стекло распознавала пальцами как цвет бумаги, так и характер рисунка (таблица 2).

Из опытов видно, что даже толстое цветное стекло толщиной в 3 мм не является препятствием для восприятия рукой истинного цвета бумаги, лежащей под светофильтром.

Таким образом, кожно-оптическое чувство обладает свойствами, недоступными зрению. В силу особенностей проникающего восприятия возможно определение истинного цвета предметов, цвета, определяемого глаза на свету, через лист бумаги, фольги, окрашенное стекло, что совершенно недоступно глазу.

Распознавание цвета и формы через светофильтры

таблица 2

V. Эволюция кожно-оптической чувствительности у Розы Кулешовой

Кожно-оптические ощущения у Розы развивались постепенно. Вначале это было медленное и не всегда точное определение цвета бумаги при ощупывании и потирании или определение букв ощупыванием. В процессе тренировки точность распознавания и процесс восприятия ускорился. Кожно-оптическое чувство у неё в первый период исследований было только контактным. В дальнейшем она научилась распознавать цвет разных лучей спектра на расстоянии и цветовые тона объектов через другие среды – стекло, целлофановую плёнку и бумагу. Она стала читать тексты, написанные на бумаге молоком, солью сахаром, распознавать игральные карты через рубашку, цвет цветной бумаги через несколько листов белой бумаги и т.д. Появились дистантная и проникающая способности. Слабо выраженные вначале навыки распознавания закрепились в процессе тренировки.

Однако следует отметить, что летом 1963 г. кожно-оптическая чувствительность у Розы Кулешовой стала ухудшаться

Уже в начале исследований было отмечено, что атмосфера внимания и доверия улучшала восприятие испытуемой, а отвлекающие факторы, подозрительность и недоверие к ней резко ухудшали восприятие и делали его невозможным. Начало ухудшения совпало с производимыми нами и другими исследователями в это время опыты с экранированием головы, которые Кулешова воспринимала как проявление недоверия к ней. С этого времени кожно-оптическая чувствительность резко ухудшалась и способность к распознаванию уменьшилась.

Даже обычное, очень лёгкое ранее для неё распознавание цветовых тонов бумаги, положенных перед нею, стало теперь невозможным. Тем более ухудшились результаты в опытах, проводимых в мешке или через непрозрачные среды. Лишь в отдельных случаях, особенно в присутствии новой для неё аудитории, результаты значительно улучшались.

Чем же на наш взгляд объясняется регресс кожно-оптической чувствительности у Розы Кулешовой? Регресс, в первую очередь, связан с ухудшением состояния здоровья больной.

Частота припадков, особенно типа амбулаторного автоматизма с сумеречными состояниями сознания, значительно увеличились. Резче проявились свойственные заболеванию изменения личности, появились бредовые идеи величия и ущерба.

Сильнее давала знать тугоподвижность мышления, проявляющаяся в постоянном застревании на одном и том же, многословии, неумении отличить главное от несущественного. Развилась наклонность к однообразным трафаретным речевым оборотам.

Тренироваться Роза почти прекратила, соглашаясь лишь на редкие тренировки без достаточного желания и сосредоточения внимания. Процесс восприятия стал подменяться у неё попытками угадывания и даже подглядывания. Ухудшение состояния здоровья и прекращение тренировок привели к регрессу кожно-оптического чувства у Кулешовой.

Представляет интерес, что примерно то же было и с больной истероэпелеписией, описанной Ховриным. В течение почти восьми лет его наблюдений у больной чередовались периоды чрезвычайно точного определения затруднением или невозможностью её способностей.

Будущее покажет, окажется ли нынешней регресс Кулешовой стойким, или кожно-оптическое чувство вновь начнёт проявляться при улучшении состояния здоровья.

Феномен Кулешовой, вместе с тем, дал толчок к исследованиям кожно-оптического чувства у здоровых людей, проведенных учеными Нижнего Тагила, Свердловска, Магнитогорска, Ишима и давших очень интересные и ценные результаты.

VI. Попытка физиологического объяснения явления

Как же объяснить наличие кожно-оптического чувства у человека? Ведь А.С. Новомейский, Н.И. Судаков, С.Н. Добронравов и другие показали, что кожно-оптическое чувство встречается в зачаточном состоянии у всех людей, а примерно у шестой части испытуемых выражено более или менее ярко.

Являясь рецепцией кожи на неадекватные раздражители, это чувство представляется нам древним механизмом. Кожа у низших животных является органом, воспринимающим все раздражители окружающего мира. Известна, например, способность червей воспринимать кожей световые раздражения. В дальнейшем, под непрерывным воздействием внешней среды, чувствительные клетки кожи специализировались, стали отвечать преимущественно на адекватные раздражители, а на более высоких ступенях эволюции превратились в органы чувств, связанные с корой головного мозга. Анализ и синтез этих ощущений, осуществляемый корковыми концами анализаторов, становится чрезвычайно тонко дифференцированным и функционально суженным.

Это дифференцировка и сужение в процессе эволюции осуществляется далеко не сразу. Органы чувств первобытного человека, активно отстаивающего свою жизнь в борьбе с силами природы и опасностями, подстерегающими на каждом шагу, надо думать, давали тонкие, но менее дифференцированные ощущения, чем у людей двадцатого века. Возбудительный процесс в корковом отделе анализатора у далёких предков человека благодаря мощным подкорковым импульсам, вероятно, распространялся по коре и на другие анализаторы. Рудиментами такой древней чувствительности нам представляются синестезии – своеобразные особенности восприятия, при которых раздражение одного из анализаторов вызывает появление сопутствующих ощущений, характерных для других органов чувств. Синестезии объясняются иррадиацией возбудительного процесса с одного коркового анализатора на другой, а также недостаточной дифференцировкой ощущений. Синестезии бывают у лиц художественного типа – музыкантов, художников, поэтов и др., и выражаются в том, что восприятие определённых звуков сопровождается видением какого-либо цвета, фигуры или картины (цветной слух), ощущение цвета сопровождается слуховыми ощущениями и т.д. Синестезии могут быть между всеми органами чувств.

Осязательно-зрительные синестезии, особенно яркие, встречаются очень редко.

В жизни мы всегда встречаемся с высшей формой синестезий – условнорефлекторными синестезиями. Так, по одному запаху котлет или борща мы узнаём, что будет сегодня на обед. Обонятельное ощущение даёт нам сложное представление, полученное ранее на основе вкусовых, зрительных и других ощущений. Процесс формирования таких синестезий происходит на основе условнорефлекторных связей в раннем детском и школьном возрасте. Надо полагать, что в раннем детском возрасте человек получает и кожно-оптические ощущения цвета и света; в дальнейшем, однако, эти ощущения вытесняются постепенно зрительными.

Механизм кожно-оптического чувства проявляется порой и у взрослого человека при условии внутренней «теоретической» поисковой деятельности, в результате тренировки. В патологии же, когда тонус коры снижен, при сочетании истерии с некоторыми формами эпилепсии, в гипнотическом сне и при некоторых психических заболеваниях с наличием галлюцинаций подпороговые кожно-оптические раздражители превращаются в осознанные и так или иначе выявляются на основе предшествующего опыта индивидуума. Только так, на наш взгляд, а не наличием зрительного пигмента или палочек и колбочек в коже, можно объяснить факты, полученные при исследованиях Кулешовой.

По данным Пенфилда, височно-теменная область коры больших полушарий имеет отношение к сложным механизмам памяти и речи. Эта область коры расположена между зонами, в которые поступают все виды ощущений, включая обонятельные и висцеральные, представляет собой обширную нейронную сеть для всех специфических чувствительных систем.

Наличие у Розы височной эпилепсии с правосторонней локализацией процесса указывает на заинтересованность этой области коры.

То, что восприятие у Розы Кулешовой идёт по типу высшей синестезии – условнорефлекторной – доказывается и опытами по образованию новой формы кожных ощущений – восприятию кожей вкусовых раздражителей.

После первого сочетания условного и безусловного раздражителя (2-3 капли растворов разного вкуса капалось ей на язык и одновременно ваткой, смоченной соответствующим раствором, легко поглаживалась ладонная поверхность) достаточно было одного поглаживания ваткой, чтобы вызывались сразу два ощущения – тактильное и вкусовое. Выделялась слюна (сильнее на кислое, меньше на солёное, ещё меньше на горькое и сладкое), одновременно она отмечала, что сладкое чуть липнет, при кислом она ощущает, что ватка тяжело ведется, горькое даже давало лёгкую болевую реакцию.

Таким образом, кроме кожно-оптического чувства, в будущем, вероятно, будут обнаружены также кожно-вкусовые, кожно-обонятельные и даже кожно-слуховые ощущения.

ЛИТЕРАТУРА

1.  Васильев Л.Л. Таинственные явления человеческой психики, М., 1963.

2.  Гольдберг И.М. К вопросу об упражняемости тактильной чувствительности. "Вопросы психологии", 1963, №1.

3.  Добронравов С.Н., Фишелев Я.Р. Феноменальная чувствительность кожных рецепторов у человека. Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района. Свердловск, 1963.

4.  Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., АПН РСФСР, 1959.

5.  Новомейский А.С. Кожно-оптическое чувство - свойство многих людей. "Наука и жизнь", 1963, №2.

6.  Новомейский А.С. Цвет и свет на ощупь. "Техника молодежи", 1963, №4.

7.  Пенфилд У., Джаспер Г. Эпилепсия и функциональная анатомия головного мозга у человека. Перевод с англ., М., 1958

8.  Руки видят "Советский союз", 1963, №4.

9.  Рабкин Е.Б. Полихроматические таблицы для исследования цветоощущения, 1954, 6-е изд.

10. Снова о тагильской загадке. "Наука и жизнь", 1963, №2.

11.  Ховрин А.И. Редкая форма гиперстезии высших органов чувств. "Вопросы нервно-психической медицины", вып. 3-4, Киев, 1898.

A. С. Новомейский,

Нижне-Тагильский педагогический институт

ИЗ ОПЫТА ФОРМИРОВАНИЯ КОЖНО-ОПТИЧЕСКОГО

ЧУВСТВА У НЕЗРЯЧИХ ЛЮДЕЙ

Обнаружение кожно-оптического чувства не только у отдельных феноменов, но и многих лиц [2], [3], [4], [5], [6], [10] поставило вопрос о возможности развития этого чувства у слепых и слабовидящих людей. 

Тренировка слепых проводилась нами весной 1963 г. в кружке, организованном при Нижнетагильском отделении Общества слепых. Как показали опыты, оптимальным условием для различения цвета слепыми было помещение цветной бумаги на органическое стекло, положенное на фарфоровые изоляторы. В этих случаях цвет бумаги оказывал наибольшее действие на рецепторы кожи руки. Другим важным условием была тренировка на листках бумаги, одинаковых по фактуре и отличающихся друг от друга только по цвету. В подобных случаях различия в осязании фактуры доводились до минимума и, напротив, максимально усиливались различия в кожно-оптических ощущениях цвета.

В этих условиях мы и начали тренировать несколько незрячих людей в кружке, специально созданном при Обществе слепых в г. Нижнем Тагиле. У слепых значительно быстрее, чем у зрячих, стали развиваться кожно-оптические дифференцировки цветов и способность их абсолютного узнавания.

Так, в течение апреля и мая 1963 г. взрослый слепой Василий Б.(1 -  Василий Б. ослеп несколько лет тому назад в результате производственной травмы) научился различать признаки семи цветов спектра, ряда оттенков и смешанных цветов, а также черный, белый и серый цвета. Различение цветов достигалось им независимо от фактуры бумаги: от глянцевой бумаги до искусственной бумажной замши. Структура красящего вещества тоже не мешала распознавать цвет.

У него выработалась такая шкала контактных и дистантных признаков цвета:

1. Голубой - гладкий и твердый, сплоченный, сжатый по структуре. На расстоянии, в воздухе холодит.

2. Желтый - скользкий и гладкий; мягкий. Чуть-чуть теплит в воздухе.

3. Красный - вязкий, липкий, тормозящий. В воздухе горячий, жжет.

4. Зеленый - твердый и немного тормозит. Цепляется. В воздухе чуть-чуть холодит, в отличие от желтого, который чуть-чуть теплит. Но вообще этот цвет по своим признакам «нейтральный» - неопределенный.

5. Синий - тормозит сильнее голубого. В воздухе холодный.

6. Оранжевый - шероховатый, но не липкий. Теплый, но не такой, как красный.

7. Фиолетовый - твердый цвет, тормозит очень сильно. По вязкости приближается к черному. На расстоянии - морозит, но холод не чувствуется так отчетливо, как у синего цвета.

Белый цвет Василий Б. относил к группе «гладких», но считал его менее гладким, чем желтый. Черный цвет определял как самый грубый и шероховатый, даже более «тормозной», чем фиолетовый. Шкала тактильных и температурных признаков цвета у Василия Б. оказалась такая же, как у зрячих людей.

На подобные признаки ориентировался слабовидящий, инвалид первой группы Геннадий Г. Третий из наших испытуемых - слабовидящий подросток Леонид С. тоже овладел дифференцировкой цветовых тонов спектра.

Во время опытов слепому на глаза надевались очки из черного стекла. Слабовидящим же накладывались плотные, светонепроницаемые наглазные повязки на вате.

***

В процессе тренировок выявилось три способа определения слепыми и слабовидящими кожно-оптических признаков цвета: а) контактный, б) дистантный и в) смешанный контактно-дистантный.

Контактный способ заключался в анализе тактильно кинестетических признаков цвета. Испытуемые в этом  случае научились определять цвета на основе потирания пальцев о цветную поверхность бумаги. Причем работающими органами у Василия Б. были третий и четвертый пальцы правой руки, а у Геннадия Г.- боковая поверхность большого пальца.

Однако пользование только этим способом вызывало затруднения, когда применялась неровная бумага: ребристая, бархатная и гофрированная. Так, например, в одном из опытов мы предъявили Василию Б. 18 листов бумаги, окрашенных в разные тона. Среди листков были два синих и один зеленый из рельефной, ребристой бумаги. Испытуемый, определив все цвета на гладкой бумаге, не смог точно определить цвет на ребристой бумаге: синие цвета назвал зелеными, а зеленые - синими. Когда же ему позволили приподнять руку в воздух, он сразу же осознал свою ошибку.

Дистантный способ определения цвета заключался в распознавании характерных признаков цветовых тонов. на расстоянии.

Высота подъема руки над поверхностью бумаги была обусловлена спецификой цвета.

Так, Василий Б. в одном из опытов определил цветовые тона на высоте: красный - 35 см, оранжевый 26 см, желтый - 18 см, зеленый - 12 см, голубой 19 см, синий - 32 см.

Вообще было замечено, что высота цветовых барьеров у незрячих людей, так же как и у зрячих, изменялась в соответствии с расположением цветов на цветовом круге. Высота цветовых барьеров понижалась от красного цвета к оранжевому, желтому и зеленому, а затем повышалась от зеленого цвета к голубому, синему и фиолетовому, Дистантный способ при наличии листков достаточного размера оказывался не менее эффективным, чем контактный. Так, в одном из опытов мы предложили Василию Б. определить цветовые тона, не прикасаясь к бумаге, держа ладонь в воздухе. Было предъявлено 25 цветных листков, окрашенных как в хроматические (семь цветов), так и ахроматические (белый,черный и серый) тона. Испытуемый безошибочно определил на расстоянии цвет каждого листка. Ему удалось дифференцировать на расстоянии даже такие цвета, как белый и светлосерый, розовый и пурпурный, темно-синий и светло-синий. Аналогичные результаты показали испытуемые Геннадий Г. и Леонид С. При распознавании оттенков дистантным способом испытуемые ориентировались в основном на температурные признаки.

Самым эффектным оказался смешанный контактнодистантный способ определения цвета. Достаточно было в общей сложности 25-30 час. распределенной во времени тренировки, чтобы все трое наших испытуемых научились хорошо определять этим способом цвета спектра на бумажных листках среднего формата. В процессе формирования контактно-дистантного способа определения цвета, дистантные ощущения выполняли обычно контролирующую функцию. Сначала испытуемый потирал поверхность подушечками пальцев, а затем поднимал ладонь и уточнял правильность определения дистантно.

Во время завершающих тренировок предъявлялись на занятии в различной последовательности от 60 до 75 листков разноокрашенной цветной бумаги. Бумажные листки в одних случаях были одинаковыми по фактуре, в других случаях фактура была неодинаковой (глянцевая бумага, ватманская, писчая, рельефная, бархатная).

Красители были тоже как одинаковые, так и различные по своему виду и качеству (фабричная типографская краска, разноцветная тушь, анилиновые красители, лак, акварельные краски, гуашь, цветные чернила и пр.).

Цветная бумага в ряде случаев различалась по светлоте (применялись, например, четыре различных по светлоте оранжевых листа, пять красных, три голубых, три фиолетовых). Основные хроматические цвета через два месяца после начала тренировок указанным способом определялись испытуемыми безошибочно. Однако при закреплении навыка определения синего и фиолетового тонов пришлось преодолеть известные трудности. Синий цвет при определении порою назывался темно-голубым или светло-фиолетовым. Это случалось тогда, когда дистантно, по температуре, испытуемые путали его со смежными холодными цветами. Фиолетовый же цвет иногда назывался черным, так как на основе контактных признаков, по вязкости, он очень сходен с последним. Ахроматические цвета - черный, белый и серый испытуемые после двухмесячной тренировки научились определять безошибочно.

