Академик А.В. Петровский о кожном "зрении"

А.В. Петровский

«Записки психолога»

Часть одиннадцатая

Кое-что о говорящей лошади

(глава посвящена кожному «зрению», фильму «7 шагов за горизонт» и исследованиям А. Новомейского)

Я выделяю прежде всего историю работ по изучению так называемого кожного зрения.

Примерно в конце 60-х годов внимание не только ученых, но и широкой публики было привлечено к удивительному явлению, о котором раньше мы практически не слышали (если иметь в виду массовую аудиторию). Не так много знали и психологи об этом явлении, условно названном "кожно-оптическая чувствительность". Обладающие такой чувствительностью люди умеют различать цвета, очертания предметов, контактируя с ними без непосредственного соприкосновения.

Эксперименты такого рода осуществлялись где-то с начала 40-х годов, и блестящий результат был получен одним из наиболее видных советских психологов (речь идёт об А.Н. Леонтьеве - ред.). Он описал его в своей книге, но очень неохотно потом вспоминал об этих экспериментах, вовсе не потому, что они были недостаточно точными, не в достаточной мере проверенными или дали отрицательный результат, а совсем по другим причинам. Дело в том, что он был представлен в эти годы, как раз предшествовавшие созданию фильма, к Ленинской премии и, по всей вероятности (и его понять можно), опасался, что это могло препятствовать правильному решению высокого руководства и получению той награды, которую он вполне заслуживал. Его опыты, приводившие к не укладывающимся в рамки материалистического мышления выводам, могли вызвать у кого-то обвинение в том, что он поддерживает чуть ли ни мистические направления, и он всячески старался уходить от этой тематики.

Между тем совсем в другом уголке нашего необъятного Союза — на Урале, в Нижнем Тагиле и в Свердловске, проводились эксперименты, причем не какие-то локальные, а, я бы сказал, широкий фронт экспериментов по изучению кожной светочувствительности. Там использовались специальные технические средства, которые могли дать достаточно точные данные о возможностях человека поверхностью ладони на расстоянии различать цвет и форму почти так, как если бы он видел это глазами. Конечно, это предполагало тренировку, и результаты не носили характера каких-то удивительных достижений, но тем не менее это было в достаточной мере показательно.

Насколько я помню, на Урале было около ста публикаций, но ни одна из них не проникала в центральные научные журналы — в их редакциях бдительно следили за тем, чтобы какие-то идеалистические и иные, не вписывающиеся в рамки привычного, данные не оказывали негативного и растлевающего влияния на читателей.

Эксперименты вел А.С. Новомейский. Сколько помнится, он был тогда доцентом Свердловского педагогического института. С самого начала замечу, что это тяжело отразилось на его судьбе. Разными способами и на разных уровнях его критиковали, преследовали, травили. В результате всего этого он попал, скажем так, в "специализированную" больницу но тем не менее я знал об этих экспериментах и решил, что их можно включить в содержание фильма "Семь шагов за горизонт". Эта смелость в какой-то мере объясняется тем, что я был в это время академиком — секретарем Отделения психологии и возрастной физиологии Академии педагогических наук СССР и меня было труднее "достать", чем доцента из Свердловска. Я сейчас понимаю, да и тогда понимал, что шел на большой риск. Можно было дать и мне соответствующие разъяснения: что можно и чего нельзя показывать зрителю. Вообще весь фильм "Семь шагов за горизонт" был тогда сплошным риском. Он стал для меня "восьмым шагом за горизонт" моих прав и возможностей на пути к достижению цели. Вело меня вперед стремление показать, что резервы человеческого мозга действительно неисчерпаемы. Еще раз подчеркну, этот риск был меньшим, чем у Новомейского, — его раздавить было легче.

В фильме показано, как специально тренировавшиеся студентки педагогического института различали сквозь непрозрачные среды форму букв, цвета бумаги, предложенные им для эксперимента. Он проводился очень чисто, при полной невозможности подглядеть, получить какую-либо подсказку, в фильме об этом повествуется достаточно полно. Не стану подробно рассказывать о фильме — его видели многие, он шел на экранах несколько лет. В последующие годы выросло несколько поколений зрителей, не знакомых с ним. Его и сейчас бы смотрели с достаточным интересом.

Скажу о другом — о том, чего не было в фильме. Начало этому движению положила полуграмотная женщина. Отсюда и название — "эффект Розы Кулешовой". Я общался с ней в период съемок фильма и не только тогда. Сначала в Киеве, а позднее в Москве, она была в моем служебном кабинете, и, надо сказать, что она мне доверяла. В какой-то мере и я ей доверял, исходя, правда, из принципа: "Доверяй, но проверяй!".