В результате тренировок испытуемые научились точно распознавать цвет и по светлоте. Мы неоднократно клали перед испытуемыми по несколько совершенно одинаковых по фактуре листков одного и того же цвета, имеющих разную светлоту, и испытуемые правильно располагали эти листки в ряд-по светлоте от самого темного к самому светлому.

Как показали опыты, определение цвета существенно зависит от площади воспринимаемой цветной поверхности. В опытах с незрячими людьми выявилось, что резкое уменьшение площади цветной поверхности затрудняло определение цвета, однако в дальнейшем испытуемые приспосабливались к новым условиям и начинали правильно определять цветовые тона.

Приведем данные из экспериментов. Испытуемому Василию Б. на одном из занятий были предъявлены 75 листков различной по цвету бумаги: из них 53 листка были размером 12x20 и 8x16 см, а 22 листка размером 14x3,5 см.

Испытуемый правильно определил цветовые тона почти на всех листках: только в трех случаях фиолетовый ошибочно назвал черным, а в одном случае темно-синий был назван фиолетовым. На этом же занятин другой испытуемый Геннадий Г. безошибочно определил цветовые тона на 41 листке цветной бумаги тех же размеров. На следующем занятии испытуемым были снова предъявлены листки указанных размеров. Причем Василий Б. при определении цвета 67 листков допустил только одну ошибку, а Геннадий Г.- всего две ошибки. Однако, когда на последующих занятиях испытуемым стали предъявлять узкие полоски цветной бумаги размером 1,5x7 см, они вообще, кроме красного и голубого, ни один цвет определить не смогли. Пришлось сложить полоски каждого цвета друг на друга пачками по шесть полосок в каждой, то есть увеличить ёмкость цвета, чтобы осознавание кожно-оптических ощущений стало возможным. Лишь такое заметное увеличение ёмкости цвета смогло компенсировать уменьшение его площади.

В этих условиях при опознании 48 полосок четырнадцати различных цветов Василий Б. допустил четыре несущественных ошибки, а Геннадий Г.- две ошибки. Увеличение емкости цвета позволило также точно определить оттенки между цветами и новые цвета при их первичном восприятии. Так, осязая полоску кирпичного цвета, Василий Б. указал, что цвет отличается от красного и ближе к оранжевому, другой цвет он правильно назвал «близким к пепельному», синевато-голубую полоску охарактеризовал цветом «между голубым и синим». Ему удалось отдифференцировать полоски - оранжевую, светло-оранжевую, темно-красную, красную и малиновую, голубую, темно-голубую и сине-фиолетовую. Такие же результаты показал в опыте с полосками и Геннадий Г. На следующем занятии оба испытуемых быстро и безошибочно определяли цветовые тона на полосках красного, оранжевого, красновато-оранжевого, желтого, бледно-желтого, светло-розового, зеленого, голубого, синего, фиолетового, светло-фиолетового, черного, серого, белого и пурпурного цветов. В то же время, когда мы уменьшили емкость цвета до одного листка, определение цветовых тонов опять встретило большие трудности, и снова стали необходимы многократные упражнения.

Площадь цветной поверхности существенно влияет и на скорость определения цветового тона. Приведем сравнительные данные продолжительности определения цветовых тонов слепым Василием Б. на листках различного размера. Опыты проводились через 2,5 месяца после начала занятий (таблица 1).

Таким образом, уменьшение площади цветной поверхности замедлило процесс определения цветовых тонов.

Площадь цветной поверхности обусловливает применение контактного или дистантного способа определения цветовых тонов. При наличии бумаги большего по площади размера испытуемые с успехом пользовались дистантным способом определения цветовых тонов. Однако на листах небольшого размера они пользовались преимущественно контактным способом определения цвета. Дистантный же способ выступал как средство контроля: сначала действовало осязание, и лишь затем испытуемые контролировали правильность контактного опознания дистантным способом, определяя специфику воздействия цвета на расстоянии. Когда же применялись узкие полоски, опознание совершалось только контактным путем, так как на расстоянии определить цвет в этих условиях было трудно. 

***

Кожно-оптическое чувство у незрячих людей можно считать сформированным тогда, когда начинает действовать явление переноса: цветовые тона безошибочно узнаются на бумаге, новой для испытуемого как по фактуре, так и по качеству красителей. В наших опытах перенос стал проявляться в отчетливой форме уже через месяц после начала занятий. К этому времени был проведен первый контрольный опыт. Мы предъявили Василию Б. ряд листков неизвестной ему ранее по фактуре цветной бумаги (бумага для пишущих машинок, пропитанная анилиновой краской). Испытуемый безошибочно определил предъявленные ему листки белого, голубого, желтого, синего, зеленого, красного, фиолетового, оранжевого и коричневого цветов, Через два с половиной месяца после начала занятий был проведен второй контрольный опыт на выявление способности переноса. На этот раз Василию Б. предъявили наклеенные на картон цветные бумажные диски. Ранее с этими дисками испытуемый не встречался. Все цвета были определены им правильно и довольно быстро.

В еще более яркой форме явление переноса обнаружилось у слабовидящего Геннадия Г. Дело в том, что о переносе можно судить и в том случае, когда человек, овладев определением цвета на бумаге, начинает узнавать эти же цвета без предварительной тренировки и на других материалах: тканях, дереве, пластмассе и пр.

Особый интерес представляет способность определения цвета полированной деревянной поверхности цветных карандашей.

В опытах, проведенных нами со зрячими людьми, многие испытуемые отказывались определить цвета поверхности карандашей. Слепой Василий Б. тоже пришел к выводу, что это крайне трудно. Однако в опытах со слабовидящим Геннадием Г. удалось преодолеть и эту трудность. Мы предъявили ему цветные карандаши вразбивку. И вот тут-то проявился перенос. Испытуемый в подавляющем большинстве случаев правильно назвал цвет деревянной поверхности карандашей. Он ошибся  только два раза. Причем обе ошибки, по-видимому, были основаны на ассоциациях по сходству температурных ощущений: темно-синий был назван фиолетовым, а желтый - оранжевым. Таким образом,явление переноса можно было считать установленным.

Другая важная особенность развитого кожно-оптического чувства - это способность правильно определять цвет независимо от цвета основы, на которой покоится воспринимаемый объект. Незрячие люди в отличие от зрячих очень быстро овладевали способностью абстрагироваться от цвета основы. Василию Б. и Геннадию Г. были предъявлены прежде всего листы цветной бумаги, изолированной от основы: бумага покоилась на фарфоровых изоляторах, подложенных под углами листа. В этих условиях влияние основы практически полностью погашалось.

Эксперимент дал положительные результаты: испытуемые безошибочно определили предъявленные им по несколько раз в различном порядке красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый листки бумаги. В другом опыте листки бумаги были положены окрашенной лицевой стороной на стекло, а испытуемые осязали обратную неокрашенную сторону листов. Во всех случаях, независимо от цвета прижатой к стеклу окрашенной стороны, незрячие испытуемые правильно определили цвет осязаемой ими обратной стороны: белый, желтоватый или серый, в то время как студенты в подобных случаях не могли игнорировать цветовое влияние окрашенной стороны.

В третьем опыте в качестве основы были взяты листы латуни и железа. Металлическая основа обычно максимально усиливает кожно-оптические ощущения. В особенности усиливаются эти ощущения, когда имеет место контактная разность потенциалов, то есть когда на медной пластинке лежит железная или на железной пластинке лежит алюминиевая, а сверху кладется цветная бумага. В этих случаях красный цвет ощущается испытуемыми более вязким, горячим, оранжевый - более шероховатым и теплым и т. п. Однако испытуемые очень быстро приспособились к таким изменениям и правильно определяли цветовые тона бумаги. Затем мы провели четвертый опыт в условиях, когда основа оказывала очень сильное влияние на качество кожно-оптических ощущений. 

Цветную бумагу мы клали на латунную пластинку, заряженную положительно (напряжение 80 в). В результате оказалось, что признаки каждого цвета сместились в ощущениях в сторону к одному из концов видимого спектра. Оранжевый определялся как красный, желтый как оранжевый, зеленый как голубой, голубой как синий, синий как фиолетовый. Фиолетовый погрубел и стал похож на черный, а красный усилил вязкость и стал «обжигать» ладонь. Однако незрячие испытуемые вскоре приспособились к влиянию заряженной основы. Василий Б., в частности, научился в уме делать «поправку на смещение» и снова стал определять цвета правильно. 

Надо думать, что тренировка незрячих людей распознавать цвета бумаги, покоящейся на различной основе, может привести к полному игнорированию цветового влияния любой основы. 

***

Развитое кожно-оптическое чувство характеризуется также одной особенностью, которая была названа нами проникающим свойством. Заключается оно в том, что человек способен определить цветовые тона объекта через тонкое постороннее покрытие: бумагу, металлические пластинки и пр. Проникающее свойство у незрячих людей оказалось более сильным, чем у зрячих испытуемых, Мы провели специальные эксперименты с целью исследования этого свойства у слепых. Возможность распознавания цвета через металл у слепых не ограничивается дифференцировкой двух или трех цветов. В опытах, проведенных со слепыми и слабовидящими людьми в 1963 г. в кружке при Нижнетагильском отделении общества слепых, выяснилось, что незрячие люди способны распознавать через металл (в опытах применялась латунная пластинка толщиной около 1 мм) много цветовых тонов. Особенно хорошие результаты в этих опытах показал слепой Василий Б.

Опираясь в основном на температурные ощущения и распознавая признаки цвета через латунь на расстоянии в воздухе, он успешно дифференцировал признаки всех основных цветов спектра: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Так, например, на одном из занятий он безошибочно определил цвет листков, зажатых между двумя латунными пластинами: 1) голубой и красный, 2) красный и желтый, 3) красный, голубой и зеленый, 4) оранжевый, 5) красный, 6) желтый, 7) фиолетовый, 8) голубой, 9)красный, 10) фиолетовый, 11) темно-зеленый, 12) темно-красный, 13) желтый, 14) темно-красный, 15) темно-зеленый, 16) темно-красный, 17) оранжевый, 18) красный, 19) красный, 20) красный, 21) белый, 22) светло-фиолетовый, 23) зеленый, 24) желтый, 25) красный, 26) фиолетовый. В другой раз цветная бумага накладывалась на черное стекло, а сверху покрывалась латунной пластинкой. Слепой и в данном случае безошибочно узнал через металл цвета в следующей последовательности:

1) красный, 2) оранжевый, 3) желтый, 4) голубой, 5) фиолетовый, 6) зеленый, 7) синий, 8) желтый, 9) зеленый, 10) синий, 11) оранжевый, 12) фиолетовый, 13) голубой, 14) красный, 15) синий, 16) красный, 17) оранжевый, 18) голубой, 19) фиолетовый, 20) желтый, 21) желтый, 22) красный и желтый, 23) желтый и оранжевый, 24) голубой и красный, 25) фиолетовый и голубой, 26) голубой и оранжевый, 27) зеленый и желтый, 28) зеленый и красный, 29) синий и голубой, 30) красный и синий.

Совершенно ясно, что объяснить все это случайным совпадением невозможно. 

Возникает вопрос, оказывает ли металлическое поверхностное покрытие какое-либо задерживающее влияние на определение цвета слепыми. Ответить на этот вопрос можно, если мы проанализируем продолжительность определения цвета при наличии или отсутствии поверхностного покрытия из металла. Опыты проводились так. На железную пластинку, покоящуюся на изоляторах, мы клали листки цветной бумаги, а сверху закрывали их латунной пластинкой (в одной серии опытов) или оставляли открытыми (в другой серии опытов). Продолжительность определения цвета замерялась секундомером. Испытуемым был Василий Б.

Таким образом, металлическое поверхностное покрытие замедлило определение цветового тона бумаги. Однако процесс определения и в этих условиях совершался довольно быстро. Определение заметно замедлялось, когда под латунью находились слабо выраженные или смешанные тона. Так, ярко выраженный синий цвет был определен через латунь за две секунды, голубой за шесть секунд, светло-голубоватый за 8 секунд, голубовато-зеленый за десять секунд.

Интересно заметить, что когда мы между железом и латунью вообще не положили листок бумаги, слепой это определил за две секунды и сказал «пусто, ничего нет».

***

Мы охарактеризовали дифференцировку цветовых тонов слепыми и слабовидящими. Между тем, необходимо выяснить, подчиняется ли кожно-оптическое чувство у этих людей законам, свойственным оптическому отражению в целом. 

Еще в опытах со зрячими людьми было выяснено, что кожно-оптическое чувство характеризуется определенными законами, во многом напоминающими законы зрительных ощущений. Важнейшими из них, несомненно, являются законы смешения тактильно - кинестезических и температурных признаков цвета. Смешение признаков цвета было изучено со зрячими испытуемыми недостаточно полно, и материалы опытов не опубликованы в печати. В экспериментах же со слепыми и слабовидящими действие законов смешения признаков цвета обнаружилось весьма отчетливо. Опыты были проведены на оптическое и пространственное смешение признаков цвета.

Оптическое смешение признаков цвета достигалось следующим образом. Применялась обычная электровертушка, которая используется в опытах на смешение цветов при изучении зрительных ощущений. На вертушку надевались диски различного цвета, которые при быстром вращении вызывают ощущение одного цвета. Незрячий испытуемый располагал ладонь сверху и несколько сбоку над быстро вращающимся кругом, составленным из двух или трех секторов разного цвета. Определяемые дистантно признаки цвета назывались испытуемым. 

Пространственное смешение признаков цвета достигалось по-другому. На изолированную подставку из стекла мы клали рядом друг с другом в поперечном направлении узкие полоски двух цветов размером 1,5x20 см. Получилась полосатая поверхность, составленная из многих полосок; испытуемые приподнимали над поверхностью ладонь и совершали медленные горизонтальные движения рукою, а также плавно приподнимали и опускали ладонь над «зебристой» поверхностью. В результате ими ощущались признаки уже не двух, а одного цвета. Для зрения же в этом случае смешения цветов не происходило: глаз четко различал отдельные полоски. В опытах на смешение признаков цвета от испытуемых требовалось точно определить цвет. Это осуществлялось, во-первых, в виде называния цвета, а, во-вторых, испытуемые должны были сравнить ощущения от смешиваемых признаков с признаками того же монохроматического цвета; то есть, например, если испытуемый в результате смешения красного и желтого цветов определял цвет оранжевым, то ему давался затем листок оранжевого цвета, и он сравнивал первое впечатление со вторым. Приведем данные опытов на оптическое смешение признаков цвета.

Опыты указывают на проявление трех основных законов кожно-оптического смешения признаков цвета:

1. Признаки дополнительных цветов (красный и голубовато-зеленый, желтый и синий) в процессе смешения взаимно нейтрализуют друг друга. В результате ощущаются признаки ахроматического серого цвета.

2. Смешение признаков двух недополнительных цветов приводит к ощущению признаков нового цвета, промежуточного между ними (красный и желтый дают оранжевый, синий и красный дают фиолетовый и т. д.).

3. Признаки смеси ощущаются точно так же, как ощущаются признаки соответствующего монохроматического цвета, например, смешение красного и желтого дает такое же ощущение, как и ощущение одного оранжевого; результат смешения синего и желтого ощущается точно так же, как один серый и пр.

В опытах на пространственное смешение признаков цвета эти основные законы были подтверждены на более обширном материале. В опытах на пространственное смешение дополнительных цветов отчетливо проявился первый и второй законы смешения признаков цвета. Характерно, что результаты кожно-оптического смешения совпадают с результатами смешения, обычно наблюдаемыми в процессе зрительных ощущений. Таким образом кожно-оптическое чувство у слепых и слабовидящих людей опирается на законы смешения ощущений, аналогичные по своей форме законам смешения цветов в зрении.

***

До сих пор мы излагали особенности кожно-оптических ощущений. Но в ходе опытов выявилось, что у незрячих людей можно сформировать также способность кожно-оптического восприятия целостных изображений: букв, цифр, знаков, геометрических фигур и пр. Выработать эти способности контактным путем оказалось сложно. Поэтому мы пошли более легким путем, основанным на развитии дистантного восприятия. Карточки с изображением цифр, букв и различных фигур (высота изображений 6,5 см) накладывались на латунную пластинку, которая в свою очередь покоилась на фарфоровых изоляторах. Иногда поверх пластинки из латуни добавочно еще клали алюминиевую пластинку. Интенсивность восприятия в этих случаях усиливалась. Способность кожно-оптического чтения мы начали формировать у слабовидящего Геннадия Г. 

Уже на первом занятии он научился определять дистантно, ладонью в воздухе, семь цифр: 0, 1, 3, 4, 6, 7, 9. На этом же занятии Геннадий Г. перешел от распознаания отдельных цифр к чтению на расстоянии с помощью ладони многозначных чисел. В частности, он прочитал таким путем числа: 961, 606, 106, 4901, 1940, 16 940,  6904, 61 406, 690 461, 176 049, 4 906 137 и 6 703 416. Ошибок при чтении этих чисел не было. Затруднения у испытуемого вызывал не столько сам процесс кожно-оптического чтения, сколько осмысление и сохранение в памяти получающихся больших чисел. На дальнейших занятиях приобретаемый навык заметно улучшился.

В течение десяти занятий удалось сформировать у слабовидящего навык дистантного кожно-оптического восприятия крупных букв и цифр, а потом чисел и слов. Тем самым доказана возможность научиться читать на расстоянии с помощью ладони хотя бы крупный текст. Некоторые дополнительные опыты позволяют нам сделать вывод, что незрячих людей можно научить читать на расстоянии и с помощью кончиков пальцев. В этом случае размеры шрифта можно значительно уменьшить, и процесс чтения очень приблизится к обычному чтению с помощью зрения. С другой стороны, возможность восприятия букв и цифр, изображенных различным шрифтом, позволяет надеяться, что в процессе тренировок можно научить слепых и слабовидящих воспринимать дистантно предметные рисунки и фигуры. При формировании навыка кожно-оптического чтения обращает на себя внимание положительная роль прошлого зрительного опыта испытуемого. Опираясь на сохранившиеся в памяти зрительные образы цифр и букв, испытуемый сумел без предварительной тренировки правильно опознать почти все, предъявленные ему изображения. При этом отклонения в написании буквы или цифры (печатный или письменный шрифт) не играли существенной роли в процессе опознания. Для чтения цифр и букв испытуемому требовалось все время совершать движения ладонью в воздухе, как бы очерчивая контуры изображения, или подставлять ладонь для очерчивания этих контуров на коже какими-то невидимыми лучами. При неподвижном положении руки восприятие становилось невозможным. По словам испытуемого, вначале он чувствовал на ладони нечто вроде жжения «точно ладонь клеймили». Впоследствии, в ходе упражнений, это жжение исчезало, и испытуемый «просто читал букву». Ладонь как бы сразу воспринимала изображение, но жжения не было. Изображения воспринимались, по показаниям испытуемого, в натуральную величину. Высота ладони над изображением была устойчивой: примерно 34 см над бумагой. Когда рука поднималась выше, изображение увеличивалось и расплывалось. Однако высота руки зависела и от величины изображения.

Характерно, что если карточка с изображением буквы или цифры лежала на металлической основе, заряженной положительно (до 80 в), то процесс чтения убыстрялся чуть ли не вдвое, а рука располагалась над бумагой несколько выше, чем обычно. Изображения определялись испытуемым также через непрозрачное для зрения поверхностное покрытие. Так, Геннадий Г. чувствовал очертание цифр через латунную пластинку. Через алюминиевую фольгу он сравнительно быстро определил цифры 7 и 0.(1 - Впоследствии мы наблюдали, как слепая школьница Надя Л. читала через алюминиевую фольгу многозначные числа) Через стекло толщиною в 0,4 см цифры 1, 3 и 6 определились с трудом. Когда поверх цифр 5, 3 и 8 положили тонкий листок слюды, определение цифр стало очень затрудненным: «очень стало трудно различать, как-то тупо ощущается». Когда же экспериментатор незаметно от испытуемого снимал пластинку из слюды,- цифра тотчас узнавалась. Таким образом, через прозрачное стекло и слюду определить цифры было труднее, нежели через непрозрачную металлическую пластинку. Это свидетельствовало о том, что восприятие изображений у слабовидящего не было основано на фоторецепции. 

При формировании кожно-оптического чувства у слепых и слабовидящих надо учитывать влияние перерыва в упражнениях. Влияние перерыва прежде всего сказывается в угасании ассоциативной связи между закрепившимися в опыте кожно-оптическими ощущениями и соответствующими им названиями цветовых тонов. У испытуемых условная связь тактильно-температурных и кинестезических ощущений со словесными обозначениями цвета чаще всего угасала после перерывов в первый период тренировок. В результате испытуемые обстоя тельно описывали возникающие в сознании кожные ощущения, но цвет бумаги назвать не могли.

Так, например, слепой Василий Б. однажды пришел на занятия с перерывом в девять дней. В результате обнаружилось, что тактильно-температурные признаки той или иной поверхности он описывал хорошо, а назвать цвет уже не мог. Еще более показателен случай, который произошел со слабовидящим Геннадием Г. Испытуемый, занятый тренировкой по распознаванию цифр, в течение двух недель не упражнялся в распознавании цветов. И тогда обнаружилось, что кожно-оптические признаки цвета он дифференцировал точно, а названия цветов забыл.

Надо заметить, что отрицательное влияние перерывов в упражнениях сказывается не только в нарушении связи кожно-оптического впечатления с названием цвета, но и в большей продолжительности процесса определения. Так, например, слепой Василий Б. после семидневного перерыва определял цвета в среднем в два раза медленнее, чем обычно. 

***

В процессе обучения слепого и слабовидящего мы время от времени ставили контрольные опыты, целью которых было выяснить, не влияют ли на распознавание цветов и цифр какие-либо посторонние сигнализирующие факторы.

В опытах со слепыми фактор подглядывания, естественно, был совершенно исключен. Слабовидящим же мы завязывали глаза светонепроницаемой повязкой в виде ватных очков. Кроме того, Геннадий Г. вообще не мог увидеть экспериментальный материал, так как для этого и без повязки ему пришлось бы наклонить голову в два-три раз ниже, чем он держал ее во время опытов. Однако оставалась возможность непреднамеренного мысленного внушения со стороны экспериментатора. Чтобы устранить такое влияние, мы провели несколько серий контрольных опытов. Прежде всего ряд экспериментов был проведен посторонними лицами, которые ранее в опытах не участвовали.

Так, в одном из опытов преподаватель кафедры педагогики и психологии К.П. Королева последовательно предъявила Геннадию Г. 22 цветных квадрата, окрашенных в одиннадцать различных цветов. Испытуемый правильно назвал все цвета, не сделав ни одной ошибки. Слепой Василий Б. тоже верно назвал цвета и даже определил, что у нового экспериментатора косынка зеленого цвета, а пальто светло-розовое. В другом опыте К. П. Королева предъявила испытуемому Геннадию Г. четыре многозначных числа и два арифметических примера. Всего, таким образом, он прочитал 50 цифр и знаков, допустив при этом всего одну ошибку. Правильно называл Геннадий Г. различные цифры, а Василий Б. цвета, когда опыты с ними проводили в физическом кабинете преподаватели Н. И. Колесников и Ю. М. Филимонов.

При проведении таких опытов все же не было полной уверенности в устранении мысленного внушения. Могло оказаться, что испытуемые поддаются мысленному внушению со стороны любого экспериментатора. Чтобы окончательно устранить указанное обстоятельство, мы провели следующие опыты.

Слепому Василию Б. предъявили пачку из семи перетасованных цветных листков. Испытуемому было предложено расположить их в ряд слева направо в порядке спектра от красного до фиолетового. (Состав спектра был известен испытуемому.) Затем экспериментаторотошел в сторону и повернулся спиной к испытуемому. Последний самостоятельно правильно разложил цвета в требуемый ряд.

Позже был проведен другой опыт. Василию Б. была вручена пачка из 60 перетасованных цветных листков. В пачке были листы 16 различных цветов. Отличались они друг от друга и по светлоте. Листы имели различную по фактуре бумагу и были окрашены разными красителями. Испытуемому было предложено как можно быстрее определить цвет каждого листка и называть эти цвета вслух, складывая листки в новую пачку. Если же цвет нельзя было определить, листок следовало отложить в сторону. Сам экспериментатор сел спиной к испытуемому и записал название каждого цвета, произносимое вслух испытуемым. В результате оказалось, что даже при наличии установки на быстрое определение цвета испытуемый почти все цветовые тона назвал правильно. Один лист он назвать точно не смог и отложил в сторону, шесть листков назвал неверно, причем все ошибки были основаны на ассоциациях по сходству, то есть были вполне закономерны в условиях быстрого восприятия. Остальные 53 листка были названы совершенно точно. Такой же опыт с пачкой в 20 листков был проведен со слабовидящим Геннадием Г. Он допустил только одну ошибку: синий цвет назвал светло-фиолетовым.

Еще лучшие результаты дали опыты на восприятие цифр. В этих опытах Геннадию Г. два раза вручали перетасованные карточки с десятью различными цифрами. Требовалось определить каждую цифру в пачках и сложить две новых пачки: а) одну с расположением цифр снизу до верху в порядке от 0 до 9, б) другую с расположением цифр от 9 до 0. Экспериментатор оборачивался спиной, а испытуемый оба раза безошибочно выполнял задания.

Затем был проведен второй опыт. На этот раз испытуемому предъявили пачку из 33 перетасованных карточек с цифрами и знаками. Одна карточка была без изображения. Испытуемый вынимал из пачки карточки, определял цифры и знаки и называл их вслух. Экспериментатор, сидя спиной к испытуемому, записывал его показания. Проверка показала, что испытуемый не только безошибочно называл все цифры и знаки, но и определил карточку, которая была пустой.

Таким образом, предположение о мысленном внушении опытами полностью опровергалось. При исследовании кожно-оптического чувства у незрячих людей обычно возникает законное недоумение, чем объяснить, что в течение столетий слепые и слабовидящие сами не научились распознавать цвета, буквы и цифры кожно-оптическим путем. На наш взгляд, это объясняется, главным образом, двумя факторами. Во-первых, кожно-оптические ощущения в процессе познания слиты с тактильными и температурными ощущениями. Слепые не знали, что во время осязания они получают сигналы и о признаках цвета. Если бы это им было известно, то они уже давно бы овладели кожно-оптическим каналом познания.

Во-вторых, эти ощущения осуществлялись у незрячих людей на подсознательном уровне. Признаки цвета оставались неосмысленными и не могли быть воспроизведены в дальнейшем. Еще при изучении зрительной памяти нами было установлено, что у человека при восприятии цветовые тона объектов очень часто отражаются на уровне неосознанных и не сохраняющихся в памяти ощущений [9], [8], [7], [6]. Для их осознания необходимо наличие специальной задачи на опознание, необходима целенаправленная поисковая деятельность. B свое время А. Н. Леонтьев подчеркнул важность 

поисковой ситуации при выработке реакций руки на световые раздражители [1]. Нам думается, что секрет овладения кожно-оптическим чувством основывается прежде всего на создании такой поисковой ситуации во время упражнений.

Другой важный вопрос - нельзя ли развить кожно-оптическое чувство у слепых от рождения людей? Естественно, что в данном случае опора на прошлый зрительный опыт исключается. Но уже сейчас имеются данные, свидетельствующие возможности развития кожно-оптического чувства у слепых от рождения людей. В частности, на это указывают пробные опыты, проведенные нами с двумя слепыми от рождения и несколькими ослепшими в раннем детстве людьми. Эти люди научились определять по крайней мере два цвета: красный и голубой.

Выводы

1. Кожно-оптическое чувство может быть развито у слепых и слабовидящих людей. Тем самым для них открываєтся возможность чувственного познания таких свойств объектов, как цвета и графические формы, которые ранее были доступны лишь зрячему человеку. Слепые и слабовидящие научаются быстро и точно распознавать признаки очень многих цветовых тонов. Доступен им и процесс чтения, по крайней мере крупного плоскопечатного текста.

2. Кожно-оптические ощущения у слепых и слабовидящих, так же как и у зрячих людей, субъективно выступают в сознании как тактильно-кинестезические и температурные ощущения. Объективно же они отражают не механические и термические воздействия, а сигналы электромагнитного порядка. (Многие опыты исключили электромагнитную гипотезу кожного зрения - ред.) Кожно-оптическое чувство и у незрячих людей основано на механизме отражения неадекватных для кожной рецепции раздражителей.

3. Кожно-оптические ощущения у слепых и слабовидящих характеризуются теми же качествами, что и у зрячего человека (шкала кожно-оптических признаков цвета), и подчиняются тем же самым общим закономерностям (законы смешения признаков цвета, зависимость от места цветового тона в спектре, степень освещенности и площадь цветной поверхности, емкость цвета и пр.). Однако у слепых и слабовидящих эти типичные для кожно-оптического чувства особенности выражены более ярко.

4. Существует три способа определения незрячими людьми цветов спектра: контактный, дистантный и контактно-дистантный. Последний способ является наиболее эффектным. Таким способом слепые и слабовидящие сравнительно быстро (в пределах секунд) узнают признаки того или иного цвета. При этом важно, чтобы незрячие люди научились игнорировать фактурные особенности цветной поверхности и опосредованно осознавать признаки цветового тона, светлоты и насыщенности. Что касается восприятия букв, цифр и знаков, то доказана продуктивность дистантного восприятия графических форм ладонью.

5. Для формирования кожно-оптического чувства у слепых важно соблюдать оптимальные условия упражнений: систематическая тренировка, распределенная во времени, использование изолирующей стеклянной подставки, применение на первом этапе цветной бумаги, одинаковой по фактуре. Навыки и умения в области распознавания цветов формируются у незрячих людей быстрее, если их предварительно знакомят со шкалой тактильных и температурных признаков цветов спектра. При этом важно учитывать и индивидуальные особенности в ощущениях признаков цвета. Наконец, в процессе тренировок надо приучать узнавать цвета не только путем сравнения, но и обособленно, на основе абсолютного узнавания. 

6. При распознавании цветов и в процессе чтения большую роль играет опора на прошлый зрительный опыт испытуемых. Однако, если этого опыта нет (у слепых от рождения), можно опереться и на одни лишь знания о тактильно-кинестезических и температурных признаках цвета. Предварительное же знание о конфигурации букв и цифр можно приобрести на основании осязания их контуров, вырезанных из картона или дерева.

7. Важным свойством сформированного кожно-оптического чувства является способность переноса, заключающаяся в том, что незрячие испытуемые начинают узнавать одни и те же цвета на различном материале: бумаге, тканях, дереве, пластмассе, стекле и пр. Эту способность необходимо формировать как можно раньше путем перехода к распознаванию цветов на бумаге

различного качества.

8. Кожно-оптические ощущения слабеют, когда применяется поверхность, незначительная по площади. Между тем, надо научиться определять цвет на бумаге любого размера. Следует приучать испытуемых распознавать цвета на узких одинарных полосках бумаги. Только после этого они смогут определять цвет на рисунках и открытках.

9. У слепых и слабовидящих в процессе упражнений складывается способность игнорировать влияние цвета основы, на которой покоится воспринимаемый материал. Эта способность позволяет приучить незрячих людей распознавать цветовые тона не только с помощью изолирующей подставки, но и в любых условиях.

10. Характерной особенностью кожно-оптического чувства у слепых и слабовидящих является ярко выраженное проникающее свойство: возможность определять цвет и форму через металлическое покрытие. Думается, что упражнения в определении цвета через металлические пластинки могут явиться одним из способов, помогающих отвлечься от влияний фактуры бумаги и структуры красящего вещества, и тем самым позволят почувствовать специфические признаки самого цвета.

11. При формировании навыка восприятия букв и цифр стоит задача научиться читать мелкий текст и с достаточно большой скоростью. Для реализации этой задачи необходимо попробовать приучить слепых воспринимать буквы на расстоянии кончиками пальцев. Это позволит уменьшить размеры букв и цифр. Скорость же чтения можно увеличить, применяя различные комбинации металлических основ с наложением на них определенного электростатического потенциала.

12. Кожно-оптическое чувство развивается постепенно. Значительные интервалы между упражнениями губительно влияют на его формирование. Однако, когда первоначальный этап формирования кожно-оптических ощущений и восприятий завершен, перерывы уже не оказывают отрицательного влияния.

При этом надо иметь в виду, что очень важно закрепить связь между кожно-оптическими ощущениями признаков цвета и условными названиями самих цветов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики, АПН РСФСР. М., 1959.

2. Лейтес Н. С., Размыслов П. И. Юбилейная научная сессия Института психологии АПН РСФСР. «Вопросы психологии», 1963, № 2.

3. «Руки видят». «Советский Союз», 1963, № 4.

4. Новомейский А. С. Кожно-оптическое чувство - свойство многих людей, «Наука и жизнь», 1963, № 2.

5. Новомейский А. С. Цвет и свет на ощупь. «Техника молодежи», 1963, № 4.

6. Новомейский А. С. Образная память и типы познавательной информации. Тезисы докладов на II съезде общества психологов, вып. 1, М., 1963.

7. Новомейский А. С. Типы познавательной информации и воспроизведение образного материала учащимися. Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района, Свердловск, 1963.

8. Новомейский А. С. Зависимость запоминания образного материала от степени осознания его при восприятии. Сб. «Вопросы психологии познавательной деятельности», Нижний Тагил, 1962

9. Новомейский А. С. О взаимоотношении образа и слова при запоминании, «Вопросы психологии памяти», под ред. А. А. Смирнова, АПН РСФСР, 1958.

10. Фишелев Я. Р., Добронравов С. Н. Ориентировка слепых в световых явлениях. Тезисы докладов на II съезде общества психологов, Вып. 4, М., 1963.

Я. Р. Фишелев, С. Н. Добронравов

Свердловский педагогический институт

О «КОЖНОМ ЗРЕНИИ» У ЧЕЛОВЕКА (1)

Нижне-Тагильский врач-невропатолог И. М. Гольберг [1], изучавший способности Р. А. Кулешовой с помощью пальцев руки читать, определять цветовые тона содержание рисунков и снимков, рассматривал это явление как результат необычной тактильной и, возможно температурной чувствительности. Его мнение разделяет A. С. Новомейский [1] и другие авторы. Не удовлетворившись такими объяснениями и представленными доказательствами, мы предположили, что у Р. А. Кулешовой процессе длительной целенаправленной тренировки развилась чувствительность кожи к световым раздражениям.

Экспериментальное исследование способностей Розы Кулешовой проводилось нами в течение октября-ноябрь месяцев 1962 г. в неврологической клинике Свердловского научно-исследовательского института курортологии и физиотерапии. Проф. Д. Г. Шефер, под руководством которого проводилось обследование и лечение Р. А. Кулешовой, диагностировал у нее генуинную эпилепсию. 22-летняя Р. А. Кулешова имела остроту глазного зрения 1,0 и нормальное цветовое зрение.

При постановке экспериментов окулярное зрение испытуемой выключалось светонепроницаемой повязкой. Основная задача нашего исследования состоялав том, чтобы выяснить, какая из высказанных выше гипотез верна: гипотеза тактильной, температурной и световой чувствительности кожи испытуемой.