Роза Кулешова — молодая женщина (по-моему, ей тогда было около тридцати лет). Как она мне рассказывала, работала техничкой в интернате для слепых детей. Открытие, которое она сделала для себя при фантастических обстоятельствах и по не менее фантастическим мотивам, стало отправной точкой для гипотез и экспериментов, проводимых учеными. Это чем-то напоминало открытие Колумбом Америки: не то искал, но нашел нечто, еще более ценное. Она наблюдала, как слепые дети учатся читать по рельефно-точечному шрифту Брайля. Ей очень хотелось поступить учиться то ли в техникум, то ли в училище, где надо было сдавать экзамены. Она решила: "А что если я попробую читать шпаргалку в кармане, перелистывая ее там, но не по Брайлю, а простой текст?". Вот с этого момента и начались ее тренировки.

Конечно, успех пришел не сразу. Не знаю, приходилось ли ей таким способом шпаргалить на практике, но читать обычный текст и различать цвета, не прибегая к помощи зрения, ладонями и пальцами рук, она научилась. Конечно, все подверглось сомнению, была проведена специальная проверка, организованная одной из газет. В составе экспертов были люди, которые не просто не верили тому, что видели, а с самого начала не хотели верить. Естественно, ее всячески дискредитировали, тем более, что она была склонна и к мистификации. Ей всегда было мало того, что она умеет. Она всегда хотела показать больше, произвести более яркое впечатление. Поэтому, когда я писал о ней раньше, отмечал, что она напоминает персонаж одного английского рассказа о том, как некий путник, выйдя на опушку леса, увидел крестьянина, копающегося на участке земли, а неподалеку — лошадь. И вдруг он слышит, что лошадь заговорила: "Сэр, помогите мне, он заставляет меня возить тяжести, а я благородных кровей, я — дочь английского короля!". Крестьянин прислушался и говорит: "Что она там такое заявляет? Она — дочь английского короля? Выдумки! Она — обыкновенная говорящая лошадь...".

Роза Кулешова очень напоминала героиню рассказа именно тем, что она, может, и не была дочкой английского короля, но как феноменальное явление действительно могла вызывать восторг и удивление всех, кто имел с ней дело. Ее не включили в состав участников фильма и не показали.

Роза не попала в фильм из-за того, что не смогла наладить отношения с режиссером, оператором и сценаристом. Я, к сожалению, улетел в это время в Москву, а верила она только мне. Роза была очень импульсивна: рассорившись со всеми, бросила съемочную группу и уехала. Но у нас с нею контакты еще продолжались. Я хорошо помню, как она приезжала ко мне с жалобой на трудное положение, на то, что ей не верят, ее обижают. Я искал возможность ей помочь. Написал в свердловский отдел культуры (так, кажется, называлось это ведомство в облисполкоме). Письмо было такого содержания: "Если вы не верите в то, что она действительно это делает, то рассматривайте, Бога ради, это как цирковой фокус и показывайте ее на эстраде безо всякой необходимости давать какие-либо объяснения". Но ничего не помогло.

...Появление в моем кабинете Розы Кулешовой вызвало у сотрудниц жгучий интерес. Они буквально окружили ее, засыпали вопросами. Роза демонстрировала свои способности — читала рукой с завязанными глазами. Под подбородок ей подвели толстый большой журнал, а повязку на глазах еще и прижимали руками, стоя за ее спиной, чтобы свет вообще не проникал, исключив таким образом подглядывание. И вот в таком положении она читала тексты — какие-то счета из бухгалтерии.

Потом, хитро улыбаясь, Роза сказала: "А я могу читать еще одним местом..." — "Как?" — "А вот так: положите на стул за моей спиной раскрытую книгу, завяжите мне глаза, я с вашей помощью подойду к нему, сяду и... прочитаю". Все ее пожелания выполнили. Она села и прочитала! Прочитала правильно! После этого потрясенные сотрудницы вышли, а Роза говорит мне: "Артур Владимирович, я ведь обманула их, я не умею читать этим местом. Когда я поднимала юбку, успела рукой прочитать, то что там было напечатано". Вот в этом — вся Роза! Можно еще много рассказать о встречах с ней — это было явление, конечно, совершенно поразительное, но история ее трагична. Эти удивительные способности никак не были использованы. Эксперименты, в силу того, что они были идеологически не выдержаны (с точки зрения того времени), игнорировались.

Я пытался что-то сделать и предполагал организовать поездку на Урал бригады, которая могла бы проверить эксперименты Новомейского, еще раз поработать с Кулешовой, но, к сожалению, тот, кто мог бы возглавить, по моим представлениям, эту группу, погиб в авиационной катастрофе. Я имею в виду профессора Владимира Дмитриевича Небылицына. Но, может быть, здесь есть и моя вина — я не успел это продвинуть дальше. Вскоре я получил новую, более высокую должность, и передо мной возникло множество других проблем и задач. Что касается Розы Кулешовой, то ее удивительные руки были использованы только для исполнения роли судомойки в одной из столовых уральского города. Она умерла. Кажется, у нее была опухоль мозга.