1) В статье Я. Р. Фишелева и С. Н. Добронравова излагаются результаты свердловского цикла исследований Розы Кулешовой.

Исследования позволили в свое время свердловским и московским ученым выдвинуть гипотезу о фото-рецепторной природе данного номера (редакция). 

I. Экспериментальная проверка гипотезы

необычной тактильной чувствительности

Прежде всего исследовалась тактильная чувствительность кожи пальцев. Р. Кулешовой методом эстезиометрии и волосками Фрея. При этом оказалось, что тактильная чувствительность кожи третьего и четвертого пальцев правой руки выше, чем нормальная чувствительность кожи остальных пальцев рук. Это как будто подтверждало предположение о повышенной тактильной чувствительности как причине изучаемого явления.

С этой точки зрения, например, при чтении действующим агентом должен быть кожно-механический раздражитель - давление на кожу типографской краски, которой напечатаны тексты. Если же исходить из нашего предположения, то действующим должен быть световой агент - действие на кожу отраженных от текста лучей света. Для решения этого вопроса нужно было исключить либо тот, либо другой раздражитель.

При выявлении значения светового агента мы обратили внимание на то, что Р. А. Кулешова при помощи кожи пальцев читает, определяет содержание рисунков и цвета предметов лучше всего при хорошем освещении.

В поставленных нами экспериментах измерялась скорость чтения текстов при различной их освещенности в полной темноте. При уменьшении освещенности испытуемая начинала читать медленнее, с трудом, а в полной темноте читать не могла, отказывалась. Так, в одном из экспериментов при освещенности текста в 20 лк она читала его со скоростью 175 букв в минуту, при освещенности в 1 лк - со скоростью 99 букв в минуту, в полной темноте читать не могла.

Был проделан и такой опыт. На пишущей машинке, с которой предварительно сняли ленту, с большим нажимом на клавиши были напечатаны несколько строчек. Затем машинку оснастили лентой и на той же бумаге напечатали еще несколько строк равноценного по сложности текста. В первом случае получались рельефные, но «слепые» надписи, во втором случае надписи были хорошо видимы, но оставались достаточно плоскими. При

попытке прочитать слепые надписи Р. Кулешова испытывала непреодолимые трудности и смогла различить лишь точку и букву «О», Когда ее пальцы коснулись тонированных краской печатных строчек, она легко прочла всё написанное.

Таким образом, для чтения необходим световой раздражитель и если признавать верной точку зрения других авторов, то еще и кожно-механический. Но эти эксперименты явно показывают, что один кожно-механический раздражитель без светового оказывается неактивным.

Чтобы окончательно убедиться, имеет ли какое-либо значение кожно-механический раздражитель, следовал исключить его действие и оставить один кожно-световой. Для этого можно было поставить эксперименты по чтению текстов через прозрачные материалы при хорошем освещении. Но как уже говорилось выше, такие опыты ставил И. М. Гольдберг [1] и получил отрицательные результаты, а затем повторили мы и поначалу тоже без положительного эффекта. Получалось странное положение, какой-то тупик: в опытах с различной освещенностью текстов было выяснено, что действующим раздражителем является световой, а в опытах с чтением текстов или с различением цветовых тонов через прозрачные материалы свет становится недействительным раздражителем.

Вместе с тем в первых опытах недействительным оказы вался один механический раздражитель, а во вторых получалось, что он как будто совершенно необходим. Может, в опытах с прозрачными материалами главной помехой было некоторое удаление кожи от обследуемых объектов: в этом случае изображение букв на светочувствительных рецепторах должно было бы получаться расплывчатым, и чтение становилось невозможным. Но ведь испытуемая должна была и сквозь прозрачные материалы различать цвета больших окрашенных поверхностей, если действующим агентом действительно является кожно-световой раздражитель.

Решить этот вопрос помог способ, при котором вначале перед испытуемой была поставлена более простаязадача, а затем она постепенно усложнялась. Мы предлагали Р. А. Кулешовой различать через целлулоидную пленку фигуры различной формы, вырезанные из черной бумаги. При этом испытуемая с большой силой надавливала пальцами на пленку над фигурами. Пленка, изгибаясь, повторяла форму фигуры и под пальцами получалось рельефное ее изображение. В этом случае действующими раздражителями были, видимо, как световой (черные фигуры на белом фоне), так и механический (рельефные изображения фигур). После того, как испытуемая начала различать фигуры через пленку, опыт был усложнен: она должна была через пленку различать буквы. После небольшой тренировки Р. А. Кулешова смогла читать через пленку слова, напечатанные крупным шрифтом, и определять цвета окрашенных поверхностей. Таким образом, мы постепенно от комплексного раздражителя (состоящего из светового и механического компонентов) перешли к одному световому.

Однако и после этого испытуемая долго ничего не могла различить через стекло, даже если оно было тоньше целлулоидной пленки и прозрачнее ее. Прикоснувшись к стеклу, она сразу же отказывалась что-либо различать через него. Возможно, что в этом случае имел значение новый кожно-механический раздражитель, ориентировочная реакция на него, так как она раньше никогда не определяла цвета предметов через стекло. При этом механическое раздражение кожи заслоняло световое ее раздражение, возникало внешнее торможение.

В этом случае, мы, видимо, снова должны были начать с какого-то комплексного раздражителя, а затем перейти к одному световому. Комплексный раздражитель мы создали из светового и теплового компонентов. С помощью диапроектора на небольшой матовый экран проецировались изображения различных рисунков. Испытуемая, перемещая палец по экрану из матового стекла, определяла на просвет расположение светлых и темных участков и даже содержание некоторых рисунков. Светлые участки экрана при этом должны были быть теплее темных. Измерение, проведенное с помощью полупроводникового электротермометра, показало, что разность

температур светлых и темных полей составляет 0,2° С. После этого был проделан ряд экспериментов, в которых испытуемая через стекло различала в темноте содержание несложных рисунков, выполненных люминофорами. Явление люминесценции, как известно, отличается от свето-теплового излучения и носит название холодного свечения. После этих экспериментов Р. А. Кулешова начала даже через толстые прозрачные стекла различать крупные буквы, цифры и цвета окрашенных поверхностей.

Таким образом, в опытах с чтением и различением цветов предметов через прозрачные материалы нами было установлено, что действующим на кожу раздражителем является не механический, а световой. Иначе говоря, гипотеза о необычной тактильной чувствительности как причине изучаемого явления оказалась несостоятельной.

Вместе с тем, были получены важные факты, подтверждающие наличие у испытуемой чувствительности кожи к световым раздражителям.

II. Экспериментальная проверка гипотезы

необычной температурной чувствительности

Необходимо было проверить предположение о том, что P. А. Кулешова определяет цвета предметов, исходя из различной температуры разноокрашенных поверхностей.

Эксперименты по исследованию температурной чувствительности кожи кистей рук показали, что кожа третьего и четвертого пальцев руки испытуемой имеет более низкие пороги чувствительности к лучистому теплу, чем кожа других пальцев рук. Проведенные вслед за этим эксперименты должны были решить вопрос о значении повышенной температурной чувствительности при кожно-зрительных восприятиях Р. А. Кулешовой. Один из них состоял в том, что кожа третьего и четвертого пальцев правой руки освещалась лучом света. В том случае, когда на пути луча помещался теплофильтр, за ним температура освещенного датчика становилась равной 29° С, а освещенность соответствовала 460 лк. Затем вместо теплофильтра на пути луча помещался светофильтр. При этом температура повышалась до 29,5° С, а освещенность падала до 50 лк. Несмотря на то, что в первом случае кожа испытуемой нагревалась слабее, чем во втором, она правильно определяла луч света, пропущенный через теплофильтр, как более яркий. Этот опыт ясно показал, что испытуемая о световых явлениях судит не по тепловым показателям. Другой эксперимент состоял в следующем. Кисть правой руки испытуемой освещалась то более яркими, то менее яркими лучами диапроектора. Р. А. Кулешова правильно определяла, какой из лучей более яркий. На вопрос о том, какой из лучей теплее, испытуемая правильно отвечала, «какой светлее, тот теплее». После этого в отсутствие испытуемой была собрана установка, состоящая из двух диапроекторов и теплоизлучателя. Рядом с диапроектором, дающим менее яркий луч света, был расположен теплоизлучатель, который излучал тепло по ходу луча света. Кисть правой руки испытуемой освещалась то одним, то другим диапроектором. В первом случае в пространстве, где располагалась кисть руки, освещенность была равна 500 лк, а температура 23° С, в другом - 100 лк и 24 С°. Таким образом, кожа руки сильнее освещалась, но меньше нагревалась, либо наоборот освещалась менее ярким лучом света, но сильнее нагревалась. В результате Р. А. Кулешова правильно ответила, что в первом случае «светит больше, а греет меньше», а во втором «теплее, но не так светло». Из этого эксперимента следует вывод: испытуемая отличает кожно-световые и кожно-температурные раздражения.

Был проведен еще опыт из этой серии экспериментов. В нем были использованы светящиеся составы (люминофоры), которые после возбуждения их светом сами начинают светиться. Люминофоры были нанесены на бумажные полосы, наклеенные на лист черной бумаги. Светящиеся составы активировались путем засвечивания электролампой мощностью 500 вт. После этого лампа гасилась, и они начинали в темноте ярко светиться. Затем люминофоры и черная бумага, находящаяся между ними, закрывались обычным прозрачным стеклом. Испытуемая третьим и четвертым пальцами правой руки прикасалась к стеклу и легко определяла местоположение светлых и темных участков. Но, может быть, в этом опыте Кулешова о светлоте разных участков стекла судила по степени их нагретости? Люминофоры и черная бумага, находящаяся между ними, при засвечивании в течение 15 секунд неизбежно нагревались. Однако измерение температуры светлых люминофоров и черных

участков между ними, проведенное при помощи полупроводникового электрического термометра, показало, что последние нагреваются сильнее первых. После того, как засвеченные люминофоры закрываются стеклом, оно начинает нагреваться (до такого нагревания температура поверхности стекла была равна 18,5° С), причем над светлыми и менее нагретыми люминофорами оно нагревается меньше (до 21° C), чем над черными, более нагретыми участками (до 22,8° C). Значит, если бы Кулешова о светлоте разных участков стекла судила бы степени их нагретости (чем теплее, тем светлее), то он каждый раз ошибалась бы и светлое называла бы темным, и наоборот. Но этого не было ни в одном из экспериментов со светящимися составами. Испытуемая всегда отвечала правильно. То же самое было ясно показано на таком простом эксперименте. На металлическую пластинку были наклеены полосы бумаги красного, голубого и желтого цветов. Один конец пластины нагревался. Кулешова прикасалась пальцами к нагретым и холодным участкам полос и правильно называла их цвета. Таким образом, эта серия экспериментов показывает, что гипотеза о температурной чувствительности как причине изучаемого явления оказалась также несостоятельной.

III. Исследование необычной световой

чувствительности кожи

Из сказанного выше ясно, что рецепторный аппарат кожи Р. А. Кулешовой обладает чувствительностью как к ахроматическим, так и к хроматическим цветам. В проведенных нами исследованиях по различению испытуемой при помощи кожи пальцев хроматических цветов мыпользовались полихроматическими таблицами Е. Б. Рабкина. «Рассматривая» их с помощью кожи 3 и 4-го пальцев правой руки, Кулешова правильно определяла содержание всех таблиц. Иначе говоря, у нее обнаруживается нормальное цветовое «кожное зрение». С самого начала исследований мы предположили, что если кожа Кулешовой обладает светочувствительностью, то испытуемая с помощью кожи должна реагировать на обычные и цветовые лучи света. Своими экспериментами И. М. Гольдберг [1] такую возможность отрицал. Это было связано, видимо, с тем, что он работал с подпороговыми раздражителями. Мы же начал с воздействия на кожу ярких лучей, обладающих еще тому же и довольно значительным тепловым воздействием, а затем перешли к лучам гораздо менее ярким с тепловой характеристикой, лежащей ниже порога тепловой чувствительности кожи испытуемой. Так, в одном из экспериментов изображение слабо светящегося окно с помощью системы линз было спроецировано на кожу ладонной поверхности ногтевых фаланг пальцев правой руки. Несмотря на то, что изображение было едва видимо глазом, испытуемая чувствовала его, правда, лишь с помощью кожи ногтевой фаланги третьего пальца правой руки.

В экспериментах с цветовыми лучами свет диапроектора проходил через желтый, оранжевый, красный, синий и зеленый светофильтры. Цветовые лучи и обычный луч в темноте направлялись на кисть правой руки испытуемой. При первом наведении разноцветных лучей света на кисть руки Р. А. Кулешова чувствовала, что они отличаются друг от друга, но цвета лучей назвать не могла. Однако достаточно было направить лучи света на кожу кисти 3-4 раза, называя их цвета, как испытуемая в дальнейшем безошибочно определяла цвета лучей при помощи рецепторов кожи.

Известно, что если окрашенная поверхность освещается цветными лучами, то цвет этой поверхности изменяется. Важно было выяснить, какими «видит» P. А. Кулешова с помощью кожи окрашенные тела, освещенные цветными лучами: такими же, какими их видит глаз, или как-то по другому.

Для решения этого вопроса мы проводили, в частности, эксперименты по определению испытуемой цветных тонов полихроматических таблиц Е. Б. Рабкина, освещенных различными цветными лучами. В этих и других экспериментах испытуемая называла цветовые тона такими, какими их видит глаз. В ряде опытов она не могла при красном освещении прочесть надпись, сделанную буквами красного цвета. Эта надпись не могла быть прочитана и с помощью глаза, так как при красном свете надпись обесцвечивалась. После того, как вместо красного включался обычный свет, Кулешова, пользуясь пальцами, легко прочитывала надпись и говорила, что она красного цвета. В этих фактах проявилось сходство «кожного зрения» с глазным. Сходство между ними проявляется еще и в том, что как тому, так и другому зрению присуще явление светлотного контраста. В проведенных нами опытах Р. А. Кулешова прикасалась вначале к серому полю и светлому фону, а затем к такому же серому полю и черному фону. При этом серое поле в первом случае казалось ей темнее, чем во втором. При переходе от яркого света к сумеркам, равно как и при переходе от слабого освещения к очень яркому, кожно-зрительные возможности испытуемой на 20-40 секунде заметно ухудшались. Это явление аналогично световой и темновой адаптации глаза.

При исследовании «остроты кожного зрения» мы вы.

яснили способность испытуемой различать буквы разной величины. Она читала тексты, напечатанные разными по величине шрифтами. Освещенность текстов была равна 150 лк. В одном из экспериментов испытуемая название газеты «Правда» (высота букв 23 мм) прочла за 4 секунды (скорость чтеңия - 90 букв в минуту). Заголовки статей (высота букв 6 мм) она читала со скоростью 156 букв в минуту. Тексты, напечатанные основным для газеты шрифтом - шрифт кегль 9 (высота букв от 1,58 мм до 2,58 мм) - со скоростью 170 букв в минуту. С помощью глазного зрения тексты, напечатанные шрифтом кегль 9, грамотным человеком читаются примерно в 5 раз скорее. «Рассматривая» буквы кожей пальцев. P. А. Кулешова, правда, с трудом, но все же читала и наиболее мелкий газетный шрифт - петит (самые мелкие буквы его имеют высоту 1 мм). В процессе проведения некоторых экспериментов по чтению мы замечали, что испытуемая изредка читает, не прикасаясь пальцами к буквам, а перемещая их по нижнему краю читаемой строчки текста. Это наблюдение и ряд проведенных нами опытов говорят о том, что испытуемая читает и различает цвета предметов не затемненными участками кожи пальцев (которые приводятся в непосредственный контакт с обследуемыми объектами), а освещенными участками кожи.

IV. Обсуждение полученных данных 

Изложим кратко содержание фактов, говорящих о несостоятельности гипотез повышенной тактильной и температурной чувствительности и о наличии светочувствительности кожи у испытуемой:

1. Р. А. Кулешова с помощью кожи может читать тексты, определять содержание рисунков и цвета предметов лишь в том случае, если тексты, рисунки и предметы в достаточной степени освещены.

2. После проведенной нами тренировки у испытуемой появилась способность при помощи кожи пальцев определять цвета предметов, содержание рисунков и текстов,находящихся под прозрачными материалами; цвета действующих на кожу световых лучей; узнавать об изменении окраски предметов при изменении цвета лучей, освещающих эти предметы.

3. В серии специально поставленных экспериментов выяснено, что в основе изучаемого феномена лежит способность Р. А. Кулешовой воспринимать световые раздражители с помощью кожи.

Таким образом, проведенные нами эксперименты устанавливают, что «зрительный» анализатор Р. А. Кулешовой, рецепторный аппарат которого находится в коже, возбуждается световыми раздражителями.

Центральные механизмы изучаемого нами явления пока недостаточно ясны. Несомненно лишь, что исследуемый феномен является прежде всего результатом определенных сдвигов, происходящих в центральных отделах анализаторов. Это подтверждается, например, наличием индукционных межцентральных отношений, которые постоянно проявлялись у испытуемой в следующем факте. Для повышения кожной светочувствительности она стремилась как можно полнее выключить зрение с помощью светонепроницаемой повязки. То же самое подтверждается еще более важными фактами сравнительно быстрого совершенствования способностей испытуемой. О них уже говорилось выше.

Выводы

1. Способность Р. А. Кулешовой с помощью кожи пальцев читать, различать цвета окрашенных поверхностей, определять содержание рисунков и снимков до настоящего исследования объяснялись наличием у нее необычной тактильной или температурной чувствительности. Установленные нами факты опровергают эти гипотезы.

2. Проведенные нами эксперименты доказывают, что в основе изучаемого феномена лежит способность рецепторного аппарата кожи Р. А. Кулешовой возбуждаться под влиянием световых раздражений. Ее своеобразный «зрительный» анализатор, рецепторный аппарат которого находится в коже, обладает световой чувствительностью и различительной чувствительностью как к ахроматическим, так и к хроматическим цветам.

3. Благодаря совместному действию светочувствительных кожных рецепторов и мышечного аппарата руки испытуемой создается возможность для определения форм и величин светящихся объектов, их взаимного расположения: возможность определять содержание рисунков, снимков, читать печатные и рукописные тексты.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гольдберг И. М. К вопросу об упражняемости тактильной чувствительности. «Вопросы психологии», 1963, № 1.

2. Добронравов С. Н., Фишелев Я. Р. Феноменальная чувствительность кожного анализатора человека. Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района, Свердловск 1963.

3. Леонтьев A. H. Проблемы развития психики. АПН РСФСР, М., 1959.

4. Новомейский А. С., Смирнов М. и др. Снова о тагильской загадке. «Наука и жизнь», 1963, № 2.

5. Нюберг Н. Д. «Зрение» в пальцах. «Природа», 1963, № 5.

6. Познанская Н. Кожная чувствительность к видимому и инфракрасному облучению. Физиологический журнал СССР, 1938, т. XXIV, В. Ч.

Д. К. Гилев,

Ишимский педагогический институт

ХАРАКТЕРИСТИКА ТЕМПЕРАТУРНЫХ И 

ТАКТИЛЬНЫХ ПРИЗНАКОВ ЦВЕТА

I. Постановка вопроса и задачи исследования

В 1962 г. была подробно описана способность человека распознавать цвет и свет с помощью кожных рецепторов (феномен Розы Кулешовой). Специальные исследования позволили выявить эту способность у многих людей. Тем самым было обнаружено новое психологическое явление - кожно-оптическое чувство.

В литературе мало освещен вопрос об особенностях кожно-оптической дифференцировки различных цветов.

В нашей работе ставятся следующие задачи:

1. Выявить признаки, по которым кончиками пальцев определяются различные цвета и особенности их дифференцировки.

2. Выяснить, в чем выражаются индивидуальные различия в кожно-оптических ощущениях.

Исследование проводилось при помощи специально приготовленных цветных листов бумаги методом индивидуального обучающего эксперимента. Мы брали десять одинаковых по качеству (фактуре) листов чертежной бумаги размером 30×42 см. Эти листы раскрашивались цветными карандашами ровным слоем и притом в одном направлении: параллельно продольному разрезу листа. Семь листов этой бумаги раскрашивались в основные цвета спектра, остальные три - в черный, белый и серый цвета.

Экспериментом были охвачены студенты факультетов физико-математического, историко-филологического, педагогики и методики начального образования, слушатели восьмимесячных курсов по подготовке учителей начальной школы, а также некоторые преподаватели и сотрудники Ишимского педагогического института - всего 22 человека. В опытах участвовали все те, кто проявлял интерес к данной проблеме. Эксперименты проводились с середины марта до начала июня 1963 года. 

В индивидуальном обучающем эксперименте мы выполняли такие условия. Испытуемому предъявлялся лист, раскрашенный в тот или иной цвет. От испытуемого требовалось с помощью пальцев рук исследовать цветовую поверхность данного листа, отметить тактильные признаки его. После этого экспериментатор называл данный цвет, то есть словесно подкреплял ощущения испытуемого. Затем испытуемому давался другой цвет, с которым он знакомился в описанном выше порядке.

В дальнейшем производилось сопоставление данных цветов между собой и с другими уже известными испытуемому цветами. Если испытуемый сразу правильно называл цвета, то мы требовали от него дать обоснование своего ответа (перечислить тактильные признаки, с помощью которых он определял данный цвет). В случае затруднения испытуемого перечислить эти признаки ответ рассматривался как неправильный. Если испытуемый затруднялся в характеристике осязательных и температурных ощущений, то ему для сравнения давался другой цвет. Это делалось для того, чтобы облегчить выработку дифференцировки цветов. Экспериментатор давал оценку как правильных, так и неправильных ответов испытуемых.

Перед опытом у каждого испытуемого глаза завязывались темной светонепроницаемой повязкой. Испытуемым давались указания о том, что при «ощупывании» предъявленных им листов они должны описать свои осязательные и температурные ощущения, а также эмоциональный тон ощущений, который мог возникнуть под влиянием данного цвета. Навык закреплялся постепенно и ежедневно. Раскрашенные листы клались на чистое стекло, приподнятое на брусочках. Это делалось для того, чтобы улучшить условия освещенности цветовой поверхности (свет падал не только сверху, но и снизу). Эксперименты проводились при естественном освещении.

Сначала испытуемым предъявлялись основные цвета спектра. Опыт начинался с выработки дифференцировки восприятия красного и голубого цветов. Испытуемые различали эти цвета сначала в сравнении. В дальнейшем мы добивались того, что они различали голубой и красный ивета и в виде абсолютного узнавания (без сравнения). После того как испытуемые хорошо закрепили навык узнавания красного и голубого цветов, мы добавляли желтый лист. Сначала испытуемые определяли желтый цвет тоже в сравнении его с голубым и красным цветами, а затем без сравнения. Закрепив навык различения красного, голубого и желтого цветов, мы добавляли оранжевый цвет, затем зеленый, синий и фиолетовый. После того как у испытуемых была выработана дифференцировка на хроматические цвета спектра, они упражнялись в различении черного, белого и серого цветов. 

II. Результаты обучающего эксперимента

Наши эксперименты показали, что большинство испытуемых начинает отличать путем сравнения один цвет от другого со второго или третьего упражнения. 5 человек из 22 научились различать все десять цветов без сравнения, то есть в виде абсолютного узнавания. Многие испытуемые распознают без сравнения отдельные цвета, другие же распознают их путем сравнения.

В основе дифференцировки восприятия рукой различных цветов лежат кожные ощущения. С помощью кожных рецепторов испытуемые ощущали осязательные и температурные свойства различных цветов. В отдельных случаях тактильные ощущения дополнялись эмоциональным тоном, который возникал под влиянием того или иного цвета. Кожно-оптическая дифференцировка различных цветов достигается в результате взаимодействия осязательных и температурных ощущений при ведущей роли осязательных. Поверхность одного цвета ощущается шероховатой, мягкой и теплой, другого цвета - гладкой, твердой и холодной и т. д. Эти ощущения связываются с соответствующими видами цветов. Приведем сводку тактильных и температурных признаков различных цветов, указанных большинством испытуемых (1 - Цветовые тона приводятся в последовательности, соответствующей тому, в каком порядке не испытуемые овладевали навыком распознавания цветов).

Красный цвет - вязкий, шершавый и крупнозернистый. Цветовая поверхность неоднородная, неравномерная. Пальцы цепляются, как бы прилипают. Цвет этот  теплый. 

Голубой цвет - холодный, гладкий, плотный, тонкий, твердый, поверхность мелкозернистая, шероховатость небольшая и одинаковая во всех направлениях (вдоль и поперек), пальцы прилегают плотно, даже скользят, они как будто сами катятся.

Желтый цвет - мягкий, гладкий, скользящий, теплый. Поверхность данного цвета пориста, покрыта пылеобразной общей массой, которая слегка задерживает движение пальцев.

Оранжевый цвет - зернистый (крупинчатый), но вязкость меньше, чем у красного. Оранжевый цвет прохладнее красного, но теплее желтого.

Зеленый цвет - имеет цепляющуюся зернистость. Зеленый цвет «толще» и немного теплее голубого.

Синий цвет - холодный и твердый; в то же время он какой-то липкий, маслянистый, скользящий.

Фиолетовый цвет - прохладный и толстый; он более шероховатый, чем синий.

Черный цвет имеет однородную равномерную шероховатость, которая препятствует скольжению. По температуре черный цвет теплее белого и серого.

Серый цвет - гладкий, прохладный, скользящий. На поверхности прощупываются какие-то однородные шероховатости в виде черточек. 

У белого цвета поверхность гладкозернистая, плотная, скользящая. Равномерная небольшая шероховатость и холодность - отличительные признаки белого цвета.

Приведем выдержки из протоколов опытов: «Поверхность красного цвета, говорит испытуемая Ренева, шероховата. На пути пальцев есть препятствия, напоминающие как бы волны, чувствуются какие-то волоски. По температуре красный цвет теплый».

Студент Сизов: «Красный цвет шероховатый. Когда пальцами ведешь по его поверхности, то чувствуешь, что ведешь как будто против шерсти. Это чувство усиливается, когда ведешь поперек листа. Шероховатость красного цвета такая же, как у спиленного дуба. На поверхности этого цвета есть какие-то полосы». Этому же студенту было предложено описать тактильные признаки голубого цвета. «Когда ведешь по голубому цвету, - говорит он, - то не чувствуешь никакой «шерсти» или колец дуба, как это было у красного цвета. Голубой цвет холодный, плотный, гладкий, тонкий, твердый, как сталь. Пальцы прилегают плотно, даже скользят, они как будто сами катятся». Другие студенты поверхность голубого цвета сравнивали с мелким песком или высушенным крахмалом.

Тактильные признаки желтого цвета испытуемые характеризовали так: «На поверхности голубого цвета, указывал Караульщиков, - были мелкие крупинки. У желтого цвета их нет. Здесь по всей поверхности как будто насыпан сплошной слой пыли, которая создает смазку пальцам и слегка задерживает их. Желтый цвет представляет собой общую пылеобразную массу, его поверхность покрыта сплошной пыльцой». Другие испытуемые у желтого цвета отмечали такие признаки, как пористость, мягкость и вместе с тем ноздреватость. «Когда дотрагиваешься до поверхности желтого цвета, то она как будто вдавливается, амортизирует, пальцы как будто погружаются. Поверхность гладкая, как отшлифованная сталь, но теплая».

Об оранжевом цвете испытуемые говорили: «Это цвет шероховатый, не скользящий. По толщине и температуре оранжевый цвет похож на красный. Но красный цвет имеет грубую шероховатость, а оранжевый мягкую, поверхность тоже теплая, но красный теплее» (Н. Нарушевич). «Поверхность оранжевого цвета особая, пальцы двигаются, преодолевая маленькие препятствия, но пальцы двигаются более свободно, чем по красному цвету. Оранжевый цвет холоднее красного, но теплее голубого» (Плотникова). Такие же признаки отмечали остальные испытуемые.

Приведем описание тактильных признаков зеленого цвета. Испытуемый Шлапак отмечал: «Поверхность зеленого цвета покрыта как будто глянцем, сходным с поверхностью желтого цвета. Но у желтого цвета больше глянца. Чувствуется разница в особенностях поверхности желтого и зеленого цветов. У зеленого цвета зернистость крупнее, чем у желтого цвета. Поэтому поверхность зеленого цвета сильнее цепляется за пальцы. Сравним зеленый цвет с оранжевым. Зернистость зеленого цвета мельче зернистости оранжевого цвета. Оранжевый цвет более зернист, чем зеленый цвет». «По зеленому цвету рука двигается не совсем свободно, так как этот цвет «хватается» за пальцы» (Евтенко). «Зеленый лист потолще голубого и немного теплее» (Егорова). Сходные характеристики зеленого цвета дали остальные испытуемые. 

О тактильных признаках фиолетового цвета в сравнении с синим испытуемые говорили: «Этот цвет «толстый». Когда ведешь, то сразу кажется гладким, а если подольше поводить, то чувствуешь пылинки, они как будто перекатываются под пальцами (у голубого и синего эти пылинки лежат неподвижно). По температуре этот цвет холодный» (Егорова). «Поверхность более шероховата, чем у синего. Этот цвет объемистее, толще и менее твердый, чем синий» (Завьялова). 

Приведем описания признаков тактильных ощущений черного и белого цветов. «Черный цвет имеет заметную шероховатость. Шероховатость черного цвета однородная, равномерная и теплая». «Когда ведешь пальцами по поверхности черного цвета, то они двигаются плохо, что то мешает скольжению их» (Сизов). Студентка Қириллова подчеркивала: «Белый цвет похож на черный цвет. Он во всех направлениях одинаковый. Вдоль и поперек ощущается одинаковая небольшая шероховатость. По толщине белый - цвет не толстый, по температуре не теплый, сквозь лист ощущаю холод стекла». «У белого цвета поверхность гладкая, зеркальная» (Шлапак). «Белый цвет твердый, гладкий, плотный и прохладный» (Плотникова). 

В заключение опишем признаки тактильных ощущений серого цвета. «Серый цвет,- отмечала студентка Егорова, является прохладным, твердым и просто гладким (просто-просто гладким). Этот цвет тоньше даже белого». Другая студентка об этом цвете сказала: «Серый цвет такой же гладкий, даже глаже белого. Я сначала подумала, что это белый цвет. Но когда медленно повела пальцами по его поверхности, то под ним и ощутила какие-то черточки. У белого цвета таких черточек нет. У фиолетового цвета я тоже ощущаю черточки, но они грубее, а здесь черточки нежнее. После фиолетового серый цвет кажется тонким листом, черточки такие тонкие, нежные». Таковы наиболее общие признаки тактильных ощущений различных цветов.  Осознание этих признаков достигалось путем сравнения одного цвета с другим. В начале упражнения испытуемые в качестве образца или эталона сравнения использовали тактильные признаки красного и голубого цветов. В дальнейшем в качестве таких образцов они используют тактильные признаки других цветов. Так, например, испытуемый Скоробогатов признаки зеленого цвета осознает путем сравнения их с признаками оранжевого и желтого цветов. «У зеленого цвета, - отмечал он, по сравнению с оранжевым шероховатость меньше, но больше, чем у желтого. По температуре зеленый цвет холоднее оранжевого и желтого». Таким образом, опыты показали, что сравнение различных цветов испытуемыми осуществлялось по таким признакам, как ощущение толщины и шероховатости, твердости, особенностей скольжения и температуры.

Приведенный фактический материал позволяет представить цвета спектра по их тактильным и температурным признакам в следующем виде:

Комбинация тактильных и температурных признаков каждого цвета такова, что дает возможность научиться дифференцировать цвета с помощью пальцев руки. При этом близкие друг другу по тактильным признакам цвета, например, голубой и желтый, или оранжевый и фиолетовый, четко различаются между собой по температурным признакам.

Упражнение на сравнение тактильных и температурных признаков различных цветов позволило установить цвета, которые легко дифференцируются (различаются) и смешиваются (генерализуются) в кожно-оптических ощущениях. Наши испытуемые, например, легко дифференцировали такие цвета, как красный и фиолетовый, белый и черный. Легкость различения этих цветов связана с наличием у них выделяющихся отличительных признаков, что облегчало выработку дифференцировок. Отдельные студенты показали у себя весьма тонкие дифференцировки. 

Приведем пример высокой кожно-оптической чувствительности. Студентка Нарушевич упражнялась в абсолютном узнавании цветов. На стекло был положен оранжевый лист. Испытуемая затруднялась сразу определить его. Нарушевич просит дать ей для сравнения красный лист. Экспериментатор вместо красного на стекло кладет желтый лист. Прикоснувшись к нему, испытуемая говорит: «Но ведь здесь нет красного листа. Зачем вы подложили мне желтый лист. Мне надо красный». После этого экспериментатор вместо красного цвета на стекло кладет зеленый лист. Дотронувшись до него, испытуемая с чувством возмущения заявила: «Ведь я прошу вас серьезно! Зачем вы положили зеленый лист!» Когда на стекло был положен красный лист, то Нарушевич правильно назвала первый цвет (оранжевый). 

Высокую тактильную чувствительность обнаружили также студенты Караульщиков, Сизов, Егорова, Ренева, Скоробогатов, преподаватель Шлапак. Все они очень быстро научились распознавать цвета с помощью пальцев. Например, Караульщикову потребовалась лишь одна неделя, чтобы научиться распознавать десять цветов.

В начале упражнений испытуемые допускали ошибки в распознавании цветов. Приведем примеры ошибок на смешение цветов. Студентке Заварницыной было предложено определить оранжевый цвет, который она относит к красному, на том основании, что этот цвет теплый. Испытуемая, как видим, отождествила красный и оранжевый цвета ввиду того, что они имеют между собой сходную «теплоту». В действительности, этот признак является необходимым для характеристики красного и оранжевого цветов, но недостаточным. Для того чтобы правильно определить искомый цвет, важно уметь подметить не только сходство или различие его с другими цветами, но и степень этого сходства или различия. В нашем примере искомый цвет (оранжевый) немного прохладнее красного. Кроме того, испытуемой следовало принять во внимание еще и особенности осязательных ощущений данного цвета. Заварницына же при решении вопроса о виде цвета опиралась только на температурные ощущения (в сравнении испытуемая установила сходство и различие между красным и оранжевым цветами).

Из литературы известно, что кожно-оптические ощущения цвета ухудшаются при слабой освещенности, низкой температуре и т. д. С целью проверки этого положения мы провели специальный эксперимент. Испытуемым давались задания на распознавание цветов в условиях слабой освещенности и низкой температуры. К этому эксперименту были привлечены студенты, обнаружившие высокую тактильную чувствительность. Одним из таких испытуемых была студентка Нарушевич, которая быстрее всех научилась распознавать десять цветов не только в сравнении, но и в виде абсолютного узнавания. 

В течение двух дней (11 и 12 мая) мы провели с ней специальный эксперимент. 

В эти дни стояла дождливая и холодная погода. Эксперименты показали, что в условиях слабой освещенности и пониженной температуры тактильная чувствительность заметно ухудшается. Студентка Нарушевич допускала много ошибок в распознавании цветов. Например, в опыте от 11 мая она синий цвет называет фиолетовым, фиолетовый в одно и то же время принимает за синий и оранжевый, оранжевый называется зеленым, черный желтым. За серый цвет принимается голубой и зеленый и т. д. 

Ошибки Нарушевич допускала и в опыте на следующий день. В последующих опытах (при солнечной погоде и нормальной температуре) затруднения и ошибки в определении цветов исчезали. 

В эксперименте выявились индивидуальные различия в кожно-оптических ощущениях. Эти различия состоят в неодинаковой полноте отражения тактильных и температурных признаков различных цветов. Кожно-оптические ощущения одних испытуемых всегда отличались единством отражения осязательных и температурных признаков. 

Другие же испытуемые при определении цветов рукой ограничивались фиксацией либо осязательных, либо температурных признаков, Причем у некоторых из них это носило устойчивый характер.

Некоторые студенты обнаружили особо высокую чувствительность к тепловому фактору цвета. Они чувствовали тепло и холод даже на расстоянии. Так, например, испытуемая Плотникова при прикосновении к красному цвету говорила, что она ладонью чувствует какое-то веяние тепла, как будто кто-то дышит теплом. Если же испытуемая прикасалась к синему, голубому или фиолетовому цветам, то испытывала дуновение холода. 

Значительная часть испытуемых опиралась преимущественно на тактильные признаки цвета. Эти испытуемые не осознавали температурные признаки цвета, но воспринимали цветовую поверхность в целом как толстую или тонкую, твердую или мягкую, гладкую или шероховатую. Так, красный, фиолетовый, оранжевый, зеленый цвета воспринимаются как толстые. Поверхность белого, голубого и синего цветов воспринимается тонкой и твердой. При восприятии некоторых цветов имел место эмоциональный тон ощущений. Показательны в этом отношении реакции студентки Егоровой. «Когда я вожу пальцами по синему цвету,- говорила испытуемая, - то я чувствую, что этот цвет какой-то тяжелый, темный. Синий цвет кажется тяжелее голубого. 

При ощущении голубого цвета чувствуешь что-то нежное, светлое, этого не наблюдается при ощущении синего цвета. Когда ведешь по синему цвету, то под пальцами чувствуешь какую-то бездну. 

Синий цвет какой-то неприятный, чувствуется что-то тяжелое, темное. Стоит только пальцы наложить на синий лист, как сразу же чувствуется какая-то неприятная маслянистая пленка. Поверхность данного цвета неприятная». 

Эмоциональный тон проявляется у других студентов при восприятии голубого, красного, белого и черного цветов. Так, студентка Зимина, прикоснувшись к голубому цвету, отмечала: «Когда я дотронулась до этого цвета, то почувствовала гладкость и что-то приятное, легкое». Один студент под влиянием восприятия красного цвета сказал: «Если я дотрагиваюсь до этого цвета, то я сразу чувствую приятную теплоту».

Таким образом, кожно-оптические ощущения, как и зрительные, вызывают определенные эмоциональные состояния.

Выводы

1. Способность человека распознавать цвета с помощью кожных рецепторов присуща не отдельным феноменам, а многим людям. В ходе упражнения в кожно-оптических ощущениях можно добиться дифференцировки цветов не хуже, чем в зрении.

2. Распознавание различных цветов достигается с помощью осязательных и температурных ощущений. Поверхность одного цвета воспринимается шероховатой и теплой, другого - гладкой и холодной и т. д. Осязательные и температурные признаки различных цветов являются сигналами соответствующих им цветовых тонов.

3. Кожно-оптическое чувство ухудшается при слабой освещенности и низкой температуре. Однако это явление, на наш взгляд, не следует связывать с действием оптического аппарата кожных рецепторов. Ухудшение кожно-оптического чувства в указанных условиях следует рассматривать как результат ослабления общего тонуса организма.

4. В опыте выявлены различия в распознавании цветов. Легко дифференцируются такие цвета, как красный и фиолетовый, белый и черный. С большой трудностью дифференцируются цвета желтый и голубой, оранжевый и фиолетовый.

5. Индивидуальные различия испытуемых в кожно-оптических ощущениях выявились в полноте отражения тактильных и температурных признаков цветов. Одни испытуемые отражали признаки одновременно как осязательные, так и температурные. Другие испытуемые преимущественно осознавали либо осязательные, либо температурные признаки. У отдельных испытуемых под воздействием цвета возникал определенный эмоциональный тон ощущения (синий и черный цвета неприятные, голубой - приятный, легкий, нежный и т. д.). Однако эмоциональный тон ощущения не играл решающей роли в распознавании цветов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гольдберг И. М. Руки видят, «Советский Союз», 1963,

№ 2.

2. Гольдберг И. М. К вопросу об упражняемости тактильной чувствительности, «Вопросы психологии», 1963, № 1.

3. Добронравов С. Н., Фишелев Я. Р. Феноменальная чувствительность кожных рецепторов у человека. Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района, Свердловск, 1963.

4. Новомейский А. С. Научные изыскания психологов на Урале, «Наука и жизнь», 1962, № 11.

5. Новомейский A. C. Кожно-оптическое чувство - свойство многих людей. «Наука и жизнь», 1963, № 2.

6. Новомейский А. С. Цвет и свет на ощупь. «Техника молодежи», 1963, № 4.

7. Руки видят. Журнал «Советский Союз», 1963, № 4.

Н. И. Судаков,

Магнитогорский педагогический институт

О РАЗЛИЧЕНИИ ЦВЕТОВЫХ ТОНОВ 

С ПОМОЩЬЮ ПАЛЬЦЕВ

В данном исследовании, посвященном проблеме различения цветовых тонов пальцами руки, мы поставили перед собой три задачи: 1) выяснить, у всех ли людей можно выработать навыки цветоразличения при помощи кончиков пальцев; 2) уточнить, на основании каких признаков испытуемые различают цвета при помощи кончиков пальцев; 3) изучить возможность обучения слепых различать цветовые тона, контуры геометрических фигур, буквы при помощи кончиков пальцев.

Попутно мы пытались искать ответ на некоторые другие вопросы, которые так или иначе связаны с решением указанных задач. В частности, мы стремились экспериментально проверить две основные гипотезы, выдвинутые для объяснения физиологических основ цветоразличения при помощи кончиков пальцев: тепловую и фоторецепторную.

I

Для решения первой задачи были проведены эксперименты со 150 студентами 1 и 2-х курсов педагогического факультета. Эксперименты проводились следующим образом. Заранее подбирался относительно однородный материал, имеющий различную окраску (красного и желтого цветов). Таким материалом для нас служили бумага, шелковые ленты, карандаши, цветные стекла, пробирки с красками, пластмассовые палочки. Как правило, в эксперименте одновременно принимало участие 30-40 студентов. Вначале экспериментатор объяснял им, что все они могут научиться различать цвета при помощи кончиков пальцев. Для этого надо «почувствовать» осязательную характеристику цвета. При потирании пальцами предметов красного цвета всегда чувствуется значительное сопротивление, вязкость, в то время как при движении пальца по предмету, окрашенному в желтый цвет сопротивление минимально: палец по нему движется легко. Вслед за объяснением испытуемым завязывали глаза, и они делали первые попытки «уловить» разницу при движении по однородным предметам, имеющим различную окраску. После получения первых дифференцировок проводились дополнительные закрепляющие упражнения. Дифференцировки считались выработанным после того, как студенты 7 и более раз из 10 безошибочно узнавали предложенные цвета путем их сравнения. Опыты проводились в течение четырех дней и занимали в общей сложности в каждый день по 90 минут для каждой группы. Приведем экспериментальные данные.

Результаты опытов показали, что у всех студентов после определенного количества упражнений вырабатывается способность различать красный и желтый цвета бумаги и карандашей кончиками пальцев. Из таблицы видно, что скорость выработки дифференцировок в значительной мере зависит от особенностей материала. Наибольшие трудности у студентов вызывало определение цвета стекла и пластмассовых палочек. 62 студента в течение отведенного для всех испытуемых времени несумели научиться определять цвета пластмассовых палочек и стеклянных фильтров. У некоторых из них были выработаны дифференцировки при проведении дополнительных упражнений.

Быстрее всего студенты научились определять цвета бумаги, затем - карандашей. Велика разница в быстроте выработки дифференцировок у различных студентов.

Если для одних студентов при различении цветов на бумаге потребовалось 42 упражнения, то другим - 63. Некоторым студентам пришлось дополнительно провести 34 упражнения по определению цвета стекол по сравнению с теми, у которых эти дифференцировки вырабатывались после 86 повторений. Причина столь значительных индивидуальных колебаний пока не изучена. Результаты первой серии экспериментов позволяют сделать предположение, что в принципе способностью цветоразлечения при помощи пальцев путем соответствующихупражнений может овладеть каждый нормальный человек.

II

Для выяснения вопроса о том, на основании каких признаков испытуемые различают цветовые тона, методику экспериментов пришлось усложнить, так как надо было в осязательной характеристике цветовых тонов исключить привходящие признаки, обусловленные фактурой материала и структурой краски. С этой целью по предложению доцента А. С. Новомейского нами быласмонтирована специальная экспериментальная установка, представляющая из себя стол с рядом вырезанных в его крышке отверстий, в которые вставлялись матовые стекла. Внизу на специальной рейке монтировались 7 эпидиаскопов, на объективы которых помещались разные цветовые фильтры. На крышке стола сделаны вырезы в форме прямоугольников (10 см на 6 см), в просветы которых, как мы отмечали, вставлялись матовые стекла.

На них направлялись лучи, идущие от эпидиаскопов и получающие соответствующую окраску, при прохождении их через фильтры. Между цветными фильтрами и матовыми стеклами ставились тепловые фильтры. Испытуемый, находясь по одну сторону стола против экспериментатора, ставит на матовые стекла пальцы рук и, осуществляя ими движения, определяет цвета. Впоследствии испытуемые определили цвета без движения пальцев по матовому стеклу. В этих случаях их рука помещалась в тот или иной цветной луч, и они определяли его цвет путем легкого потирания друг о друга большого и указательного пальцев.

Глаза испытуемых закрывались специальными, непроницаемыми для света очками, а в ряде опытов ставилась темная перегородка, которая лишала испытуемого возможности видеть стекла даже при открытых глазах. Руки в последнем случае вставлялись в прорези, сделанные в перегородке. На матовые стекла проецировались следующие цвета: красный, желтый, синий, оранжевый, фиолетовый, зеленый, голубой. Кроме того, мы иногда направляли луч без фильтра или просто выключали тот или иной эпидиаскоп, и тогда соответствующее стекло становилось совершенно темным или светлым. Сначала студенты научались отличать красный цвет от желтого, затем постепенно для различения вводились и все другие цвета.

Эта установка, как показали опыты, имеет определенные достоинства. Она дает возможность получить разные цвета на совершенно однородном материале, тем самым исключается влияние посторонних признаков, обусловленных фактурой материала.

В опытах участвовало четыре студента первого курса. Общая задача, которая стояла перед испытуемыми, заключалась в том, чтобы они научились более или менее точно определять три цвета (красный, синий и желтый). Каждый из студентов провел около двухсот и более определений 3 цветов, затем в контрольном опыте определялось количество правильных определений из 20 предъявлений. Причем в первых десяти предъявлениях испытуемые определяли цвета абсолютно, в то время как в остальных предъявлениях могли сравнивать цвета путем потирания пальцами по разным стеклам, одновременно освещенным различными цветными лучами. Приведем результаты этих контрольных определений (таблица 2).

Испытуемые отмечали, что им легче определять цвета путем сравнения. Абсолютное узнавание цветов без сравнения - достаточно сложная задача. Большая сложность определения цветов во втором случае сказалась на увеличении количества ошибочных определений.

Опыты показали, что в основе способности испытуемых распознавать цветовые тона при помощи кончиков пальцев лежит точный учет меры сопротивления, получаемого в результате движения пальцев по предметам, и некоторых других осязательных характеристик (сухость, густота и др.). По силе сопротивления, осознаваемого испытуемым при движении пальцев по предметам, цветовые тона располагаются по предварительным данным в следующей последовательности: черный, синий,         темно-фиолетовый, красный, оранжевый, зеленый, голубой, желтый, белый. Черный оказывает максимальное сопротивление, белый - минимальное.

Анализ полученного нами материала подтверждает выводы А. С. Новомейского о том, что при распознавании цветовых тонов у испытуемых непосредственно не возникают зрительные представления о цвете. Ни один из испытуемых в своих отчетах не сообщил, что у него имели место зрительные представления о цвете. Но вместе с тем надо отметить, что распознавание цветов при помощи кончиков пальцев у отдельных испытуемых сопровождается возникновением субъективных образов в форме  крестиков, ровных линий, точек и т. д.

Обращает на себя внимание тот факт, что навыки распознавания цветов при помощи пальцев формируются У испытуемых по-разному. Это проявляется буквально во всем: в количестве упражнений, необходимых для выработки дифференцировок, манере движения пальцев по матовому стеклу, в количестве допускаемых ошибок, и проч.

III

Наряду с опытами, направленными на выработку у студентов навыков различения цветовых тонов при помощи кончиков пальцев, проводились и другие эксперименты. В частности, одна серия этих экспериментов была посвящена выяснению того, сумеют ли испытуемые при закрытых глазах определить границы белого и черного цветов, а также контуры геометрических фигур (треугольников, квадратов и др.).

Как только были получены положительные результаты, эти эксперименты стали проводиться со слепыми. В экспериментах вначале приняло участие шесть человек: двое из них родились слепыми, двое испытуемых утратили зрение впоследствии, и остальные два - слабовидящие. Когда выяснилось, что все испытуемые справляются с первыми заданиями, более интенсивные и систематические эксперименты начали проводиться главным образом с тремя испытуемыми.

В качестве экспериментального материала мы использовали достаточно крупные картины, напечатанные в книгах, геометрические фигуры (треугольники, прямоугольники, квадраты с величиной сторон 3-4 см), вертикальные, горизонтальные и наклонные линии различной толщины, буквы алфавита большой величины (4-6 см), напечатанные типографским способом на специальных листах (1 - На указанные изображения клалось стекло, по которому испытуемые потирали пальцами).

Опыты проводились индивидуально в течение 2,5 месяцев и, как правило, не занимали более 45-50 минут в день. Испытуемые с большим интересом участвовали в опытах и обычно с нетерпением ожидали очередных занятий.

Результаты эксперимента показали, что все испытуемые без исключения научились находить границу соприкосновения белого и черного цветов. У них сравнительно быстро сформировались навыки определения вертикальных, горизонтальных и наклонных линий. Все они правильно научились обводить такие геометрические фигуры, как треугольник, квадрат, круг, а также рамки портретов. Трое слепых научились обводить отдельные буквы (Н, И, П, Ш, Г, Л, А), и узнавать их. Испытуемый B. Ш. особенно хорошо обводил буквы и однажды ему удалось прочитать слово «Ленин» (величина буквы 3 см). Слепые очень хорошо улавливают переходы в оттенках, безошибочно определяют более светлые и более темные места на картинках и портретах. Если принять во внимание указанные успехи слепых и то, что опыты с ними проводились лишь только в течение 2,5 месяцев, то нельзя не высказать достаточно оптимистическое предположение о возможности выработки у слепых навыков чтения пальцами крупного плоскоечатного текста. Разумеется, в разработку этих вопросов должен включиться достаточно большой круг исследователей с непременным участием специалистов по обучению слепых.

IV

Для объяснения необычных способностей Розы Кулешовой были выдвинуты различные гипотезы и предположения. Затем, когда обнаружилось, что эти способности не являются феноменом, а свойственны и другим людям, выяснение физиологических основ цветоразличения при помощи кончиков пальцев стало привлекать внимание многих исследователей. К настоящему времени, как известно, выдвинуто несколько гипотез. 

Мы попытались проверить две из них. Одна из гипотез - тепловая. Она предполагает, что испытуемые реагируют на ничтожную разницу в тепловом излучении различно окрашенных поверхностей. 

Известно, что нервные клетки, воспринимающие тепловые воздействия, чрезвычайно чувствительны. Почему же не допустить, что именно деятельность этих нервных клеток лежит в основе способности людей распознавать цвета при помощи кончиков пальцев.

Вторую гипотезу можно назвать фоторецепторной. Применительно к Розе Кулешовой эта гипотеза была сформулирована так: «Роза Кулешова делает то и только то, что мог бы делать человек, будь у него сетчатка глаза в пальцах». В печати сообщалось, что сотрудники лаборатории зрения Института биофизики нашли в пальцах Розы Кулешовой три типа приемников, таких же по спектральной чувствительности, как и в глазу. Высказывалась мысль, что такие световоспринимающие вещества в клетках кожи имеются у каждого человека.

Для проверки тепловой гипотезы нами были проведены две серии опытов с 4 испытуемыми, у которых были хорошо отработаны навыки определения красного, желтого и синего цветовых тонов.

Первая серия опытов проводилась следующим образом. Прежде всего выяснялось, какой цветовой тон воспринимается испытуемым как наиболее «теплый». Таким цветом оказался красный. Затем устанавливалась тепловая разница между желтым и синим цветами. Затем матовые стекла, на которые проецировались желтый и красный лучи, охлаждались в разной степени (на снегу), а стекло, на которое проецировался синий луч, подогревалось. Изменение температуры стекол не вызвало каких-либо изменений в определении испытуемыми цветовых тонов при помощи кончиков пальцев, процент ошибок оставался таким же, как в обычных условиях.

Вторая серия опытов с этими же испытуемыми проводилась на улице при температуре минус 13°. 

Всего было проведено на четырех испытуемых 59 проб, 45 из них были правильными, 14 - ошибочными. 

Результаты всех этих опытов дают основание полагать, что температурный фактор не имеет решающего значения в распознавании цветовых тонов. Если бы дело обстояло наоборот, то изменения температуры стекол неизбежно привели бы к большей путанице в определении цвета лучей, чем это имело место при эксперименте. Вместе с тем, хотелось бы подчеркнуть, что абсолютное отрицание роли тепловых ощущений в распознавании цветовых тонов преждевременно. Не исключена возможность, что тепловые явления, как часть сложного комплексного раздражителя, всё же имеют определенное значение в распознавании цветовых тонов. Некоторые испытуемые в большей или меньшей мере ссылаются на эти тепловые признаки при определении цветов.

Было бы целесообразным продолжить опыты по определению роли тепловых ощущений с применением современных точных измерительных приборов.

В целях проверки фоторецепторной гипотезы нами проводились опыты на распознавание испытуемыми цветовых тонов при  искусственном ограничении роли осязательных ощущений.

Перед испытуемыми ставилась задача определить красный, желтый, синий цветовые тона при совершенно различных условиях действия пальцами: 1) свободном движении пальцами по матовому стеклу; 2) прикосновении пальцев к стеклу и движении их только в одном направлении; 3) прижимании пальцев к определенному месту на стекле с возможностью изменения нажима;  4) прикосновении пальцами со строгой фиксацией их положения (всякие движения исключались).

Итоги опытов таковы: при соблюдении первого условия точность распознавания составила 75% из 250 проб; при соблюдении второго условия - 62% из 250 проб; при соблюдении третьего условия - 56% из 100 проб.

При соблюдении последнего условия испытуемые не могли распознавать цветовые тона: они отказывались выполнять поставленную перед ними задачу При соблюдении первых двух условий затруднений в распознавании цветовых тонов испытуемые не чувствовали. Однако увеличилось время, необходимое на их узнавание во втором случае и понизился процент правильных определений. При выполнении третьего условия испытуемые отмечали трудность распознавания цветов.

Были дополнительно проведены и такие опыты. На одно и то же стекло проецировались попеременно различные цвета: красный, желтый, синий. Испытуемые должны были определить время смены цветов и назвать их. В одной серии опытов они выполняли поставленную задачу путем свободного движения пальцев по стеклу, в другой серии их пальцы оставались на стекле без движений. В первом случае испытуемые с некоторым запозданием замечали смену цветов и затем называли их. Во втором случае эта задача оставалась невыполненной. Более того, при соблюдении второго условия испытуемые не ощущали разницы и тогда, когда красный фильтр снимался, а простой луч падал на стекло, что при движении пальцами ими замечалось без труда.

В полном согласии с этими данными находятся результаты следующей серии экспериментов. Испытуемые должны были определять цвет луча путем введения своей руки в пучок этих цветовых лучей, При этом в первом случае испытуемые имели возможность потирать друг о друга указательными и большими пальцами, во втором случае осуществлять резкие движения руки в стороны и вверх, в третьем - рука и пальцы оставались неподвижными. В первом случае испытуемые определяли цвета хорошо. Из 200 проб в 78% всех случаев признаки цвета были названы правильно. Во втором случае цвета распознавались лишь одной испытуемой. Из 200 проб в этих условиях точность распознавания составила 58%. В последнем случае задача распознавать цвета оказалась непосильной, и испытуемые отказывались определять цвета.

Следовательно, по мере затруднения движения пальцев, количество правильных распознаваний цветов уменьшалось, и, наконец, при полной фиксации пальцев распознавание цветов становилось невозможным. 

Результаты этих опытов показывают, что сторонники фоторецепторной гипотезы допускают серьезную ошибку, не принимая во внимание роли кинестезических и тактильных ощущений в распознавании людьми цветов при помощи кончиков пальцев. Наши опыты показывают, что осязательные ощущения имеют важное значение в распознавании цветов. 

Можно предположить, что мера сопротивления, испытываемая при движении пальцев по предметам различной окраски, становится сигналом строго определенных цветовых тонов. Вывод о существовании фоторецепторных клеток, чувствительных к цветовым тонам, и об их важной роли в распознавании цветов основывается лишь на одном факте: испытуемые определяют цвет предмета через кальку, стекло и другие прозрачные среды. Но можно допустить и такую возможность, что электромагнитные волны, проходя сквозь прозрачные среды, не теряют тех своих качеств, которые воспринимаются при помощи осязания. В целях дальнейшей проверки  фоторецепторной гипотезы нами были проведены опыты на различение испытуемыми цветов при помощи кончиков пальцев в темноте, а также опыты на определение цвета лучей, предварительно «пропущенных» через непрозрачные среды (металлическая, дюралюминиевая и резиновая пластинки толщиной не более 1-1,2 мм).

Было чрезвычайно важно выяснить, сумеют ли испытуемые определить цвета в столь необычных для зрения условиях. Если исходить из признания фоторецепторной гипотезы и из современного представления о свете и цвете, то ожидаемые результаты как в первом, так и во втором случаях должны быть, безусловно, отрицательными. Если, следовательно, испытуемые не сумеют в этих случаях определить цвета, то правильность фоторецепторной гипотезы будет подтверждена и, наоборот. если испытуемые сумеют определять цвета, то интерпретация этих способностей должна быть другой.

Опытами на различение цветов в темноте мы по существу стремились выяснить три вопроса, неразрывно связанные между собой:

I. Возможно ли различение цветов при помощи пальцев в полной темноте? (1 - Степень темноты измерялась люксметром. Опыты проводились в темной комнате без окон, с плотно закрывающимися двойными дверями)

2. Меняется ли осязательная характеристика цветов в темноте?

3. Претерпевает ли изменения эта осязательная характеристика цветов при резких переходах от освещенности к полной темноте?

В опытах на различение цветов в темноте участвовало 4 студента. Три студентки различали цвета бумаги (размер 30×24 см) и ткани (размер 12×9 см). Давались два цвета: красный и желтый. На листы цветной бумаги клали обыкновенное или матовое стекло и испытуемые либо путем потирания кончиками пальцев по стеклу (одна испытуемая), либо путем потирания указательного и большого пальцев в воздухе над стеклом определял цвета указанных листов. Местоположение объектов распознавания менялось незаметным для испытуемых образом. Четвертая испытуемая определяла через стенки сосудов в темноте цвета жидкостей, налитых в пробирки. Через каждые две пробы жидкости переливались в новые пробирки. Перемена пробирок не мешала испытуемой правильно определять цвета жидкости. Опыты с испытуемыми обычно начинались после 5-7-минутного их пребывания в темноте. Приводим результаты этих опытов (таблица 3).

Результаты опытов, приведенные в таблице, показывают, что в течение первых двух дней испытуемым не удалось более или менее определенно различать цвета.

Более того, число неправильных определений в 1-й день было ббльшим в сравнении с безошибочными распознаваниями. Затем в течение последующих дней дифференцировка цветов закреплялась и стала более или менее устойчивой. 

Интересно отметить, что процент правильных определений испытуемым цветов в темноте стал приближаться к обычной их норме правильных определений в освещенном помещении.

После упрочения навыка различения цветов в темноте было проведено в этих условиях еще 386 проб на распознавание двух цветов; из них 303 различения были правильны и 83 ошибочны. Точность различения цветов в темноте составила около 80%

Таким образом, первый вывод, который мы можем сделать на основании этих опытов, будет состоять в признании возможности различения испытуемыми цветов при помощи кончиков пальцев в темноте. Меняется ли осязательная характеристика цветов в темноте? Результаты последующих опытов (с попеременным освещением и затемнением комнаты) показали, что хорошо натренированные испытуемые не замечают какого-либо изменения в характеристике цветов и тогда, когда экспериментальная комната то освещалась, то становилась абсолютно темной (1 - Аналогичные наблюдения были сделаны А. С. Новомейским в опытах со слепыми, См. журн. «Наука и жизнь», 1963, № 2, стр. 95-96). Это нашло свое выражение и в результатах распознавания цветов (таблица 4).

Кроме того, нами были проведены опыты по сортировке красных и желтых стекол в темноте. Из 120 проб более чем в 70% распознавание было точным.

В опытах на определение цвета лучей, предварительно «пропущенных» через светонепроницаемые среды, приняло участие также 4 испытуемых. Эти опыты проводились на установке, описанной в начале статьи. 

На окна установки, через которые проходили цветные лучи, накладывались светонепроницаемые пластинки (стальная, дюралюминиевая, резиновая; толщина 1-1,2 мм, размер 15×10 см). Трое испытуемых определяли цвета лучей путем потирания друг о друга большого и указательного пальцев над пластинками. Одна испытуемая распознавание цветов осуществляла путем протирания пальцами по матовому стеклу, положенному поверх светонепроницаемых пластинок. Приведем наиболее характерные результаты этих опытов:

Данные этих опытов показывают, что определение цвета лучей, «пропущенных» через светонепроницаемые пластинки, заметного труда для испытуемых не представляет. Испытуемые различали через пластинки сразу без предварительных тренировок. Впоследствии нами были проведены опыты на распознавание красной и синей бумаги, заключенной в металлические кассеты. Из 646 проб в 476 случаев (более 70%) распознавание через крышки кассет оказалось правильным.

Результаты всех опытов по различению цветов в затемненном помещении, а также опытов по распознаванию цвета лучей, «пропущенных» через светонепроницаемые среды, свидетельствуют о том, что распознавание цветов осуществляется не за счет деятельности фоторецепторных нервных клеток, чувствительных к свету и цвету, а за счет деятельности какого-то другого механизма.

Эти опыты делают вероятным тот вывод, к которому пришел А. С. Новомейский. Он считает, что кожно-оптические ощущения вызываются не световыми волнами, а чем-то другим, зависящим от светового облучения, но не являющимся светом (1 - A. С. Новомейский. «Роль кожно-оптического чувства в познании», журнал «Вопросы философии», 1963, № 7. Он ж природе кожно-оптического чувства у человека», журнал «Вопросы психологии», 1963, № 5).

ЛИТЕРАТУРА

1. Васильев Л. Л. Таинственные явления человеческой психики. М., 1963.

2. Гольдберг И. М. К вопросу об упражняемости тактильной чувствительности. «Вопросы  психологии», 1963, № 1.

3. Добронравов С. Н., Фишелев Я. Р. Феноменальная чувствительность кожных рецепторов у человека. Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района, Свердловск, 1963.

4. Добронравов С. Н. Проблема кожного «зрения», «Вестник высшей школы», 1963, № 8.

5. Леонтьёв A. H. Проблемы развития психики, АПН РСФСР, М., 1959.

6. Лейтес Н. С., Размыслов П. И. Юбилейная научная сессия института психологии АПН РСФСР, «Вопросы психологии». 1963, №2.

7. Матвеев В. С., Судаков Н. И. Научная конференция Уральского отделения общества психологов. «Вопросы психологии». 1963, №2.

8. Матвеев В. С. О загадочном в психике, Свердловск, 1962.

9. Научные изыскания психологов на Урале. «Наука и жизнь», 1962, № 11.

10. Новомейский А. С. Кожно-оптическое чувство - свойство многих людей. «Наука и жизнь», 1963, № 2.

11. Новомейский А. С. Цвет и свет на ощупь, «Техника молодежи», 1963, № 4.

12. Новомейский А. С. Образная память и типы познавательной информации. Тезисы докладов на II съезде общества психологов, М., 1963, вып. 1.

13. Новомейский А. С. Роль кожно-оптического чувства в познании, «Вопросы философии», 1963, № 7.

14. Новомейский А. С. О природе кожно-оптического чувства у человека. «Вопросы психологии», 1963, № 5.

15. Новомейский А. С. «Распознавание цвета на ощупь». «Жизнь слепых», 1963, № 8 9.

16. Нюберг Н. Д. «Зрение в пальцах», «Природа», 1963, № 5.

17. Распознавание цвета пальцами, «Наука и жизнь», 1963, № 2.

18. Руки видят. «Советский Союз», 1963, № 4.

19. Снова о Тагильской загадке, «Наука и жизнь», 1963, № 2.

20. Сворень Р. Она видит пальцами. «Юный натуралист», 1963, № 5.

21. Ховрин А. И. Редкая форма гиперестезии высших органов чувств.

«Вопросы нервно психической медицины», Киев, вып. 3 189

22. «Зрение в кончиках пальцев», «Известия», 1963, 13/1.

23. «Цвет на ощупь», «Известня», 1962, 24/Х.

Н. И. Колесников, Ю. М. Филимонов, B. Н. Белоусов, 

Нижне-Тагильский педагогический институт

К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ КОЖНО-ОПТИЧЕСКОГО ЧУВСТВА

Способность человеческого организма различать цвета и контуры фигур без участия зрения известна давно. В литературе описан целый ряд случаев, когда отдельные люди могли различать цвета окрашенных поверхностей, прикасаясь к ним пальцами, а также определять очертания геометрических фигур и даже читать обычный плоскопечатный текст кончиками пальцев. Однако сколько-нибудь серьезных попыток исследовать физическую природу этого явления не предпринималось вплоть до сравнительно недавнего времени, когда необычно обостренная способность Розы Кулешовой к такого рода ощущениям вызвала повышенный интерес ряда исследователей к этому вопросу. Судя по опубликованным в печати данным, специалистами-психологами, биологами и физиками были проведены несколько серий экспериментов в этом направлении с участием P. Кулешовой. В результате этих экспериментов были сделаны попытки выдвинуть гипотезы, в какой-то мере объясняющие природу этого явления. Нам известны две основные гипотезы: гипотеза, объясняющая восприятие кожей цвета и формы фигур различием в структуре окрашенной поверхности (Гольдберг И. М., Новомейский А. С.), и гипотеза о существовании в кончиках пальцев рецепторов, подобных колбочкам и палочкам сетчатки глаза и реагирующих только на видимый участок спектра. Первая из этих гипотез была опровергнута дальнейшими экспериментами и снята самими авторами, что же касается второй гипотезы, то она и в настоящее время имеет своих сторонников.

В настоящей статье авторы делают попытку дать иное объяснение физической природы акта раздражения, ведущего к восприятию человеком цвета и графической формы с помощью кожи руки. 

Для изучения физической природы кожно-оптических раздражений нами была проведена серия экспериментов, в которых приняли участие Р. Кулешова и студент художественно-графического факультета Нижнетагильского педагогического института Аркадий Авдеев(1- A. Авдеев был натренирован A. C. Новомейским «читать» с завязанными глазами рукой крупные буквы, не касаясь их, на расстоянии 5-10 см).

Надо подчеркнуть, что возможность телепатии в опытах с участием А. Авдеева исключена стопроцентным распознаванием букв и геометрических фигур более чем в 700-х испытаниях. Исследования кожно-оптического чувства, проведенные И. М. Гольдбергом с Р. Кулешовой, а также А. С. Новомейским и другими экспериментаторами с большой группой испытуемых в условиях, совершенно исключающих подглядывание и подсказывание, наконец, опыты, проведенные А. С. Новомейским со слепыми испытуемыми, показали, что после соответствующей тренировки некоторые испытуемые почти безошибочно распознавали цветовые тона раздражителей. Объяснить столь высокий процент правильных ответов внушением невозможно, так как телепатические опыты с применением карт Зенера, поддающиеся статистической обработке, дают при усреднении небольшое превышение количества удачных совпадений над числом их, ожидаемых по теории вероятности [5]. 

Все это не оставляет сомнения в том, что кожно-оптическое чувство и телепатия - два различных явления. 

Для объяснения физической природы кожно-оптического чувства нами выдвигается следующая гипотеза. Поскольку способность ощущения света кожей присуща не только человеку, но и многим животным (ряду червей, змей и т. д.), естественно предположить, что зарождение и развитие этой способности происходило одновременно о возникновением и развитием сложных форм жизни на земле. Развитие живого тесно связано c основным источником энергии - солнечным излучением. Прозрачность атмосферы, окружающей землю, для видимого света и некоторых полос инфракрасного спектра является важнейшим фактором, обусловившим существование жизни на земле.

Излучение солнца, имеющего кажущуюся температуру 6500° К, сконцентрировано в области длин волн около 0,5 мкм, и этот участок спектра, известный как «видимый спектр», получил свое название вследствие того, что глаз развивался таким образом, что его максимальная чувствительность приходится как раз на эту длину волны.

Как показали исследования Аделя, Слайфера, Баркера, Эллиота, Мак-Нейса и других, существуют отдельные полосы (окна), почти 100%-ного пропускания в инфракрасной части спектра [7, стр. 437].

Естественно предположить, что именно те участки спектра, для которых земная атмосфера обладает наибольшей прозрачностью, играли решающую роль в процессе возникновения и развития жизни на земле. В этом смысле обращает на себя внимание участок в инфракрасной области от 3,4 до 4,2 мкм, который наименее удален от видимой части спектра и интенсивность которого поэтому еще сравнительно велика.

Одним из возможных способов ориентации первичных живых существ в окружающей среде может быть изменение поляризации их поверхностного покрова под действием различных факторов, в частности, под действием электромагнитных колебаний. Исходя из предположения, что это свойство первичных носителей жизни в процессе эволюции не только сохранилось, но и развилось, механизм кожно-оптического чувства можно представить следующим образом.

Под действием излучения, идущего от объекта (изображения фигуры, окрашенной поверхности и т. д.), соответствующий участок кожи изменяет свою поляризацию. Так как кожный покров представляет собой сложную клетчатую структуру, причем в состав клеток входят различные белковые молекулы, реагирующие на различные участки спектра, то, по-видимому, поляризация участка кожи также образует сложную мозаичную картину, которая изменяется под действием излучения. Возможно, что эта мозаичная картина в какой-то мере напоминает доменную структуру сегнетоэлектриков [8], хотя природа ее образования может быть и иной. При этом вид и степень изменения поляризации в результате соответствующей тренировки могут преломляться в сознании, как восприятие цвета и формы предмета. Это изменение поляризации может быть связано с явлением внутреннего фотоэффекта (фотопроводимостью).

B порядке подтверждения выдвинутой гипотезы представляло бы интерес проверить действие различных факторов, способных изменять поляризацию, а также влияние спектрального состава излучения, исходящего от объекта, на остроту кожно-оптического восприятия. В настоящей статье приводятся результаты опытов, в которых, в частности, исследовалось влияние наложенного на руку испытуемого электростатического поля, как наиболее сильного фактора, изменяющего поляризацию, и проверялась возможность восприятия испытуемым инфракрасного участка спектра. Ниже приводятся описания опытов в той последовательности, в которой они проводились.

Опыты, проведенные с участием А. Авдеева

Для распознавания предлагался следующий комплект фигур Н, О, Р, S, , +, А, Ш, С, И.

Элементы комплекта имели размер 5×8 см и были написаны черной тушью на белой ватманской бумаге. Перед каждым испытанием комплект тщательно перетасовывался, так что порядок следования элементов был случайным, допускались повторения. Исходя из предположения о том, что наибольшая чувствительность кожного покрова приходится на те участки спектра, для которых земная атмосфера наиболее прозрачна, был поставлен эксперимент, позволяющий в какой-то мере оценить влияние одного из таких участков спектра в инфракрасной области от 3,4 до 4,2 мкм.

Оценка успехов испытуемого в распознавании букв и геометрических фигур в различных условиях проводилась следующим образом: измерялся с помощью секундомера промежуток времени между началом распознавания фигуры и ответом испытуемого. При этом, естественно, считалось, что условия восприятия тем лучше, чем меньше среднее время распознавания элементов упомянутого комплекта. Под средним временем распознавания элемента в данном опыте понимается среднее арифметическое времени распознавания в десяти испытаниях. Кроме среднего времени для сравнения результатов различных опытов вводится относительная скорость распознавания. Под относительной скоростью распознавания в данном опыте понимается отношение среднего времени распознавания при освещенности воспринимаемого объекта 100 лк и отключенных электродах на работающей руке (условия опыта 1, табл. 1) к среднему времени распознавания в данном опыте. 

На руку испытуемого прикреплялись тонкие гибкие провода с электродами, с помощью которых можно было подавать потенциал любой полярности в различных комбинациях. Электроды прикреплялись на тыльной части ладони и были расположены в вершинах равнобедренного треугольника, обращенного основанием в сторону пальцев и вершиной в сторону запястья.

Надо отметить, что прикрепление различного рода датчиков к руке испытуемого требует известной осторожности. Введением электродов и способов их прикрепления к руке создавались посторонние напряжения, распознавание фигур резко затруднялось. Испытуемый говорил, что прикрепленные к руке электроды ему мешают. Изменением электродов и способов их прикрепления к руке было достигнуто то, что испытуемый показывал одинаковые в среднем результаты при распознавании

свободной и нагруженной электродами рукой.

Было замечено, что среднее время распознавания фигур комплекта при повторных испытаниях в одинаковых условиях уменьшалось, приближаясь к некоторому относительно стабильному значению, отклонения от которого настолько малы, что не могли менять качественных результатов последующих испытаний. В связи с этим каждому опыту предшествовала предварительная тренировка испытуемого в условиях опыта (табл. 1) и чередование опытов в каждой серии варьировалось. Указанные меры предпринимались с целью исключения фактора «обучаемости» на среднее время распознавания элементов комплекта в различных условиях.

Переходим к описанию поставленных экспериментов.

Испытуемый с тщательно наложенной на глаза повязкой определял элементы комплекта при различном освещении и различных потенциалах, подаваемых на работающую руку (1 -  В отличие от некоторых других испытуемых Аркадий Авдеев: хорошо распознавал буквы и в том случае, когда между его головой и работающими ручками находился широкий металлический экран). Измерение освещенности осуществлялось люксметром ЛН-3 в непосредственной близости от воспринимаемого объекта. Кроме того, в некоторых опытах применялся дополнительный источник направленного инфракрасного излучения, представляющий собой одну из моделей абсолютного черного тела, нагретого до температуры 500° С. В этом случае предусматривалась экранировка работающей руки испытуемого, так что поток инфракрасного излучения падал только на распознаваемый объект под углом скольжения 25-30°. Различный потенциал снимался с выпрямителя ВСА-5.

Испытуемый становился на изолирующую скамью. Результаты опытов сведены в табл. 1.

Из приведенных в табл. 1 данных можно сделать следующие выводы:

1. Совокупность всех результатов свидетельствует о том, что наложение электростатического поля различных конфигураций на работающую руку испытуемого изменяло относительно скорость распознавания в довольно широких пределах.

2. Сравнение результатов опытов 1, 2, 3 и соответственно 7, 8, 9 показывает, что уменьшение освещенности при прочих равных условиях уменьшает относительную скорость распознавания.

3. Сравнение результатов опытов 7, 8, 9 и соответственно 10, 11, 12 показывает, что дополнительный инфракрасный подсвет, максимум интенсивности которого лежит в интервале 3,4-4,2 мкм, резко увеличивает относительную скорость распознавания.

4. Обращает на себя внимание следующее обстоятельство: при освещенности как 100 лк, так и 10 лк при отсутствии инфракрасного подсвета присоединение всех электродов к положительной клемме выпрямителя увеличивало относительную скорость распознавания, а присоединение всех электродов к отрицательной клемме выпрямителя - уменьшало ее (опыты 1, 2, 3 и соответственно 7, 8, 9). При  освещенности 10 лк с дополнительным инфракрасным подсветом влияние соответствующих потенциалов на относительную скорость распознавания было противоположным (опыты 10, 11, 12).

Данные этих опытов отвергают всякую попытку объяснить физическую природу первичного акта раздражения в кожно-оптическом чувстве, опираясь на явления внешнего фотоэффекта, так как она противоречила бы одному из основных свойств внешнего фотоэффекта его униполярности.

5. Сравнивая влияние различных факторов в данной серии опытов на условия распознавания, можно сделать вывод, что наименьшее время распознавания получается при освещенности объекта 10 лк с применением инфракрасного подсвета, максимум интенсивности которого лежит в области от 3,4 до 4,2 мкм и при соединении всех электродов, прикрепленных на работающей руке, к отрицательной, клемме выпрямителя (условия опыта 12). Таким образом, инфракрасный подсвет может компенсировать недостаточность освещенности.

Опыты, проведенные с участием Р. Кулешовой 

ОПЫТ 1. На латунной пластинке толщиной 1 мм сверху были наклеены полоски бумаги, содержащие каждая по одной строке обычного плоскопечатного типографского текста. Полоски имели размеры 160х4 мм и отстояли друг от друга на расстоянии 3 мм. Эти полоски объединялись в восемь групп, представляющих собой небольшие отрывки из нескольких детских рассказов, никак не связанные между собой. На пластинку подавались различные потенциалы, снимаемые с батареи последовательно соединенных аккумуляторов, средняя точка которой была заземлена. Предусматривалось заземление пластины и ее полное отключение. Испытуемая и пластина были тщательно изолированы от земли. По нашей просьбе Р. Кулешова читала разреженные тексты так, что ее пальцы все время находились в контакте с металлом, при этом измерялся с помощью секундомера промежуток времени чтения отрывка. По известному числу знаков в данной группе определялась скорость чтения. Сравнение результатов при чтении разреженного и сплошного текстов на отключенной пластине показало, что разрежение строк почти не влияло на скорость чтения. Каждое испытание при различных электростатических состояниях пластины было повторено дважды. Усредненные результаты опыта сведены в табл. 2.

Прикосновение пальцев к заряженной пластине отразилось на состоянии Р. Кулешовой, Поэтому опыты были прерваны лечащим врачом И. М. Гольдбергом.

После отдыха по разрешению врача опыт был повторен. Изменение состояния испытуемой сказалось в увеличении скорости чтения. Результаты этого опыта занесены в табл. 3.

Объяснения к табл. 2 и 3.

1. В графе «потенциал пластины» знаки +, -, 0 означают соответственно подачу на пластину положительного, отрицательного потенциала в 7 в и заземление.

2. Под относительной скоростью чтения понимается отношение скорости чтения в данном испытании к скорости чтения в испытании № 1.

3. Освещенность вблизи воспринимаемого объекта была 100 лк.

Из приведенных в таблицах данных можно сделать следующие выводы:

1. Результаты испытаний показывают, что изменение электростатического состояния пластины влияло на относительную скорость чтения. 

2. Обращает на себя внимание тот факт, что несмотря на изменение скорости чтения в обоих опытах относительная скорость чтения (при одинаковых электростатических состояниях пластины) оставалась почти неизменной, но абсолютная скорость чтения после отдыха стала выше.

3. Сравнивая результаты опытов 1, 2, 3 (см. табл. 1) и испытаний 1, 2, 3 (табл. 2 и 3), можно заметить, что положительный потенциал в первом случае улучшал, a во втором случае ухудшал условия восприятия; отрицательный же потенциал - наоборот, в первом случае ухудшал, а во втором случае улучшал условия восприятия. Это различие обусловлено тем, что в опытах с A. Авдеевым потенциал подавался с тыльной стороны ладони, а в опытах с Р. Кулешовой - с внутренней стороны.

Усилению же или ослаблению восприятия, несмотря на различие в знаке подаваемого потенциала, соответствовали в этих опытах электростатические поля одинаковой ориентации, что находится в согласии с нашим предположением о роли поляризации кожного покрова в явлении кожно-оптического чувства.

Тот факт, что на изменение условий восприятия решающее влияние оказывает направление электростатического поля вблизи ощущающего участка кожи, а не знак подаваемого потенциала, свидетельствует о том, что если знак потенциала и влияет на процесс передачи раздражения, то это влияние в данном случае не является определяющим. Предположение о возможности такого влияния, таким образом, не обесценивает результаты данных опытов, проведенных с целью обоснования выдвинутой гипотезы о физической природе первичного акта раздражения в кожно-оптическом чувстве.

ОПЫТ 2. Р. Кулешова демонстрирует свою способность определять цвета окрашенных поверхностей через латунную пластину толщиной 1 мм, прикасаясь к ней пальцами. Более чем в двадцати испытаниях она ни разу не ошиблась в определении различных цветов в этих условиях. Характерной особенностью в проведенных испытаниях было то, что пластина плотно прилегала к окрашенной поверхности. Затем условия опыта были изменены. Окрашенная поверхность накрывалась латунной пластиной так, что между ними оставался воздушный зазор, причем этот зазор сохранялся н тогда, когда испытуемая нажимала пальцами на металлическую пластину, пытаясь определить цвет окрашенной поверхности, лежащей под ней. В этих условиях она не могла определять цвета. Это ей не удалось сделать и после некоторой тренировки.

ОПЫТ 3. Розе Кулешовой предлагается для чтения несколько текстов, написанных раствором сахара, соли и молока на плотной белой бумаге. Тексты были написаны таким образом, что глаз не воспринимал их в рассеянном свете. Испытуемая читала отрывки, не касаясь их, на расстоянии 1,5-2 см. Отрывок текста, написанного молоком, она воспринимала плохо - могла прочесть только отдельные буквы.

Тексты, написанные растворами сахара, соли, были прочтены точно.

ОПЫТ 4. Р. Кулешова распознает буквы алфавита, написанные черной тушью на плотной белой бумаге. Размер букв 5х8 см. Они положены на латунную пластину изображением вниз. Распознавание букв в таких условиях при любом освещении глазом было невозможным. Испытуемая же, прикасаясь пальцами к листу  бумаги, безошибочно определяла буквы.

Попытаемся дать физическое истолкование (в рамках высказанного предположения о механизме кожно-оптического чувства) возможностям Розы Кулешовой, продемонстрированным в опытах 2-4 и некоторым фактам, связанным с этим явлением. В соответствии с высказанным предположением о физической природе первичного акта раздражения в кожно-оптическом чувстве, ощущение могут вызвать все факторы, ведущие к изменению поляризации: электромагнитное излучение, в частности люминесцентное, электрическое поле, возникшее в результате внешнего фотоэффекта или контактной разности потенциала на поверхности воспринимаемого объекта, и др. Возможно, что эти факторы, ведущие к изменению поляризации, взаимно дополняют друг друга, ни один из них может заметно превалировать над другими. Так, например, явлением люминесцентного излучения можно объяснить чтение текстов, написанных растворами соли и сахара. Возвращаясь к опытам, проведенным c А. Авдеевым в условиях инфракрасного подсвета, уместно отметить, что несмотря на малый угол скольжения падающего на объект инфракрасного потока, работающая рука испытуемого находилась точно над объектом. Объяснить этот факт тем, что воспринималось отраженное инфракрасное излучение - затруднительно. Более естественно предположить, что в данном случае имело место люминесцентное излучение, которое в соответствии с законом Ламберта для изотропных излучателей должно обладать некоторой направленностью, причем максимум интенсивности находится над излучающим участком плоской поверхности. A. С. Новомейский в многочисленных опытах установил, что тщательная изоляция распознаваемой окрашенной поверхности от земли играет заметную роль в усилении кожно-оптического ощущения. Так, например, восприятие окрашенной поверхности через металлическую пластину улучшается, если она положена на стекло, которое, в свою очередь, покоится на фарфоровых роликах или резинках [3]. Тщательная изоляция окрашенной поверхности играет существенную роль для сохранения электрического поля, появившегося вследствие внешнего фотоэффекта, а следовательно, и для усиления восприятия. Предварительно освещавшаяся окрашенная поверхность в результате внешнего фотоэффекта заряжается положительно. По индукции на верхней поверхности металлической пластинки, положенной на окрашенную поверхность, выступают положительные заряды, создающие электрическое поле, которое и оказывает влияние на изменение поляризации ощущающего участка кожи. Не исключена возможность, что электрическое поле, возникающее вблизи поверхности пластины, обязано, отчасти, своим происхождением и контактной разности потенциалов. Это объяснение легко согласуется с результатами опытов А. С. Новомейского, установившего, что подача. положительного потенциала на пластину улучшает. подача отрицательного потенциала и заземление почти полностью устраняет возможность восприятия окрашенной поверхности через металлическую пластинку. В тех же случаях, когда между окрашенной поверхностью и металлической пластинкой имеется воздушный зазор, восприятие, естественно, ослабляется. 

Остановимся на объяснении еще одного факта, связанного с явлением кожно-оптического чувства. А. С. Новомейским был поставлен следующий опыт: под стеклянной пластинкой располагались черный и белый листы бумаги так, что граница раздела четко просматривалась через стекло. Испытуемому с завязанными глазами предлагалось проводить пальцем по стеклянной пластинке. По утверждению испытуемого, в момент перехода через границу раздела между листами бумаги изменялся коэффициент трения скольжения пальца по стеклу. Этот факт можно объяснить тем, что излучение, идущее от разноокрашенной поверхности, по-разному изменяет поляризацию прикасающегося к стеклу участка кожи, что и ведет к изменению коэффициента трения.

***

В заключение можно сказать, что высказанная гипотеза о физической природе кожно-оптического чувства в какой-то мере подтвердилась результатами проведенных опытов. Действительно, влияние изменения электростатического состояния воспринимаемого объекта (пластина с разреженным текстом в опытах с Р. Кулешовой) или воспринимающего участка кожи (работающая рука в опытах с А. Авдеевым) на остроту кожно-оптического чувства подтвердило идею о роли поляризации в явлении кожно-оптического ощущения. Кроме того, на основе выдвинутой идеи дано физическое объяснение некоторым фактам, связанным с восприятием формы и цвета объектов помимо зрения. Предложенная гипотеза о механизме кожно-оптического чувства получит непосредственное подтверждение, если будет обнаружено электрическое поле, изменяющееся под действием электромагнитного излучения и других факторов в непосредственной близости от ощущающего участка кожи. Само собой разумеется, что при постановке такого эксперимента необходимо учесть возможность возникновения полей под влиянием побочных факторов, например, внешнего фотоэффекта. Что же касается физической природы носителя информации, то в каждом конкретном случае этот вопрос нуждается в специальных исследованиях.

ЛИТЕРАТУРА

1. Нюберг Н. Д. Зрение в пальцах, «Природа», АН СССР,

1963, № 5.

2. Гольдберг И. М. Феномен Розы Қулешовой, Настоящий

сборник.

3. Новомейский А. С. Из опыта формирования кожно-оптического чувства у незрячих людей. Настоящий сборник.

4. Добронравов С. Н., Фишелев Я. Р. О кожном «зрении» у человека. Настоящий сборник.

5. Васильев Л. Л. Таинственные явления человеческой психики М., ГИЗ, 1963.

6. Ландсберг Г. С. Оптика, М., ГИЗ, 1957.

7. Смит Р., Джонс Ф., Честер Р. Обнаружение и измерение инфракрасного излучения, М., Ин. лит. , 1959.

8. Жданов Г. С. Физика твердого тела, М., ГИЗ, 1958.

1957.

9. Опарин А. И. Возникновение жизни на Земле. М., ГИЗ